Апелляция, кассация, надзор сквозь призму времени

УДК 347.9

Страницы в журнале: 63-70 

Интервью с судьей судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда, кандидатом  юридических наук,  заслуженным юристом России Н.И. Маняком 

Беседу ведет доктор юридических наук, профессор Г.Д. Улетова

Обсуждаются практические результаты введения в действие Федерального закона от 09.12.2010 № 353-ФЗ «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации». Н.И. Маняк отмечает, что за прошедшие 5 лет  в Краснодарском краевом суде значительно сократились сроки рассмотрения дел, факты нарушения сроков рассмотрения апелляционных жалоб и принципа разумности стали носить единичный характер. В ходе беседы Н.И. Маняк высказал  ряд предложений, направленных на совершенствование процедур кассации и надзора, в частности о целесообразности поэтапного введения профессионального представительства в суде кассационной и надзорной инстанций.

Ключевые слова: гражданский процесс, Гражданский процессуальный кодекс РФ, судебная защита, пересмотр судебных постановлений, апелляция, кассация.

Г.Д. Улетова: Николай Иванович, предметом Вашего постоянного интереса являются  проверочные производства в гражданском и арбитражном процессе. Не возражаете, если сегодняшнее интервью мы посвятим актуальным вопросам проверки и пересмотра судебных постановлений?

Н.И. Маняк: Согласен. Эта тема приобрела еще большую актуальность в свете разработки и обсуждения единого Гражданского процессуального кодекса РФ.

Г.Д. Улетова: А что послужило причиной реформирования инстанционной системы гражданского процесса? Неужели сложившаяся система пересмотра судебных решений в первоначальной редакции ГПК РФ была столь неэффективна?

Н.И. Маняк: На наш взгляд, процесс реформирования обусловлен тремя основными причинами. Первые две — внутреннего характера, третья — влияние внешних факторов, которые в силу известных обстоятельств нельзя было игнорировать. Речь идет о необходимости создания более эффективной и рациональной (экономичной) судебной системы, доступной и востребованной гражданами, и об очевидной потребности в унификации смежных институтов двух процессуальных регламентов — ГПК РФ и АПК РФ, поскольку конституционная обязанность государства — обеспечивать одинаковую судебную защиту лицам, нуждающимся в ней, независимо от того, в общий или в арбитражный суд они обратятся, обжалуя судебные акты. Ну и конечно о стремлении законодателя к построению инстанционной системы в соответствии с общепризнанными международными стандартами, предъявляемыми к национальным судебным системам межгосударственными органами по защите прав граждан, в первую очередь Европейским судом по правам человека.

Г.Д. Улетова: О каких международных стандартах идет речь?

Н.И. Маняк: Формирование системы международно-правовых стандартов, предъявляемых к судебной защите, — не одномоментный факт и не статичная категория, а довольно длительный процесс и динамично эволюционирующая система. Речь идет о международных требованиях, предъявляемых к судебной защите ЕСПЧ, поскольку именно этот орган толкует Европейскую конвенцию по правам человека, расширяя, а иногда существенно модифицируя, казалось бы, устоявшуюся систему международных стандартов, предъявляемых к современным судебным системам стран — участниц Конвенции.

Единства в науке, в том числе и зарубежной, равно как и в подходах самого ЕСПЧ относительно системы правовых требований  к судебной защите, нет. Для глубокого понимания этого сложного вопроса стоит обратиться к ряду посвященных ему исследований. Прежде всего можно порекомендовать докторскую диссертацию С.Ф. Афанасьева «Право на справедливое судебное разбирательство: теоретико-практическое исследование влияния Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод на российское гражданское судопроизводство» (Саратов, 2010), а также две очень глубоких по содержанию работы Т.Н. Нешатаевой «Уроки судебной практики о правах человека: европейский и российский опыт» (М., 2007) и «Решения Европейского суда по правам человека: новеллы и влияние на законодательную и правоприменительную практику» (М., 2013). Безусловно, сохраняют теоретическую и практическую ценность фундаментальные труды В.А. Туманова «Европейский суд по правам человека. Очерк организации и деятельности» (М., 2001) и  М. Сильвиа «Европейская конвенция по правам человека» (СПб., 2004). Полагаем необходимым также чаще обращаться к анализу постановлений Конституционного Суда РФ, в которых содержание конституционного права на судебную защиту раскрыто в некоторых аспектах шире, чем в понимании судей ЕСПЧ. Из ряда постановлений ЕСПЧ следует, что право  доступа к суду не абсолютно и что государство, руководствуясь доктриной подразумеваемых ограничений (implied limitations), вправе установить оправданные препятствия.

С нашей точки зрения эта система должна включать в себя элементы, органически присущие судебной власти в силу ее высокого и важного предназначения, в том числе право на апелляционное обжалование судебного постановления.

Г.Д. Улетова: Николай Иванович, можно ли выделить какой-то общий концепт проверочных производств? 

Н.И. Маняк: Несомненно, он достаточно четко и последовательно обозначен в ряде постановлений КС РФ, в частности в постановлениях от 05.02.2007 № 2-П «По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом кабинета министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ “Нижнекамскнефтехим” и “Хакасэнерго”, а также жалобами ряда граждан», от 26.12.2005 № 14-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 260 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации», от 03.02.1998 № 5-П «По делу о проверке конституционности статей 180, 181, пункта 3 части 1 статьи 187 и статьи 192 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации» и ряде других не менее важных постановлений.

Речь идет о необходимости обеспечения эффективного судебного контроля, что обус-ловлено реализацией государством обязанности по признанию, соблюдению и защите прав и свобод человека и гражданина, их обеспечению правосудием. КС РФ неоднократно указывал, что государство обязано обеспечить полное осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной и эффективной. По мнению КС РФ, судебное решение не может быть признано справедливым и правосудным, а судебная защита — полной и эффективной, если допущена судебная ошибка.

На наш взгляд, применительно к проверочным производствам и в целом к судебной защите принципиально важна  правовая позиция КС РФ, в соответствии с которой ошибочное судебное решение не может считаться правосудным и государство обязано гарантировать защиту прав и свобод человека и гражданина от судебной ошибки. Отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт умаляет и ограничивает право каждого на судебную защиту.

Г.Д. Улетова:  Система обжалования и проверки судебных постановлений в гражданском процессе была существенно изменена Федеральным законом от 09.12.2010 № 353-ФЗ «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» (далее — Закон № 353-ФЗ). Что Вы считаете важным отметить спустя 5 лет после принятия этого резонансного закона?

Н.И. Маняк: Вы правильно подметили — был принят резонансный закон, поскольку он перевернул наши представления о системе обжалования судебных решений. Советская система пересмотра — неунифицированная и  без ограничения сроков обжалования — подверглась сущностным изменениям. Главное и самое важное — апелляция теперь носит всеобщий характер, по сути она сочетает признаки полной и неполной апелляции, отдавая приоритет признакам неполной апелляции, что представляется важным в настоящее время с точки зрения обеспечения права на справедливое публичное разбирательство и в связи с недостаточным развитием института профессионального представительства.

Необходимость создания единой апелляции признавалась многими известными учеными — Е.А. Борисовой, В.М. Жуйковым, Г.А. Жилиным, Н.А. Колоколовым, Л.В. Тумановой, В.В. Ярковым, В.М. Шерстюком и др. В 2005 году Е.А. Борисова в своей докторской диссертации «Теоретические проблемы проверки судебных актов в гражданском, арбитражном процессах» весьма убедительно  обосновала актуальный тезис, вынесенный ею  на защиту: «Проверка не вступивших в законную силу судебных актов мировых судей и федеральных судов, рассматривающих дела по первой инстанции, должна регламентироваться нормами единого апелляционного производства». К сожалению, законодателю потребовалось 5 лет для осознания ценности этого научного предложения. Кстати, на наш взгляд, ждет внедрения в практику еще одно не менее важное предложение  этого ученого.

Г.Д. Улетова: О каком предложении идет речь?

Н.И. Маняк: Речь идет о насущной потребности реализации в российском гражданском и арбитражном процессах идеи (принципа) концентрации. Под принципом концентрации Е.А. Борисова понимает «деятельность суда и сторон, направленную на сосредоточение доказательственного материала в суде первой инстанции, в интересах правильного и своевременного рассмотрения и разрешения дела…». Эту дефиницию можно дополнить следующими словами: «всего доказательственного материала»,  и в том числе в интересах «вынесения правосудного (справедливого) решения». 

Вернемся к главным новациям Закона № 353-ФЗ.  Некоторые наши суждения относительно реформированной кассации. Очевидно, что кассация (современная) фактически впитала в себя некоторые признаки надзора, стала ближе к экстраординарной  системе проверки, поскольку судебные постановления заинтересованными субъектами обжалуются только в случае их незаконности (отечественная кассация — исключительно суд права, а не факта), а также при условии исчерпания иных способов обжалования судебных постановлений до их вступления в законную силу (если иное не предусмотрено законом).

На наш взгляд, в ближайшее время предстоит переосмыслить назначение и роль  кассации в современной судебной системе России с точки зрения ее доступности в свете известного постановления ЕСПЧ «Абрамян против России и 1 другая жалоба» (Abramyan v. Russia and 1 other application, жалобы № 38951/13 и 59611/13). Признание ЕСПЧ двойной кассации эффективным средством правовой защиты актуализирует дискуссию об эффективности современного кассационного производства и целесообразности реализации идеи двойной кассации. Признавая жалобы заявителей неприемлемыми, ЕСПЧ согласился с доводами России (государства-ответчика), что окончательным решением на национальном уровне в деле заявителей было определение судьи Верховного Суда РФ от 05.10.2012, вынесенное более чем за шесть месяцев до их обращения в ЕСПЧ (заявителями нарушено условие доступа в суд). Суд также согласился и с еще одним важным аргументом России: обе кассационные инстанции должны быть пройдены лицами, планирующими обратиться с жалобой в ЕСПЧ о предполагаемом нарушении их прав, гарантированных Конвенцией.

Г.Д. Улетова: Николай Иванович, в чем состоит основная причина признания кассации эффективным средством правовой защиты? Для многих практикующих юристов это явилось неожиданностью. Не отступил ли ЕСПЧ от своих стандартов судебной защиты в данном деле?

Н.И. Маняк: Дело в том, что признание второй кассации средством правовой защиты, подлежащим исчерпанию, предоставляет ВС РФ (точнее, соответствующей коллегии) возможность рассмотреть жалобу на предполагаемое нарушение права по Конвенции в гражданском процессе и устранить имеющиеся нарушения. Это должно привести к сокращению количества жалоб, направляемых в ЕСПЧ, и снижению нагрузки на судей. Ведь известно, что для ЕСПЧ острейшая проблема — снижение нагрузки судей и обеспечение разумного срока рассмотрения поступающих туда жалоб.

Позитивное влияние на судей ЕСПЧ для признания обеих кассаций эффективным средством защиты могла оказать законодательная новелла последнего времени, а именно установление общего 6-месячного срока для обжалования судебного постановления, вступившего в законную силу, который вполне соответствует принципу разумности и не противоречит принципу определенности, а также ряд других доводов России, что позволило суду в мотивировочной части констатировать: такое регулирование кассации «предоставляет возможность определить окончательную точку в тяжбе сторон».

Г.Д. Улетова: Что, на Ваш взгляд, самое важное в этом постановлении ЕСПЧ?

Н.И. Маняк: Думаем, самым важным стал вывод ЕСПЧ: основание для изменения вступивших в законную силу судебных актов в кассационном порядке ближе к компетенции ординарных инстанций и не ограничено только фундаментальными нарушениями, которые могут оправдывать отмену или изменение окончательных судебных актов в экстраординарном порядке; эффективное функционирование кассационной системы зависит «от эффективного доступа в кассационные инстанции, включая ВС РФ, которые должны быть доступны не только в теории, но и на практике». Именно эта констатация ЕСПЧ побуждает вернуться к оценке новейшего законодательства о  кассационном производстве, поскольку основания к отмене вступивших в законную силу судебных постановлений судом кассационной инстанции значительно ближе к компетенции экстраординарных инстанций, чем к компетенции ординарных инстанций. (На это обращали внимание многие наши ученые, в частности Е.А. Борисова, Е.Е. Уксусова, И.Н. Лукьянова, А.Р. Султанов, Т.В. Сахнова, Н.А. Колоколов, В.В. Ярков, Д.Я. Малешин.)

Г.Д. Улетова: Можно ли утверждать, что российская кассация реформировалась по типу французской кассации? Это мнение, высказанное проф. Т.В. Сахновой, разделяют многие ученые-процессуалисты.

Н.И. Маняк: Очень интересный вопрос, спасибо. Я не считаю себя экспертом в области компаративистики, но с удовольствием изложу свое мнение по данному вопросу. Будучи одним из соавторов учебно-методического пособия «Организация правосудия во Франции» (Краснодар, 2013), я не понаслышке знаком с французской судебной системой, поскольку участвовал в интересной международной программе «Сравнительный анализ российской и французской правовых и судебных систем», организованной директором Европейского центра правового сотрудничества Е.М. Сафроновой.

Считаем, что тождества с кассационной системой Франции нет. Почему? У нас кассация — третья и четвертая инстанции, а Кассационный суд Франции (далее — КС Франции) как высшая судебная инстанция в судебной системе компетентен лишь в вопросах права и рассматривает кассационную жалобу в пределах ее доводов (последнее свидетельствует о сходстве некоторых признаков отечественной и французской кассации, но очевидно, что и различия огромны).

На наш взгляд, французская судебная система и французская кассация интересны тем, что жалобы могут рассматриваться малым составом палаты (три судьи), специализированной палатой (их в КС Франции несколько), смешанной палатой (заседают судьи не менее трех палат) и пленумом КС Франции. В суде заявитель кассационной жалобы обязательно должен быть представлен адвокатом, а с целью обеспечения баланса интересов сторон обязательно заслушивается Генеральный прокурор при КС Франции. Такое нормативное регулирование и опыт французских коллег по работе в Трибунале по конфликтам представляются очень интересными, если вести речь о формировании в отечественной доктрине концепции института профессионального представительства и эффективной кассации.

Г.Д. Улетова: Давайте вернемся к отечественной кассации. Надо ли сохранять вторую кассацию?

Н.И. Маняк: Вопрос этот очень сложный и требует серьезного дополнительного осмысления и глубокого анализа итогов правоприменительной деятельности двух действующих кассаций и надзора. Вместе с тем хотелось бы выразить свое, возможно, не бесспорное мнение: не разрешив вопросы судоустройственного характера, вряд ли стоит сейчас отказываться от принципа двойной кассации, поскольку ВС РФ не сможет эффективно выполнять функции высшего судебного органа страны.

Г.Д. Улетова: Не могли бы Вы изложить более подробно ответ на этот весьма актуальный вопрос не только с теоретической, но и практической точки зрения?

Н.И. Маняк: Речь идет о том, что эффективность проверочных производств и в целом судебной системы предопределяется не только факторами процессуального порядка (ГПК РФ, можно это утверждать, у нас неплохой), но и факторами судоустройственного характера. На это обращают внимание многие известные процессуалисты (Т.Е. Абова, В.М. Жуйков, Е.А. Борисова, Г.А. Жилин, В.В. Шерстюк, В.В. Ярков и др.), да и мы в своих статьях неоднократно касались этого аспекта. Сегодня вторая кассация в судебной системе — этого своего рода заградительный барьер, чтобы высший судебный орган не был погребен под валом надзорных жалоб и мог сосредоточиться над формированием в стране действительно эффективной судебной политики, востребованной обществом.

Г.Д. Улетова: Как Вы спустя 5 лет после принятия Закона № 353-ФЗ оцениваете результаты деятельности судебной коллегии Краснодарского краевого суда и в целом апелляционных судов по применению главы 39 ГПК РФ «Производство в суде апелляционной инстанции»?

Н.И. Маняк: Можно лишь повторить вывод, сделанный несколько лет назад: «Судьи судов апелляционной инстанции справляются с новой функцией и нормы апелляционного производства успешно применяются при рассмотрении и разрешении апелляционных жалоб и представлений»1. Уже накоплен обширный материал для углубленного детального анализа законодательных новаций и практики их применения не только в апелляционном производстве, но и в других видах проверки и пересмотра судебных постановлений.

Г.Д. Улетова: Изменилась ли оценка новаций гражданского судопроизводства со стороны судейского сообщества, в частности судей Краснодарского краевого суда?

Н.И. Маняк: В рамках научного исследовании проблем обжалования и пересмотра судебных постановлений с 2011 года по разработанной нами анкете проводится опрос судей Краснодарского краевого суда. Как показало обобщение материалов за 2014—2015 год, сегодня, как и в 2011 году,  большинство судей  считает, что введение апелляции позитивно повлияло на результаты судебной деятельности. Суд апелляционной инстанции достаточно эффективно обеспечивает реализацию норм ГПК РФ, а также правовых позиций КС РФ, ВС РФ и ЕСПЧ о праве на справедливое судебное разбирательство. Например, на вопрос анкеты, существенно ли повлияло на качество гражданского судопроизводства в судах общей юрисдикции введение апелляции, в 2014 году  60% от числа опрошенных (45 человек) ответили «да», 40% (30 человек) — «нет». По мнению судей, эффективной работе апелляционной инстанции  больше всего препятствуют:

— злоупотребление процессуальными правами лиц, участвующих в деле (47% респондентов, т. е. 35 человек);

— злоупотребление процессуальными правами представителей сторон (47% респондентов, т. е. 35 человек);

— несовершенство ГПК РФ (35%респондентов, т. е. 26 человек);

— отсутствие соответствующих навыков и знаний о новой апелляции у лиц, участвующих в деле (28%респондентов, т. е. 21 человек);

— несовершенство судебной системы (3%  респондентов, т. е. 2 человека).

При этом все судьи считают, что они обладают достаточными знаниями о новой апелляции. Чрезмерную формализованность процесса в суде апелляционной инстанции судьи,  по данным последнего опроса, уже не рассматривают как фактор, препятствующий эффективной работе апелляционной инстанции.

Г.Д. Улетова: Не могли бы Вы прокомментировать содержание ответов судей на два последних вопроса?

Н.И. Маняк: Краснодарским краевым судом проводится серьезная работа по изучению новейшего процессуального законодательства и судебной практики применения Закона № 353-ФЗ (хотя неверно было бы утверждать, что судьи вообще не допускают ошибок), а формализм — свойство, имманентно присущее гражданскому процессу, что позволяет обеспечить надежные гарантии защиты нарушенных и оспариваемых прав граждан.

СТАТЬЯ БОЛЬШАЯ, ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ