Гражданский правопорядок как форма организации гражданского быта

УДК-347.1 ББК-Х67 

Страницы в журнале: 33-36

М.А. ГРИГОРЬЕВА,

 кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права Юридического института Сибирского федерального университета, cудья Арбитражного суда Красноярского края

Категория «гражданский правопорядок» отражает свойство упорядоченности социальной сферы — экономической и социально-культурной, в связи с чем гражданский правопорядок возможно определять как форму структурной организации указанной социальной сферы. В статье обосновано, что имевший широкое применение в дореволюционной цивилистике термин «гражданский быт» наиболее точно отражает сферу, которая оформляется (организуется) гражданским правопорядком; предлагается возвратить данный термин в современный гражданско-правовой научный оборот.

Ключевые слова: правопорядок, гражданский быт, социальная сфера, категория.

Понятие гражданского правопорядка активно используется в цивилистической литературе, однако работ, специально посвященных данной теме, в гражданско-правовой науке не имеется. Проблема его определения не привлекает внимания исследователей и относится к числу неразрешенных. В данной статье нами предпринята попытка наметить один из возможных вариантов ее решения.

Как известно, невозможно исследовать объект, не выяснив, что он собой представляет, что за субстанция попала в поле зрения ученого. А.С. Майданов указывает: приступая к исследованию объекта, «поначалу целесообразно и вполне доступно определить его онтологический тип, т. е. установить самый общий характер этого объекта, его категориальную принадлежность… Уже эта операция обеспечивает исследователя соответствующим общим взглядом на объект, некоторым пониманием его, которое подсказывает те или иные познавательные действия с ним»[1]. На основе этих рекомендаций мы приходим к выводу, что к числу исходных моментов исследования гражданского правопорядка следует отнести решение вопроса о его онтологическом типе.

Всякая субстанция в категориальном аппарате философии суть элемент триады категорий «вещь, свойство, отношение». «В практике познания мир непосредственно делится… на вещи, обладающие свойствами и находящиеся в отношениях»[2], — писал В.Н. Сагатовский и уточнял в более поздней работе: — «Познание сущего начинается с констатации его существования, но практически, если не брать размышлений о сути бытия вообще, это констатация существования чего-либо: вещи, свойства или отношения»[3]. Следовательно, определение типа объекта предполагает уяснение его категориальной принадлежности в рамках указанной триады.

Под порядком понимается «состояние благоустройства и налаженности, систематичность, правильность в расположении чего-нибудь»[4]; «правильное, налаженное состояние, расположение чего-нибудь»[5]. Исходя из постулатов о том, что вещь является носителем свойств и отношений, свойство — это атрибут вещи, а отношение есть различие или тождество нескольких вещей, выявляемое при сравнении их атрибутов[6], следует прийти к выводу, что к понятию порядка более всего подходит термин «свойство», т. е. порядок — это свойство упорядоченности. Иными словами, представление о порядке относится к некоторому множеству объектов, которым в совокупности присуще свойство упорядоченности.

Поскольку некоторое множество объектов также может рассматриваться как вещь, следует признать, что регламент отражает наше понимание свойства упорядоченности некоей вещи, т. е. по своей категориальной принадлежности порядок есть свойство. А если порядок есть свойство упорядоченности вещи, то необходимо установить, какой вещи присуще данное свойство, т. е. ответить на вопрос: что упорядочено? Определить вещь, свойство упорядоченности которой отражается в категории «гражданский правопорядок», помогают термины «правовой» и «гражданский», конкретизирующие понятие. Первый указывает на принадлежность порядка сфере права, а второй — сфере гражданского права.

Правовой порядок может быть определен «как способ бытия права в социальном пространстве, в котором совокупность его объективированных проявлений и субъективных форм обеспечивает доминирование юридических принципов и норм в процессе функционирования и развития социума, способствует его устойчивости и интеграции, позволяет разрешать возникающие социальные конфликты правовыми средствами»[7]. Поскольку социальное пространство есть широкое понятие, необходимо выделить гражданскую правовую сферу, множеству объектов которой принадлежит свойство упорядоченности.

В настоящее время общество рассматривается как сложноорганизованная система, состоящая из крупных сложных частей, называемых сферами общественной жизни. Традиционно выделяются четыре такие сферы: экономическая, социальная, политическая и духовная. Все сферы имеют правовое опосредование, т. е. в них осуществляется правовое регулирование. Как известно, сферы правовой организации делятся по своему предмету на отрасли. Минуя цепь рассуждений, поскольку вопрос об отраслевом делении по предмету правового регулирования является весьма обширным, далеко выходящим за рамки настоящей статьи, укажем, что в дореволюционном правоведении сфера, упорядочиваемая гражданским (частным) правом, называлась гражданским бытом[8]. Употребляется данный термин и в послереволюционных юридических трудах[9], а также в ряде работ иных областей знания[10].

Полагаем, что термин «гражданский быт» наиболее точно отражает сферу, которая оформляется (организуется) гражданским правопорядком. Такое понимание можно найти в работах дореволюционных цивилистов. Так, В.И. Синайский, характеризуя действия, которые не могут быть предметом обязательств, указывал: «Действие будет безразличным лишь тогда, если оно 1) не имеет серьезного интереса для кредитора, и притом если 2) не имеет его именно в той области жизни, которая определяется гражданским правопорядком. Поэтому все то, что лежит за пределами данного правопорядка, не считается действием в праве, хотя бы оно было не лишено для лица серьезного интереса. Так, напр., прогулки, посещение музеев, религиозные верования и т. п., несмотря на всю их серьезность для лица, очевидно, сами по себе лежат за пределами гражданского правопорядка»[11].

В качестве альтернативы можно было бы рассмотреть термины «предмет гражданско-правового регулирования» и «мир гражданского права» («гражданско-правовой мир»), однако первый не дает образного представления об объекте в силу его сугубо специального смысла, а второй является недостаточно точным, а кроме того, имеет некоторый литературно-художественный оттенок, который нежелателен. Применение широко используемого термина «гражданский оборот» в том смысле, в каком его понимал В.И. Синайский, неприемлемо, поскольку этот смысл не согласуется с общепризнанным сегодня пониманием гражданского оборота.

В.И. Синайский считал, что гражданский оборот есть совокупность всех отношений, регулируемых гражданским правом, и даже определял дефиницию гражданского права через понятие «гражданский оборот». Современное же представление о гражданском обороте сводит его к так называемой динамике гражданского права — совокупности сделок, направленных на установление обязательственных отношений. Так, Е.А. Суханов пишет: «Цивилистическая наука разрабатывает и такие понятия и категории, которые не находят прямого законодательного воплощения, но приобретают важное теоретико-познавательное и вместе с тем практическое значение. Примером этого является понятие гражданского, или имущественного, оборота — совокупности сделок всех его участников и возникающих на этой основе их обязательственных отношений, юридически оформляющих экономические отношения товарообмена»[12].

Полагаем, что дефиниция «гражданский быт» наиболее емко отражает социальную сферу, упорядоченность которой можно обозначить термином «гражданский правопорядок». Иными словами, гражданский правопорядок существует там, где гражданский быт упорядочен, имеет правовую форму организации.

Подход к пониманию правового порядка как правовой формы организации реальности находим у С.А. Муромцева. Рассматривая вопрос о взаимоотношениях общества и его членов, цивилист отмечает, что общество не остается равнодушным к тем или иным случаям нарушения сложившихся в социуме отношений и принимает меры к их защите. Такая защита может осуществляться различными способами: в виде общественного порицания, выражения неудовольствия со стороны авторитетных членов общества (допустим, вождей), расправы членов союза с нарушителем до установления определенного заранее порядка, как правило, сопровождающегося содействием особых, специально созданных для этого органов. Нарушение может пресекаться общественным порицанием, либо «мягким», выражающимся в лишении нарушителя уважения и почета, либо «сильным», переходящим в негодование, влекущее за собой насильственные действия против нарушителя (от изгнания из племени до кровной мести). Но во всех этих случаях процесс воздействия носит стихийный характер: неизвестно, кто явится выразителем воли союза (отдельные его члены, наиболее раздраженные нарушением, или вся община); непонятно, какие меры будут приняты (они определяются в каждом конкретном случае в зависимости от обстоятельств). Такую защиту С.А. Муромцев называет неорганизованной[13]. И такую защиту мы можем назвать неупорядоченной, так как упорядоченность есть минимальное отклонение от случайности, а упорядоченное множество — такое, в котором элементы находятся между собою и со всем множеством в точно и заранее определенном отношении, образуя везде и во всем точную структуру. Более того, реальность, в которой осуществляется указанная защита, нельзя в строгом смысле назвать правовой реальностью, поскольку она подчиняется не логике права, а логике стихийной силы. Скорее об этом периоде можно говорить как о хаосе, т. е. отсутствии структурной организованности и меры. Иными словами, правовая организация в этом случае стремится к нулю.

Если же защита членов общества от нарушений облекается в строгие формы, когда самоуправство отдельных лиц «получает точное определение относительно случаев и пределов своего применения; когда требование истца о явке ответчика в суд и требование кредитора об уплате должником его долга сопровождаются содействием определенного числа свидетелей (testes), заранее назначенных служить органом понуждения; когда, наконец, защитником отношений является суд или другие многочисленные органы государственной и общественной власти, — тогда во всех этих случаях мы встречаемся с организованной формой защиты»[14], пишет С.А. Муромцев. Именно эту форму защиты следует признавать формой «юридическою или правовою», и наиболее характерным признаком такой защиты цивилист называет «определенный характер», являющийся результатом организации[15].

Эта организация формируется в течение достаточно длительного периода, и на пути ее становления возможна промежуточная форма — беспорядок, — при которой организация еще недостаточно четкая, установленные способы взаимодействия еще не упрочились, связи между участниками взаимодействия время от времени прерываются под воздействием тех или иных причин, иными словами, мера и структура еще не сложились. Таким образом, можно заключить, что взгляды С.А. Муромцева указывают направление для постижения сущности гражданского правопорядка и могут служить базой для обоснования его понимания как формы организации определенной сферы жизни общества — гражданского быта.

Термин «организация» имеет различные трактовки. Под ней понимают: 1) объединение людей для достижения совместных целей; 2) устройство, проявляющееся во внутренней упорядоченности, согласованности, взаимодействии частей целого, обусловленных его строением; 3) совокупность целенаправленных процессов или действий, ведущих к образованию необходимых связей; 4) строение, взаимосвязь составляющих описываемого[16]. Нас интересуют второе и четвертое из приведенных значений, поскольку, говоря о порядке, следует вести речь прежде всего о социальных связях, мере и структуре.

По замечанию Е.Я. Режабека, «первоначальное представление имеет в виду под организацией… установление связей и отношений в некотором объекте», а ключевой идеей теории организации является идея взаимодействия системы с окружением, так как «только тогда, когда структура, испытывающая воздействие извне, не утрачивает своей относительной устойчивости, она удовлетворяет критерию организованности»[17]. Это означает, что независимо от внешних воздействий система сохраняет свою стабильность, инвариантность, последовательность определенных событий, действий, процессов. Данное положение применимо к концепции С.А. Муромцева, поскольку организованная защита — это защита, не зависящая от случайных обстоятельств. Но если цивилист говорил преимущественно о защите, то мы распространяем это положение на любые акты взаимодействия людей, охватываемые гражданским правом.

Таким образом, приходим к выводу, что гражданский правопорядок можно рассматривать как форму структурной организации определенной социальной сферы — экономической и социально-культурной, — т. е. гражданского быта.

Такой подход не связывает гражданский правопорядок исключительно с правомерным поведением субъектов. Гражданский правопорядок (как и правопорядок вообще) существует не там, где не совершается правонарушений, а там, где в случае совершения правонарушения срабатывают правовые механизмы и конфликт разрешается предусмотренными законом способами.

Библиография

1 Майданов А.С. Методология научного творчества. — М., 2008. С. 46.

2 Сагатовский В.Н. Основы систематизации всеобщих категорий. — Томск, 1973. С. 176.

3 Он же. Триада Бытия. — СПб., 2006. [Электронный ресурс]. URL: http://sofikrgi.narod.ru/avtori/sagatovskiy_bitie/ index.htm

4 Большой толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. — М., 2004. С. 758.

5 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. — М., 1992. С. 583.

6 См.: Уемов А.И. Вещи, свойства и отношения. — М., 1963.

7 Артемов В.М. Правопорядок в современном российском обществе: социально-философский анализ: Дис. … д-ра филос. наук. — М., 1999. С. 22.

8 См.: Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть. — М., 2003. С. 238; Дювернуа Н.Л. Чтения по гражданскому праву. Т. І: Введение. Учение о лице. — М., 2004. С. 440; Евецкий А. Принцип права собственности по теории новейших цивилистов // Журнал гражданского и уголовного права. 1880. Кн. 6. С. 144; Елистратов А.И. Административное право: Лекции. — М., 1911. С. 90; Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2 ч. Ч. 1. — М., 1997. С. 37; Муромцев С.А. Определение и основное разделение права // Муромцев С.А. Избранные труды по римскому и гражданскому праву. — М., 2004. С. 508, 530, 686.

9 См.: Канторович Я.А. Основные идеи гражданского права. — Харьков, 1928. С. 199; Асланян Н.П. Основные начала российского частного права: Дис. … д-ра юрид. наук. — М., 2001. С. 143, 331 и др.

10 См.: Ерыгин А.Н. История и диалектика: (Диалектика и исторические знания в России XIX века). — Ростов н/Д, 1987. С. 156, 173, 193.

11 Синайский В.И. Русское гражданское право. — М., 2002. С. 299.

12 Гражданское право: Учеб.: В 2 т. Т. I / Отв. ред. Е.А. Суханов. — М., 1998. С. 48. Е.А. Суханов исходит из деления всех регулируемых гражданским правом отношений на две части — статическую и динамическую, причем «статику» составляет оформление вещных, исключительных и личных неимущественных прав (предпосылок и результатов гражданского оборота), а «динамику» — оформление обязательственных прав (там же, с. 8).

13 См.: Муромцев С.А. Определение и основное разделение права. С. 570—571.

14 Там же. С. 572.

15 Там же. С. 576.

16 См.: Латфуллин Г.Р., Райченко А.В. Теория организации: Учеб. — СПб., 2004. С. 18—20.

17 Режабек Е.Я. Организация и дезорганизация // Режабек Е.Я. В поисках рациональности (статьи разных лет). — М., 2007. С. 63.