Возврат неосновательного обогащения в натуре

УДК 347.2/3

Н.Г. СОЛОМИНА,
кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса Забайкальского института предпринимательства

Существо кондикционного обязательства предполагает, что возврату подлежит имущество, неосновательно приобретенное или сбереженное. Необходимость возврата имущества, составляющего неосновательное обогащение, закреплена в п. 1 ст. 1104 ГК РФ, согласно которому имущество, составляющее неосновательное обогащение приобретателя, должно быть возвращено потерпевшему в натуре. В данном положении выражена сама суть кондикционного обязательства: верни то, что взял (не имеет значения — индивидуально-определенная это вещь или родовая). Важен лишь факт сохранности данной вещи в натуре. 
 
Тем не менее в юридической литературе критерий исполнения обязательства в натуре относительно неосновательного обогащения воспринимается учеными неоднозначно: одни полагают, что возврату подлежит такая же вещь, но не та, что была приобретена или сбережена[1]; по мнению других исследователей, вернуть в натуре по кондикционному обязательству можно только родовые вещи[2]. И тот и другой подход исключают возможность возврата индивидуально-определенной вещи. Это соответствует твердой позиции разграничения кондикционного и виндикационного требований по критерию предмета, подлежащего возврату.
Так, Д.А. Ушивцева определяет: возврат потерпевшему имущества в натуре является выражением принципа натуральной реституции (от лат. restitution — восстановление) — возврата сторонами всего полученного. При этом возврат касается всех относящихся к имуществу принадлежностей, а также письменной документации (если она была получена приобретателем), что, естественно, отражает существо неосновательного обогащения[3]. Однако дальнейшие рассуждения автора представляются не совсем логичными. Д.А. Ушивцева пишет: «Хотя в законе и говорится о “возврате” неосновательно приобретенного, потерпевшему обычно возвращается не то же самое, а такое же равноценное имущество. Поэтому даже в тех случаях, когда предметом обогащения явилась индивидуально-определенная вещь, возврату согласно п. 1 ст. 1104 ГК подлежит не та же самая вещь, а равноценный ей заменитель»[4]. Другими словами, автор утверждает: несмотря на предписание закона вернуть составляющее неосновательное обогащение, вернуть все же надо другое равноценное имущество, потому что в противном случае (т. е. когда возврату подлежит та же самая вещь) имела бы место виндикация[5]. Тем не менее Д.А. Ушивцева приводит одно исключение применения кондикции к возврату того имущества, которое было неосновательно приобретено. Речь идет о возврате «имущества, полученного по впоследствии отпавшему основанию, что чаще бывает при универсальном правопреемстве»6. «В таких случаях, — указывает автор, — к право-преемнику переходят не только все права, но и обязанности (например, при отмене дарения в соответствии с п. 5 ст. 578 ГК)»[7].
Интересно, что по признаку «от обратного» и иные ученые доказывают: возврату согласно п. 1 ст. 1104 ГК РФ подлежат другие вещи. Так, М.В. Телюкина уверена: при возврате неосновательно полученного «речь идет о вещах, определенных родовыми признаками, поскольку, когда предметом требования являются индивидуально-определенные вещи, в первую очередь должен быть предъявлен виндикационный иск, и только в субсидиарном порядке — кондикционный»[8]. Однако, как указывает сама М.В. Телюкина, подобный подход определения предмета возврата при неосновательном обогащении порождает проблему, связанную с тем, что «должник в кондикционных отношениях не обязан возвращать те же самые вещи, которые были им неосновательно приобретены… достаточно вернуть вещи того же рода и качества (т. е. в данной ситуации индивидуализация имущества не имеет правового значения)»[9]. Соответственно, по мнению автора, «возврат вещей более низкого качества может повлечь предъявление к должнику денежных требований»[10].
Необходимо следовать истинному назначению кондикционного обязательства: вернуть безосновательно приобретенное, и тогда обозначенная М.В. Телюкиной проблема не возникнет в принципе.
Если даже предположить, что возврату согласно п. 1 ст. 1104 ГК РФ подлежат родовые вещи и не те вещи, что были безосновательно приобретены, то теряется смысл положения п. 2 ст. 1104 ГК РФ, согласно которому приобретатель отвечает перед потерпевшим за всякие, в том числе и за всякие случайные, недостачу или ухудшение неосновательно приобретенного или сбереженного имущества. Действительно, если передаче подлежат другие вещи, то о какой ответственности приобретателя за недостачу или ухудшение неосновательно приобретенного или сбереженного имущества можно вести речь?
Возврату в натуре подлежит именно неосновательно приобретенное имущество, если оно сохранилось в натуре, независимо от того, определено ли имущество, составляющее неосновательное обогащение, родовыми или индивидуальными признаками. В противном случае должны наступить последствия, предусмотренные п. 1 ст. 1105 ГК РФ, согласно которому в случае невозможности возвратить в натуре неосновательно полученное или сбереженное имущество приобретатель должен возместить потерпевшему действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, если приобретатель не возместил его стоимость немедленно после того, как узнал о неосновательности обогащения.
Исполнение обязательства по возврату имущества, составляющего неосновательное обогащение, в натуре характеризуется признаками реального исполнения. Однако кондикционное обязательство выступает примером охранительного обязательства, что накладывает отпечаток на особенности применения положений ГК РФ об исполнении обязательств и ответственности за нарушение обязательств. Требование о возврате неосновательно приобретенного или сбереженного имущества направлено на восстановление имущественной сферы потерпевшей стороны и применимо к лицу, которое, по сути, является неправомерным (безосновательным) приобретателем. Это, в свою очередь, означает, что о признаках надлежащего исполнения обязательства в отношении кондикционного обязательства речи идти не может, а равно не может идти речи о неисполнении или ненадлежащем исполнении такого обязательства. Глава 60 ГК РФ предлагает целый перечень правовых инструментов, которые применимы к той или иной ситуации неосновательного обогащения: если предмет обогащения реально существует, то закон предписывает возврат реально существующего имущества; если ему причинен вред, то помимо возврата имущества закон предусматривает возмещение причиненного вреда имуществу; если предмет обогащения отсутствует, то закон говорит о необходимости стоимостного возмещения отсутствующего объекта обогащения и т. д. 
Кондикционное обязательство не может быть исполнено ненадлежащим образом или не исполнено вообще при реальном существовании объекта неосновательного обогащения. Такое обязательство подлежит исполнению в натуре всегда. Причем при неосновательности приобретения возврату подлежит конкретное имущество, главным и единственным индивидуализирующим признаком которого выступает принадлежность его до момента возникновения неосновательного обогащения конкретному лицу (потерпевшему).
Вышесказанное, в свою очередь, исключает возможность применения отдельных положений ст. 398 ГК РФ, в частности, о праве кредитора потребовать возмещения убытков вместо требования передать ему вещь. Цель кондикционного требования — вернуть безосновательно выбывшее имущество потерпевшему. Глава 60 ГК РФ предусматривает единственный случай, когда потерпевшему возмещается стоимость имущества, составляющего неосновательное обогащение. Однако этот случай не зависит от воли потерпевшего, а связан с тем, что приобретатель не может возвратить в натуре неосновательно приобретенное или сбереженное имущество. Реституционная функция кондикционного требования заключается в возврате субъектов права в первоначальное положение с возможным обременением приобретателя некоторыми дополнительными санкциями. Отказ потерпевшего от имущества в пользу реализации права на возмещение убытков нарушил бы имущественный баланс гражданского оборота, поскольку допустил бы возможность введения безосновательного приобретения имущества в режим правомерных действий.
Не подлежат применению и ограничения части первой ст. 398 ГК РФ, касающиеся отпадения права на отобрание вещи у должника, если эта вещь передана третьему лицу, имеющему право собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления. В случае передачи приобретателем имущества, составляющего неосновательное обогащение, третьему лицу применению подлежат правила о виндикации, определяющие сферу действия главы 60 ГК РФ. Приоритет норм о виндикации в первую очередь выражается первичностью вещных прав перед обязательственными.
Требования о возмещении убытков, уплате неустойки, возмещении неполученных доходов, уплате денежной компенсации — это все претензии, которые дополняют основное требование, связанное с возвратом имущества, составляющего неосновательное обогащение приобретателя, и позволяют в полной мере восстановить нарушенную хозяйственную сферу потерпевшего. При этом одни требования могут приобрести основное значение, а другие всегда выступают как дополнительные. Например, в отсутствие объекта неосновательного обогащения у приобретателя стоимостная компенсация выступает основным требованием к такому приобретателю, а возмещение убытков и уплата неустойки всегда рассматриваются как дополнительные охранительные инструменты, размер возмещения которых зависит не только от стоимости отсутствующего имущества, но и от срока, в течение которого не исполняется основное требование.
Возвращение неосновательного обогащения в натуре исключает возможность замены его не только на деньги, но и на другое имущество. Исключение из этого правила составляет случай, когда неосновательным обогащением приобретателя являются денежные средства, поскольку деньги в своем нормальном состоянии всегда представляют деньги. Денежные средства как объект неосновательного обогащения всегда присутствуют в натуре; им не может быть причинен вред в форме недостачи или ухудшения; они не могут исчезнуть таким образом, чтобы приобретатель не смог их вернуть. Ценность денег заключается не в характеристиках отдельных монет или купюр, а в их номинальной стоимости. Поэтому в случае безосновательного выбытия денежных средств из хозяйственной сферы потерпевшего последний заинтересован в возврате суммы денег, которая не может уменьшиться под влиянием каких-либо факторов. Напротив, деньги в своем нормальном состоянии всегда приносят другие деньги, т. е.  им присуще приращение. Поэтому к возврату неосновательного обогащения в форме денег неприменимы положения ни ст. 1105, ни п. 2 ст. 1104 ГК РФ. Возврат такого имущества может быть осуществлен лишь как возврат неосновательного обогащения в натуре.
Важно заметить, что указанное относится не только к неосновательному приобретению денежных средств, но и к неосновательному сбережению в целом, поскольку последнее может быть выражено только в денежной форме, что, в свою очередь, означает, что возврат неосновательно сбереженного имущества в натуре всегда предполагает передачу денег.
Таким образом, с момента возникновения кондикционного обязательства, объектом которого выступает возврат денежных средств, на стороне приобретателя возникает денежное долговое обязательство. Особенностью последнего является то, что оно в принципе не может быть не исполнено.
Категория «невозможность исполнения обязательства», использующаяся, в частности, в п. 1 ст. 1105 ГК РФ, неприменима к денежным обязательствам, что не раз подчеркивалось в правовой науке, например в научных трудах Л.А. Лунца, разработавшего теорию денежного обязательства[11], на некоторые положения которой хочется обратить внимание.
Уплата денег, имеющих хождение в стране, всегда объективно возможна. Деньги остаются в обороте и в этом смысле никогда «не погибают» (non pereunt).
Все денежные знаки, имеющие хождение в стране, составляют один род предметов и отличаются друг от друга лишь той степенью, в которой они могут исполнить платежную функцию. Степень определяется для каждого денежного знака по его отношению к известной денежной единице, вследствие чего все денежные знаки страны объединены отношением к этой единице. Это соотношение объединяет все денежные знаки в один род предметов, для которых характерной является их функция орудия обмена и средства платежа. 
Таким образом, платежное значение каждого знака может быть выражено в известном количестве счетных единиц и между этими денежными знаками существуют лишь количественные различия. При исчезновении или изъятии из обращения одних денежных знаков они заменяются другими, выраженными в той или иной денежной единице. В последнем случае числовое отношение между новой и старой денежными единицами устанавливается законом, а при отсутствии закона это отношение определяется фактически по курсовому соотношению нового денежного знака к старому на момент изъятия или выхода последнего из обращения.
Таким образом, все прежние, настоящие и будущие денежные знаки объединены между собой определенным отношением. При таких условиях фактическая объективная невозможность исполнения денежного обязательства могла бы наступить лишь в случае исчезновения денег без замены их новыми, т. е. при прекращении товарно-денежных отношений, что, естественно, невозможно. Реальна лишь временная фактическая невозможность платежа, когда, например, вследствие исключительных обстоятельств, вызванных военными действиями, временно нарушается связь между кредитором и должником и в результате этого приостанавливается наступление просрочки должника. Но нельзя представить себе полную фактическую объективную невозможность исполнения, вовсе освобождающую должника от платежа.
Итак, кондикционное обязательство по возврату денег подлежит исполнению независимо от фактического наличия или отсутствия денег у должника (приобретателя). При этом только неосновательное обогащение в форме денег допускает возможность замены одних купюр (монет) на другие, с тем чтобы денежная сумма, подлежащая возврату в натуре, соответствовала безосновательно утраченной потерпевшим сумме денежных средств. В отношении всех остальных кондикционных обязательств, исполнение которых совершается путем возврата имущества, составляющего неосновательное обогащение, в натуре, исключает его замену на другое имущество, пусть даже того же рода и качества.
Невозможность замены объекта неосновательного обогащения на стадии возврата неосновательно приобретенного или сбереженного имущества в натуре не исключает ситуацию, когда приобретатель вправе предложить иное имущество для удовлетворения требования кредитора (потерпевшего). Однако такая замена возможна не в силу положений главы 60 ГК РФ, а на основании применения общих положений о прекращении обязательств. Речь идет об отступном (ст. 409 ГК РФ). При этом для применения данного правового инструмента необходимо, во-первых, чтобы имела место невозможность возврата неосновательно приобретенного или сбереженного имущества в натуре; во-вторых, согласие кредитора (потерпевшего) на прекращение кондикционного обязательства путем предоставления взамен денежных средств или иного имущества — отступного. В подобной ситуации отношения из сферы внедоговорной, направленной на восстановление имущественного положения потерпевшего путем возврата неосновательно приобретенного или сбереженного имущества, переходят в договорную сферу, следовательно, кредитор утрачивает статус потерпевшего, а должник — приобретателя. Что же касается условий исполнения нового обязательства, то размер, сроки и порядок предоставления отступного определяются соглашением сторон. Последствия подобной замены исполнения, а соответственно, и прекращения кондикционного обязательства для потерпевшего очевидны: он лишается возможности использовать правила главы 60 ГК РФ для восстановления своего имущественного положения.
Таким образом, считаем, что возврату при исполнении кондикционного обязательства в натуре подлежит то имущество, которое составляет имущественное обогащение приобретателя, т. е. то, которое безосновательно приобретено или сбережено, но не иное имущество. Существо обязательства из неосновательного обогащения устанавливает ограничения относительно того, какое имущество может выступать заменой неосновательно приобретенному или сбереженному имуществу и в каких случаях. Таким имуществом могут выступать исключительно денежные средства и то при соблюдении основания, предусмотренного п. 1 ст. 1105 ГК РФ. Все остальные случаи замены объекта кондикционного обязательства, которые могут иметь место лишь при невозможности возврата имущества, составляющего неосновательное обогащение, в натуре, следует рассматривать как случаи прекращения обязательства из неосновательного обогащения отступным со всеми вытекающими последствиями ограничения применения правил главы 60 ГК РФ. Замена объекта кондикционного обязательства на денежные средства по правилам ст. 1105 ГК РФ исключена для неосновательного обогащения в форме денег. Характер долгового обязательства из неосновательного обогащения исключает возможность его неисполнения.
Можно ли обойти установленное п. 1 ст. 1104 ГК РФ требование и передать потерпевшему другую вещь, пусть даже того же рода и качества?
Если такую ситуацию допустить, то выходит, что, приняв «другую вещь», потерпевший подводит правовое основание под безосновательное приобретение или сбережение вещи приобретателем. Возникает ситуация, когда предоставление «другой вещи» подпадает под режим встречного исполнения обязательства. Исходя из характера «другой вещи», предоставляемой приобретателем, и предмета неосновательного приобретения или сбережения, необходимо дать квалификацию возникшим отношениям. Если проведенная квалификация этих отношений определит их как отношения, возникшие из того или иного гражданско-правового договора, вроде бы ничто не мешает применить к ним положения гражданского законодательства о соответствующем договоре. Если же квалификация отношений определит их как недолжные, то и действия, связанные с предоставлением «другой вещи», необходимо рассматривать как неправомерные, а принявшую такое исполнение сторону должно считать недобросовестной. Однако если действие по предоставлению «другой вещи» взамен возврата имущества, составляющего неосновательное обогащение, в натуре все же состоялось и является правомерным с позиции квалификации возникших отношений как отношений, возникающих из того или иного договора, то применение положений главы 60 ГК РФ исключается.
Представляется, что такая ситуация выглядит по меньшей мере абсурдной. Пункт 1 ст. 1104 ГК РФ вообще не отдает на усмотрение сторон выбор предмета исполнения, так как закон в принципе не может допустить возникновение правовых последствий за неправомерным (безосновательным) действием, кроме предписанных законом. Правила о возврате имущества, составляющего неосновательное обогащение, в натуре — это положения, обременяющие приобретателя, носящие императивный характер. Если допустить возможность замены имущества, подлежащего возврату, то выходит, что допускается и возможность возникновения права собственности у приобретателя по основаниям, которые законом рассматриваются как неправомерные. Нельзя по усмотрению сторон изменить характер императивных предписаний. Возврат имущества, составляющего неосновательное обогащение, — это последствия совершения неправомерного действия, носящего реституционный характер. Для совершения каких-либо действий, связанных с предоставлением приобретателем «другой вещи», стороны кондикционного обязательства прежде всего должны вернуться в первоначальное положение и лишь потом совершать действия в режиме нормального течения гражданского оборота. Допустимость возврата имущества, составляющего неосновательное обогащение, в виде «другой вещи» сводит на нет действие всех остальных охранительных институтов. Например, сделка по обмену товара была признана ничтожной как противоречащая требованиям закона (ст. 168 ГК РФ). Однако одна сторона все же передала товар другой, в то время как последняя не успела исполнить встречное обязательство. Согласно ст. 167 ГК РФ стороны должны вернуться в первоначальное положение, что касательно приведенного примера означает, что сторона, получившая товар, должна вернуть его передавшей стороне. Если допустить возможность обхода правила п. 1 ст. 1104 ГК РФ и возврат имущества, составляющего неосновательное обогащение, осуществить заменой его на товар, который другая сторона не успела передать, то смысл правил применения последствий недействительности сделок сводится на нет. Передав «другую вещь», соответствующую предмету ничтожной сделки мены, стороны кондикционного обязательства тем самым обошли бы основание ст. 168 ГК РФ и ввели бы отношения по обмену товарами в правомерный режим, что в принципе недопустимо. Закон, защищая нарушенные права, определяет тот порядок, в котором только и может произойти защита (восстановление) нарушенного права.

Библиография
1 См., например: Ушивцева Д.А. Возмещение по обязательству вследствие неосновательного обогащения // Российская юстиция. 2000. № 12. 
2 См., например: Ем В.С. Обязательства вследствие неосновательного обогащения в современном гражданском праве // Законодательство. 1999. № 7; Телюкина М.В. Кондикционные обязательства (теория и практика неосновательного обогащения) // Там же. 2002. № 3.
3 См.: Ушивцева Д.А. Указ. ст.
4 Там же.
5 См. там же.
6 Там же.
7 Там же.
8 Телюкина М.В. Указ. ст. На родовую принадлежность имущества, подлежащего возврату в натуре, указывает и В.С. Ем: «Если обязательство возникло вследствие неосновательного приобретения лицом вещей, определяемых родовыми признаками… то главным элементом содержания обязательства является требование потерпевшего о возврате имущества того же рода в натуре…» (см.: Ем В.С. Указ. ст.).
9 Телюкина М.В. Указ. ст.
10 Там же.
11 См.: Лунц Л.А. Денежное обязательство в гражданском и коллизионном праве капиталистических стран. — М., 1948. С. 190—192.