Вещественные доказательства в уголовном процессе

Р.В. КОСТЕНКО,

кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса юридического факультета Кубанского государственного аграрного университета

Вещественные доказательства, как и все иные доказательства, состоят из содержания и формы. Однако если все остальные разновидности доказательств зависят от человека, являясь результатом закрепления в сознании информации о преступном событии, то вещественные доказательства появляются как непосредственное отражение самих следов преступления на предметах и вещах, на окружающей действительности. Эта отличительная черта вещественных доказательств накладывает свой отпечаток и на некоторые особенности их содержания и формы.

Прежде всего в вещественных доказательствах их содержание, т. е. сведения об обстоятельствах, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела, существует в некодированной форме, в своем «естественном виде», и воспринимается наглядно (например, то, что кончик ножа отломан)[1]. Поэтому, как правильно подмечает Ю.К. Орлов, доказательственное значение в вещественных доказательствах имеют их физические свойства (например, размер и конфигурация следа), местонахождение (например, похищенная вещь, обнаруженная затем у обвиняемого) либо факт их создания (изготовления) или видоизменения (например, фальшивая монета, поддельный документ и т. п.)[2]. Именно в этих свойствах и характеристиках проявляется содержание вещественных доказательств.

Между тем указанная особенность вещественных доказательств для отдельных правоведов стала основной причиной для такого радикального предложения, как исключение из УПК РФ термина «вещественное доказательство». По словам Б. Комлева, этот термин своим названием вводит в заблуждение относительно доказательственного значения материальных объектов. Вместо него, как полагает Б. Комлев, необходимо употребить термин «материальные объекты любого физического состояния». Этим подчеркивается, что материальный объект — еще не доказательство. Материальные же объекты любого физического состояния (твердого, жидкого, газообразного и иного) могут служить источником информации, используемой в качестве доказательства по уголовному делу, и одновременно критерием ее истинности[3].

На некоторые недостатки приведенной позиции справедливо указал Э. Клямко, делая акцент на анализе парадоксального тезиса о том, что «вещественные доказательства по своей сути доказательствами не являются»[4]. При таком подходе Э. Клямко заключает, что  сами по себе вещественные доказательства «мертвы», не сообщают выводов без определенной процессуальной работы; но нужно добавить, что при данной концепции, строго говоря, не являются доказательствами также показания любых лиц, заключения экспертов, протоколы следственных действий.

Форма вещественных доказательств проявляется через способ существования всех их доказательственных свойств, поэтому она должна отражать всю совокупность этих свойств и характеристик, к тому же еще и доступных для субъектов уголовно-процессуальной деятельности. В связи с этим сами предмет или вещь, которые были непосредственными объектами преступного воздействия, не могут играть роль форм вещественных доказательств. Они являются лишь неодушевленными источниками сохранившихся следов преступления в некодированной форме. Преобразование же их в процессуальную форму, способную выразить и нести в себе ту конкретную информацию, которая имеет значение для уголовного дела, происходит в результате закрепления и описания всех доказательственных свойств и характеристик вещественного доказательства в установленном законом порядке. Согласно УПК РФ этот порядок состоит из осмотра предметов, признания их вещественными доказательствами и приобщения к уголовному делу (ч. 2 ст. 81). По итогам этих действий составляются протокол осмотра предмета или вещи, а также постановление о признании и приобщении к уголовному делу в качестве вещественных доказательств.

На наш взгляд, именно эти два процессуальных акта (протокол осмотра и постановление о признании и приобщении к уголовному делу) являются в комплексе теми самыми источниками, которые выступают в качестве процессуальной формы вещественного доказательства.

К аналогичному выводу приходят и изучающие эту проблему ученые, которые признают, что процессуальная форма вещественных доказательств представляет собой явление сложное и многоплановое[5]. Вместе с тем эти ученые помимо протокола осмотра предмета или вещи и постановления о признании и приобщении к уголовному делу в качестве вещественных доказательств выделяют еще один элемент процессуальной формы данного вида доказательств. Речь идет о процессуальном документе, отражающем обстоятельства появления объекта в сфере уголовного процесса.

По нашему мнению, включение такого акта в число элементов процессуальной формы вещественного доказательства является излишним, поскольку ту же самую функцию акта, в котором оформляется факт обнаружения или получения предмета, может выполнять и постановление о признании и приобщении к уголовному делу в качестве вещественного доказательства.

При изучении 700 уголовных дел по специально разработанной анкете выяснялся вопрос о форме, которая используется в процессуальных решениях при признании предметов или вещей в качестве вещественных доказательств. Результаты показали следующее. Вещественные доказательства сопровождались только протоколом осмотра предмета (вещи) в 23 случаях (3,9%); в 34 случаях (4,8%) — постановлением о признании и приобщении к уголовному делу в качестве вещественного доказательства. В 46 случаях (6,6%) встречались такие предметы материального мира, которые признавались вещественными доказательствами путем простого их описания в процессуальных решениях без соответствующих ссылок на акты обнаружения или получения. Вместе с тем в 597 случаях (85,3%) вещественные доказательства оформлялись протоколом осмотра и постановлением о признании и приобщении к уголовному делу в качестве вещественного доказательства.

В качестве примера можно привести материалы уголовного дела с обвинительным заключением, в котором следователь сослался на следующие доказательства, подтверждающие обвинение:

· протокол осмотра сотового телефона «Сони-Эриксон Т 310», IMEI 351207456502349 от 16.09.2003;

· постановление о приобщении к делу в качестве вещественного доказательства сотового телефона «Сони-Эриксон Т310», IMEI 351207456502349;

· протокол осмотра телевизора «МВ» модели МВ 0854STCTV, видеоплеера «Шарп-10», з/н 546, и документов к ним;

· постановление о приобщении к делу в качестве вещественных доказательств телевизора «МВ» модели МВ 0854STCTV, видеоплеера «Шарп-10», з/н 546, и документов к ним;

· протокол осмотра записки на тетрадном листе, изъятом при осмотре места происшествия;

·  постановление о приобщении к уголовному делу в качестве вещественного доказательства записки на тетрадном листе, изъятом при осмотре места происшествия[6].

Таким образом, процессуальную форму сведений, содержащихся в предметах и вещах материального мира, на основе которых суд, прокурор, следователь или дознаватель в порядке, определенном УПК РФ, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, составляют протокол осмотра соответствующего предмета или вещи и постановление о признании и приобщении к уголовному делу в качестве вещественных доказательств. Как отмечает П.А. Лупинская, предмет, представленный в качестве вещественного доказательства, и протокол его приобщения (или отказа в этом) неразрывно между собою связаны (это комплексное доказательство). Поэтому, делает она вывод, отсутствие или утрата протокола осмотра или приобщения к делу в качестве вещественного доказательства, как и утрата самой вещи, обозначенной в протоколе, ведут к недопустимости доказательств[7].

Анализ ст. 81 УПК РФ показывает, что признание любых предметов вещественными доказательствами законодатель не связывает с обязательным наличием у них соответствующего содержания и процессуальной формы. В законе дается лишь простой перечень предметов, которые признаются вещественными доказательствами. На наш взгляд, такой подход к определению предметов, которые допускается рассматривать в качестве вещественных доказательств, является не совсем точным. По существу, закрепленный в ст. 81 УПК РФ перечень предметов представляет собой лишь неодушевленные источники сохранившихся следов преступления в некодированной форме.

На самом деле доказательствами в данном случае становятся сведения, содержащиеся в предметах, на основе которых суд, прокурор, следователь или дознаватель в порядке, определенном УПК РФ, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. При этом указанные сведения должны содержаться в форме протокола осмотра соответствующего предмета и постановления о признании и приобщении к уголовному делу в качестве вещественных доказательств. К тому же, как справедливо отмечает Ф.Н. Багаутдинов, все предметы, указанные в ст. 81 УПК РФ, приобретают статус вещественного доказательства лишь после того, как они будут обнаружены и изъяты в ходе расследования, осмотрены и соответствующим постановлением следователя признаны вещественными доказательствами и приобщены к уголовному делу[8].

В то же время нельзя отрицать и значимость перечня предметов, данного в ст. 81 УПК РФ, поскольку именно их дифференцированные разновидности охватывают все мыслимые объекты, которые были задействованы в событии расследуемого преступления, подверглись какому-то видоизменению, перемещению или были созданы преступными действиями[9]. Деление на виды предметов, указанные в ст. 81 УПК РФ, позволяет верно определить в ходе производства по уголовному делу их доказательственные свойства. Поэтому в ст. 81 УПК РФ необходимо сформулировать правильное определение вещественных доказательств, с тем чтобы закрепить действительное соотношение имеющихся в перечне предметов с их надлежащими содержанием и формой.

В связи с этим части первую и вторую ст. 81 УПК РФ следует изложить в новой редакции:

«1. Любые сведения, содержащиеся в предметах:

1) которые служили орудиями преступления или сохранили на себе следы преступления;

2) на которые были направлены преступные действия;

3) которые являлись имуществом, деньгами и иными ценностями, полученными в результате преступных действий либо нажитыми преступным путем;

4) которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела —признаются вещественными доказательствами, если на их основе суд, прокурор, следователь либо дознаватель в порядке, определенном настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

2. Сведения, содержащиеся в предметах, указанных в части первой настоящей статьи, должны быть отражены в протоколе осмотра предмета, а также признаны вещественными доказательствами и приобщены к уголовному делу, о чем выносится соответствующее постановление. Порядок хранения вещественных доказательств устанавливается настоящей статьей и статьей 82 настоящего Кодекса».

Библиография

1 См.: Эйсман А.А. О понятии вещественного доказательства и его соотношении с понятиями доказательств других видов // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 1. 1965. С. 84—88.

2 См.: Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе: Науч.-практ. пособие. — М., 2000. С. 112.

3 См.: Комлев Б. О понятии вещественного доказательства // Законность. 1998. № 4. С. 41.

4 Клямко Э. Недоказывающие «доказательства» // Законность. 1998. № 4. С. 42—44.

5 См., например: Теория доказательств в советском уголовном процессе. — М., 1973. С. 649; Кежоян А.Х. Вещественные доказательства по делам об убийствах. — М., 1973. С. 32; Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. — Воронеж, 1978. С. 181—182; Орлов Ю.К. Указ. раб. С. 113—114; Белоусов А.В. Процессуальное закрепление доказательств при расследовании преступлений. — М., 2001. С. 142—143.

6 Архив прокуратуры Центрального округа г. Краснодара за 2003 год, уголовное дело № 340720.

7 См.: Лупинская П.А. Основания и порядок принятия решений о недопустимости доказательств // Российская юстиция. 1994. № 11. С. 3.

8 См.: Багаутдинов Ф.Н. Регламентация вещественных доказательств по новому УПК РФ // Прокурорская и следственная практика. 2002. № 1—2. С. 124.

9 См.: Орлов Ю.К. Указ. раб. С. 112.