Безопасность территории российского государства: понятие и виды

 УДК 340.1:342.15

Страницы в журнале: 11-18 

В.В. Кожевников,

доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского Россия, Омск kta6973@rambler.ru

Рассматривается понятие безопасности территории государства, его содержание, разновидности национальной безопасности, а также ее значение как для государства, так и для личности и общества. Автором обосновывается необходимость выделения такой разновидности национальной безопасности, как продовольственная безопасность.

Ключевые слова: национальная безопасность, суверенитет, легитимность, продовольственная безопасность, устойчивое состояние.

Толковый словарь определяет безопасность как «положение, при котором кому-, чему-л. не угрожает опасность» [21]. С.В. Степашин, полагая, что одним из условий нормального развития человека и общества является безопасность страны, под последней понимает «…защищенность качественного состояния общественных отношений, обеспечивающих прогрессивное развитие человека и общества в конкретных исторических и природных условиях, от опасностей, источником которых являются внутренние и внешние противоречия» [22, с. 6].

Н.Д. Казаков определяет безопасность как «динамически устойчивое состояние по отношению к неблагоприятным последствиям и деятельность по защите от внутренних и внешних угроз, по обеспечению таких внутренних и внешних условий существования государства, которые гарантируют возможность стабильного всестороннего прогресса общества и его граждан» [7, с. 62—63]. В этом определении подчеркивается, что безопасность человека и общества обусловливается безопасностью государства. Следует признать, что, действительно, только сильное государство может выступить в качестве гаранта естественных прав человека, его свобод и достоинства. Однако следует иметь в виду, что сама государственная власть может быть причиной нарушения этих прав и свобод, может становиться опасностью для человека и общества. В подобной ситуации человек и общество могут стать заложниками государства.

С этих позиций интересной представляется точка зрения Л.И. Шершнева на понятие безопасности. Автор считает, что в основе «концепции безопасности, ее структур и механизмов должно лежать новое ноосферное мировидение, новое представление о целях и жизненно важных интересах и базовых ценностях России, ее роли и месте в мировом сообществе» [26, с. 12]. Ученый подчеркивает, что при этом ключевым элементом ноосферного устройства жизни выступает человек, но не как средство для чужих целей, а как абсолютная ценность: «Абсолютная ценность человека является мерой всему, и целью общества выступает личность безопасного типа для себя, окружающих, среды обитания» [26, с. 13]. Думается, что данные теоретические положения вполне соответствуют Конституции РФ. Так, согласно ст. 2 Основного закона, «человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства». Статья 18 закрепляет, что «права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием». Имея в виду названные статьи Основного закона, обратим внимание на то, что в ряде других основ конституционного строя и конституционных принципов положение о человеке, его правах и свободах как высшей ценности обладает приоритетом, верховенством. На первое место в современном демократическом обществе ставятся интересы человека, его права и свободы, которые должны находиться в гармонии с общественными, публичными (государственными) интересами, с коллективными правами общностей (национальных и иных меньшинств, общественных и иных объединений, групп, слоев граждан и т. д.). Возникающие между ними противоречия должны разрешаться в пользу интересов человека в целях осуществления его прав и свобод. При этом следует иметь в виду, что в деятельности всех ветвей государственной власти — законодательной, исполнительной и судебной, органов и должностных лиц местного самоуправления признание, обеспечение и защита прав и свобод человека и гражданина имеют приоритетное значение. Из этого вытекает требование, согласно которому все органы государственной власти и местного самоуправления должны сверять свою деятельность непосредственно с действующими правами и свободами граждан.

М.А. Лесков предпринял попытку сформулировать понятие безопасности с позиций так называемого гомеостатического подхода. Автор полагает, что безопасность необходимо трактовать как явление, тождественное гомеостазису системы, под которой понимается «тип динамического равновесия, характерный для сложных саморегулирующих систем и состояний в поддержании существенно важных для сохранения системы параметров и в допустимых пределах» [11, с. 66].

Думается, что несомненный интерес представляет подход к пониманию безопасности О.А. Белькова, определяющего безопасность как «состояние, тенденцию развития (в том числе латентные) и условия жизнедеятельности социума, его структур, институтов и установлений, при которых обеспечивается сохранение их качественной определенности с объективно обусловленными инновациями в ней и свободное, соответствующее собственной природе и ею определяемой функционирование» [3, с. 91].

В ст. 1 Федерального закона от 28.12.2010 № 390-ФЗ «О безопасности» законодатель дифференцирует национальную безопасность на такие виды, как безопасность государства, общественная безопасность, экологическая безопасность, безопасность личности, иные виды безопасности [14].

Если критически оценить содержание данной статьи, то, во-первых, обращает на себя внимание искусственное, неоправданное разделение безопасности на безопасность государства, общества и личности. Думается, что обеспечение безопасности государства одновременно обеспечит и безопасность общества, и безопасность личности. Во-вторых, алогичной представляется предложенная классификация национальной безопасности, ибо в ее основе лежат разноплановые критерии — субъекты безопасности (государство, общество, личность) и направленность (экологическая, иные виды безопасности). В-третьих, данный закон не определяет перечень жизненно важных интересов и критерии оценки степеней их защищенности, не конкретизирует предложенные виды безопасности. В-четвертых, странным видится отсутствие понятия безопасности, которое должно рассматриваться с позиций приоритета общечеловеческих ценностей и в качестве объективной необходимости, имеющей не только общесоциальную, но и нравственную ценность, а также непосредственно юридическую значимость. Ученые вполне обоснованно утверждают, что дефиниции обеспечивают сегодня стабильность правового регулирования [1, с. 88]. Т.В. Кашанина полагает, что значение дефиниций весьма велико, они несут довольно серьезную нагрузку, что не позволяет считать их второстепенным способом выражения содержания права [8]. Стремление человеческого общества к безопасности и привело к появлению государства, целью и назначением которого выступает безопасность национального организма. В свое время К. Маркс отмечал, что «…безопасность есть высшее социальное понятие гражданского общества…» [12].

Обеспечение безопасности предполагает активную деятельность государства. Ф. Рузвельт в 1945 году подчеркивал: «Безопасность собственной страны мы сможем обеспечить только в том случае, если используем свою силу и влияние для утверждения принципов, в которые мы верили и за которые мы сражались» [20, с. 263].

По мнению С.Н. Бабурина, к основным характеристикам территории государства следует отнести наличие или отсутствие угрожающей ей опасности (безопасности). Автор полагает, что этот показатель настолько существенен, что может быть отнесен к признакам государства. Безопасность территории является условием существования и развития государства, ибо невозможно ни то, ни другое при отсутствии как неприкосновенности границ государства, так и саморегулирования государством правового режима территории [2, с. 65].

Безопасность территории — понятие многогранное, подразумевающее пространственную безопасность, политико-правовую, социально- экономическую, экологическую и иные виды безопасности. Каждый из видов безопасности характеризуется специфическим содержанием. Так, имея в виду пространственную безопасность территории (территориальную целостность), авторы подчеркивают, что целостность как интегративное качество системы может сопутствовать только суверенному государству, только суверенной государственной власти: «Одна государственная целостность, одна политическая власть, один государственный суверенитет — таковы объективные основы устойчивости социально-политической системы» [23, с. 357]. И.Д. Левин, определяя в свое время суверенитет как состояние полновластия государства на своей территории и его независимости от других государств, писал, что первый предполагает, что в данном организованном в государство обществе публичная власть, выступающая от имени государства, объединяет в себе следующие необходимые признаки:

1. Единство власти, выражающееся в наличии единого органа или системы органов, составляющих в своей совокупности высшую государственную власть. Характер этой совокупности как системы органов единой власти определяется единством основы, юридическими признаками которой являются следующие: а) совокупная компетенция этих органов охватывает все полномочия, необходимые для осуществления функций государства; б) различные органы, принадлежащие к этой системе, не могут предписывать одновременно одним и тем же субъектам при одних и тех же обстоятельствах взаимоисключающие друг друга правила поведения.

2. Монополия или концентрация властного принуждения в руках государства в лице его органов. Властное принуждение в отношении членов общества может осуществляться только государством или в силу делегирования соответствующего права государством в государственных целях [9, с. 71].

И.Д. Левин уточняет, что, во-первых, принцип монополизации или концентрации властного принуждения направлен против принципа социально-политического плюрализма, который означает отрицание суверенитета. Во-вторых, при этом властное принуждение включает не только издание веления, но и обеспечение собственной силой выполнения подвластными субъектами данного веления.

3. Неограниченность государственной власти.

Резюмируя вышеизложенное, ученый полагает, что эти три признака составляют полновластие государства [9, с. 72]. Политико-правовая безопасность территории государства обусловливает стабильность общества, предполагающую, что режим территории государства определяется только актами органов государственной власти, принимаемыми в соответствии с их компетенцией и в порядке, предусмотренном правом. Лишь развитие политической и правовой систем общества может прямо затрагивать правовой режим территории, менять территориальное устройство государства, приводить к установлению на отдельных частях государственной территории особого правового режима [2, с. 66]. Насильственное изменение статуса (правового режима) государственной территории означает посягательство на суверенитет государства. Политико-правовая безопасность территории государства является не чем иным, как свободным осуществлением государством своей юрисдикции на всей территории, нейтрализацией любых угроз суверенитету государства.

Социально-экономическая безопасность территории современного государства предполагает сохранение на этой территории гражданского общества и экономическое развитие территории при сохранении или укреплении социального благополучия. Различные результаты социально-экономического развития той или иной части государственной территории делают необходимым выделение депрессивных территорий. С позиции С.Н. Бабурина, «депрессивные территории характеризуются не просто отставанием от остальных частей государственной территории  в социально- экономическом развитии, но и формированием на них ситуации, несущей в себе опасность для социальных отношений и экономической системы государства». Иными словами, «депрессивные территории — это территории, утратившие внутреннюю социально-экономическую безопасность» [2, с. 70].

В России кризисное состояние экономики в целом привело к тому, что в любом районе страны можно найти ареалы, проблемы которых не только желательно, но и целесообразно решать как с региональной, так и с федеральной точки зрения. А так как получение статуса депрессивного района позволяет органам управления территории получить дополнительные ресурсы, то региональные власти стараются доказать, что именно их районы требуют официального включения в список депрессивных. Однако ресурсы государства всегда ограничены, и для каждого этапа развития страны в ходе разработки региональной политики требуется четко учитывать цели и возможности государства, использовать различные методы и механизмы принятия решений на основе законодательной и нормативной базы. Типологизация субъектов федерации, выявление с ее помощью депрессивных регионов, определение путей их развития и экономических рычагов решения (или создания условий для решения) важнейших проблем — основные задачи региональной политики государства. В настоящее время в России не существует официально принятого перечня депрессивных районов, их группировки и типологизации.

Возможно использование двух подходов к выделению депрессивных регионов — пространственного и структурного. Пространственный подход базируется на анализе проблем на всей территории России. При этом состояние экономики, наличие социальных, экологических и других проблем на отдельных территориях не позволяет ограничиваться выделением только субъектов федерации. Требуется построение многоуровневой системы, охватывающей всю страну, объединяющей отдельные субъекты, их составные части и территориальные сочетания, которые полностью или частично занимают пространство смежных территориально-административных единиц. Использование пространственного подхода позволяет выделить депрессивные таксоны трех уровней: зональный (межрегиональный), объединяющий совокупность субъектов федерации, выступающих при определенных условиях как единый депрессивный район, иногда — пограничные смежные районы субъектов федерации, оцениваемые как единый депрессивный район; региональный (субъектный), включающий края, области, республики, автономные округа и автономную область России; местный (локальный), охватывающий в основном внутренние низовые административные районы и районы отдельных городов. Именно состояние регионального (субъектного) уровня определяет эффективность как применяемых мер региональной поддержки, так и государственной региональной политики в отношении депрессивных районов в целом.

Структурный подход основывается на анализе структурных изменений хозяйства, рынков сбыта конкретных районов и позволяет выделить две группы депрессивных районов: «дореформенные», упадок которых начался в дореформенный период, а реформы ухудшили их положение, «новые», которые в дореформенный период развивались, но в последние годы (в основном в связи со структурным изменением хозяйства, рынка сбыта их продукции и (или) условий выхода на рынок) оказались в состоянии стагнации и не имеют возможности для самостоятельного выхода из депрессивного состояния. Другими словами, новый депрессивный район — это район, который перестал последовательно развиваться по экономическим, социальным, политическим и другим стандартам и не может самостоятельно выйти из депрессивной ситуации без чрезвычайной, специальной поддержки государства. К числу «новых депрессивных» относятся и районы, оказавшиеся в силу развернувшихся в реформируемой России политических процессов в числе новых субъектов федерации. Эти районы, подобно Еврейской автономной области, будучи выделенными из хозяйственных связей краев и областей, сразу попали в депрессивную ситуацию. Для них были оборваны как связи в региональной системе страны, так и те органические связи, которые были достаточно эффективны в рамках прежних взаимоотношений этих новых субъектов федерации с регионами, из которых они выделились. Одна из особенностей экономического и социального состояния России состоит в том, что сегодня практически невозможно выделить благополучные субъекты федерации. Практически каждый район может претендовать на отнесение себя по тем или иным характеристикам к нуждающимся территориям. Поэтому депрессивность территории должна оцениваться не только по динамике ухудшения экономических показателей, характеризующей состояние экономики района в прошлом, но и путем сравнения с состоянием других районов, социально-экономическая ситуация в которых также далека от благополучия. В качестве критериев при выделении депрессивных районов, по мнению С.Н. Леонова и Б.Л. Корсунского, целесообразно рассматривать федеральный уровень значимости проблемы, сложившейся в том или ином регионе; остроту проблемы, нерешенность которой создает угрозу для социально-экономической обстановки в стране и может привести к политической нестабильности или экологической катастрофе; невозможность решения проблемы в рамках субъекта федерации, то есть необходимость внешнего вмешательства, прежде всего со стороны федерального центра. Вопрос формирования системы показателей и экономических критериев, используемых для выделения депрессивных районов, также к настоящему времени не разрешен [10, с. 14—16].

По мнению исследователей, имеются три главных критерия депрессивности территории: спад производства, низкий доход на душу населения и высокая безработица [10]. По сведениям Федеральной службы государственной статистики, в январе 2015 года реальная заработная плата упала по сравнению с январем 2014 года на 8,0%. Безработица выросла: число безработных в России в январе 2015 года оставило 4,2 млн человек, или 5,5% активного населения, по сравнению с 4,0 млн в декабре (5,3%) [6]. Экологическая безопасность территории предполагает, прежде всего, предотвращение загрязнения окружающей среды. Потенциальную опасность для территории представляют загрязнение воды и воздуха, непереработанные отходы, особенно радиационные, нарушение природоохранного режима. Примером последнего может служить Аральская экологическая катастрофа, возникшая в результате интенсивного земледелия в странах Центральной Азии и Казахстана.

Стремление обеспечить экологическую безопасность территории привело к формированию правового режима особого охраняемых природных территорий. Ныне особо охраняемые природные территории — это объекты общенационального достояния, на которых располагаются природные комплексы и объекты, имеющие особое природоохранное, научное, культурно-эстетическое, рекреационное и оздоровительное значение [27, с. 380]. В Российской Федерации действует Федеральный закон от 14.03.1995 № 33-ФЗ «Об особо охраняемых природных территориях» [15], который различает следующие категории таких территорий: государственные природные заповедники, в том числе биосферные заповедники; национальные и природные парки; государственные природные заказники; памятники природы; деондрологические парки и ботанические сады (ч. 2 ст. 2). В части 3 этой же статьи закрепляется, что «законами субъектов Российской Федерации могут устанавливаться и иные категории особо охраняемых природных территорий регионального и местного значения». Между тем, если проследить динамику расходов из федерального бюджета на охрану окружающей среды в процентах ВВП, то приходится констатировать, что государство уделяет этой сфере общества минимальное внимание (в 2012, 2013 и 2014 годах расходы составляли 0,04, а в 2015 году — уже 0,03) [17].

Особое внимание экологической безопасности территории уделяется на международном уровне, о чем свидетельствует Стокгольмская декларация 1972 года, Декларация Рио-де-Жанейро по окружающей среде и развитию 1992 года, и другие международно-правовые документы.

Стремление гарантировать экологическую безопасность территории во многом было главной целью создания зон, свободных от ядерного оружия. Так, в Договоре о безъядерной зоне южной части Тихого океана 1985 года, среди целей создания такой зоны, помимо обеспечения мира и стремления ликвидировать ядерное оружие, прямо указана решимость сделать так, чтобы природа и красота Земли и моря в регионе остались наследием проживающих там народов и их потомков [13, с. 39]. Нисколько не умаляя значимости охарактеризованных выше видов безопасности территории государства, следует обратить внимание и на такую ее разновидность, как продовольственная безопасность, все более привлекающая внимание ученых.

«Продовольственная безопасность» — сравнительно новый, но уже хорошо известный термин, который используется преимущественно для характеристики уровня развития сельскохозяйственного производства и продовольственной независимости отдельных государств от импорта продукции, доступности для населения качественных и разнообразных продуктов питания. Справедливости ради следует отметить, что в ряде случаев продовольственная безопасность рассматривается в качестве составной части экономической безопасности. Например, А.А. Чеботарева утверждает, что продовольственная безопасность государства — важнейшая часть экономической и национальной безопасности страны, подразумевающей такое состояние ее экономики и АПК, которое при сохранении и улучшении среды обитания без уменьшения государственного продовольственного резерва, независимо от внешних и внутренних условий, при бесперебойном поступлении продуктов питания в места их потребления обеспечивает население страны по доступным ценам экологически чистыми и полезными для здоровья продуктами питания отечественного производства в объеме не ниже 80%, энергетическая полезность которых не ниже 75% научно обоснованных норм. Автор подчеркивает, что продовольственная безопасность определяется аграрной политикой государства во всех ее направлениях, включая финансовую поддержку производителей, защиту их интересов, развитие материально-технической базы, что в совокупности закрепляется в Конституции РФ, в других законодательных и нормативных актах государства [25, с. 26].

Г.Г. Файзуллин трактует продовольственную безопасность как составную часть национальной безопасности, необходимую для сохранения государственности и суверенитета, важнейшую составляющую демографической политики, системы жизнеобеспечения, необходимое условие обеспечения здоровья, физической активности, долголетия и высокого качества жизни населения страны [24].

Как известно, одной из проблем, которую пытается решить все мировое сообщество, является проблема производства продуктов питания как важнейшего условия поддержания жизни. Этот процесс должен быть непрерывным, так как человечество не может не только прекратить потреблять, но и должно увеличивать производство продуктов питания, так как происходит непрерывный рост потребностей и численности населения на планете [4]. Мировое сообщество с созданием ООН преодолению дефицита продовольствия уделяет постоянное внимание. В 1996 году по инициативе этой организации была принята Римская декларация о всемирной продовольственной безопасности, в которой была поставлена задача к 2015 году снизить в мире в 2 раза численность недоедающих людей и обеспечить население продовольствием. Продовольственная безопасность отражает, прежде всего, социальную направленность на реализацию важнейшего права человека — обеспечения своего существования. В ст. 7 Конституции РФ закрепляется, что «Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека». В этом аспекте важнейшей основой жизнеобеспечения выступает продовольственная безопасность.

На наш взгляд, следует согласиться с Е.А. Глотовой, утверждающей, что продовольственная безопасность — составная и важнейшая часть национальной безопасности, ибо обеспечивает устойчивое производство основных продуктов питания и их доступность населению. При отсутствии необходимых запасов и резервов в регионах может возникнуть недовольство населения, что позволяет считать продовольственную проблему важнейшим структурным элементом, обеспечивающим национальную безопасность. Автор подчеркивает, что требуется создание таких экономических условий и достижение такого уровня доходов населения, цен на продовольствие, при которых гарантировалась бы его доступность для населения. В основе обеспечения продовольственной безопасности лежит обеспечение такого состояния экономики, при котором достигается достаточное (по медицинским нормам) обеспечение продуктами питания за счет собственной продукции или за счет собственных средств при соответствующем уровне доступности продовольствия и минимальной степени уязвимости продовольственного снабжения в Российской Федерации, а также нарушений и осложнений в мировой торговле продовольствием [4].

Анализ реальной ситуации в России позволяет сделать вывод о том, что по уровню питания наша страна в настоящее время занимает 67-е место в мире, тогда как 3-4 десятка стран обеспечивают наиболее высокие показатели потребления населением продовольствия. Сегодня Россия отстает от стран Запада по уровню потребления мяса в 1,4—2,5 раза, молока — в 1,1—1,6 раза, рыбы — в 1,1—2,5 раза [4].

По мнению ряда исследователей, по импорту продовольствия Россия — мировой лидер. По официальным данным, импорт мяса составляет 2,7 млн тонн. Помимо этого, по «серым» схемам завозится еще 300 тыс. тонн. Усиление импортной зависимости создает угрозу национальной безопасности. Иностранные фирмы завоевали наш внутренний рынок. В огромных объемах к нам завозится некачественная и генетически модифицированная продукция. Например, в некоторых партиях американской курятины содержание антибиотиков в 200 раз превышает допустимые нормы. Ежегодно бракуется каждая четвертая тонна импортного мяса, десятая тонна рыбы и рыбопродуктов, более половины плодов и ягод. Имеются случаи ограничения поставок мяса из США, Дании, Казахстана, Бразилии вследствие обнаружения возбудителей опасных для человека болезней. Высказывается мнение, что усиление продовольственной зависимости в условиях глобализации мировой экономики усугубляет проблему национальной безопасности, опасности завоевания внутреннего рынка страны иностранными товаропроизводителями. Руководство государства должно понять безысходность существующего положения и принять необходимые меры, чтобы остановить развал жизненно важной отрасли. Без этого невозможно ни решить демографическую проблему, ни обеспечить суверенитет государства [19].

Как мы отмечали выше, в последние годы в России особую остроту приобретает проблема безопасности продуктов питания для потребителей, что связано с увеличением поступления на продовольственный рынок некачественных, фальсифицированных и опасных для здоровья продуктов. Для обеспечения продовольственной безопасности в России в 1993 году был создан Национальный фонд защиты прав потребителей. В государственном докладе «Защита прав потребителей в Российской Федерации в 2013 году» приводится много статистических данных о качестве поступивших на рынок товаров. Так, при инспектировании 2593,9 тонн мяса из продажи было изъято 286 тонн (11%) [5].  Согласно Основам государственной политики Российской Федерации в области здорового питания населения на период до 2020 года, утвержденным распоряжением Правительства РФ от 25.10.2010 № 1873-р [18] (далее — Основы), под государственной политикой Российской Федерации в области здорового питания населения понимается комплекс мероприятий, направленных на создание условий, обеспечивающих удовлетворение в соответствии с требованиями медицинской науки потребностей различных групп населения в здоровом питании с учетом их традиций, привычек и экономического положения. В Основах отмечается, что, несмотря на положительные тенденции в питании населения, смертность от хронических заболеваний, развитие которых в значительной степени связано с алиментарным фактором (т. е. фактором питания — В.К.), остается значительно выше, чем в большинстве европейских стран. Как отмечено в Основах, питание большинства взрослого населения не соответствует принципам здорового питания из-за потребления пищевых продуктов, содержащих большое количество жира животного происхождения и простых углеводов, недостатка в рационе овощей и фруктов, рыбы и морепродуктов, что приводит к росту избыточной массы тела и ожирению, распространенность которых за последние 8—9 лет возросла с 19 до 23%. Ожирение увеличивает риск развития сахарного диабета, заболеваний сердечно-сосудистой системы и других заболеваний.

Решение проблемы качества и безопасности продовольственных товаров на потребительском рынке России, ее субъектов требует объединения усилий органов государственной власти, производителей и продавцов продовольственных товаров, органов правоохранительной системы и государственных контрольно-надзорных органов, общественных организаций. Утверждение Президентом РФ 30.01.2010 Доктрины продовольственной безопасности [16] является важным шагом в этом направлении. В Доктрине обеспечение продовольственной безопасности определено как одно из главных направлений обеспечения национальной безопасности страны в среднесрочной перспективе, фактор сохранения ее государственности и суверенитета, важнейшая составляющая демографической политики, необходимое условие реализации стратегического национального приоритета — повышения качества жизни российских граждан путем гарантирования высоких стандартов жизнеобеспечения. Угрозами обеспечения продовольственной безопасности Российской Федерации в Доктрине названы низкий уровень платежеспособного спроса населения на пищевые продукты; недостаточный уровень развития инфраструктуры внутреннего рынка; ценовые диспропорции на рынках сельскохозяйственной и рыбной продукции, сырья для продовольствия, с одной стороны, и материально-технических ресурсов — с другой; недостаточный уровень инновационной и инвестиционной активности в сфере производства сельскохозяйственной и рыбной продукции, сырья и продовольствия; сокращение национальных генетических ресурсов животных и растений; дефицит квалифицированных кадров; различия в уровне жизни городского и сельского населения; искусственные конкурентные преимущества зарубежной продукции, формируемые за счет различных мер государственной поддержки производства пищевых продуктов в зарубежных странах.

Резюмируя изложенное, следует подчеркнуть, что реализация соответствующих мер, направленных на обеспечение различных видов национальной безопасности территории российского государства, будет способствовать укреплению как его внутреннего, так и внешнего суверенитета, легитимности государственной власти.

Список литературы

1. Апт Л.Ф. Правовые дефиниции в законодательстве // Законодательная техника / под ред. Ю.А. Тихомирова. М., 2000.

2. Бабурин С.Н. Территория государства: правовые и геополитические проблемы. М., 1997.

3. Бельков О.А. Понятийно-категориальный аппарат концепции национальной безопасности // Безопасность. Информационный сборник. 1994. № 3.

4. Глотова Е.А. Продовольственная безопасность России как гарант национальной безопасности // Право и политика. 2010. № 11.

5. Защита прав потребителей в Российской Федерации в 2013 году: гос. доклад. М., 2014. URL: http://rospotrebnadzor.ru/documents/ details.php?ELEMENT_ID=2291 (дата обращения: 16.07.2015).

6. Информация о социально-экономическом положении России. URL: http://www.gks.ru/wps/ wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1140087276688 (дата обращения: 16.07.2015).

7. Казаков Н.Д. Безопасность и синергетика (опыт философского осмысления) // Безопасность. Информационный сборник. 1994. № 4

8. Кашанина Т.В. Юридическая техника: учеб. М., 2008.

9. Левин И.Д. Суверенитет. СПб., 2003.

10. Леонов С.Н., Корсунский Б.Л. Депрессивный район в переходной экономике. Владивосток, 1999.

11. Лесков М.А. Гомеостатические процессы и теория безопасности // Безопасность. Информационный сборник. 1994. № 4.

12. Маркс К. К еврейскому вопросу. URL: https://www.marxists.org/russkij/marx/1844/jewish.htm (дата обращения: 16.07.2015).

13. Международное публичное право: сб. документов / сост.: К.А. Бекяшев и Г.А. Ходаков. М., 1996.

14. О безопасности: федер. закон от 28.12.2010 № 390-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2011. № 1. Ст. 2.

15. Об особо охраняемых природных территориях: федер. закон от 14.03.1995 № 33-ФЗ (ред. от 31.12.2014) // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

16. Об утверждении Доктрины продовольственной безопасности Российской Федерации: указ Президента РФ от 30.01.2010 № 120 // Российская газета. 2010. 3 февр.

17. Основные направления бюджетной политики на 2015 год и на плановый период 2016 и 2017 годов. URL: http://img.rg.ru/pril/article/99/18/44/ ONBP_2015-2017.pdf (дата обращения: 16.07.2015).

18. Основы государственной политики Российской Федерации в области здорового питания населения на период до 2020 года: утв. распоряжением Правительства РФ от 25.10.2010 №1873-р // Российская газета. 2010. 3 нояб.

19. Протопопов В. Россельхоз бьет тревогу: рынок наводнили опасные фрукты и овощи // Вечерняя Москва. 2013. 5 марта.

20. Рузвельт Ф.Д. Беседы у камина / пер. с англ. А. Шаракшанэ. М., 1995.

21. Словарь русского языка: в 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; под ред. А.П. Евгеньевой. 4-е изд., стер. М., 1999. Т. 1. А—Й. URL: http://feb-web.ru/feb/mas/mas-abc/02/ma107416.htm (дата обращения: 16.07.2015).

22. Степашин С.В. Безопасность человека и общества (политико-правовые вопросы). СПб., 1994.

23. Теория государства и права: учеб. / под ред. В.В. Лазарева. М., 1996.

24. Файзуллин Г.Г. Продовольственная безопасность страны // Аграрное и земельное право. 2014. № 9.

25. Чеботарева А.А. Продовольственная безопасность регионов в контексте доктрины продовольственной безопасности Российской Федерации // Государственная власть и местное самоуправление. 2010. № 3.

26. Шершнев Л.И. Безопасность: государственные и общественные устои // Безопасность. Информационный сборник. 1994. № 4.

27. Экологическое право: учеб. / под ред. В.Д. Ермакова, А.Я. Сухарева. М., 1997.