Взаимодействие государства и гражданского общества в контексте конституционализма: теоретико-методологические проблемы и пути их разрешения

УДК 342.41

Страницы в журнале: 19-25 

В.В. Гончаров,

кандидат юридических наук, ректор Научно-исследовательского института проблем глобализации, экономики и развития гражданского общества  Россия, Краснодар niipgergo2009@mail.ru 

С.Ю. Поярков,

кандидат педагогических наук, ученый секретарь ФГУП “ВНИИФТИ” Россия, Москва

Исследуется взаимодействие институтов государства и гражданского общества в контексте конституционализма. Проводится анализ основных теоретико-методологических проблем взаимодействия государства и гражданского общества в контексте конституционализма. Вырабатываются пути разрешения вышеназванных проблем с учетом современного развития конституций и основных законов различных стран мира.

Ключевые слова: государство, гражданское общество, конституционализм, теоретико-методологические проблемы, конституция, основной закон, пути разрешения, народ, власть, взаимодействие.

Взаимодействие институтов государства и гражданского общества отягощено значительным количеством теоретико-методологических проблем, возникших с момента формирования и институциализации гражданского общества и постоянно эволюционирующих по мере развития самого общества и государства. Данные проблемы — предмет постоянного исследования в научной и учебной литературе [1; 4; 26]. Их осмысление и выработка путей разрешения является, с одной стороны, необходимым условием укрепления и развития институтов государства и гражданского общества, а с другой стороны, средством снятия напряжения и противоречий в их взаимодействии и сотрудничестве.

Причины и условия возникновения проблем взаимодействия государства и гражданского общества во многом обусловлены и опосредованы особенностями генезиса данных общественно-политических институтов.

Так, государство как древнейший общественный институт возникло задолго до формирования гражданского общества на определенной стадии развития общественных отношений. В зарубежной и отечественной науке нет единого и общепризнанного определения понятия государства, что обусловлено жестким противоречием различных теорий его происхождения и сущности [5]. Наибольшую ценность и практическую значимость при этом имеют марксистско-ленинский (формационный) подход в определении понятия государства и его типологизации: «государство есть машина для угнетения одного класса другим, машина, чтобы держать в повиновении одному классу прочие подчиненные классы» [22, с. 75], «аппарат насилия в руках господствующего класса» [23, с. 20], а также современные цивилизационные концепции происхождения и развития государства, согласно которым государство есть продукт устойчивого состояния общества, отличающийся общностью религиозных, культурных, психологических и иных признаков [27, с. 35—37].

Таким образом, согласно формационному подходу государство явилось продуктом определенного уровня развития способов производства в обществе. В момент возникновения частной собственности и классов в обществе, появления разделения труда при производстве общественного продукта возникло и государство. По мере эволюции человечества изменялись и способы производства в нем (экономический базис), в связи с чем сформировались последовательно четыре основных типа государства (рабовладельческое, феодальное, буржуазное (капиталистическое) и социалистическое), которые представляли из себя общественно-политическую надстройку к экономическому базису, возникшему в обществе на определенном уровне развития способов производства. Согласно же цивилизационным концепциям само появление государства стало возможным в результате религиозного, культурного и психологического развития общества.

Институт гражданского общества возник значительно позднее, чем само государство. В рабовладельческом и феодальном обществе данный институт в полноценной мере появиться не мог, так как значительная часть людей в данных обществах в качестве таковых не считалась (даже с точки зрения действовавшего в то время законодательства). Рабы в рабовладельческих государствах, а позднее и крепостные крестьяне в феодальных государствах сами являлись собственностью класса рабовладельцев и феодалов, а также иных свободных людей, и, следовательно, не могли восприниматься в качестве полноценных членов общества, а были объектами приложения права собственности свободных людей.

Множественность концепций гражданского общества в зарубежной и отечественной науке (как противопоставления анархии; как противоположности церкви; как комплекса общественных отношений, противоположных государству; как конкретного феномена западной цивилизации) [18] обусловлена, с одной стороны, множеством подходов в понимании происхождения и сущности государства, а с другой стороны, разными условиями и сроками формирования гражданского общества в отдельных государствах.

Концепции происхождения гражданского общества называют множество условий его возникновения, которые условно можно разделить на следующие группы:

1) наличие высокого уровня развития общества (гражданской культуры, образовательного уровня граждан, правовой грамотности, плюрализма общественного мнения);

2) признание государством и правовой системой равноправия в обществе и наличие высокого уровня правовой защищенности граждан;

3) наличие многоукладной экономики, частной собственности на средства производства, значительной доли среднего класса в социальной структуре общества;

4) формирование государственного аппарата на основе демократических принципов с широким самоуправлением населения, конкуренцией различных ветвей государственной власти и местного самоуправления при условии разветвленной системы социальной защиты и поддержки малообеспеченных слоев населения страны.

Однако акцентирование внимания некоторых концепций на признании частной собственности на средства производства, многоукладности экономики и формальном равноправии свидетельствует скорее о легальном характере государственной власти в том или ином гражданском обществе, чем о его легитимности [25]. Формально власть в подобном обществе принадлежит народу, а на деле — полностью контролируется узкой прослойкой населения, владеющей подавляющей частью национального богатства и использующей государственный аппарат для подавления воли иных классов и социальных прослоек в обществе и навязывания им своей воли и интересов [9].

Появление гражданского общества в различных государствах по времени совпало с возникновением еще одного важного политико-правового института — конституционализма как многоуровневой системы, которая, по образному выражению В.В. Кравченко, функционально выходит за рамки конституции и вообще права, отражает особенности менталитета и бытия народа [21].

Конституционализм как сложная идеологическая и политико-правовая структура выступает в роли своеобразной лакмусовой бумажки уровня взаимодействия и сотрудничества гражданского общества и государственного аппарата в каждом конкретном государстве [24].

Во-первых, в политическом контексте конституционализм есть продукт консенсуса гражданского общества и государственного аппарата, выражающийся в принятии основного закона страны, закрепляющего базовые статутарные аспекты формирования государственного механизма, а также роль народа (общества) в процессе организации и функционирования власти в стране.

Во-вторых, в философско-историческом смысле конституционализм представляет собой очередной этап развития историко-философских учений о взаимодействии общества и государства на основе единого документа (конституции), который является своего рода продолжением различных религиозных и нравственных концепций и теорий предконституционного характера (теорий общественного договора, «божественной природы» права и т. п.).

В-третьих, в правовом смысле конституционализм есть необходимость функционирования государственной власти на основе системы правовых норм и институтов, объединенных по иерархическому принципу, во главе которой находится конституция (основной закон).

Практика взаимоотношений институтов государства и гражданского общества в различных правовых системах и государствах отличается, с одной стороны, видимым формальным декларированием в конституциях (основных законах) примата гражданского общества над государственным механизмом, приоритета прав и свобод человека и гражданина над государственными интересами и потребностями, а с другой стороны, повсеместным «ползучим» наступлением государственного аппарата на общественные свободы как в странах западной демократии, так и в государствах третьего мира.

В связи с этим взаимодействие институтов государства и гражданского общества через призму конституционализма опосредовано рядом теоретико-методологических проблем:

1) закрепления в конституции (основном законе) права на принятие (утверждение) конституции (основного закона) за тем или иным органом государственной власти (в частности, парламентом) либо непосредственно за народом (путем проведения всенародного референдума);

2) участия институтов гражданского общества в формировании государственного (муниципального) механизма в различных государствах и отражение форм и способов подобного участия в конституциях (основных законах) различных государств;

3) участия институтов гражданского общества в функционировании государственного (муниципального) механизма на различных уровнях и ветвях власти в различных государствах и отражение форм и способов подобного участия в их конституциях (основных законах);

4) организации и осуществления взаимного контроля гражданского общества и государственного механизма с закреплением статутарных принципов данного контроля в конституции (основном законе) страны;

5) определения в конституции (основном законе) страны критериев законности и ответственности функционирования государственного аппарата перед гражданским обществом как сущностной основы народа (населения) данного государства;

6) закрепления в конституции (основном законе) страны критериев законности и ответственности организации и функционирования тех или иных институтов гражданского общества непосредственно перед населением;

7) обеспечения взаимного информационного и коммуникационного обмена между различными уровнями государственного аппарата и институтами гражданского общества в стране.

Проблема взаимодействия институтов гражданского общества и государства в контексте конституционализма обусловлена различными теоретико-методологическими подходами в принятии (утверждении) конституции (основного закона) в различных странах и правовых системах.

Так, в качестве базовых форм принятия (утверждения) конституций (основных законов) современных государств можно выделить:

1) принятие решения органами государственной власти:

1.1) чрезвычайными:

— учредительными собраниями, созываемыми с целью определения государственного строя, формы правления, а также формы административно-территориального устройства и принятия основных законов (конституции) страны (так, в частности, приняты конституции Мексики и Ливана);

— комиссиями по подготовке независимости (Конституция Индонезии);

— конституционными собраниями (Конституция Самоа);

1.2) постоянными:

— парламентами (Конституция Исландии) либо отдельными их палатами (Конституция Пакистана утверждена Национальной Ассамблеей — нижней палатой парламента Пакистана);

— монархами (Конституция Иордании);

— органами исполнительной власти (Конституция Лесото была утверждена Правительством данной страны);

— совокупностью вышеназванных органов (Конституция Бутана утверждена совместно королем Бутана и обеими палатами парламента страны);

1.3) временными:

— парламентскими советами (так, например, утверждена Конституция Германии), которые либо состоят из депутатов парламентов (всех их палат), либо специально избираются населением для принятия конституции (так Конституция Болгарии была утверждена Великим народным собранием Болгарии, специально избранным на время и для принятия основного закона страны);

— собраниями представителей муниципалитетов (таким образом утверждена Конституция Панамы);

— представителями общин (например, Конституция Афганистана утверждена в 2004 году Лойяджирга — Всеафганским советом старейшин (представителей));

2) утверждение конституции (основного закона) непосредственно населением:

— путем плебисцита как формы непосредственного волеизъявления граждан, выражающейся в голосовании по наиболее значимым вопросам общегосударственного, регионального или местного значения (так, в частности, принята Конституция Ирландии);

— путем проведения референдума (так, например, утверждена Конституция Дании);

— путем всенародного голосования (Конституция России);

3) утверждение конституции (основного закона) совместно представителями населения и органов власти:

— путем подписания представителями органов власти и населения (так, в частности, Конституция Кипра была подписана губернатором бывшей колонии Кипр, официальными представителями Греции, Турции, греческих и турецких общин);

4) утверждение конституции (основного закона) органами власти третьих стран либо международными организациями (так, в частности, была утверждена Конституция Боснии и Герцеговины в качестве приложения Дейтонского соглашения).

Представляется, что данная проблема подлежит урегулированию путем закрепления в действующих конституциях (основных законах) стран преимущественно права народа (населения) утверждать конституцию (основной закон) страны либо избранными непосредственно народом органами государственной власти, что позволит народу непосредственно участвовать в формировании статутарных основ организации и функционирования государственной власти в стране [15].

Проблема участия гражданского общества в организации системы власти в стране обусловлена тем, что, во-первых, в ХХI веке в мире насчитывается несколько десятков монархий (ряд из них являются абсолютными), в которых исключено участие народа в формировании органов государственной власти как непосредственно (через референдумы и свободные выборы), так и опосредованно (через формируемые народом органы представительной власти), во-вторых, конституции (основные законы) ряда государств существенно ограничивают либо запрещают участие в формировании органов государственной власти по религиозным, национальным, классовым, половым и иным критериям. Так, Закон Украины от 16.09.2014 «О люстрации» запрещает участвовать в формировании органов власти представителям коммунистической партии (причем даже лицам, ранее состоявшим в КПСС и КП УССР) [19]. Конституция Латвии 1922 года, в частности, прямо предусматривает в ст 116 поражение в правах по мотивам религиозной и политической идентичности: «Права личности, установленные статьями девяносто шестой, девяносто седьмой, девяносто восьмой, сотой, сто второй, сто третьей, сто шестой и сто восьмой Конституции, могут быть ограничены в предусмотренных законом случаях, чтобы защитить права других людей, демократическое устройство государства, безопасность, благополучие и нравственность общества. На основании упомянутых в настоящей статье положений могут быть ограничены и выражения религиозных убеждений» [20].

В-третьих, в некоторых странах так называемой развитой демократии (например, США) фактические возможности институтов гражданского общества в формировании органов власти, в том числе в избрании Президента США, носят скорее декларативный, чем реальный характер (в частности, путем применения института «коллегии выборщиков»), и опосредованы не вполне демократическими процедурами, которые делают право на избрание гражданина на эту должность ( если он не состоит в одной из двух правящих партий) фиктивным.

В то же время формирование органов власти в некоторых авторитарных, по мнению западных политиков и экспертов, государствах, в частности, Китайской Народной Республике и Республике Беларусь, характеризуется абсолютной демократичностью и отсутствием любых дискриминационных запретов как в конституциях данных стран, так и в действующем законодательстве [14; 17].

Представляется, что для разрешения данной проблемы следует:

1) закрепить в конституциях (основных законах) стран право граждан (их объединений) на участие в формировании органов государственной власти и местного самоуправления любого уровня (как коллегиальных, так и единоначальных), используя положительный опыт стран с оптимальной системой организации административного аппарата [10];

2) конституционно закрепить право граждан на референдум и свободные выборы без ограничения вопросов, которые могу выноситься на референдумы;

3) детализировать формы и методы участия граждан страны в формировании органов власти (референдумы, опросы, плебисциты и т. п.);

4) расширить перечень организационно-правовых форм организаций и общественных объединений (некоммерческих), имеющих право участвовать в формировании органов власти [16].

Проблемы участия институтов гражданского общества в функционировании властного механизма на различных уровнях и ветвях власти обусловлены тем, что, во-первых, в мире нет единого подхода относительно форм и методов подобного участия; во-вторых, правовые системы большинства государств ограничивают участие представителей гражданского общества в функционировании органов исполнительной и судебной власти.

Представляется, что для решения вышеназванных проблем необходимо:

а) расширить перечень форм и методов участия представителей гражданского общества в функционировании органов власти на всех уровнях;

б) закрепить более полный и широкий перечень форм участия представителей гражданского общества в функционировании органов судебной и исполнительной власти (в частности, путем создания общественных и консультативных органов с совещательными полномочиями при органах исполнительной власти, путем обязательного участия присяжных (народных) заседателей при рассмотрении и разрешении уголовных дел, по которым может быть назначено в виде уголовного наказания лишение свободы);

в) обязать органы государственной власти и местного самоуправления осуществлять информирование широких слоев населения с помощью СМИ относительно любых направлений своей деятельности, если они касаются изменения прав и свобод граждан.

Проблема организации и осуществления взаимного контроля гражданского общества и государственного механизма обусловлена необходимостью, с одной стороны, ограничить произвол государственных чиновников и подчинить их деятельность исключительно закону, а с другой стороны, поставить деятельность институтов гражданского общества под пристальный контроль органов власти с целью недопущения проникновения в институты гражданского общества агентов иностранного влияния с целью подрыва государственного суверенитета, независимости государственной власти, насильственной смены государственной власти, политического режима, подрыва обороноспособности, экономической мощи государства в интересах иных государств, межгосударственных и международных организаций.

Для решения вышеназванной проблемы следует, во-первых, законодательно закрепить формы и методы общественного контроля за различными ветвями государственной власти и органами местного самоуправления [7; 11]; создать систему сдержек и противовесов между различными ветвями государственной власти и органами местного самоуправления и территориального самоуправления [2; 3]; в-третьих, закрепить статутарные принципы данного контроля в конституции (основном законе) страны.

Проблема определения и закрепления в конституции (основном законе) страны критериев законности и ответственности функционирования государственного аппарата перед гражданским обществом как сущностной основы народа (населения) данного государства обусловлена необходимостью недопущения произвола государственной власти, с одной стороны, и узурпации властных полномочий каким-либо органом государственной власти или должностным лицом — с другой.

В целях решения данной проблемы следует, во-первых, более тщательно сформулировать в основном законе страны механизм сдержек и противовесов органов государственной власти между собой; во-вторых, определить механизм политической и уголовной ответственности за неконституционное или незаконное присвоение полномочий (узурпацию власти) каким- либо  из органов власти, либо должностным лицом; в-третьих, конституционно закрепить право народа на революцию в случае, если произошел антиконституционный захват власти либо присвоение полномочий (узурпация власти).

Проблема определения и закрепления в конституции (основном законе) страны критериев законности и ответственности организации и функционирования тех или иных институтов гражданского общества перед непосредственно населением вызвана современной практикой функционирования различных институтов гражданского общества (в частности, политических партий, общественных и религиозных движений, объединений и организаций), которые в своей деятельности зачастую руководствуются не конституциями (основными законами) своих стран и интересами населения, а выступают проводником влияния зарубежных государств и международных сил вопреки интересам страны, правам и свободам своих граждан, руководствуясь меркантильными корыстными интересами.

Для решения данной проблемы следует, во-первых, законодательно закрепить уголовную ответственность за организацию и участие в общественных организациях, преследующих своей целью насильственное изменение государственного строя, либо деятельность которых финансируется из иностранных или международных источников и направлена на препятствование формированию и функционированию органов государственной власти и местного самоуправления; во-вторых, детально урегулировать формы политической и правовой ответственности самих институтов гражданского общества, общественных организаций за подобные виды деятельности.

Проблемы обеспечения взаимного информационного и коммуникационного обмена между различными уровнями государственного аппарата и институтами гражданского общества в стране обусловлены, с одной стороны, социально-экономическими противоречиями различных социальных классов и прослоек в обществе, препятствующими выработке общей позиции гражданского общества по важнейшим проблемам формирования и функционирования власти в стране, а с другой стороны, нежеланием органов государственной власти и местного самоуправления ограничивать свою власть мнением населения.

Для решения вышеназванных проблем следует, во-первых, расширить формы взаимодействия и коммуникативного обмена между различными полярными институтами государственной власти и гражданского общества (властью, бизнесом и профсоюзами; государством и политическими партиями и движениями) [6; 8; 12; 13]; во-вторых, повысить уровень гласности при формировании и функционировании органов государственной власти и местного самоуправления; в-третьих, установить жесткие критерии к профессиональному уровню должностных лиц органов власти на всех уровнях; в-четвертых, законодательно закрепить формы и методы отчетов должностных лиц перед населением и избирателями.

Список литературы

1. Баренбойм П.Д. Правовое государство как партнер гражданского общества: к 150-летию опубликования концепции «Государство как произведение искусства» // Законодательство и экономика. 2010. № 9.

2. Гончаров В.В. Взаимодействие органов исполнительной власти и территориального общественного самоуправления: современные проблемы и перспективы развития // Закон и право. 2010. № 5. С. 9—12.

3. Гончаров В.В. Взаимодействие региональной исполнительной власти с исполнительными органами местного самоуправления: современные проблемы и перспективы развития // Закон и право. 2010. № 6. С. 15—18.

4. Гончаров В.В., Жилин С.М. Власть: политико-правовой анализ // Закон и право. 2010. № 3. С. 12—14.

5. Гончаров В.В., Жилин С.М. Понятие и сущность государственной власти: конституционно-правовой анализ // Социология власти. 2010. № 1. С. 148—157.

6. Гончаров В.В. Исполнительная власть и бизнес: современные проблемы взаимодействия и развития // Пробелы в Российском законодательстве. 2010. № 2. С. 12—15.

7. Гончаров В.В., Ковалева Л.И. Об институтах общественного контроля исполнительной власти в Российской Федерации // Власть. 2009. № 1. С. 72—75.

8. Гончаров В.В. О некоторых вопросах обеспечении эффективного взаимодействия органов государственного управления и бизнеса в целях реализации приоритетных национальных проектов на территории Российской Федерации // Национальная безопасность. 2013. № 4. С. 104—107.

9. Гончаров В.В. Принципы формирования и функционирования исполнительной власти в Российской Федерации: институционально-политический анализ: моногр. М.: ИД «АТИСО», 2007.

10. Гончаров В.В. Проблемы и перспективы использования в Российской Федерации положительного опыта формирования и функционирования системы исполнительной власти за рубежом // Международное публичное и частное право. 2010. № 3. С. 39—46.

11. Гончаров В.В. Проблемы организации и деятельности Общественной палаты Российской Федерации // Современное право. 2010. № 4. С. 50—54.

12. Гончаров В.В. Роль и место политических партий в формировании, функционировании и развитии системы исполнительной власти в Российской Федерации // История государства и права. 2008. № 24. С. 7—9.

13. Гончаров В.В. Роль профессиональных союзов в укреплении системы исполнительной власти в Российской Федерации // Черные дыры в Российском законодательстве. 2010. № 3. С. 7—10.

14. Гончаров В.В. Современные проблемы и перспективы построения эффективной системы государственного управления в Китайской Народной Республике // Современное право. 2011. № 3. С. 127—131.

15. Гончаров В.В. Участие граждан России в управлении государственными делами как принцип формирования и функционирования исполнительной власти // Юрист-Правоведъ. 2007. № 4. С. 27—31.

16. Гончаров В.В. Участие общественных объединений в формировании и функционировании системы исполнительной власти в Российской Федерации: современные проблемы и пути их решения // Пробелы в Российском законодательстве. 2010. № 1. С. 7—10.

17. Гончаров В.В. Эффективность формирования и функционирования исполнительной власти в Беларуси: конституционно-правовой анализ // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2014. № 5.

18. Гражданское общество. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki

19. Закон «Про очищення влади (люстраціi)» от 16.09.2014. URL: http://zib.com.ua

20. Конституция Латвийской Республики. URL: http://latius.narod.ru/law/constitution4.htm

21. Кравченко В.В. Конституционное право Украины: учеб. пособие, изд. 3-е, испр. и доп. К.: Аттика, 2004.

22. Ленин В.И. Полное собрание сочинений: в 55 т. 5-е изд. Т. 39. М.: Политиздат, 1970.

23. Ленин В.И. Полное собрание сочинений (третье издание). Т. 20. М.: Политиздат.

24. Поярков С.Ю., Гончаров В.В. Исполнительная власть в идеологической системе российского конституционализма // Административное и муниципальное право. 2009. № 11. С. 10—17.

25. Поярков С.Ю. Идеология легитимности российской государственной власти // Право и политика. 2009. № 5. С. 968—972.

26. Поярков С.Ю. Идеология российского конституционализма как условие развития гражданского общества // Право и политика. 2009. № 8. С. 1643—1647.

27. Тойнби А. Постижение истории. М., 1996.