Административные имущественные отношения: объективное и субъективное в правовом регулировании

УДК 342.922 

Страницы в журнале: 61-65

В.Д. КАРАЧУН,

соискатель Тихоокеанского государственного университета e-mail: vladimir55.07@mail.ru 

Исследуются существующие связи между публичными и частными интересами в сфере государственного управления при производстве дел об административных правонарушениях. Административно-правовые посягательства на право собственности и иные имущественные права не отвечают признакам надлежащего государственного управления. Нормативное и смысловое содержание права собственности указывает на то, что для государства и его публичных органов в правоотношениях с иными лицами имущество этих лиц всегда и объективно остается чужим имуществом. И эти обстоятельства требуют принятия необходимых мер по сбалансированности соответствующих правовых институтов государственного управления.

Ключевые слова: объективное право, субъективное право, чужое имущество.

Administrative property relations: the objective and the subjective in the legal regulation of

Karachun V.

We study the existing links between public and private interests in public administration in the production of administrative cases. Administrative and legal encroachment on property rights and other property rights do not meet the criteria of good governance. Normative and semantic content of property rights suggests that the state and its public bodies in the legal relationship with other persons property of these persons is always and objectively is another person’s property. These circumstances require the adoption of necessary measures for the balance of the legal institutions of governance.

Keywords: objective right and subjective right, someone else’s property.

Органы государственного управления, осуществляя соответствующие государственные функции, реализуют государственную волю, представляют в сфере государственного управления само государство. При этом юрисдикция любого государственного органа протекает и складывается в известных пределах, очерченных нормами права, и характеризуется определенной процессуальной правоспособностью. И административные органы в этой связи наделены самым широким спектром таковой правоспособности: от вынесения постановления об объявлении предупреждения по делам об административных правонарушениях до лишения граждан имущества и ограничения их в имущественных правах. По этой же причине административные органы невольно вступают с участниками административно-правовых отношений в иные, не публичные, или иначе — имущественные, отношения. Публичное и частное в этих отношениях тесно переплетается, притом что Конституция РФ, гарантируя защиту имущества и имущественных прав граждан, не устанавливает применительно к административно-правовым отношениям какие-либо положительные исключения для органов государственного управления, не определяет для граждан и для их имущественных прав и свобод иной правовой режим. Публичное и частное сталкивается в очевидном и непримиримом противоречии, требующем своего достойного исследования и нормативного разрешения. Это связано прежде всего с тем, что право собственности как абсолютное вещное право предоставляет возможность своему обладателю—собственнику определять содержание и направления использования принадлежащего ему имущества, только собственник вправе решать, что делать с принадлежащим ему имуществом, руководствуясь исключительно собственными интересами, никакой государственный орган не имеет права посягать на конституционные гарантии. Нормативный же характер права собственности как наиболее полной совокупности имущественных прав проявляется в реальной жизни не иначе как система официально признаваемых юридических норм. «Эту систему норм в правовой науке и принято называть правом в объективном смысле»[1] или иначе — объективным правом. Это право подразумевает, что собственник имущества обладает по отношению к имуществу самыми широкими распорядительными полномочиями: собственник прямо и непосредственно осуществляет господство над имуществом, связанное с правом распоряжения им; собственник осуществляет исключительное господство над имуществом, устраняющее всякое чужое воздействие на него, всякое чужое притязание на него; собственник имеет полную, непосредственную и абсолютную власть над своим имуществом.

Из этого следует, что право собственности в объективном смысле (объективное право) — это совокупность установлений, действующих независимо от воли отдельных лиц, в том числе и властных субъектов; это совокупность установлений, определяющих всю полноту правомочий собственника имущества, это означает, что «…мера возможного поведения собственника в отношении принадлежащего ему имущества является абсолютной»[2]. Право собственности в объективном смысле — это система регулирования имущественных отношений, выражающая естественную свободу личности в обществе. Иначе говоря, тот, кто имеет свое очевидное право, для его реализации не нуждается в признании или одобрении этого права государством. Право собственности как абсолютное право осуществляется теми, кому оно принадлежит, а все другие субъекты права обязаны не препятствовать этому, и даже, напротив, содействовать этому.

Однако право собственности не следует сводить только к набору известных правомочий. Собственник остается собственником имущества и в их отсутствие. «…Помимо полномочий, значимых в обороте, собственность имеет другое измерение, так что сами эти полномочия выступают лишь как проявление более основательного качества, которое не поддается выражению в положительных правовых понятиях…»[3] или, как заметил И.Б. Новицкий, «перечень отдельных правомочий собственника не является и не может являться исчерпывающим»[4]. Мы разделяем точку зрения А.В. Стремоухова, который, исследуя природу абсолютных прав, также обращает внимание на то, что «к числу признаков абсолютных прав относятся: их неотчуждаемость, неприостанавливаемость и неограничиваемость; корреспондирующая обязанность неопределенного числа лиц воздерживаться от действий, ущемляющих абсолютные права…»[5] Требования в отношении третьих лиц о безусловном признании ими неприкосновенности и неотчуждаемости собственности граждан и признании за ними их законных имущественных прав обязаны в современном государстве находиться под его абсолютной защитой. И поэтому невозможно согласиться с тем, что «владельческая защита может осуществляться в административном порядке»[6] органом, часто и заведомо заинтересованным в удовлетворении своих имущественных и иных требований, предъявляемых к гражданам в рамках производства по делам об административных правонарушениях. Необходимо окончательно признать незыблемость права собственности как основополагающего принципа современного общества. Государству необходимо согласиться и со своей ролью пассивного наблюдателя в отношениях с частной собственностью. Собственник обладает монополией на свою собственность, и почти равным по значению правом неприкосновенности в отношении имущества обладает и законный владелец этого имущества по причине производности своего права от первоначального права собственности. Таким образом, в правоотношениях с иными лицами для государства и его публичных органов имущество иных лиц всегда остается чужим имуществом. И дело здесь не в том, что имущество чужое, а в том реальном правовом содержании, которое подразумевается под этим понятием.

Возникает проблема сбалансированности институтов государственного управления, пересекающихся с интересами собственников имущества или правообладателей имущества на других условиях, предусмотренных действующим законодательством. Но разрешение этой проблемы возможно только на условиях признания государством абсолютного права, ведь «с вопросом о содержании вещных прав, с реализацией обладателем вещного права принадлежащих ему правомочий непосредственно связан вопрос осуществления вещных прав, поскольку именно через правомочия владения, пользования и распоряжения субъект осуществляет принадлежащее ему субъективное право»[7], а значит, самостоятельно осуществляет и свои субъективные имущественные права. В этом как раз и заключается понимание права собственности в субъективном смысле.

Таким образом, имущественные права приобретают форму субъективного права. И обладатель субъективного права не просто свободен в своих действиях, его свобода должна быть обеспечена общеобязательностью нормы. Ситуация же, при которой собственник может лишиться своих правомочий собственника либо может быть ограничен в имущественных правах помимо его воли и в отсутствие доказанности вины в судебном порядке, вряд ли бесспорна. Представляется, что ограничения государство вправе вводить только по результатам надлежащего разрешения административного конфликта, после чего и возможно прекращение или пресечение имущественного права по соответствующему основанию.

Гарантирование неприкосновенности имущества и имущественных прав человека и гражданина на самом высоком конституционном уровне свидетельствует о том, что имущественные права и свободы в современном обществе возведены в ранг одних из основополагающих конституционных прав и свобод, отвечают принципам современности, являются важнейшим элементом в фундаменте правового положения личности в обществе и государстве. А конституционное регулирование имущественных прав и отношений собственности позволяет сделать вывод о том, что объем правового понятия права собственности, сформулированный в конституционном праве, предопределяет интерпретацию этого понятия в иных отраслях права. С этим бесспорно следует согласиться, определив конституционное закрепление института собственности в качестве основополагающего оценочного критерия в отраслевом регулировании имущественных отношений.

Одновременно вряд ли представляется возможным принять точку зрения С.Д. Хазанова, который считает: увлекшись идеями разграничения сфер административно-правового и гражданско-правового регулирования, мы столкнулись с тем, что «уже гражданское законодательство заслоняет или прикрывает отдельные сферы публично-правового пространства, не позволяя административному праву в должной степени реализовать свой потенциал…»[8] Такие выводы преждевременны и не основаны на действительности, поскольку именно отрасль административного права, включив в подвластную ей сферу влияния заметно отличающиеся друг от друга правовые институты, неоправданно распространила свою правовую экспансию на иные, не свойственные ей отношения.

Достижение необходимого баланса между частными и государственными интересами по-прежнему остается главной и пока еще неразрешенной социально-правовой задачей. При этом необходимо осознавать, что публичная норма, направленная на урегулирование общественных правоотношений, имеет право на существование только тогда, когда она соотносится с частноправовой нормой, принята не с целью ее разрушения, но только с целью достижения устойчивого баланса в общественных отношениях. Если такая характеристика распространяется на все субъективные гражданские права, то она тем более применима к имущественным правам, которые обеспечивают реализацию гражданами своих естественных прав.

Право собственности и иные имущественные права граждан в государстве и в обществе должны быть надежно защищены от произвольного посягательства на эти права со стороны государства. Это особенно важно в условиях российской государственности, где такие понятия как «общее благо», «публичный интерес», служащие поводом для ограничения имущественных прав, должны получить необходимую законодательную расшифровку. В противном случае это всегда будет служить поводом для произвола со стороны государства и его органов. «Сопоставление и противоположение публичного и частного не может и не должно… служить основанием для разграничения публичных прав и юридических отношений от гражданских, потому что нет такого юридического явления, которое бы не имело в одно и то же время и публичный, и частный характер»[9]. При этом «публичный интерес нельзя понимать только как интерес государства, отделенный от интересов граждан …и общества. Публичный интерес …есть общесоциальный интерес, отражающий в концентрированной форме весь спектр интересов в обществе»[10]. Само же понятие «публичные интересы» не является абсолютно точно определенным и раз и навсегда заданным, оно всегда зависит от требований времени и часто несет в себе противоположности. Разумное соединение объективного и субъективного права как раз и заключается в адекватном соединении интересов государства, общества и его индивидов и направлено на их гармоничное примирение и развитие. «Именно подобным единством объективного и субъективного в социально-экономических конституционных правах объясняется тот факт, что они прямо, непосредственно, то есть без каких бы, то ни было промежуточных звеньев между объективным и субъективным правом …выражают свою нормативную значимость в качестве органичной части всего конституционного статуса в целом, обладают всеми свойствами первичных, непосредственно действующих величин»[11].

Необходимо констатировать, что перетекающая из недавнего прошлого теория собственности и имущественных отношений сегодня уже не в полной мере отвечает реалиям времени, а новая теория еще не сформировалась. Обществу с цивилитарным пониманием права необходимы и соответствующие его сущности, целям и интересам механизмы государственного управления. Не общество должно приноравливаться к государству в лице его администрации, а государство обязано приспосабливаться к обществу и его потребностям. Это государство должно формировать и соответствующее времени и потребностям право. Тем не менее при всей очевидной необходимости своего разрешения и в настоящее время «самой важной проблемой, как и ранее, продолжает оставаться поиск критериев, позволяющих провести разграничение между публичным и частным правом, а также отнести ту или иную отрасль, отдельный институт и даже конкретную норму к публичному либо частному праву»[12].

Выдвижение на передний план естественных прав и свобод человека и гражданина вовсе не отрицает влияния государства, общества и их интересов на каждого члена социума. Значение государства и общества остается незыблемым, поскольку именно государство и общество остаются теми институтами, в условиях которых только и возможно обеспечение интересов каждого отдельно взятого индивида. Только обществом и государством могут быть гарантированы права, свободы и законные интересы их граждан. И чем сложнее становятся общественные отношения и их правовое регулирование, тем выше значение государства. При этом признание и уважение государством естественного права не является признаком растворения государственного суверенитета, это лишь осознанное признание государством системы исторически выработанных правовых принципов, это «системная деятельность по оптимизации юридического ресурса, это набор мер и действий, которые должны отвечать на проблемы и вызовы юридической жизни общества»[13].

Административное право, остающееся базовой отраслью публичного права с мощным императивно-регулирующим потенциалом, обеспечивающим функционирование государственного управления, уже призвано становиться биполярным правом, равным образом обеспечивающим соблюдение публичных интересов и физических лиц, охраняющим и реализующим права и свободы граждан. Сбалансированность государственного управления и согласованность права объективно приводят к их гармонизации, что является условием нормального функционирования и развития общества.

Библиография

1 Байтин М.И. О современном нормативном понимании права // Журнал российского права. 1999. № 1. С. 100.

2 Ахметьянова З.А. О содержании вещных прав // Российская юстиция. 2010. № 1. С. 23.

3 Дождев Д.В. Римское частное право: учеб. — М., 1997. С. 341.

4 Новицкий И.Б. Римское право.— М., 1998. С. 93.

5 Стремоухов А.В. О соотношении категорий понятийного ряда «права человека» // Журнал российского права. 2010. № 11. С. 67.

6 Толстой Ю.К. О концепции развития гражданского законодательства // Журнал российского права. 2010. № 1. С. 35.

7 Ахметьянова З.А. Указ. ст. С. 23.

8 Хазанов С.Д. О совершенствовании механизма административно-правового регулирования // Административное право: теория и практика. Материалы научной конференции. — М., 2002. С. 180—181.

9 Прокопович Г.А. О системной модели юридической ответственности в публичном и частном праве // Современное право. 2010. № 1. С. 6.

10 Тихомиров Ю.А. Административное усмотрение и право // Журнал российского права. 2000. № 4. С. 76.

11 Лончаков А.П. Проблемы конституционализма в Российской Федерации. — Хабаровск, 1999. С. 7—8.

12 Прокопович Г.А. Указ. ст. С. 6—7.

13 Малько А.В. Теория государства и права: учеб. пособие. — Пенза, 2004. С. 330.