Возмещение убытков и гражданско-правовая ответственность в условиях рыночной экономики

УДК 347.42 

Страницы в журнале: 85-89

Д.А. Торкин,

кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права Россия, Тюмень dtorkin@yandex.ru

Исследуется возмещение убытков как мера гражданско-правовой ответственности. Формулируется вывод о том, что возмещение убытков не всегда влечет для должника установление дополнительной имущественной обязанности. При этом меры гражданско-правовой ответственности, даже при взыскании штрафных неустоек, всегда имеют компенсационную природу, восстанавливая нарушенный интерес кредитора.

Ключевые слова: убытки, ответственность, восстановление, дополнительный, защита, договор, компенсация.

Согласно господствующей точке зрения возмещение убытков является мерой гражданско-правовой ответственности. При этом под гражданско-правовой ответственностью подразумеваются «отрицательные имущественные последствия для нарушителя в виде лишения субъективных гражданских прав, возложения новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей» [8, с. 476; 17, с. 128; 2, с. 311; 5, с. 200][1]. Следовательно, убытки за нарушение договорного обязательства всегда должны влечь для должника неэквивалентные, дополнительные имущественные лишения.

Приверженцы альтернативной точки зрения исходят из того, что гражданско-правовая ответственность является разновидностью обязательств [3, с. 873][2]. Заметим, что квалификация возмещения убытков как обязательства возникла еще в дореволюционное время. В частности, В.И. Синайский выделял отдельную категорию обязательств «из неисполнения договоров» [13, с. 306]. Сторонником данного подхода является О.Н. Садиков, который считает, что «требование о возмещении убытков создает обязательство, поскольку подпадает под его характеристику, даваемую в  ГК РФ, и, следовательно, регулируется общими нормами обязательственного права» [12, с. 27]. Квалификация возмещения убытков как обязательства задает правильное направление развития мысли и предлагает очевидные практические преимущества. Взыскание убытков как долга упрощает задачу, поскольку не требует доказывания всех элементов гражданского правонарушения, достаточно подтвердить только факт неисполнения обязательства и размер убытков.

Безусловно, между убытками и обязательством имеются различия. Например, возмещение убытков осуществляется в контексте охранительного, а не регулятивного правоотношения. Обязанность возместить убытки вытекает из нарушения права, в то время как договорное обязательство возникает из волеизъявления сторон. Нельзя не обратить внимания и на то, что возмещению убытков всегда предшествует регулятивное правоотношение и лишь при его нарушении возникает обязанность возместить убытки [14, с. 428][3]. Таким образом, различия имеются. Тем не менее, необходимо признать и то, что указанные различия при всей своей значимости имеют в большей степени теоретическое значение, чем практическое. Кредитору не так важно, будут ли квалифицированы судом убытки в качестве обязательства или ответственности, главное, чтобы они были взысканы и его нарушенное право было восстановлено.

Для облегчения взыскания убытков представляется необходимым использовать юридико-технический прием применения отдельных норм об обязательстве для целей возмещения убытков. Например, при взыскании убытков вместо исполнения обязательства. В этом случае не произойдет смешения понятий обязательства и гражданско-правовой ответственности.

Возмещение убытков выполняет функцию обмена имущественных благ в ситуации, когда исполнение обязательства в его изначальном виде оказалось невозможным. В этом случае происходит эквивалентный обмен ценностями в пределах цены сделки без возложения на должника дополнительных имущественных обязанностей. Возмещение таких убытков, имея выраженный эквивалентный характер, выполняет сходную с обязательством функцию обмена материальными благами с оговоркой о том, что это происходит в ситуации неисполнения договора должником и в контексте охранительного правоотношения, а не регулятивного.

По справедливому замечанию М.М. Агаркова, долг и ответственность являются не различными и не зависимыми друг от друга элементами обязательства, а лишь двумя аспектами одного и того же отношения. Если санкция не направлена на исполнение в натуре, то меняется содержание обязательства. Вместо обязанности передать вещь, выполнить работу и т. д. вступает в действие обязанность возместить причиненные убытки либо (и) уплатить штраф [1, с. 234, 238]. Поскольку рыночная экономика признает только один дефицит — дефицит денег, то отсутствие (дефицит) товаров, работ, услуг при наличии компенсации за них в виде денег полностью восстанавливает нарушенные права кредитора. Поэтому действие механизма возмещения убытков в виде денег вместо исполнения обязательства в натуре, в отличие от плановой экономики, не только безболезненно, но и критически важно для рыночной экономики. На сумму возмещенных убытков кредитор может получить товары, работы или услуги в другом месте или скорректировать собственную экономическую деятельность.

Например, если продавец не передает оплаченную вещь, поскольку передал ее другому покупателю, то покупатель приобретает право требовать возмещения убытков, причиненных неисполнением договора в размере уплаченной покупной цены. Причем данные убытки не являются для продавца неэквивалентом или дополнительной обязанностью. Аналогичные убытки могут быть предъявлены продавцу и в случае истребования товара третьим лицом [10]. Имеются и другие примеры. Цедент обязан возместить убытки в виде полученного им от цессионария вознаграждения за уступленное требование в случае, если уступленное право окажется недействительным [7]. Ответственность цедента за неисполнение договора цессии в виде возмещения убытков имеет выраженный эквивалентный характер, так как цедент лишь возвращает оплату цессионарию и никаких дополнительных лишений не претерпевает. Таким образом, убытки в рыночной экономике не всегда являются дополнительным обременением для должника, поскольку могут играть роль суррогата исполнения в денежном выражении.

Зарубежные правопорядки на протяжении многих лет придерживаются такого подхода. Концепция возмещения убытков вместо исполнения по договору закреплена в параграфах 280—281 Германского Гражданского уложения 1896 года [4, с. 56—57, 84]. Французский и итальянский гражданский кодексы 1804 года и 1942 года предусматривают схожую с германской концепцию иска о расторжении договора и возмещении ущерба вместо иска об исполнении договора [16, с. 498—499]. Нормы права, подтверждающие эквивалентную природу убытков, имеются и в Гражданском кодексе Российской Федерации 1994 года (далее — ГК РФ). Согласно п. 2 ст. 396 ГК РФ, возмещение убытков в случае неисполнения обязательства и уплата неустойки за его неисполнение освобождают должника от исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено законом или договором. По смыслу этой нормы возмещение убытков играет роль компенсации взамен исполнения договорного обязательства, которая освобождает должника от исполнения обязательства и не возлагает на него дополнительной имущественной обязанности.

В соответствии с абзацем 2 ст. 398 ГК РФ вместо требования передать кредитору вещь, являющуюся предметом обязательства, должник вправе потребовать возмещения убытков. Данная норма не рассматривает возмещение убытков в качестве дополнительной обязанности должника, предусматривая отступление от принципа реального исполнения обязательства с заменой его исполнения в натуре на возмещение убытков. В силу п. 2 ст. 463 ГК РФ при отказе продавца передать индивидуально-определенную вещь покупатель вправе предъявить продавцу требования, предусмотренные  ГК РФ, в том числе требование о возмещении убытков (абзац 2 ст. 398 ГК РФ) вместо передачи вещи. Правоприменительная практика допускает взыскание убытков вместо исполнения обязательства по передаче квартир по договорам долевого участия в строительстве [6].

Перечисленные положения гражданского законодательства о возмещении убытков вместо исполнения обязательства расходятся с общепризнанной теорией гражданско-правовой ответственности о том, что мера ответственности всегда должна влечь для должника дополнительные обязанности. Из этого следует два вывода: либо в рамках гражданско-правовой ответственности следует рассматривать только те виды убытков, которые являются внеэквивалентной нагрузкой для должника, и вывести из ее границ убытки, являющиеся эквивалентом исполнения обязательства; либо следует изменить теоретическую базу о гражданско-правовой ответственности и признать, что меры гражданско-правовой ответственности выполняют функцию компенсации нарушенного имущественного интереса кредитора безотносительно того, будет эта компенсация для должника эквивалентной или дополнительной обязанностью. Во всяком случае, характер имущественных последствий для должника как дополнительной или эквивалентной меры не должен иметь квалификационного значения при оценке компенсационной меры как разновидности гражданско-правовой ответственности. Второй вариант представляется более предпочтительным.

Квалификация мер защиты гражданских прав в качестве ответственности по признаку выполнения функции дополнительного обременения должника в условиях рыночной экономики представляется недостаточно оправданной, поскольку цель гражданско-правовой ответственности состоит в предоставлении компенсации нарушенного интереса кредитора, а не в наказании должника. В принципе, может быть такой вариант, когда компенсация интереса кредитора одновременно означает для должника возложение на него обязанностей по стоимости, превышающей цену договора. Тем не менее, вероятна ситуация, когда должник в силу мер гражданско-правовой ответственности не исполняет в пользу кредитора больше, чем если бы он исполнил, если бы договор не был нарушен. Даже если гражданско-правовая ответственность и налагает на должника внеэквивалентные обязанности, то это происходит не по причине выполнения гражданско-правовой ответственностью функции наказания, а по причине действия принципа полной компенсации нарушенного интереса кредитора. Следовательно, возложение на должника дополнительных обязанностей считается факультативным признаком гражданско-правовой ответственности, который не является обязательным для квалификации обязанности как меры гражданско-правовой ответственности.

Раскрытие гражданско-правовой ответственности через дополнительную обязанность должника было актуально для советского периода с плановой экономикой. Сохранение этой концепции является результатом инерции прошлого периода развития государства и напрямую не вытекает из потребностей гражданского оборота. Неудивительно, что понятие гражданско-правовой ответственности как дополнительной обязанности должника не получило широкого распространения за пределами постсоветского пространства. В частности, М.С. Синявская отмечает: немецкими учеными не берется за основу постулат о необходимости наличия дополнительных обременений для выделения мер ответственности [14, с. 421].

Если продолжать возлагать на гражданско-правовую ответственность несвойственную ей функцию наказания должника, то в таком случае следует признать, что гражданско-правовая ответственность мало чем отличается по своей сути от административной и других видов ретроспективной юридической ответственности, а также поставить вопрос об оправданности существования гражданско-правовой ответственности как самостоятельного понятия вообще.

Рассмотрение меры гражданско-правовой ответственности в значении компенсации за утраченное имущество или утраченный имущественный интерес независимо от наличия или отсутствия эффекта неэквивалентного обременения должника ставит в центр системы интересы кредитора, а не должника. Поэтому и само понимание гражданско-правовой ответственности должно осуществляться не через характер последствий гражданско-правовой ответственности для должника, а через необходимость компенсации интереса кредитора.

Компенсационного подхода в понимании гражданско-правовой ответственности придерживался Ф.К. Савиньи, который считал, что всякие штрафные меры в гражданском праве существуют не в виде наказания, а в смысле специальной и положительной оценки интереса пострадавшего кредитора [11, с. 562]. Следовательно, меры гражданско-правовой ответственности должны иметь значение средства восстановления нарушенного имущественного интереса кредитора независимо от того, в чем выразилось нарушение: в стоимости утраченного или поврежденного имущества, в стоимости неполученного по договору, в расходах, в неполучении ожидаемого дохода либо неудовлетворении иного гражданско-правового интереса.

В англо-американском праве компенсационное значение убытков подчеркивается тем, что их размер определяется стоимостью исполнения, ради которого кредитор вступил в сделку. Исходя из этого, разрешение вопроса о взыскании убытков увязывается с полнотой исполнения договора, а не понесенным ущербом [15, с. 18, 22]. Общий вывод состоит в том, что назрела необходимость теоретического переосмысления природы гражданско-правовой ответственности в сторону признания за ней функции компенсации нарушенного интереса кредитора, безотносительно того, выступает мера ответственности для должника дополнительной обязанностью или нет.

Возмещение убытков вместо исполнения обязательства в судебном порядке представляется возможным по правилам о взыскании долга ввиду того, что данное притязание по существу представляет собой модификацию первоначального обязательства в требование

о возмещении убытков и не требует доказывания вины должника или причинной связи между нарушением обязательства и размером убытков.

Список литературы

1. Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. I. — М., 2002.

2. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. — М., 2000. С. 311.

3. Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / под общ. ред. В.А. Белова. — М., 2007. С. 873.

4. Гражданское уложение Германии: Вводный закон к Гражданскому уложению / пер. с нем.; науч. ред. А.Л. Маковский (и др.). — М., 2004. С. 56—57, 84.

5. Добрачев Д.В. Развитие института возмещения убытков в свете модернизации российского гражданского законодательства: Науч.-практ. пособие. — М., 2012. С. 200.

6. Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.07.2000 № 56 «Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с договорами на участие в строительстве» (п. 10).

7. Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.10.2007 № 120 «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации» (п. 1).

8. Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. — М., 2000, С. 476.

9. Карапетов А.Г. Соотношение требования о взыскании убытков с иными средствами защиты прав кредитора // Убытки и практика их возмещения: Сб. статей / отв. ред. М.А. Рожкова. — М., 2006. С. 204—205.

10. О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 22 от 29.04.2010 (п. 43, 61).

11. Савиньи Ф.К. Обязательственное право / предисл. д-ра юрид. наук, проф. В.Ф. Попондопуло; пер. с нем. В. Фукса и Н. Мандро. — СПб., 2004. С. 562.

12. Садиков О.Н. Убытки в гражданском праве Российской Федерации. — М., 2009. С. 27.

13. Синайский В.И. Русское гражданское право. — М., 2002. С. 306.

14. Синявская М.С. Нарушение договора и его последствия // Актуальные проблемы гражданского права: Сб. статей. Вып. 9 / под ред. О.Ю. Шилохвоста. — М., 2005. С. 428.

15. Томсинов А.В. Понятие договорных убытков в праве Англии, США и России: Моногр. — М., 2010, С. 18, 22.

16. Цвайгерт К., Кетц Х. Сравнительное частное право: В 2 т. Т. 1: Основы. Т. 2: Договор. Неосновательное обогащение. Деликт / пер. с нем. — М., 2010. С. 498—499.

17. Яковлев В.Ф. Избранные труды. Т. 2: Гражданское право: История и современность. Кн. 1. — М., 2012. С. 128.

Библиография

1 Данное О.С. Иоффе понятие гражданско-правовой ответственности как «дополнительной обязанности» должника в научной среде является общепринятым с незначительными уточнениями. Например, В.Ф. Яковлев, характеризуя гражданско-правовую ответственность, указывает на возложение на правонарушителя новой обязанности без встречного эквивалента. В аналогичной ситуации В.П. Грибанов использует термин «невыгодные имущественные последствия» для лица, допустившего нарушение гражданских прав. Из современных авторов следует выделить работу Д.В. Добрачева, где гражданско-правовая ответственность раскрывается как «дополнительное обременение неисправной стороны». По сути, перечисленные точки зрения являются авторскими интерпретациями концепции О.С. Иоффе о природе гражданско-правовой ответственности.

2 Например, В.А. Белов считает, что охранительные правоотношения в целом представляют собой обязательства, в силу которых потерпевший обладает требованием к правонарушителю о совершении последним определенных активных действий или о воздержании от таковых.

3 По справедливому замечанию М.С. Синявской, ответственность изначально потенциально присутствует в обязательстве, но ее реализация поставлена под условие нарушения должником своей изначальной обязанности.