Вопросы отграничения злоупотребления полномочиями от смежных составов преступлений

УДК 343.9 

Страницы в журнале: 123-126

А.О. ДАЛГАТОВА,

соискатель кафедры уголовного права и криминологии Дагестанского государственного университета, преподаватель Дагестанского государственного института народного хозяйства Правительства Республики Дагестан

Характеризуется понятие смежной нормы, раскрывается специфика отграничения состава преступления, предусмотренного ст. 201  «Злоупотребление полномочиями»УК РФ, от иных смежных составов.

Ключевые слова: субъект злоупотребления полномочиями в коммерческих и иных организациях; лицо, выполняющее управленческие функции; должностное лицо; преступление.

Questions delimitation abuse of authority from other crimes

Dalgatova А.

The concept of adjacent norm is characterized, specificity restriction structure of the crime provided by item 201 of the criminal code of Russian Federation “Abusing powers”, from other adjacent structures reveals.

Keywords: the abuse of authority in the commercial and other organizations, the person performing managerial functions, the officer, crime.

В  следственной и судебной практике возникает немало проблем, связанных с отграничением состава преступления, предусмотренного ст. 201 «Злоупотребление полномочиями» УК РФ, от смежных составов преступлений.

С позиции теории уголовного права обособление свойств преступления от признаков смежных составов является частью процесса квалификации преступления. По этому поводу В.Н. Кудрявцев отмечал: «Разграничение преступлений есть обратная сторона квалификации»[1].

«Смежные нормы характеризуются тем, что они по одному или нескольким признакам отличаются при совпадении остальных. Отличающийся признак обязательно должен быть разного значения, несовпадающим, при этом отличающийся признак не должен находиться в соотношении части и целого либо общей и специальной норм. В противном случае будут конкурирующие нормы, а не смежные»[2].

Думается, смежными являются такие преступления, при совершении которых в качестве непосредственного дополнительного объекта выступает порядок службы в той или иной организации или органе государственной или муниципальной власти.

Рассмотрим наиболее актуальные вопросы обособления положения о злоупотреблении полномочиями от норм смежных составов преступлений.

Особенно сложно отграничить злоупотребление полномочиями от хищения чужого имущества, совершенного лицом, выполняющим управленческие функции, в виде мошенничества (ст. 159 УК РФ), присвоения или растраты (ст. 160 УК РФ). Сравнительный анализ указанных положений показывает, что они имеют некоторые общие признаки: преступления, подлежащие разбирательству по этим нормам, совершаются умышленно из корыстных побуждений, с использованием служебного положения и с причинением ущерба.

В этой связи верно заметил А.С. Горелик, утверждавший, что отличительным в данных деяниях является то, что хищение совершается безвозмездно и с нанесением прямого вреда, а при злоупотреблении полномочиями происходит временное «заимствование» вещи и ущерб причиняется в виде недополучения должного, упущенной выгоды[3]. Недостаточное внимание к вопросу разграничения приводит подчас к тому, что по законам об ответственности за хищения осуждаются лица, совершившие служебное преступление, и наоборот[4].

Таким образом, можно сказать, что критерии отграничения налицо; вместе с тем суды допускают ошибки при определении в содеянном признаков составов хищения или злоупотребления полномочиями.

Смежными также являются нормы о злоупотреблении полномочиями и злоупотреблении должностными полномочиями. Злоупотребление должностными полномочиями — одно из наиболее распространенных должностных преступлений. Согласно уголовному законодательству злоупотребление должностными полномочиями квалифицируется как преступление должностных лиц против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления.

Юридико-технически ст. 285 УК РФ построена по типу ст. 201 УК РФ, отличаясь главным образом по объекту преступления, т. е. по характеру защищаемых интересов и субъекту преступления. Вместе с тем существуют и некоторые несхожести в объективной и субъективной сторонах преступления.

Объектом злоупотребления должностными полномочиями выступает нормальная деятельность государственного органа, учреждения или предприятия или органа местного самоуправления, а объектом злоупотребления полномочиями в коммерческих и иных организациях являются общественные отношения по нормальному функционированию коммерческих и иных организаций в целях осуществления стоящих перед ними задач.

Мы разделяем мнение профессора Б.В. Здравомыслова о том, что «злоупотребление должностными полномочиями совершается вопреки интересам службы, когда оно нарушает правильную деятельность того звена государственного аппарата, в котором работает должностное лицо, препятствует осуществлению стоящих перед ним и аппаратом в целом задач, выполняется не на основе и не во исполнение законов и других нормативных актов, а в противоречии с ними»[5].

Таким образом, можно сказать, что по основному объекту злоупотребление полномочиями отличается от злоупотребления должностными полномочиями по характеру защищаемых интересов. В первом случае это будут интересы негосударственных предприятий и организаций, а во втором — исключительно государственных и муниципальных органов и учреждений.

В юридической литературе высказывается мнение относительно того, что в качестве главного отличия смежных составов преступлений, помещенных в главы 23 и 30 УК РФ, выступают признаки субъекта[6]. Следует согласиться с данной точкой зрения в той части, что признак субъекта имеет одно из важных значений в отграничении указанных составов.

Субъектами злоупотребления должностными полномочиями согласно примечанию к ст. 285 УК РФ являются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.

Таким образом, указанное лицо является должностным лицом органа государственной власти или органа местного самоуправления. Оно обладает соответствующим статусом, правами и реализует государственное управление, т. е. призвано обеспечить публичные интересы.

Вместе с тем необходимо отметить, что отнесение субъекта к числу должностных лиц возможно лишь на основании конкретных документов, определяющих его компетенцию. «Практике известны случаи выполнения должностных функций не уполномоченными на то служащими, в результате чего причиняется вред правоохраняемым интересам других лиц. Иногда государственные служащие или служащие органов местного самоуправления осуществляют правомочия должностных лиц, не разработанные или не оформленные надлежащим образом. Общественная опасность их деятельности не вызывает сомнений, но отвечать за должностные преступления названные лица не могут, так как нет полномочий данного должностного лица и нет регламентированной в соответствующем документе должностной компетенции»[7].

По объективной стороне преступления ст. 201 УК РФ незначительно отличается от ст. 285 УК РФ. В данном случае можно обратить внимание на то, что в диспозицию ст. 201 УК РФ законодатель ввел термин «законным интересам этой организации», а в ст. 285 УК РФ указано лишь «вопреки интересам службы». Законодатель конкретизирует, что деятельность коммерческой и иной организации должна быть в рамках закона, а в ст. 285 УК РФ в деятельности органов государственной власти и местного самоуправления это презюмируется. Как правильно отметил А.Э. Жалинский, к законным интересам относится и соблюдение порядка деятельности данной организации всеми субъектами отношений с ней, включая процедуру заключения сделок, предоставление услуг, поддержание расчетной дисциплины, соблюдение различных условий и факторов, определяющих конкурентоспособность данной организации[8].

Имеется и ряд различий в субъективной стороне данных преступлений. Так, мотив преступления — корыстная или иная личная заинтересованность — является обязательным признаком состава преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ, тогда как цель преступления может быть любая. А в статье 201 УК РФ, наоборот, цель преступления — извлечение выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесение вреда другим лицам — это обязательный признак, тогда как мотив преступления может быть любой.

Кроме того, при совершении злоупотребления должностными полномочиями возможно неосторожное отношение к последствиям, тогда как преступление, предусмотренное ст. 201 УК РФ, предполагает умысел по отношению как к деянию, так и к последствиям.

В связи с изложенным можно сделать вывод о том, что юридико-технически указанные нормы построены идентично, но все же дифференцируются по объекту и субъекту преступления, а также по объективной и субъективной сторонам преступления.

Следующим отличным от злоупотребления полномочиями составом можно назвать причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165 УК РФ).

Применительно к ст. 165 УК РФ в диспозиции общественно опасное деяние излагается законодателем в следующей редакции: «причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения». Обман и злоупотребление доверием относятся к числу обязательных конструктивных объективных признаков состава причинения имущественного ущерба, предусмотренного ст. 165 УК РФ, и установление их является необходимым условием для правильной квалификации рассматриваемого преступления.

Многие авторы соотносят эти составы как общее и специальное, где общей выступает ст. 165 УК РФ, а специальной — ст. 201 УК РФ[9], поскольку ст. 201 УК РФ предусматривает ответственность за особый вид злоупотребления доверием в отношении имущества. В практике уже имеются случаи такого рода конкуренции.

Как правильно отмечает Н.И. Панов, «иногда должностные лица путем использования служебного положения совершают так называемые общеуголовные преступления, в содержании которых злоупотребление служебным положением (или иное должностное преступление, совершаемое путем использования служебного положения вопреки интересам службы) как способ совершения преступления не входит в качестве обязательного признака объективной стороны состава преступления. Выделение в уголовном законодательстве должностных лиц как вида специальных субъектов преступления преследует, в частности, цель дифференциации уголовной ответственности, но отнюдь не исключения ее за отдельные преступления для названных лиц. Вот почему должностное лицо, совершившее “общеуголовное” преступление путем использования служебного положения, должно отвечать по закону, т. е. может быть субъектом этого преступления.

Однако из этого правила имеются исключения, к коим и относится состав причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, коммерческое посредничество и иные... Это преступление в случае совершения его должностным лицом “трансформируется” в должностное преступление, поскольку полностью поглощается соответствующими статьями УК РФ об ответственности за должностные преступления»[10].

Помимо этого, сравнивая санкции статей 165 и 201 УК РФ, становится очевидно, что состав причинения имущественного ущерба есть менее общественно опасное деяние, нежели смежный с ним — злоупотребление полномочиями.

На основании изложенного можно сделать вывод: отграничение состава преступления, предусмотренного ст. 201 УК РФ, от смежных составов преступлений представляет процесс мыслительной деятельности дознавателя, следователя, судьи. Его следует рассматривать в аспекте правильной квалификации преступления. Такая квалификация, безусловно, будет способствовать обоснованному привлечению к уголовной ответственности виновных лиц, назначению им справедливого наказания и предупреждению совершения новых преступлений.

Библиография

1 Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. — М., 2004. С. 23.

2 Иногамова-Хегай Л.В. Конкуренция уголовно-правовых норм. — М., 2002. С. 160; Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 215—216.

3 См.: Полный курс уголовного права: В 5 т. Т. 3: Преступления в сфере экономики / Под ред. А.И. Коробеева. — СПб., 2008. С. 760.

4 См.: Волженкин Б.В. Служебные преступления. — М., 2000. С. 151—153.

5 Здравомыслов Б.В. Должностные преступления. Понятие и квалификация. — М., 1975. С. 65.

6 Подробнее об этом см.: Мазур С.Ф. Уголовно-правовая охрана экономической деятельности. — М., 1998. С. 69.

7 Егорова Н. Ответственность за незаконное участие в предпринимательской деятельности // Российская юстиция. 1998. № 9. С. 10.

8 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации // Под ред. Ю.И. Скуратова и В.М. Лебедева. 4-е изд., перераб. и доп. — М., 2002. С. 451.

9 См.: Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. — М., 1997. С. 135; Уголовное право. Особенная часть: Учеб. для вузов / Отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселов. — М., 2001. С. 248.

10 Панов Н.И. Квалификация преступлений, совершаемых путем обмана и злоупотребления доверием. — К., 1988. С. 73—74.