Вооруженные конфликты международного характера и принцип территориальной целостности государств

УДК 341.322
 
Н.В. ОСТРОУХОВ,
кандидат юридических наук, второй секретарь Департамента МИД России
 
Территориальная целостность является тем ключевым звеном, которое показывает единство государственного механизма, единение народа перед вооруженной опасностью, подчеркивает централизованность власти и управления, а значит, и принятие на себя ответственности за судьбу государства в период боевых действий. Территориальная целостность (а не раздробленность) определяет способность государства противостоять агрессору, характеризует боеспособность вооруженных сил и необходимую в период боевых действий четкую вертикаль управления государством. Именно территориальная целостность определяет мощь и стабильность любого государства. Территориальная целостность обеспечивает территориальную неприкосновенность и в научном смысле выступает в качестве определяющей категории.
Ключевые слова: война, вооруженный конфликт международного характера, военная оккупация, территориальная целостность, неприкосновенность.
 
International Military Conflicts and the Principle of the Territorial Integrity of the State
The territorial integrity is the key feature which shows the wholeness of the state governmental system, the unity of the population facing military danger, underlines the centralization of the power and the government, and thus the acceptance of the responsibility of the future of the state during military conflict. The territorial integrity (but not its fragmentation) defines the ability of the government to resist an aggressor, characterizes fighting efficiency of the military forces and the vertical governmental control of the state. The territorial integrity defines the might and stability of any state. The territorial integrity provides the territorial inviolability, and scientifically is a defining category.
Key words: war, international military conflict, military occupation, territorial integrity, inviolability.
 
Война с точки зрения международного права — это исключительное состояние, при котором между участниками прекращаются действия норм указанного права, регулирующих отношения между государствами и другими субъектами международного права в мирное время.
Важно отметить, что правовая наука всегда пыталась внести свой вклад в определение сущностного характера войны, ее последствий, в решение различных проблем, связанных с войной.
Известный голландский юрист Гуго Гроций отмечает, что война есть состязание силой, исключительно только вооруженное столкновение государств[1]. Русский юрист-международник Ф.Ф. Мартенс право войны рассматривал в объективном и субъективном смысле. В объективном смысле это совокупность юридических норм, законов и обычаев, которые определяют действия государств и их вооруженных сил во время войны. В субъективном смысле право войны определяет дееспособность воюющих государств начать войну и пользоваться правами, признаваемыми за каждой правильно воюющей стороной[2]. Карл Клаузевиц писал, что война — не только вооруженная самопомощь, но и единоборство между государствами, или политическое орудие, средство для достижения государством поставленных целей[3].
А. Фердросс считал, что право войны в собственном смысле слова составляет содержание запретительных норм, основной целью которых является гуманизация войны[4]. Л. Оппенгейм писал, что война есть столкновение между двумя или большим числом государств, осуществляемое посредством применения их вооруженных сил, в целях преодоления друг друга и принуждения побежденного принять условия мира, желательные победителю[5]. И.Н. Арцибасов и С.А. Егоров справедливо отмечают, что термин «война» традиционно применялся к войнам между государствами[6]. О. Валле отмечает, что с точки зрения международного права термин «война» может употребляться единственно по отношению к вооруженной борьбе между членами международного сообщества, все остальные столкновения могут быть названы как вооруженный конфликт, вооруженное вмешательство[7].
Отметим, что приведенные точки зрения определяют войну как вооруженную борьбу между государствами, санкционированное государством применение вооруженного насилия при помощи различных сил, средств и методов.
В литературе по международному праву, и в частности по праву вооруженных конфликтов, были предприняты научные попытки установить различия между понятиями «война» и «вооруженный конфликт». Обращение ученых к такой проблеме является следствием постепенной замены терминов «война», «право войны» на понятие «право вооруженных конфликтов». Так, Гаагские конвенции 1907 года регулируют различные стороны отношений между государствами «в случае войны». Однако послевоенные Женевские конвенции (1949 г.) и Дополнительные протоколы к ним (1977 г.) помимо термина «война» используют новые понятия, которые соответствуют сложившимся международным отношениям: «вооруженный конфликт международного характера» и «вооруженный конфликт немеждународного характера». Более того, в целом термин «вооруженный конфликт» становится более употребимым и в современной юридической науке именно он подвергается детальному научному исследованию. Однако важно отметить, что термин «война» обязательно будет использоваться и подвергаться научному анализу в международном праве применительно к таким понятиям, как «объявление войны», «агрессия», «состояние войны», «нейтралитет государств в случае войны», так как эти категории в научном и правовом смысле сочетаются только с термином «война».
Следует согласиться с позицией Р. Бакстера, который пишет, что понятия «война» и «вооруженный конфликт» идентичны в международно-правовом смысле, равнозначны по юридической силе и не имеют один перед другим главенствующего значения по объему применения норм гуманитарного права[8]. В этом отношении И.Н. Арцибасов и С.А. Егоров справедливо отмечают: «Сейчас же, когда право регламентирует различные виды вооруженных конфликтов, термин „право войны” уже не отражает происходящих изменений»[9].
Оговоримся, что грань между войной и вооруженным конфликтом весьма условна. Любая война — это прежде всего вооруженный конфликт. Но не всякий вооруженный конфликт можно назвать войной[10]. В.В. Алешин справедливо указывает на наличие, например, приграничного вооруженного конфликта, когда пограничные подразделения открывают огонь на поражение. Это может быть связано с ошибкой пограничников из-за плохой видимости на конкретном участке государственной границы, провокацией, попыткой незаконного перемещения через границу наркотических средств и применением оружия пограничниками двух государств и наркоторговцами[11]. Отметим, что такое столкновение является именно вооруженным конфликтом и признаками войны не обладает.
По нашему мнению, термины «война» и «международный вооруженный конфликт» следует рассматривать как тождественные, термины «вооруженный конфликт немеждународного характера» и «внутренний вооруженный конфликт» также представляются равнозначными.
Вооруженный конфликт международного характера определяется тремя квалифицирующими признаками. Прежде всего и главным образом это конфликт именно международного (а не внутреннего) характера. Такая составляющая указывает на участие в конфликте субъектов международного права, которые наделены международными правами и обязанностями, а также возможностью применения к ним ответственности по международному праву в случае нарушения (действием или бездействием) конкретных правовых предписаний.
Второй признак — реальное применение оружия в отношениях между сторонами. Межгосударственный конфликт (в политической или экономической сфере), который сопровождается мобилизацией, увеличивающимся выпуском оружия, угрозой силой и т. д., нельзя рассматривать как вооруженный. Признак «вооруженный» современным международным правом не определен. Общая для всех Женевских конвенций 1949 года статья 2 лишь устанавливает, что вооруженный конфликт международного характера — это вооруженное столкновение, возникающее «между двумя или несколькими Высокими Договаривающимися Сторонами». По мнению Д. Шиндлера, конфликт является вооруженным, если при этом совершается хотя бы одно из следующих действий: а) вторжение вооруженных сил одного государства на территорию другого государства; б) захват в плен или ранение хотя бы одного комбатанта из состава вооруженных сил другой стороны; в) интернирование или принудительный захват хотя бы одного гражданского лица другой воюющей стороны[12].
Третий признак — нарушение территориальной целостности суверенного государства и его неприкосновенности. Этот принцип представляет собой обязательство каждого государства уважать территориальную целостность и неприкосновенность любого другого государства. В п. 4 ст. 2 Устава ООН указывается на недопустимость угрозы силой или ее применения прежде всего против территориальной неприкосновенности или политической независимости государств.
Сопоставляя соответствующие положения Устава ООН, Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН 1970 года, резолюции Генеральной Ассамблеи ООН «Определение агрессии», Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) 1975 года и других международных документов, можно выделить следующие основные элементы применительно к данному квалифицирующему признаку. В первую очередь территория не может быть объектом приобретения другим государством в результате угрозы силой или ее применения, т. е. не может быть аннексирована. Она также не может быть объектом военной оккупации. Территориальные приобретения, являющиеся результатом угрозы силой или ее применения, признаются неправомерными и недействительными.
Вообще территориальная неприкосновенность — обеспечение состояния защищенности от любого посягательства извне. Территориальная целостность — это состояние нераздельности и единства государственной территории.
В некоторых работах по международному праву делается вывод, что понятие «территориальная неприкосновенность» шире понятия «территориальная целостность»[13]. По нашему мнению, применительно к анализу правовой сущности вооруженных конфликтов с таким подходом согласиться трудно. Поясним, что территориальная целостность является той составляющей, которая показывает единство государственного механизма, единение народа пред вооруженной опасностью, подчеркивает централизованность власти и управления, а значит, и принятие на себя ответственности за судьбу государства в период боевых действий. Территориальная целостность (а не раздробленность) определяет способность государства противостоять агрессору, характеризует боеспособность вооруженных сил и необходимую в период боевых действий четкую вертикаль управления государством. Именно территориальная целостность определяет мощь и стабильность любого государства. По нашему мнению, территориальная целостность обеспечивает территориальную неприкосновенность и в научном смысле выступает в качестве определяющей категории.
Вместе с тем в период ведения боевых действий, как правило, возникают ситуации, когда одна воюющая сторона занимает определенную часть территории другой стороны. Такое состояние в международном праве получило название военной оккупации. Согласно международному праву военная оккупация — это временное занятие в ходе вооруженного конфликта вооруженными силами территории другого государства и принятие на себя управления этими территориями. Согласно IV Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 года территория признается оккупированной, если она действительно находится во власти неприятельской армии.
Режим военной оккупации в новейших международных отношениях был подтвержден и признан правомерным в отношении территории Ирака Советом Безопасности ООН в 2003 году[14]. В частности, СБ ООН своей резолюцией признает полномочия, обязанности и обязательства США и Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии («администрация») как оккупирующих держав в соответствии с нормами международного права. Резолюция подтверждает важность ликвидации иракского оружия массового уничтожения и последующего разоружения Ирака, а также рассматривает иракскую временную администрацию в качестве переходной до создания совместно с «администрацией» правительства с международным признанием. Документ обращает внимание на необходимость оказания гуманитарной поддержки населению Ирака.
В резолюции неоднократно указывается на необходимость разоружения Ирака силами «администрации» и лишь вскользь говорится о соблюдении прав человека и Женевских конвенций.
В заключение отметим, что вопросы, связанные с соотношением вооруженных конфликтов международного характера с принципом территориальной целостности государств, нуждаются в дальнейшем изучении.
 
Библиография
1 См.: Гроций Г. О праве войны и мира. — М., 1994. С. 68.
2 См.: Мартенс Ф.Ф. Современное право цивилизованных народов. Т. 2. — М., 1996. С. 288.
3 См.: Клаузевиц К. О войне. — М., 1995. С. 12.
4 См.: Фердросс А. Международное право. — М., 1959. С. 429.
5 См.: Оппенгейм Л. Международное право. Т. 2. Полутом 1. — М., 1949. С. 230.
6 См.: Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. — М., 1989. С. 7.
7 См.: O’ Valle F. La guerra y el derecho de gentes. Madrid, 1974. P. 47—48.
8 См.: Baxter R. Comportement des combattants et conduite des hostilities // Les dimensions internationales du droit humanitaer. Geneva. 1988. P. 117—118.
9 Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Указ. соч. С. 7.
10 См.: Курс международного права. Т. 6 / Отв. ред. тома Н.А. Ушаков. — М., 1992. С. 243.
11См.: Ромашев Ю.С., Ганюшкин Б.В., Алешин В.В. и др. Погранология: правовые основы. — М., 2000. С. 157—162.
12 См.: Курс международного права. Т. 6. С. 245.
13 См., например: Международное право / Отв. ред. В.И. Кузнецов, Б.Р. Тузмухамедов. — М., 2007. С. 202.
14 См.: Док. ООН S/ RES/ 1483 (2003) / 22 мая 2003 г.