Виды медиации

 УДК 347.9:347.469.1

Страницы в журнале: 114-117

Е.И. Химикус,

аспирант кафедры гражданского права Финансового университета при Правительстве РФ, адвокат Московской областной коллегии адвокатов, член Совета молодых адвокатов Московской области Россия, Москва hengehog3000@ya.ru

Классическая модель медиации является важным инструментом урегулирования споров, однако иногда, чтобы удовлетворить интересы сторон, требуется иной подход. Посредничество должно быть гибким.  Различия в подходе медиатора к разрешению споров и примирению сторон подчеркивают гибридный характер посредничества.  Автор рассматривает различные виды посредничества и их использование в разных областях жизни: в коммерческой сфере, в семейных и трудовых правоотношениях, в  уголовном процессе.

Ключевые слова: медиатор, процедура медиации, переговоры, нейтральная сторона спора, примирение, соглашение. виды медиации, коммерческое посредничество, посредничество в сфере семейных правоотношений, общественное посредничество, медиация при рассмотрении уголовных дел.

В российской юридической литературе помимо множества комментариев к Федеральному закону от 27.07.2010 № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» (далее — Закон о медиации) можно найти немало различных научных статей, посвященных самой процедуре медиации и ее отдельным составляющим, однако информация о видах медиации, не говоря уже о законодательном закреплении таковых, весьма скудна.

Под процедурой медиации понимается законодательно закрепленный способ урегулирования споров при содействии медиатора на основе добровольного согласия сторон в целях достижения ими взаимоприемлемого решения.

В ст. 1 Закона о медиации указывается, что закон разработан в целях создания правовых условий для применения в Российской Федерации альтернативной процедуры урегулирования споров с участием в качестве посредника независимого лица — медиатора (процедуры медиации), содействия развитию партнерских деловых отношений и формированию этики делового оборота, гармонизации социальных отношений. Законом о медиации регулируются отношения, связанные с применением процедуры медиации к спорам, возникающим из гражданских правоотношений, в том числе в связи с осуществлением предпринимательской или иной экономической деятельности, а также спорам, возникающим из трудовых и семейных правоотношений.

Медиация не применятся к спорам, возникающим из гражданских, трудовых и семейных правоотношений, если такие споры затрагивают или могут затронуть права и законные интересы третьих лиц, не участвующих в процедуре медиации, или публичные интересы (ч. 5 ст. 1 Закона о медиации).

Таким образом, законодатель определил предмет (конкретный вид общественных отношений) регулирования и сферу действия Закона о медиации.

Закон о медиации  рассматривает посредничество как способ урегулирования правовых споров. Урегулирование споров, носящих неправовой характер, т. е. возникающих не в связи с реализацией прав и обязанностей участников правоотношений, Законом о медиации не регламентируется [4].

Означает ли это, что участники конфликта, возникающего в иной сфере, помимо права, не могут применять процедуру медиации? Представляется, что нет.

Медиация имеет глубокие социокультурные основания, позволяющие обращаться к этой процедуре при урегулировании конфликтов, возникающих не только в сфере действия права. Но такие ситуации выходят за рамки действия Закона о медиации. Перечисляя категории правовых споров, подлежащих урегулированию в рамках процедуры медиации, законодатель сформулировал условия допустимости применения медиации в таких спорах. Однако в настоящее время в российском праве отсутствует законодательное закрепление деления медиации на виды.

Несмотря на то, что Закон о медиации определяет разные сферы применения этой процедуры, он не содержит указаний на процессуальные особенности проведения процедуры медиации в зависимости от сферы ее применения, в то время как зарубежная литература уделяет большое внимание таким особенностям.

Более того, в международной практике медиация применяется в отношении широкого круга правовых споров. В частности, в Типовом законе Комиссии ООН по праву международной торговли о международной коммерческой согласительной процедуре (принят резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 19.11.2002 57/18) отмечается, что термин «коммерческий» следует толковать широко, с тем чтобы он охватывал вопросы, вытекающие из всех отношений коммерческого характера, как договорных, так и недоговорных.

Зарубежные исследователи института медиации отмечают, что классическая модель этой процедуры не способна удовлетворить все требования участников конфликта, поскольку споры различной правовой природы разрешаются исходя из конкретных особенностей конфликта. Процедура медиации представляет собой сложную комплексную систему; она должна быть гибкой, ориентированной на обстоятельства конфликта и потребности его участников, что обусловливает целесообразность выделения определенных видов медиации.

Исходя из анализа международной практики применения процедуры медиации можно выделить следующие виды медиации (посредничества): коммерческое посредничество, посредничество в сфере семейных правоотношений, общественное посредничество, строительное посредничество, медицинское посредничество, посредничество при рассмотрении уголовных дел.

Коммерческое посредничество. В основе коммерческого посредничества лежит принцип «время—деньги»: стороны конфликта, как правило, заинтересованы в максимально быстром его разрешении без потери времени на длительные судебные разбирательства.

Практика применения процедуры медиации в коммерческих спорах показывает, что посредник, помогающий сторонам выйти из их конфликта и заключить медиативное соглашение, должен быть гораздо более стрессоустойчивым, обладать крепким характером и быть ориентированным в сфере деятельности сторон конфликта, нежели те медиаторы, которые способствуют урегулированию споров другой правовой природы.

Урегулирование споров сторон, представляющих разные сферы деятельности, требует индивидуального подхода и особого стиля медиации. Некоторые медиаторы используют строгие оценочные способы урегулирования спора, высказывая свое мнение по существу дела и разъясняя юридические права его сторон. Другие склоняются к более мягким способам разрешения конфликта, уделяя особое внимание интересам сторон. Однако и те, и другие, имея специальное образование, способствуют разрешению коммерческих споров, разговаривая с его участниками на одном профессиональном языке [1, с. 152—156].

Таким образом, в отличие от разрешения коммерческих споров в суде коммерческое посредничество позволяет сторонам не только быстро выйти из конфликта, но и найти профессионально правильное его решение, поскольку медиатор обладает более узкой специализацией, нежели судья, ориентированный на разрешение споров любой правовой природы [3, с. 12—13].

Посредничество в сфере семейных правоотношений является основой разрешения споров пар, вовлеченных в супружеские имущественные конфликты или споры, связанные с определением порядка воспитания и места жительства детей. Данный вид посредничества является одним из самых популярных в тех странах, где процедура медиации применяется наравне с судебным разбирательством дел. Все большее количество супружеских пар признает процедуру медиации гораздо более продуктивной, нежели судебную. В первую очередь это связано с тем, что разрешение семейных конфликтов требует более деликатного подхода, нежели формальные способы разрешения спора в суде. Обращение в суд всегда является крайней мерой и означает начало «войны» между сторонами, в которой, как правило, не учитываются личностные, семейные взаимоотношения участников, особенности их характеров и обстоятельства, послужившие причиной обращения в суд. В данном случае судьи руководствуются буквой закона и преследуют цель правильного с правовой точки зрения рассмотрения требований сторон судебного разбирательства [5].

Однако представляется гораздо более правильным при разрешении семейных конфликтов попытаться выяснить те обстоятельства, которые послужили причиной конфликта, и постараться разрешить их путем переговоров с супругами, основываясь в первую очередь не на юридических нормах, а на психологических аспектах семейных взаимоотношений [5].

Безусловно, не каждый спор семейных пар удается урегулировать при помощи медиатора, однако практика применения посредничества в сфере семейных взаимоотношений показывает, что 90% конфликтов можно разрешить путем переговоров, не доводя дело до суда.

Полагаем, что данный вид посредничества необходимо выделять в отдельный институт исходя из особенностей его правовой природы, так как семья — это в первую очередь общественный, а не правовой институт.

Общественное посредничество. В отличие от коммерческого посредничества и посредничества в сфере семейных правоотношений, законодательно закрепленное понятие которых отсутствует в российском законодательстве, но их принципы и суть понятны и привычны для нашего общества, институт общественного посредничества чужд правосознанию российского общества.

Данный институт сложился в Австралии в начале 60-х годов ХХ века с результате общественного движения, целью которого было противостояние контролю со стороны государства за жизнью людей [6].

Общественное посредничество направлено на урегулирование конфликтов не двух его участников, а целых сообществ, не способных найти мирное решение каких-либо разногласий, а также определенных сообществ и государства. При этом особое внимание уделяется личности медиатора, который должен быть в разрешении конфликта нейтральной стороной, способной учесть интересы не только государства, но и людских сообществ, принадлежащих к разным слоям населения, религиозным конфессиям и пр.

Следует отметить, что общественное посредничество с каждым днем становится все более популярным в странах англо-саксонского права, чему способствует осознание обществом необходимости защиты своих интересов и выражения собственного мнения в конфликтных ситуациях при помощи переговоров.

Посредничество при рассмотрении уголовных дел. В соответствии с законодательством Российской Федерации применение процедуры медиации при рассмотрении уголовных дел не предусмотрено, поскольку эта процедура в сфере уголовного судопроизводства имеет существенную специфику, определяемую действующим уголовным и уголовно-процессуальным законом.

Однако во многих государствах приняты специальные законы, регулирующие вопросы применения медиации по уголовным делам. Так, С.К. Загайнова приводит данные Доклада сотрудника Департамента криминальной политики Министерства юстиции Финляндии Сайи Самбоу «Медиация в уголовных делах»  (Хельсинки, 2010), свидетельствующие, что с принятием в Финляндии в 2006 году Закона о судебной медиации по гражданским делам и Закона о медиации в уголовных и некоторых спорных делах было проведено 3749 процедур медиации, в 2007 году — 10 015, а в 2008 году — 11 249 процедур. Среди уголовных дел, по которым чаще всего проводятся процедуры медиации, выделяются дела об оскорблении чести и достоинства, нарушении тишины и покоя граждан, избиении, семейном насилии, кражах, нанесении ущерба, насильственных преступлениях. В 2008 году 74% заявлений о проведении медиации по уголовным делам поступило из полиции,  22% — из прокуратуры, 0,2% — по инициативе родителей. Медиацию по уголовным делам в Финляндии проводят добровольные медиаторы, аккредитованные при службах медиации [4, с. 12—13].

Л.М. Карнозова и многие другие авторы называют использование процедуры медиации в уголовном процессе восстановительным правосудием. По мнению автора, важнейшее «отличие медиации от уголовного процесса в том, что рамкой такого способа реагирования на преступление является не наказание, а обязательство обидчика загладить причиненный преступлением вред... Ответственность правонарушителя, исцеление жертвы, участие сообщества в разрешении проблем, приведших к преступлению и возникших в результате преступления — вот основные черты и целевые ориентиры восстановительного правосудия» [2, с. 6].

Сложно сказать, можно ли говорить о необходимости законодательного закрепления проведения медиации по уголовным делам в Российской Федерации. С одной стороны, опыт применения аналогичных процедур за рубежом крайне положителен, что вселяет уверенность в возможности разрешения уголовных дел по факту преступлений небольшой и средней тяжести при помощи посредника без обращения в суд. Однако, с другой стороны, законодательство и система уголовного судопроизводства в нашей стране построены на невозможности использования таких процедур, что обусловлено в первую очередь особенностью правового воспитания и менталитета наших граждан. При этом Л.М. Карнозова считает, что правовые условия для использования медиации по уголовным делам в России есть, хотя ее введение потребует значительных изменений в  уголовном законодательстве.

Таким образом, анализ зарубежной практики применения различных видов процедуры медиации, которые регламентируются специальными законами, показывает эффективность данной процедуры. Очевидно, что различные сферы применения медиации требуют специфического правового регулирования, которое включало бы не только особенности сферы ее применения, но и профессиональные требования к медиаторам данной отрасли.

Представляется необходимым законодательно закрепить деление процедуры медиации на виды: это будет способствовать более широкому и эффективному использованию данного института при разрешении конфликтов в гражданских правоотношениях.

Список литературы

1. Иванова Е.Н. Интересы и позиции в конфликте // Третейский суд. 2010. № 1(67).

2. Карнозова Л.М. Медиация по уголовным делам в российской правовой системе // Восстановительная медиация в России: правовое обеспечение и стратегия развития. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2013.

3. Колясникова Ю.С., Лазарев С.В. Методика судебного примирения (руководство для судей). Екатеринбург, 2011.

4. Комментарий к Федеральному закону «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» / отв. ред. С.К. Загайнова, В.В. Ярков. М.: Инфотропик Медиа, 2011.

5. Мокшанцев Р.И. Психология переговоров.  учеб. пособие. М.—Новосибирск: Инфра-М-Сибирское соглашение, 2002.

6. David Spenser, Michael Brogan. Mediation law and practice. Cambridge University Press, 2012.