Влияние Конституционного суда РФ на развитие законодательства при осуществлении конституционного контроля

Т.Н. МЕЛЬНИКОВА,
аспирант кафедры теории и истории государства и права, начальник юридического сектора Министерства государственно-правового развития Омской области
 
Одним из основных направлений деятельности Конституционного суда РФ, благодаря которому он занимает центральное место в государственном механизме защиты прав и свобод граждан, является проверка положений нормативных правовых актов на их соответствие Конституции РФ по запросам установленного круга субъектов (абстрактный конституционный контроль), а также по жалобам граждан и запросам судов, рассматривающих конкретное дело (конкретный конституционный нормоконтроль). 
 
В большинстве случаев, как показала практика Конституционного суда РФ, при осуществлении абстрактного конституционного контроля ставится вопрос о конституционности федеральных законов. Это вполне объяснимо, поскольку именно в указанных актах содержатся нормы, конкретизирующие те или иные положения Конституции РФ. Вместе с тем предметом рассмотрения в Конституционном суде РФ не могут служить положения федеральных законов, воспроизводящих положения самой Конституции РФ, поскольку таким образом будет решаться вопрос не о конституционности закона, а о проверке положений самой Конституции РФ. Однако оценка соответствия одних конституционных положений другим не входит в компетенцию Конституционного суда РФ[1].
Полномочия Конституционного суда РФ в сфере конституционного контроля за актами федеральных органов исполнительной власти значительно сузились по сравнению с прежними[2]. Теперь огромный массив нормативных правовых актов федеральных министерств и других ведомств остался вне сферы контроля со стороны Конституционного суда РФ.
Кроме того, особого внимания требуют акты органов государственной власти субъектов Российской Федерации.
Так, например, Конституционный суд РФ указал, что проверка актов, определяющих конституционный статус субъектов Российской Федерации, может быть осуществлена только в порядке конституционного, а не административного или гражданского судопроизводства. Суды общей юрисдикции, по смыслу статей 76, 118, 120, 125—128 Конституции РФ, не могут признавать законы субъектов Российской Федерации не соответствующими Конституции РФ и на этом основании утрачивающими юридическую силу. Данное полномочие в силу ст. 125 Конституции РФ относится к компетенции только Конституционного суда РФ.
Нерешенным остается вопрос оспаривания конституционности нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, принятых по вопросам исключительного регионального ведения. Особый статус этих актов не снимает с них требования соответствовать не только региональной конституции (уставу), но и Конституции РФ. Вместе с тем федеральная конституция в объект проверки Конституционного суда РФ их не включила. Таким образом, не на всей территории Российской Федерации полностью может быть обеспечено право на судебную защиту, поскольку из сферы конституционного контроля выпадает часть нормативных правовых актов регионального уровня.
Кроме того, сфера юрисдикции Конституционного суда РФ не распространяется на акты местного самоуправления, что представляется совершенно справедливым и обусловлено, во-первых, самим предназначением и статусом Конституционного суда РФ, а во-вторых, неспособностью Конституционного суда РФ охватить своим контролем весь массив этих нормативных правовых актов ввиду бесчисленного количества последних.
Проверяя конституционность нормативного правового акта, Конституционный суд РФ согласно ст. 86 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (далее — Закон о конституционном суде) должен оценивать не только содержание норм, но и его форму, соблюдение порядка подписания и опубликования, разграничения компетенции, полномочий и предметов ведения между органами государственной власти, а также следование принципу разделения властей.
Буквальное толкование указанной статьи позволяет прийти к выводу, что несоответствие нормативного правового акта хотя бы по одному указанному критерию Конституции РФ должно влечь признание его неконституционным. Однако практика показывает, что Конституционный суд РФ решает вопрос допустимости несоответствий, руководствуясь собственным усмотрением, не считая их безусловными основаниями для признания нормативного правового акта противоречащим Конституции РФ. Конституционный суд РФ при вынесении решения по делу подходит не формально, а руководствуется целями конституционного производства, перечисленными в ст. 3 Закона о конституционном суде, принципами равенства, справедливости, а также принципом правовой целесообразности, оценивает возможные последствия принятия решения с точки зрения полезности для построения правового государства. К примеру, несоответствие формы нормативного правового акта не может послужить основанием для признания его неконституционным.
Так, Конституционный суд РФ неоднократно высказывал свое мнение о том, что полномочия судов по рассмотрению дел об оспаривании нормативных правовых актов могут быть установлены федеральным конституционным законом. Принятый в 2002 году ГПК РФ является федеральным законом. Следовательно, закрепив полномочия судов по рассмотрению дел об оспаривании нормативных правовых актов, законодатель не выполнил требование ч. 3 ст. 128 Конституции РФ, а также вступил в противоречие с постановлениями Конституционного суда РФ, сохраняющими свою силу.
Однако при рассмотрении одного из дел Конституционный суд РФ указал, что признание не соответствующими Конституции РФ по форме акта ряда статей ГПК РФ, определяющих полномочия Верховного суда РФ по рассмотрению дел об оспаривании нормативных правовых актов Правительства РФ, предопределило бы и признание неконституционными по тому же основанию указанных положений, закрепляющих в целом полномочия судов общей юрисдикции по разрешению дела об оспаривании нормативных правовых актов, а также других положений ГПК РФ, касающихся полномочий общих судов. Это привело бы к существенному ограничению деятельности судов по осуществлению правосудия и дало бы возможность поставить под сомнение конституционность других, принятых после вступления в силу Конституции РФ федеральных законов, устанавливающих полномочия судов. Подобная ситуация, по мнению Конституционного суда РФ, противоречила бы целям конституционного судопроизводства. Поэтому Конституционный суд воздержался от признания оспариваемых положений ГПК РФ не соответствующими Конституции РФ по форме правового акта. Однако настоятельно обратил внимание Федерального собрания на то, что принятие федерального конституционного закона о полномочиях судов общей юрисдикции неоправданно затянулось, и предписал принять федеральный конституционный закон, в котором закреплялись бы полномочия Верховного суда РФ по рассмотрению дел об оспаривании нормативных правовых актов, проверка которых не относится к исключительной компетенции Конституционного суда РФ, а также привести правовое регулирование, обеспечивающее проверку законности нормативных правовых актов судами общей юрисдикции, в соответствие с требованиями Конституции РФ и правовыми позициями Конституционного суда РФ[3].
Анализ постановлений Конституционного суда РФ за 1993—2005 гг. показал, что Суд при вынесении решения особо руководствуется принципом разделения властей, стараясь не посягать на исключительные прерогативы законодателя. Это вполне оправданно. В стремлении к построению правового государства все суды должны проявлять уважение к полномочиям законодателя.
Например, в деле о проверке конституционности Федерального закона от 20.11.1999 № 197-ФЗ «О тарифах страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования, Государственный фонд занятости населения Российской Федерации и в фонды обязательного медицинского страхования на 2000 год» возник вопрос о юридической природе страховых взносов.
Являются ли они разновидностью налогов? Конституционный суд РФ привел множество аргументов в пользу этой точки зрения, но поостерегся высказывать свою правовую позицию, сводящуюся к положительному ответу на данный вопрос. А законодатель вскоре принял часть первую Налогового кодекса РФ и прямо указал, что страховые взносы во внебюджетные фонды являются налогами[4].
Показательным примером может служить позиция Конституционного суда РФ на проблему отмены, ограничения или умаления последующим актом приобретенных (на основе нормативного акта текущего законодательства) социальных прав. Практика зарубежных стран, в том числе практика конституционного правосудия, идет по пути признания в данной области свободы усмотрения законодателя. Соответственно, допускаются отмена, ограничения приобретенных социальных прав, но лишь при строго определенных условиях.
Так, рассматривая дело о жилищных субсидиях, предоставляемых гражданам, выезжающим из районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей, Конституционный суд РФ пришел к выводу, что законодатель, закрепляя право на получение выплат в виде жилищных субсидий и определяя условия его возникновения, вправе внести изменения в ранее установленные правила предоставления благ в виде жилищных субсидий. Но при этом изменение ранее установленных условий предоставления жилищных субсидий, оказывающее неблагоприятное воздействие на правовое положение соответствующих лиц, должно осуществляться так, чтобы соблюдался принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства. Данный принцип предполагает сохранение разумной стабильности правового регулирования и недопустимости внесения произвольных изменений, а также предоставление гражданам в случае необходимости возможности, в частности посредством установления временного регулирования, в течение разумного переходного периода адаптироваться к вносимым изменениям, в том числе при решении вопроса о выборе места жительства и работы[5].
Особо следует сказать о том, что в развитии законодательства Российской Федерации положительную роль играют так называемые рекомендательные предписания, адресуемые различным органам государственной власти, включаемые Конституционным судом РФ, как правило, в резолютивную часть своих постановлений. Дача таких «советов» законодательством, регулирующим полномочия Конституционного суда РФ, не предусмотрена. Согласно ст. 74 Закона о конституционном суде Конституционный суд РФ принимает постановления и дает заключения только по предмету, указанному в обращении. Таким образом, Конституционный суд РФ при рассмотрении некоторых дел самостоятельно допускает расширение предмета спора.
Например, Конституционным судом РФ было предписано Федеральному собранию определить условия и основания ограничения права на забастовку и связанные с этим необходимые компенсационные механизмы и процедуры разрешения коллективных трудовых споров (конфликтов)[6], упорядочить законодательство об использовании Вооруженных сил РФ, а также о регулировании других вопросов, возникающих в условиях экстраординарных ситуаций и конфликтов[7]. В одном из своих постановлений Конституционный суд РФ указал, что федеральным законодательным и судебным органам надлежит конкретизировать порядок судебного обжалования решений квалификационных коллегий о даче согласия на возбуждение уголовного дела в отношении судьи[8].
Кроме того, Конституционный суд РФ в своих постановлениях иногда отмечает содержащиеся в нормативных правовых актах некорректные формулировки, неточности нормативно-правового характера, неадекватные термины и т. п., обращает на это внимание соответствующих органов государственной власти.
Так, например, Конституционный суд РФ посчитал необходимым обратить внимание федерального законодателя на то, что употребленная в части шестой п. 3 ст. 20 Закона РФ от 27.12.1991 № 2118-1 «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» формулировка «ставка налога с продаж устанавливается в размере до 5 процентов» некорректна, поскольку допускает различное понимание (как включая 5 процентов, но не более, так и менее 5 процентов) и требует уточнения путем внесения изменения в данный закон[9]. При рассмотрении другого дела Конституционный суд РФ отметил наличие в Федеральном законе от 21.07.1997 № 123-ФЗ «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации» неточностей нормативно-правового характера, в том числе использование юридической терминологии, неадекватно отражающей природу и сущность определяемых правовых явлений, а также противоречивость и непоследовательность формулировок. Это касается, в частности, положения ст. 21 о «безвозмездном отчуждении объекта приватизации» (хотя фактически имеет место лишь возвращение имущества собственнику), а также ее положений, которыми неточно определяются субъекты, обязанные предъявлять иски в суде и согласовывать социальные условия конкурса[10].
Безусловно, такие предложения рекомендательного характера очень ценны для законодателя, поскольку способствуют совершенствованию юридической техники. Вместе с тем нормативно-правовая регламентация их дачи, учета и реализации соответствующими органами государственной власти на сегодняшний день отсутствует.
Если при рассмотрении дела Конституционный суд РФ придет к выводу, что нормативно- правовые положения не соответствуют Конституции Российской Федерации, они утрачивают силу.
Несмотря на то что законодательно закреплено, что решения Конституционного суда РФ обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, долж-ностных лиц, граждан и их объединений, они окончательны, не подлежат обжалованию и вступают в силу немедленно после их провозглашения, действуют непосредственно и не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами, возникает целый ряд проблем с их исполнением (статьи 6, 79 Закона о конституционном суде).
Прежде всего, нужно отметить неторопливость государственных органов власти в исправлении противоречащих Конституции РФ нормативно-правовых положений. Порой проходит несколько лет с момента вынесения решения до внесения необходимых положений в нормативный правовой акт.
Так, например, положения п. 8 ч. 2 ст. 60 Жилищного кодекса РСФСР, предусматривающие сохранение жилого помещения за лицом, осужденным на лишение свободы сроком свыше 6 месяцев, до приведения приговора в исполнение, 23 июня 1995 г.[11] были признаны неконституционными. В новой редакции, соответствующей Конституции РФ, данный пункт был изложен только в апреле 2001 года[12].
Почти два года потребовалось федеральному законодателю, чтобы привести в соответствие признанные не соответствующими Конституции РФ положения п. 4 ст. 104 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», допускающие передачу соответствующим муниципальным образованиям жилищного фонда социального использования, детских дошкольных учреждений и объектов коммунальной инфраструктуры, жизненно необходимых для региона, без выплаты должникам-собственникам, находящимся в процедуре конкурсного производства, разумной, справедливой компенсации, обеспечивающей баланс между публичными и частными интересами, а также не допускающие судебной проверки такой передачи по существу[13].
Лишь в декабре 2001 года в Закон о конституционном суде были внесены необходимые изменения, согласно которым на государственные органы возлагается обязанность в течение определенного срока предпринять необходимые действия по исполнению решения Конституционного суда РФ, как то: подготовить и внести на рассмотрение соответствующие проекты нормативных правовых актов, которыми предусматривается отмена противоречащих Конституции РФ нормативных положений, а также внесение соответствующих изменений или дополнений.
Проблема исполнения решений Конституционного суда РФ в настоящее время стоит довольно остро, поскольку, к сожалению, не всегда приходится рассчитывать на добросовестное и уважительное отношение к высшему суду нашего государства.
Зачастую в результате принятия Конституционным судом РФ решения по делу может образоваться пробел в правовом регулировании, который Конституционный суд РФ не имеет полномочий ни устранить, ни восполнить. Согласно ст. 79 Закона о конституционном суде в таких случаях до принятия нового нормативного акта непосредственно применяется Конституция РФ. Вместе с тем не всегда возможно непосредственное применение Конституции РФ. Для действительного урегулирования определенных правовых отношений, как правило, требуется законодательная конкретизация, на которую, по причине нерасторопности государственных органов, уходит много времени. Таким образом, может возникнуть ситуация, при которой отсутствие необходимой законодательной нормы нанесет существенный вред правам и свободам значительного числа граждан.
Такая ситуация возникла, когда Конституционный суд РФ в 1997 году признал не соответствующими Конституции РФ положения отдельных статей Закона РФ «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (в редакции от 24 ноября 1995 года)[14], в которых был понижен уровень возмещения вреда в форме компенсаций, предоставляемых как возмещение вреда гражданам, пострадавшим в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС. Согласно резолютивной части данного постановления положения, признанные не соответствующими Конституции РФ, утрачивали силу по истечении 6 месяцев с момента провозглашения постановления. При этом Федеральному собранию было предписано в течение 6 месяцев внести соответствующие изменения в Закон РФ «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС». Федеральное собрание не исполнило указанное предписание, и по истечении 6 месяцев необходимые изменения внесены не были. Вследствие образовавшегося пробела в праве оказались нарушены права значительного числа граждан и возник вопрос, чем теперь руководствоваться при выплате соответствующих компенсаций, поскольку непосредственное применение Конституции РФ в данном случае мало чем могло помочь. Соответствующие изменения были внесены лишь в феврале 2001 года[15].
Учитывая этот опыт, в 2000 году Конституционный суд РФ во избежание подобного правового вакуума при рассмотрении аналогичного дела, связанного с проверкой конституционности норм ряда федеральных законов, касающихся возмещения вреда гражданам, пострадавшим и результате катастрофы на Чернобыльской АЭС, признав не соответствующими Конституции РФ положения закона о ежегодной индексации пропорционально росту величины прожиточного минимума в целом по Российской Федерации сумм, выплачиваемых в порядке возмещения вреда, причиненного здоровью (ранее защита от инфляции этих сумм осуществлялась на основе минимального размера оплаты труда), предписал судам общей юрисдикции впредь до внесения соответствующих изменений в действующее законодательство при рассмотрении конкретных дел принимать решения о выплате гражданам, пострадавшим вследствие чернобыльской катастрофы, соответствующих сумм возмещения вреда с учетом их ежегодной индексации исходя из роста величины прожиточного минимума в субъекте Российской Федерации[16]. Таким образом, Конституционный суд РФ своим решением установил новый порядок исчисления компенсационных сумм, что является прерогативой законодательных органов. Однако столь явное превышение полномочий Конституционным судом РФ, по нашему мнению, также может быть оправдано целями конституционного производства, а именно: необходимостью защиты прав и интересов одной из слабо защищенных категорий граждан в нашей стране — пострадавших в результате аварии на Чернобыльской АЭС.
В данной статье затронуты лишь некоторые проблемные вопросы при осуществлении конституционного контроля.
Несмотря на то, что Конституционный суд РФ в своей деятельности допускает порой посягательства на исключительное право законодателя — установление правовых норм, в целом следует отметить положительное влияние конституционного контроля на законодательство Российской Федерации, так как он способствует развитию права в духе соответствия не только Конституции РФ, но и международным правовым стандартам.
 
Библиография
1 Определение КС РФ от 12.03.1998 № 32-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса высших должностных лиц ряда субъектов Российской Федерации о проверке конституционности некоторых положений Федерального конституционного закона “О судебной системе Российской Федерации”» // СЗ РФ. 1998. № 18. Ст. 2062.
2 См.: Закон РСФСР от 12.07.1991 № 1599-1 «О Конституционном Суде РСФСР» // Ведомости СНД РСФСР. 1991. № 30. Ст. 1017; Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447.
3 Постановление КС РФ от 27.01.2004 № 1-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 2 части первой статьи 27, частей первой, второй и четвертой статьи 251, частей второй и третьей статьи 253 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Правительства Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. № 2.
4 См.: Гаджиев Г. Правовые позиции Конституционного суда РФ как источник конституционного права // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 1999. № 3. С. 81—85.
5 Постановление КС РФ от 24.05.2001 № 8-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона “О жилищных субсидиях гражданам, выезжающим из районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей”» // Вестник Конституционного суда РФ. 2001. № 5.
6 Постановление КС РФ от 17.05.1995 № 5-П «По делу о проверке конституционности статьи 12 Закона СССР от 9 октября 1989 года “О порядке разрешения коллективных трудовых споров (конфликтов)” (в редакции от 20 мая 1991 года) в части, запрещающей проведение забастовок работниками гражданской авиации, в связи с жалобой Профсоюза летного состава Российской Федерации» // СЗ РФ. 1995. № 21. Ст. 1976.
7 Постановление КС РФ от 31.07.1995 № 10-П «По делу о проверке конституционности Указа Президента Российской Федерации от 30 ноября 1994 года № 2137 “О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики”, Указа Президента Российской Федерации от 9 декабря 1994 года № 2166 “О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта”, постановления Правительства Российской Федерации от 9 декабря 1994 года № 1360 “Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа”, Указа Президента Российской Федерации от 2 ноября 1993 года № 1833 “Об Основных положениях Военной доктрины Российской Федерации”» // Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1995. № 33. Ст. 3424.
8 Постановление КС РФ от 07.03.1996 № 6-П «По делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 16 Закона Российской Федерации “О статусе судей в Российской Федерации” в связи с жалобами граждан Р.И. Мухаметшина и А.В. Барбаша» // Вестник Конституционного Суда РФ. 1996. № 2. См. также постановление КС РФ от 08.10.1997 № 13-П «По делу о проверке конституционности Закона Санкт-Петербурга от 14 июля 1995 года “О ставках земельного налога в Санкт-Петербурге в 1995 году”»; постановление КС РФ от 16.05.2000 № 8-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 4 статьи 104 Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)” в связи с жалобой компании “Timber Holdings International Limited”» и др.
9 Постановление КС РФ от 30.01.2001 № 2-П «По делу о проверке конституционности положений подпункта “д” пункта 1 и пункта 3 статьи 20 Закона Российской Федерации “Об основах налоговой системы в Российской Федерации” в редакции Федерального закона от 31 июля 1998 года “О внесении изменений и дополнений в статью 20 Закона РФ “Об основах налоговой системы в Российской Федерации” ”, а также положений Закона Чувашской Республики “О налоге с продаж”, Закона Кировской области “О налоге с продаж” и Закона Челябинской области “О налоге с продаж” в связи с запросом Арбитражного суда Челябинской области, жалобами общества с ограниченной ответственностью “Русская тройка” и ряда граждан» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2001. № 3.
10 Постановление КС РФ от 25.07.2001 № 12-П «По делу о проверке конституционности пункта 7 статьи 21 Федерального закона “О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации” в связи с запросом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2001. № 6.
11 Постановление КС РФ от 23.06.1995 № 8-П «По делу о проверке конституционности части первой и пункта 8 части второй статьи 60 Жилищного кодекса РСФСР в связи с запросом Муромского городского народного суда Владимирской области и жалобами граждан Е.Р. Такновой, Е.А. Оглоблина, А.Н. Ващука» // Вестник Конституционного Суда РФ. 1995. № 2—3.
12 Федеральный закон от 17.04.2001 № 48-ФЗ «О внесении изменения в статью 60 Жилищного кодекса РСФСР» // СЗ РФ. 2001. № 17. Ст. 1647.
13 Постановление КС РФ от 16.05.2000 № 8-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 4 статьи 104 Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)” в связи с жалобой компании “Timber Holdings International Limited”» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2000. № 4.
14 Постановление КС РФ от 01.12.1997 № 18-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 1 Федерального закона от 24 ноября 1995 года “О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации “О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС” ”» // Вестник Конституционного Суда РФ. 1997. № 6.
15 Федеральный закон от 12.02.2001 № 5-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации “О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС”» // СЗ РФ. 2001. № 7. Ст. 610.
16 Постановление КС РФ от 19.06.2002 № 11-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Закона Российской Федерации от 18 июня 1992 года “О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС” (в редакциях от 24 ноября 1995 года и от 12 февраля 2001 года), федеральных законов от 12 февраля 2001 года “О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации “О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС” ”, от 19 июня 2000 года “О минимальном размере оплаты труда” и от 7 августа 2000 года “О порядке установления размеров стипендий и социальных выплат в Российской Федерации” в связи с запросами Верховного суда Российской Федерации и Октябрьского районного суда города Краснодара, жалобами граждан и общественных организаций чернобыльцев» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2002. № 5.