Актуальные вопросы законодательного обеспечения ответственности государственных служащих за незаконное обогащение

УДК 342.6 

Страницы в журнале: 32-39

А.Н. ВОЛКОВ,

кандидат юридических наук,  заслуженный юрист Российской Федерации

О.В. ДАМАСКИН,

доктор юридических наук, профессор,  заслуженный юрист Российской Федерации

Рассматриваются проблемные вопросы ответственности государственных служащих за незаконное обогащение; исследуются актуальные направления развития антикоррупционного нормотворчества.

Ключевые слова: преступность, коррупция, нормотворчество, ответственность государственных служащих за незаконное обогащение.

Topical Issues legislative support accountability of public servants illicit enrichment

Volkov A., Damaskin O.

We consider the problem issues of liability for public officials for illicit enrichment, study current trends in the development of anti-corruption law-making.

Keywords: crime, corruption, rule-making, accountability of public officials for illicit enrichment.

Преступность и коррупция как социально-правовые понятия неразрывно связаны с отношениями собственности, уровнем нравственной и правовой культуры общества, состоянием законности и правопорядка. Коррупция формируется тогда, когда система отношений между людьми в обществе на основе нравственных традиций и правовых норм, соответствующих интересам большинства законопослушного населения, вступает в противоречие с факторами, препятствующими легальной реализации законных прав и интересов и способствующими удовлетворению противоправных интересов незаконными средствами. Коррупция, как и преступность, отражает нравственное и правовое несовершенство общественных отношений в обществе. Смена общественно-экономической формации в России, реставрация отношений частной собственности, борьба за ее захват на этапе приватизации, передел собственности, включая рейдерские захваты, являются факторами активизации преступности и коррупции. Эти процессы нашли свое отражение на всех уровнях законодательной, исполнительной и судебной власти, а также в отношениях между людьми в обществе. Об этом свидетельствует состояние нравственного и правового сознания граждан в восприятии проблемы противодействия коррупции, что подтверждается многочисленными социологическими опросами.

На протяжении ряда лет в законотворчестве, особенно в сфере экономики и финансов, лоббируются интересы олигархических промышленно-финансовых групп. Этим объясняется то обстоятельство, что попытки законодательного противодействия коррупции путем принятия соответствующих федеральных законов длительное время не были реализованы, а принимаемые федеральные законы несут отпечаток конфликта интересов экономически и политически доминирующей олигархической и бюрократической части общества с жизненно важными интересами законопослушного большинства граждан нашего общества.

Доминирующий ныне в обществе либерализм, как идеология, основа которой — индивидуализм, средство — конкурентная борьба, цель — материальный успех в обществе потребления, не приемлет политических, социальных и экономических ограничений, налагаемых на индивидуальную свободу, даже в жизненно важных интересах общества. Основой этого противоречия является примитивизация в российской действительности идеологии либерализма, сводящейся к абсолютизации безграничной свободы личности, восприятию конкуренции как борьбы всех против всех, любыми средствами, формированию культа безудержного материального обогащения, к социальной безответственности постоянно увеличивающегося числа миллиардеров[1]. Это обусловливает чрезмерное материальное расслоение общества, алчность, агрессию, коррупцию и преступность, ведущие к росту социальной напряженности и социальным конфликтам[2].

Курс на противодействие коррупции в интересах позитивного развития нашей страны, декларированный Президентом РФ Д.А. Медведевым в Послании Федеральному собранию Российской Федерации от 5 ноября 2008 г., обусловил потребность его адекватного законодательного обеспечения. Указ Президента РФ от 19.05.2008 № 815 «О мерах по противодействию коррупции», Национальный план противодействия коррупции (утв. Президентом РФ от 31.07.2008 № Пр-1568) определили основные направления перехода борьбы с коррупцией на новый качественный уровень.

Состояние, структура и динамика преступности и коррупции[3] в современной России обусловили потребность их признания обществом и государством в качестве реальной угрозы национальной безопасности. Противодействие преступности и коррупции стало в настоящее время важнейшей стратегической задачей деятельности нашего государства и гражданского общества в интересах национальной и международной безопасности[4].

 Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года (утв. Указом Президента РФ от 12.05.2009 № 537) определяет, что обеспечению национальной безопасности в области повышения качества жизни российских граждан должны способствовать снижение уровня организованной преступности, коррупции и наркомании, противодействие преступным формированиям в легализации собственной экономической основы, достижение социально-политической стабильности и положительной динамики развития Российской Федерации, устойчивость финансово-банковской системы, расширенное воспроизводство минерально-сырьевой базы, доступность современного образования и здравоохранения, высокая социальная мобильность и поддержка социально значимой трудовой занятости, повышение квалификации и качества трудовых ресурсов, рациональная организация миграционных потоков. Для противодействия угрозам национальной безопасности в области повышения качества жизни российских граждан органы государственной власти и управления во взаимодействии с институтами гражданского общества должны совершенствовать национальную систему защиты прав человека путем развития судебной системы и законодательства[5].

Масштабы и социально-правовые последствия современной преступности и коррупции выражаются в критическом состоянии ситуации с охраной жизненно важных прав и законных интересов значительной части граждан нашей страны, что обусловливает обязанность их защиты государством согласно Конституции РФ. Осознание руководством страны социально-экономической значимости решения этой проблемы детерминировало принятие комплекса законодательных мер по противодействию преступности и коррупции[6]. Однако практика реализации принятых решений, нашедших закрепление в отдельных правовых актах, представляется неудовлетворительной.

В частности, определенный совместными указаниями Генеральной прокуратуры РФ и Министерства внутренних дел РФ от 30.04.2010 № 187/86/2 и от 28.12.2010 № 450/85/3 перечень статей УК РФ, относящихся к преступлениям коррупционной направленности, не реализуется при формировании статистических сведений. Это означает фактическое отсутствие статистической базы криминологического анализа коррупционной преступности и ее тенденций. Поэтому руководители правоохранительных ведомств на заседании Совета по противодействию коррупции при Президенте РФ 13 января 2011 г. были вынуждены оперировать различными статистическими данными[7].

Комиссии, созданные на основе Указа Президента РФ от 01.07.2010 № 821 «О комиссиях по соблюдению требований к служебному поведению федеральных государственных служащих и урегулированию конфликта интересов», действуют формально и неэффективно. Несмотря на значительное число нормативных правовых актов, направленных на противодействие коррупции, остается большое количество пробелов и противоречий в антикоррупционной нормативно-правовой базе[8].

На заседании Совета по противодействию коррупции 13 января 2011 г. Президент РФ Д.А. Медведев обратил внимание присутствующих на недостаточную эффективность проверки достоверности и полноты деклараций о доходах госслужащих[9]. По существу, это вызвано пробелами в нормативном регулировании данного вопроса. Обязанность по проведению проверки достоверности сведений о доходах государственных служащих возложена на кадровые подразделения органов власти, а правоохранительные и налоговые органы не уполномочены на проведение таких проверок. Однако без поступления соответствующей информации из правоохранительных или налоговых органов, от политических партий или Общественной палаты РФ, кадровые подразделения также не имеют права осуществлять проверку. Поэтому собранные справки о доходах государственных служащих и членов их семей размещаются в личных делах служащих без проверки. Факты представления недостоверных или неполных сведений о доходах государственных служащих выявляются, как правило, лишь в результате прокурорских проверок. Однако и прокуроры не могут в полной мере осуществлять такую проверку, поскольку не имеют допуска к коммерческой, налоговой и банковской тайне без возбуждения уголовного дела. Таким образом, эффективность такой деятельности фактически ничтожна.

В 2010 году существенно возросло количество выявленных правоохранительными органами преступлений коррупционной направленности[10]. Рост выявленных коррупционных преступлений происходит преимущественно за счет таких противоправных деяний, как мошенничество и присвоение или растрата, совершенных с использованием служебного положения. В структуре преступлений коррупционной направленности доминируют мошенничество, совершенное с использованием служебного положения, служебный подлог, получение взятки, злоупотребление должностными полномочиями. Так, в 2009 году в стране были осуждены 3621 взяткодатель и лишь 1837 лиц, получивших взятку. Среди сотрудников правоохранительных органов, привлеченных в 2010 году к уголовной ответственности за коррупционные преступления, подавляющее большинство являлись сотрудниками органов внутренних дел (70,6%), Федеральной службы судебных приставов (12,5%), Федеральной службы исполнения наказаний (6,8 %) и Федеральной таможенной службы (4,6 %)[11].

В первом полугодии 2011 года было зарегистрировано 8796 фактов взяточничества, в их числе: коммерческий подкуп (ст. 204 УК РФ) — 1209, получение взятки (ст. 290 УК РФ) — 5125, дача взятки (ст. 291 УК РФ) — 2462. В сравнении с первым полугодием 2010 года снижение зарегистрированных фактов коммерческого подкупа составило 5,8%, получения взятки — 10,2%, дачи взятки — 9,2%. В первом полугодии 2011 года зарегистрировано 3436 злоупотреблений должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ)[12].

К сожалению, отмечаемое снижение числа выявленных преступлений коррупционной направленности обусловлено не уменьшением уровня коррупции в стране, а недостаточно результативной работой правоохранительных органов в условиях крайне высокой латентности коррупции, что подтверждается результатами социологических исследований.

Подавляющее число опрошенных граждан оценивают уровень коррупции в России как высокий — 84%, как средний — 8%, и только 2% из числа респондентов полагают, что уровень коррупции низкий6. Результаты исследовательского проекта, проведенного Общероссийской общественной организацией малого и среднего предпринимательства «Опора России», показали: около 20% участников опроса признают, что практикуют неформальные выплаты чиновникам. По уровню коррупционности лидируют доступ к государственному заказу, прохождение проверок и выделение земли[13].

Широкий общественный резонанс вызвали обнародованные в СМИ факты коррупции при проведении Единого государственного экзамена в школах в июне 2011 года[14]. По данным аналитического центра «Левада-Центр», в России наблюдается устойчивое недоверие населения к правоохранительным органам. Особенно низко респонденты оценивают деятельность полиции в этой сфере. Во многом это объясняется обнародованными фактами коррупции в среде сотрудников полиции.

Актуальными являются проблемы взаимодействия представителей правоохранительных органов при выявлении, пресечении и раскрытии преступлений коррупционной направленности; отсутствие в штате территориальных органов внутренних дел специализированных подразделений по борьбе с коррупцией; сложность получения представляющей оперативный интерес информации; низкий профессиональный уровень оперативных работников и недостаточное материально-техническое оснащение правоохранительных органов.

Проблемным является получение органами прокуратуры нормативных правовых актов от поднадзорных органов для проведения антикоррупционной экспертизы. Объем проводимой работы, интересы ее эффективности обусловливают целесообразность создания в прокуратуре специализированных подразделений для проведения антикоррупционной экспертизы и мониторинга правоприменительной практики.

Актуализируются вопросы о целесообразности включения надзорной деятельности за соблюдением Конституции РФ и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации, в юрисдикцию Министерства юстиции РФ и о передаче Минюсту России соответствующих управлений прокуратуры России, что позволит устранить дублирование надзорных и контрольных функций, существенно сократить численность аппарата и его коррумпированность. 

С 15 января 2011 г. был дополнен перечень экономических преступлений, предварительное следствие по которым уполномочены производить следователи Следственного комитета России, что обусловливает целесообразность специализированной подготовки следователей для Следственного комитета России на базе Высшей школы государственного аудита МГУ им. Ломоносова, практически готовой для решения проблемы подготовки специалистов по противодействию экономической и налоговой преступности.

Результаты проверки Счетной палатой РФ эффективности расходования бюджетных средств российскими государственными корпорациями, представленные в ноябре 2011 года на заседании Совета Федерации, свидетельствуют о наличии значительных недостатков в работе Фонда содействия реформированию ЖКХ, Росагролизинга, ОАО «Особые экономические зоны». Представляются целесообразными расширение прав Счетной палаты РФ путем наделения ее функцией специализированного Счетного суда и существенная модернизация антикоррупционного законодательства на основе использования показавших свою эффективность норм зарубежного законодательства (США, ФРГ, КНР).

Изучение общественного мнения о коррупции в нашей стране показывает, что коррупция в общественном сознании представляет собой актуальную социальную проблему и является одним из наиболее значимых факторов социальной нестабильности[15].

Практически все ведущие социологические организации, исследующие проблемы коррупции (ВЦИОМ, ФОМ, «Левада-Центр», фонд ИНДЕМ, центр «ТИ-Р»), ведут мониторинг и дают комментарии по опубликованным сведениям о доходах высокопоставленных государственных служащих. По мнению большинства опрошенных, властный ресурс этих лиц используется для поддержки частного бизнеса членов их семей и повышения семейного дохода. В целом в России около 77% населения считают, что в декларациях государственных служащих указана «меньшая» и «ничтожно малая часть» от реальных доходов[16].

Такая ситуация во многом характеризуется разочарованием результатами декларируемой политики противодействия коррупции. Провозглашенный в 2008 году курс на формирование антикоррупционного законодательства вызвал общественную поддержку инициатив государства в сфере противодействия коррупции. В частности, широкий общественный резонанс и одобрение общественного мнения получили требования к государственным и муниципальным служащим отчитываться о доходах и имуществе. Согласно проведенному ВЦИОМ опросу, 67% респондентов из числа опрошенных поддерживают такую процедуру[17]. Однако в настоящее время из-за явного несовершенства законодательства и правоприменительной практики, фактического отказа от проверки таких сведений, а также привлечения государственных и муниципальных служащих и других лиц к ответственности за незаконное обогащение общество начинает сомневаться в искренности намерений инициаторов проведения декларируемой антикоррупционной политики. Заслуживает внимания и адекватного реагирования правоохранительных органов России судебная тяжба в Лондонском суде между Б. Березовским и Р. Абрамовичем, решившими переделить собственность, награбленную ими в России[18]. В связи с этим актуализируется потребность расследования ряда других уголовных дел того периода, имевших коррупционную направленность[19].

В общественном сознании проблема противодействия коррупции как важнейшее направление укрепления законности выдвигается на первое место. Приоритетным направлением правоохранительной деятельности большинство граждан считают сокращение коррупциогенности законов, ужесточение наказания за коррупционные правонарушения должностных лиц в сфере государственной службы, конфискацию имущества и денежных средств за незаконное обогащение.

Установление штрафов как меры воздействия также неоднозначно оценивается учеными и практиками. Повышение штрафов в пределах 500 тыс. руб. может быть приемлемым на ограниченном бытовом уровне. Однако для коррупционеров, оперирующих миллионами долларов, это абсолютно нечувствительно. Поэтому в современных условиях актуализируется проблема законодательного обеспечения ответственности государственных служащих за незаконное обогащение. При этом в центре дискуссии оказывается вопрос о соотношении презумпции невиновности лица и законных интересов общества в обеспечении безопасности государства.

Предметом рассмотрения является обладание лицом материальными ценностями, финансовыми или иными ресурсами, законность происхождения которых должна быть подтверждена в соответствии с налоговым или иным законодательством. Конституция РФ устанавливает охрану законом права частной собственности (ст. 35). Однако отсутствие такого подтверждения лицом в порядке, установленном законом, означает безосновательность признания его права на собственность. При этом лицу не предъявляется обвинения в совершении преступления, лицо не является обвиняемым (ст. 49). При отсутствии оснований для признания лица собственником, отсутствии других лиц, способных обосновать свои права на предмет рассмотрения, этот предмет рассмотрения согласно ГК РФ должен подлежать обращению в собственность государства. В специальном порядке согласно ГК РФ рассматривается принадлежность предмета, объявляемого находкой.

Конституция РФ устанавливает, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Признание факта незаконного обогащения основанием для изъятия соответствующей части материальных ценностей, финансовых средств, законность происхождения которых не подтверждена обладателем, как обстоятельство, соответствующее Конституции РФ (ч. 3 ст. 55), должно быть закреплено в УК РФ и согласно нормам статей 34—35 Конституции РФ осуществляться судом.

В России был принят Федеральный закон от 20.07.1998 № 116-ФЗ «О государственном контроле за соответствием крупных расходов на потребление фактически получаемым физическими лицами доходам». Он распространялся на всех граждан, а не только на государственных служащих, однако вскоре был отменен. В настоящее время актуализируется проблема ответственности государственных и муниципальных служащих за незаконное обогащение, которая является ключевой в комплексе мер противодействия коррупции и связанной с ней преступностью коррупционной направленности. Следует отметить, что поступление на государственную и муниципальную службу сопряжено с добровольным принятием гражданином определенных законодательством обязанностей и ограничений, нарушение которых, с учетом степени опасности для интересов общества и государства, должно вызывать адекватные последствия, предусмотренные соответствующим федеральным законом.

Федеральный закон от 08.03.2006 № 40-ФЗ «О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции» никаких надлежаще оформленных оговорок не содержит. Заявление, изложенное в п. 1 ст. 1 данного закона, касается лишь юрисдикции Российской Федерации, т. е. пространственных пределов действия ее уголовного закона. Таким образом, применительно к Российской Федерации Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции 2003 года (далее — Конвенция) должна действовать в полном объеме. Следовательно, дополнительной ратификации ст. 20 Конвенции не требуется.

Согласно ст. 20 Конвенции при условии соблюдения своей конституции и основополагающих принципов своей правовой системы каждое государство-участник рассматривает возможность принятия таких законодательных и других мер, какие могут потребоваться с тем, чтобы признать в качестве уголовно наказуемого деяния, когда оно совершается умышленно, незаконное обогащение, т. е. значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать.

В УК РФ не содержится состав преступления, который образуют действия, описанные в ст. 20 Конвенции. Представляется, что введение в УК РФ нормы, предусматривающей такой состав, как незаконное обогащение, основываясь на отсутствии подтверждения законности источников увеличения активов, предполагает переложение бремени доказывания на подозреваемого (обвиняемого) согласно добровольным обязательствам, принятым при поступлении на государственную или муниципальную службу, вытекающим из ст. 55 Конституции РФ. Это обусловливает потребность внесения соответствующих изменений и дополнений в УК РФ и УПК РФ.

Необходимо учитывать, что, хотя в Российской Федерации за различные способы незаконного обогащения уже установлена уголовная ответственность (в частности, главами 21 «Преступления против собственности», 22 «Преступления в сфере экономической деятельности», 23 «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях» и 30 «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления» УК РФ) в отношении государственных служащих, в отсутствие положений о незаконном обогащении указанные нормы эффективными не являются, что подтверждается практикой.

Следует также учитывать наличие установленной для государственных служащих обязанности декларировать свои доходы. Но без декларирования ими расходов это в связи с ранее рассмотренными обстоятельствами не обеспечивает реальной прозрачности их имущественного, материального и финансового положения. Распространенным является утверждение о том, что декларирование расходов государственными служащими нарушает презумпцию невиновности, гарантированную Конституцией РФ.

Однако декларирование государственными служащими расходов прямо предусмотрено Конвенцией, ст. 8 которой закрепляет право государств-подписантов «устанавливать меры и системы, обязывающие публичных должностных лиц представлять соответствующим органам декларации, среди прочего, о внеслужебной деятельности, занятиях, инвестициях, активах и о существенных дарах или выгодах, в связи с которыми может возникать коллизия интересов в отношении их функций в качестве публичных должностных лиц». Статьей 20 Конвенции определяется как уголовное преступление «незаконное обогащение, т. е. значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать». Следовательно, не на проверяющем органе, а именно на самом государственном служащем лежит обязанность обосновать законность доходов.

Во всех странах, которые ратифицировали ст. 20 Конвенции, так же, как и в России, провозглашена презумпция невиновности. Но в этих государствах никто не сомневается, что эта презумпция в отношении государственных служащих имеет определенные ограничения. Статья 55 Конституции РФ дает для этого соответствующее основание. КС РФ в  определении от 20.03.2007 № 169-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Нечаева Владимира Михайловича на нарушение его конституционных прав положениями статей 3 и 13 Закона Российской Федерации “О статусе судей в Российской Федерации”, статей 19 и 21 Федерального закона “Об органах судейского сообщества в Российской Федерации”» указывал: «Конституционное право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию не исключает возможность закрепления в законе определенных требований к лицам, осуществляющим деятельность в органах государственной власти и местного самоуправления, в том числе на судейских должностях. Гражданин Российской Федерации, пожелавший реализовать указанное конституционное право, добровольно принимает условия, ограничения и преимущества, с которыми связан приобретаемый им публично-правовой статус, и выполняет соответствующие требования согласно установленной законом процедуре. Из этого вытекает, что запреты и ограничения, обусловленные специфическим статусом, который приобретает лицо, не могут рассматриваться как неправомерное ограничение конституционных прав этого лица». Следовательно, имеется достаточная правовая основа для признания в качестве уголовно наказуемого деяния, когда оно совершается умышленно, незаконного обогащения, т. е. значительного увеличения активов публичного должностного лица, превышающего его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать.

При таком подходе предприниматели получат реальную поддержку против вымогательства со стороны государственных служащих. Конвенция определяет приоритетные направления в борьбе с коррупцией в современных правовых государствах. Ее нормы предполагают полноценный институт конфискации; не позволяют государствам уклоняться от принятия необходимых мер, ссылаясь на необходимость сохранения банковской тайны; устанавливают общее правило, в соответствии с которым активы, полученные преступным путем и незаконно вывезенные за границу, должны возвращаться в страну происхождения, и т. д. При этом государства-участники обязываются создать специализированные органы по борьбе с коррупцией, обеспечив их необходимыми ресурсами. Поскольку численность государственных служащих в России составляет около 1,5% от числа граждан России, организация контроля вполне реальна и может быть проведена с минимальными расходами.

Согласно одному из основных принципов международного права Российская Федерация обязана добросовестно выполнять обязательства по Конвенции. Статья 65 Конвенции закрепляет обязательство государства принимать в соответствии с основополагающими принципами своего внутреннего законодательства необходимые меры, включая законодательные и административные меры, для обеспечения осуществления своих обязательств согласно Конвенции. Более того, в соответствии со ст. 27 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора.

Конвенция «не исключает осуществления любой уголовной юрисдикции, установленной Государством-участником в соответствии со своим внутренним законодательством» (п. 6 ст. 42). Согласно п. 9 ст. 30 Конвенции определение преступлений, признанных таковыми в соответствии с Конвенцией, входит в сферу внутреннего законодательства каждого государства-участника. В связи с этим в УК РФ по инициативе Президента РФ Д.А. Медведева закреплены наказания в виде кратного штрафа за коррупционные преступления, которые частично решают задачу установления ответственности за незаконное обогащение, но нуждаются в адекватном развитии и дополнении.

В интересах противодействия преступности и коррупции как угрозам национальной безопасности, обеспечения ответственности государственных служащих за незаконное обогащение, реализации рекомендаций Группы государств по борьбе с коррупцией о приведении законодательства России в соответствие  международным правовым актам представляется целесообразным внести изменения в действующее законодательство: в соответствии со ст. 20 Конвенции криминализировать незаконное обогащение, а также рассмотреть вопрос о введении такого института в гражданском законодательстве; ввести в УК РФ конфискацию имущества как вид дополнительного наказания: включить ее в п. «ж» ст. 44,  ч. 3 ст. 45 и  ст. 52 УК РФ, предусмотрев ее применение за совершение всех тяжких и особо тяжких преступлений коррупционной направленности. Представляется, что такой подход получит одобрение и поддержку большинства граждан нашей страны.

Предложенный В.В. Путиным курс на формирование Народного фронта, объединяющего наиболее организованную, социально- и конструктивно ориентированную часть общества, должен реализовать на законодательной основе назревшую потребность реальной ответственности государственных служащих за незаконное обогащение, повышения качества государственной службы в жизненно важных интересах законопослушного большинства граждан России.

Библиография

1 См.: Нигматулин Р.И., Нигматулин Б.И. Кризис и модернизация России — тринадцать теорем. — М., 2010.

2 См.: Дамаскин О.В. Коррупция: состояние, причины, противодействие. — М., 2009; Корякин В.М. Коррупция в Вооруженных Силах: теория и практика. — М., 2009; Злоупотребления публичной властью и антикоррупционная политика в современной России: Моногр. — М., 2011.

3 См.: Состояние законности и правопорядка в Российской Федерации и работа органов прокуратуры. 2010. Информационно-аналитический доклад. — М., 2011.

4 См.: Резолюция 24(97) Комитета министров Совета Европы «20 Руководящих принципов борьбы против коррупции». URL: http://www.greco.coe.int.ru; Практические меры по борьбе с коррупцией: руководство, подготовленное Секретариатом ООН // A/CONF/144/8.29.1990.

5 См.: Жубрин Р.В. Противодействие легализации преступных доходов (зарубежный и российский опыт): Моногр. — М., 2010; Дамаскин О.В. Российская армия в современном обществе: проблемы и перспективы. — М., 2011.

6 Указ Президента РФ от 19.05.2008 № 815 «О мерах по противодействию коррупции» // СЗ РФ. № 21. Ст. 2429; федеральные законы от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции», № 274-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “О противодействии коррупции”».

7  Стенографический отчет. URL: http://www.news.kremlin.ru/transcripts/10067

8 См.: Правовые акты: антикоррупционный анализ. — М., 2010; Экспертиза правовых актов в области обороны и военной безопасности. — М., 2011.

9 Стенографический отчет.

10 См.: Статистические данные ГИАЦ МВД России: Форма «494», раздел 2 — «Сведения о зарегистрированных, раскрытых и нераскрытых преступлениях за январь—декабрь 2010 года»; Форма «590» — «Сводный отчет по России о результатах работы правоохранительных (правоприменительных) органов по борьбе с преступлениями, совершенными с использованием служебного положения должностными лицами, государственными служащими и служащими органов местного самоуправления, а также лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческой или иной организации за январь—декабрь 2010 года», а также статистический отчет Генеральной прокуратуры РФ: Форма «К» — «Сведения о работе прокурора по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции и о результатах расследования уголовных дел коррупционной направленности за январь—декабрь 2010 года» и аналогичные формы 2009 года.

11 См.: Состояние законности и правопорядка в Российской Федерации и работа органов прокуратуры. 2010. — М., 2011.

12 Состояние законности и правопорядка в Российской Федерации и работа органов прокуратуры в первой половине 2011 года. — М., 2011.

13 См.: Доминанты № 18, 19, 12.05.2011. Фонд «Общественное мнение».

14 См.: Предпринимательский климат в России: результаты исследовательского проекта. По данным официального сайта общероссийской организации «Опора России». URL: http://opora.ru/analysis/research/12167/

15 См.: Смоленцев А. За подлог — навылет? Российская газета. 2011. 20 июня.

16 См.: Волков А.Н., Дамаскин О.В. Актуальные вопросы законодательного обеспечения противодействия коррупции // Современное право. 2010. № 12; Их же. Проблемы и перспективы развития законодательного обеспечения противодействия коррупции // Там же. 2011. № 4.

17 URL: http://www.levada.ru/press/2011050301.html

18  См.: По данным ВЦИОМ. URL:  http://wciom.ru/index.php?id=266&uid=111567

19 Аргументы недели. 2011. № 41—46.

20 См.: Скуратов Ю.И. Кремлевские подряды «Мабетекса»: последнее расследование Генерального прокурора России. — М., 2010; Вся надежда на английскую королеву // Аргументы недели. 2011. № 47.