Гражданское право и гражданское общество России

УДК 347.1

Страницы в журнале: 43-50 

Е.В. Богданов,

доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры гражданского и трудового права Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова Россия, Москва bogdanov.de@yandex.ru

Рассматривается роль гражданского права России в формировании гражданского общества. Автором обосновывается необходимость социализации частной собственности, признания в гражданском законодательстве общенародной собственности, а также внедрения в гражданское право принципа солидарности.

Ключевые слова: гражданское право, гражданское общество, социализация частной собственности, общенародная собственность, принцип солидарности, принцип справедливости, принцип добросовестности.

Идея гражданского общества уже много лет привлекает внимание исследователей. Однако многое остается неясным, непонятным, противоречивым — словом, более-менее полного представления о гражданском обществе наукой не выработано. Это, прежде всего, связано с тем, что с развитием общества меняются представления людей о гражданском обществе. В частности, О.Э. Лейст полагает, что развитие идеи гражданского общества прошло в три этапа: с XVI по XVII век, с начала XVIII по конец XIX века и с начала XX века по настоящее время. При этом содержание понятия гражданского общества на каждом этапе подвергалось существенным изменениям [17, с. 381—383]. Менялись представления о социально-политико-экономическом идеале общества, а вместе с этим менялись представления о содержании понятия и характеристиках гражданского общества. Сказать, что это погоня за идеологическим призраком, думается, нельзя. Скорее всего, это вечная попытка человечества достижения идеала, и само движение к достижению этого идеала обеспечивает эволюционное развитие общества. Потому, несмотря на неполноту имеющихся знаний о гражданском обществе, практически ни в одной стране не ставится под сомнение необходимость формирования гражданского общества как одного из факторов, свидетельствующих о прогрессивном развитии страны и в глобальном плане — всего человечества.

Нами, разумеется, не ставится цель рассмотрения всего комплекса проблем гражданского общества. Вопрос будет поставлен более узко: насколько гражданское право России ориентировано на формирование в стране гражданского общества?

В настоящее время одним из наиболее характерных признаков гражданского общества является его социализация [17, с. 383]. Как отмечает Н.С. Бондарь, «от первоначальных представлений о гражданском обществе, основанных на абсолютизации частных интересов (их главные носители, естественно, частные собственники), современная общедемократическая концепция постиндустриального гражданского общества должна быть основана на признании необходимости обеспечения оптимального, гармоничного сочетания частных и общественных интересов» [7, с. 176], то есть Н.С. Бондарь, по существу, также указывает на социальный характер гражданского общества. Представляется, что иначе и быть не должно, поскольку понятие «гражданское общество» нельзя исследовать без учета того, что гражданское общество есть, прежде всего, общество, то есть некая общность, единение членов (субъектов) этого общества. Еще Аристотель в своей «Политике» говорил о том, что основной целью истинного гражданства является забота об обеспечении всеобщего блага народа, об обязанности жить и действовать в соответствии с существующими законами государства, о недопустимости нанесения вреда одним гражданином другим гражданам [1].

Гражданское общество, как и само общество, прежде всего, состоит из людей (членов общества). Поэтому интересы общества не могут рассматриваться в отрыве от интересов членов общества, а интересы последних существовать независимо от интересов общества. Робинзониада возможна на необитаемом острове, но только до появления Пятницы, то есть формирования общества. «Человек изолированный и независимый — чистейшая фикция; он никогда не существовал. Человек — существо общественное; он не может жить без общества, он всегда жил в обществе» [10, с. 17].

Поскольку же социализация гражданского общества является одной из наиболее современных его характеристик, необходимо, прежде всего, рассмотреть вопрос, насколько социализированным является гражданское право России и, соответственно, в какой мере данная отрасль права способствует формированию гражданского общества.

История показала, что необходимым условием формирования гражданского общества является частная собственность. К. Марк и Ф. Энгельс в этой связи отмечали, что выражение «гражданское общество» возникло в XVIII веке, когда отношения собственности уже освободились из античной и средневековой общности. Благодаря освобождению частной собственности из общности (Gemeinwesen), государство приобрело самостоятельное существование наряду с гражданским обществом и вне его. Частная собственность обеспечивает экономическую свободу индивида и потому имеет важное значение для формирования гражданского общества. Кроме того, частная собственность — это экономическая основа рыночного хозяйства. Однако ему имманентна конкуренция между производителями товаров, работ, услуг. Без конкуренции рыночное хозяйство просто невозможно. «В современном капиталистическом обществе каждый промышленный капиталист по своему усмотрению производит, как и что и сколько хочет. Но общественный спрос остается для него неизвестной величиной как относительно качества и рода требуемых предметов, так и относительно их количества. То, что сегодня не могло быть доставлено на рынок в требуемом количестве, может завтра же появиться в количестве, далеко превышающем спрос. Тем не менее, так или иначе, хорошо или худо, спрос в конце концов удовлетворяется, и производство направляется в общем и целом на требуемые предметы. Каким же путем разрешается это противоречие? Путем конкуренции. А каким образом разрешает это противоречие конкуренция? Она просто-напросто заставляет продавать ниже их трудовой стоимости все те товары, которые по своему роду или количеству не соответствуют в данный момент общественному спросу; этим окольным путем она дает производителю почувствовать, что их продукты или вообще не нужны, или доставлены в ненужном, излишнем количестве» [19, с. 18].

Рыночное хозяйство невозможно и без наемного труда, так как только за счет наемного труда предприниматель получает возможность оставлять у себя часть прибавочной стоимости. При этом наемный труд, как отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, держится исключительно на конкуренции рабочих между собой. Таким образом, в рыночном обществе конкуренция необходима как между предпринимателями, так и между рабочими, однако «конкуренция изолирует друг от друга индивидов» [20, с. 79].

В то же время частная собственность разъединяет членов общества, атомизирует их, превращает в субъектов, интересующихся только своими частными интересами, создает условия для эксплуатации наемного труда, а следовательно, появление в обществе эксплуататоров и эксплуатируемых, богатых и бедных и т.д. Все это и многое другое порождает непонимание, несогласие, конфликты, противостояние и др. В.В. Ильин следующим образом обрисовал состояние российского общества: «Российский социум несимфониен — он конфликтен универсально, безусловно. Везде, всегда. Власть противостоит обществу, государство народу, институты гражданам, система человеку. Россия до мозга костей антагонистична, раскольна. В ней есть полюсы, крайности, противостояния, между которыми нет медиаторов, демпферов, буферов. Россия — человек без кожи — обнажена, чувствительна ко всякому влиянию, отчего страдает. Страдая же, безутешно идет до конца. Опустошая путь свой. Конфликты в России — больше чем конфликты. Борьба идет не на жизнь, а на смерть. Если восстание — то истребление, если террор — то резня, если оппонент — то враг, если несогласие — то кровавое. Не оставлять камня на камне, стирать в порошок — принцип; дезорганизация, деструкция — правило; само — и все разрушение — стержень. В этом — “наше все”. Печально. Безотрадно» [12, с. 106—107].

Скорее всего, В.В. Ильин не вполне точен. Он преувеличивает, излишне обостряет, чрезмерно акцентирует и т.д. Его же словами, если уж критиковать, то разнести даже не в пыль, а на атомы. Однако, несмотря ни на что, Россия развивается, укрепляется, с оптимизмом смотрит в будущее. И решение сложной для России проблемы формирования гражданского общества не только ускорит ее развитие, но будет иметь определяющее значение для жизни всей страны, всего населения, поскольку предполагает иной, нежели в настоящее время, формат общения не только власти с обществом, но и членов общества как между собой, так и с государством.

Применительно к гражданскому праву решение проблемы формирования гражданского общества необходимо начинать с кардинального изменения отношения к частной собственности. С одной стороны, частная собственность — основа рыночного хозяйства, без частной собственности рыночное хозяйство невозможно, с другой — при современном понимании частной собственности в России, как, по сути, абсолютного господства собственника и проявления только своего частного интереса при практически полном игнорировании общественных интересов идея гражданского общества не то чтобы недостижима, она абсолютно несостоятельна. Это антагонистическое противоречие и антагонизм необходимо устранить. Решение в теории было найдено уже давно и успешно применятся на практике. Мы имеем в виду идею Л. Дюги о социальной функции собственности: «Собственник, иначе обладатель богатства, должен в силу факта обладания этим богатством исполнять социальную функцию» [10, с. 19]. Идея Л. Дюги была воспринята во многих странах. В ст. 14 Основного закона ФРГ говорится: «Собственность обязывает. Пользование ею должно одновременно служить общему благу» [13, c. 106]. Согласно ст. 42 Конституции Италии 1947 года, частная собственность признается и гарантируется законом, который определяет способы ее приобретения и границы ее действия с целью обеспечения ее социальной функции и доступности для всех [13, c. 187]. О социальной функции права частной собственности идет речь в ст. 33.1 Конституции Испании 1978 года [13, с. 234].

Однако идея Л. Дюги получила не только европейское, но и мировое признание. В той или иной интерпретации о социальном характере собственности говорится в ст. 6 Конституции Китайской Народной Республики 1982 года [15, с. 228], в ст. 23 Конституции Республики Корея от 1947 года [15, с. 987], в ст. 29 Конституции Японии 1947 года [15, с. 1026], в ст. 103 Политической конституции Республики Никарагуа 1987 года [16, с. 601], в ст. 103 Конституции Республики Эль-Сальвадор 1983 года [16, с. 755], в ст. 39 Конституции Республики Индия от 26 ноября 1949 года [14, с. 192]. Положения о социальной функции собственности содержатся в целом ряде конституций других государств.

Основываясь на положении о социальном характере собственности, Л. Дюги сделал еще один важный вывод о том, что предприятия имеют социальный характер, а предприниматель выполняет социальную функцию [17, с. 79]. При этом ученый неоднократно подчеркивал, что его интересует капитал, капиталистическая собственность, а не собственность на предметы потребления. Только обладатель капитала «может увеличить общее имущество, давая правильное употребление тому капиталу, которым он обладает. Значит, он является социально обязанным выполнять эту работу и будет социально защищен лишь в том случае, если он ее выполняет, и в той мере, в какой он ее выполняет» [17, с. 87]. Поэтому идею Л. Дюги о социальной функции собственности необходимо понимать, прежде всего, в отношении собственности, используемой в производстве, т. е. в предпринимательской деятельности, но не предназначенной для личного, семейного, домашнего или иного подобного использования. В этой связи применительно к задаче формирования гражданского общества в России в гражданском законодательстве следует указать, что социальный характер имеет частная собственность, используемая в предпринимательской деятельности. И, таким образом, отмеченный выше антагонизм будет снят.

На наш взгляд, следует пересмотреть отношение цивилистов к проблеме общенародной собственности, наличие которой самым существенным образом повлияло бы на формирование гражданского общества и, может быть, стало бы катализатором объединительного процесса. Довольно часто в качестве возражения против общенародной собственности утверждают об отсутствии субъекта такой собственности, т. е. народ в понимании ряда исследователей субъектом права не является. Однако в преамбуле Конституции Российской Федерации 1993 года (далее — Конституция РФ) говорится, что именно многонациональный народ Российской Федерации принимает конституцию, а также закреплено право народов России на равноправие и самоопределение. Преамбула Конституции РФ имеет определяющее значение для всего документа, следовательно, для всего законодательства страны. Кроме того, согласно ст. 3 Конституции РФ носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ. Однако народ, будучи субъектом политики, не может не быть субъектом права, в том числе права гражданского. Если народ не будет субъектом собственности на землю, леса, воды, недра, он не сможет реально использовать свое право на самоопределение. В ст. 1 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года и ст. 1 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 года говорится: «Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие. Все народы для достижения своих целей могут свободно распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами. <…> Ни один народ ни в коем случае не может быть лишен принадлежащих ему средств существования».

Очевидно, что в силу указанных выше международных документов, согласно ч. 1 ст. 9 Конституции РФ, земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории, а в ч. 2 этой же нормы говорится, что земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности. Однако указание на иные формы собственности не исключает, а, напротив, предполагает существование, в том числе и общенародной собственности. Между тем, что более чем удивительно, в проекте изменений гражданского законодательства возможность существования иных форм собственности исключена, следовательно, тем самым исключается не только общенародная собственность как категория права, но и возможность рассуждать о данном праве как о проблемном вопросе гражданского права. Логика оппонентов будет простая: нет указаний в Гражданском кодексе Российской Федерации 1994 года (далее — ГК РФ) на иные формы собственности, следовательно, нет и вопроса для обсуждения.

Следует еще раз отметить, что в указанных выше нормах международных документов и в Конституции РФ фигурирует именно народ, а не какой-либо субъект Российской Федерации или муниципальное образование. Поэтому народы России необходимо признать собственниками своего имущества; должна быть признана как общенародная собственность, так и собственность народов, населяющих Россию. В этом случае народы России не будут чувствовать себя обойденными или обделенными, и на основе общенародной собственности будет более успешно формироваться гражданское общество России.

Формирование гражданского общества должно также основываться на присущих ему правовых принципах. Согласно ч. 1 ст. 1 ГК РФ, к принципам гражданского права относятся равенство участников гражданских правоотношений, неприкосновенность собственности, свобода договора, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечение восстановления нарушенных прав, их судебной защиты. Все эти принципы в какой-то мере способствуют формированию гражданского общества в России, но только именно в какой-то мере, поскольку равенство имеет лишь формальный характер: оказываются равными богач и бедняк, эксплуататор и эксплуатируемый, управляющий и управляемый и т.д. В основе так называемой юридической свободы договора лежит экономическая несвобода. Можно, конечно, рассуждать о том, что юридическая свобода есть познанная экономическая необходимость, но несвобода при этом остается таковой, как ее ни назови. Она остро ощущается сторонами договора, которые ее по-разному интерпретируют. В итоге юридическая свобода воспринимается участниками гражданского оборота как миф, что накладывает отпечаток на все их дальнейшее поведение [2, с. 42—49]. Как отмечал И.А. Покровский, «принцип договорной свободы закрепляет несвободу экономическую и, при известных условиях, может являться фактором настоящего экономического рабства» [21, с. 263]. Что касается осуществления прав, их восстановления и защиты, этими правами еще надо обладать. В этом плане будет уместно привести суждение Г.В. Мальцева на этот счет: «Сегодня юриспруденция, по-видимому, смирилась с тем, что правовая защита интересов осуществляется неравномерно и несправедливо: широко и разносторонне удовлетворяются требования, претензии и желания социальной и экономической элиты (от 2 до 10% населения), тогда как подавляющее число индивидуальных и групповых интересов не получают достойной защиты, либо право открыто “жертвует” ими, используя разные предлоги и обстоятельства. Об этом красноречиво говорят мировая статистика распределения богатств, собственности и доходов населения, неравные возможности людей в области образования, здравоохранения, пользования достижениями культуры и т.д.» [18, с. 332]. Формальное равенство влияет на мировоззрение людей и, естественно, не способствует формированию общества, в том числе гражданского общества.

Основополагающими для формирования гражданского общества являются принципы добросовестности и справедливости. Принцип добросовестности направлен на укрепление нравственных начал гражданско-правового регулирования, он будет определять ориентиры поведения как для общества, так и отдельных граждан. Как отмечает Е.Е. Богданова, «суд своим решением от имени государства будет определять, что нравственно, а что безнравственно в Российской Федерации» [5, с. 40]. О значении добросовестности для формирования гражданского общества Е.Е. Богданова пишет следующее: «Вопросы нравственности, добрых нравов, доброй совести участников гражданского оборота — это проблема не частных лиц, а всего общества, тем более Российская Федерация поставила цель построения гражданского общества. Безнравственное, аморальное общество никогда не сможет стать гражданским обществом» [6, с. 19—20].

Все большое значение для общества приобретает принцип справедливости, который получил закрепление в ряде норм права и в последнее время достаточно широко применяется в судебной практике. И общество в целом, и отдельные граждане остро реагируют на несправедливое отношение к ним, на несправедливость соответствующих решений, что имеет важное значение для формирования мировоззрения граждан. Особенно остро принцип справедливости необходим в вопросах ответственности. Д.Е. Богданов пишет, что «в настоящее время является социально значимым вопрос о том, когда ответственность может соответствовать идеалам справедливости, и потому ее можно квалифицировать как справедливую ответственность, и, наоборот, почему ответственность представляется членам общества несправедливой» [4, с. 4]. Если несправедливость не искоренить, если не обеспечить наиболее полный учет принципа справедливости в жизни общества, построение гражданского общества останется недостижимой идеей.

Однако и принцип добросовестности, и принцип справедливости как в отдельности, так и в совокупности еще не в состоянии обеспечить гармоничное развитие общества. Оно, несомненно, станет лучше, чем было, но законы развития рыночной экономики по-прежнему будут подталкивать к разобщению членов общества, к жизни по принципу: «каждый сам за себя, один бог за всех». В результате укрепятся все тот же индивидуализм, частный интерес, а политическая жизнь в таком обществе будет осуществляться по принципу: «разделяй и властвуй», в то время как гражданское общество так и останется нереализованной идеей. Следовательно, необходим еще один принцип, который сплачивал бы членов общества, способствовал бы к их объединению, к учету интересов друг друга. Опыт построения гражданского общества в других странах показывает, что такой принцип в правовой природе существует.

В соответствии со ст. 7 Конституции РФ Россия является социальным государством.

Р. Штобер в этой связи утверждает следующее: «Этической основой и главной составляющей социального государства является принцип солидарности, этот принцип произвольный от идеи братства (один за всех и все за одного), возникший до появления права, направлен на реализацию социального выравнивания и перераспределения. Исходной позицией в данном случае является тезис о том, что народное хозяйство — это нечто большее, чем просто сумма отдельных хозяйственных единиц, поэтому государство, как место общественного обмена, должно быть интегрировано в солидарную общность людей. А экономика должна служить общему благу, понимание которого государство может конкретизировать» [22, с. 61]. Р. Штобер отмечает также, что право Сообщества провозглашает принцип солидарности основополагающей нормой деятельности ЕС [22, с. 64].

О солидарности интересов общества и предпринимателей говорит также П. Верхан: «В силу рациональности экономической деятельности прибыльность предприятия оказывается предпосылкой всеобщего блага» [8, с. 39].

Когда второй канцлер ФРГ, ученый и политик Л. Эрхард проводил в своей стране экономическую реформу, которая буквально перевернула социально-экономическую жизнь страны, он исходил из того, что ФРГ является социальным государством. Сущность социального рыночного хозяйства, по мнению Л. Эрхарда, заключается в том, что «при прежнем порядке существовал, с одной стороны, очень немногочисленный высший слой, который в смысле потребления мог позволить все, а с другой стороны, численно весьма обширный, но обладающий недостаточно высокой покупательной способностью, нижний слой населения. При реорганизации нашего хозяйственного порядка следовало поэтому создать предпосылки для преодоления такого противоречащего прогрессивному развитию социальной структуры положения и, вместе с тем, и для преодоления, наконец, неприязни между богатыми и бедными» [24, с. 13]. Как видим, посредством социального рыночного хозяйства Л. Эрхард решал вопрос внедрения в общество принципа солидарности интересов, в том числе в целях преодоления неприязни между богатыми и бедными, с тем чтобы с формировать консолидированное общество.

Солидарность членов общества проявляется в общности интересов, в их единомыслии и даже в совместной ответственности. В гражданском праве России имеется ряд норм права, в которых в той или иной мере нашел отражение принцип солидарности. Прежде всего, следует указать на нормы, закрепляющие необходимость участников договорных отношений к сотрудничеству при исполнении обязанностей, а также к оказанию содействия партнеру (статьи 483, 743, 753, 893 ГК РФ и др.). Если нормы права не содержат на этот счет четких указаний, необходимость учета принципа солидарности обусловлена тем, что отсутствие известного сотрудничества может послужить основанием применения «совместной» ответственности (ст. 404 ГК РФ). В ГК РФ есть нормы, указывающие на необходимость экономичности исполнения обязательства. Так, согласно ст. 713 ГК РФ подрядчик обязан использовать предоставленный заказчиком материал экономно и расчетливо. На основе принципа солидарности основывается солидарная ответственность должников (статьи 60, 75, 322, 353, 363, 382 ГК РФ и др.).

Принцип солидарности необходим для консолидации общества, преодоления его дезинтеграции, атомизации его членов. В силу этого данный принцип имеет особое значение для формирования гражданского общества. Только принцип солидарности отражает интересы общества и личности как единой социосистемы, и потому поощряются отношения между членами общества на основе солидарности, а не индивидуализма, когда во имя своей прибыли, своих интересов игнорируются интересы общества. При индивидуализме, эгоизме в обществе действуют центробежные силы, которыми оно раздирается на отдельные (атомарные) единицы. В таком обществе мораль становится также атомарной (индивидуальной) и, в конце концов, утрачивает какое-либо общественное значение, общество деморализуется. Без моральной основы теряется значение права и возникает реальная угроза хаоса, в котором уже нет морали [11].

При солидарности интересов действуют центростремительные силы, сплачивающие общество, интегрирующие интересы как членов общества, так и всего общества в целом. В этом случае гражданское право как основной регулятор имущественных, личных неимущественных и корпоративных отношений становится правовым средством формирования гражданского общества в России.

Однако принцип солидарности не упомянут в ст. 1 ГК РФ, чем не только ослабляется его значение, оспаривается даже его существование. В целях построения гражданского общества требуется внедрить принцип солидарности в гражданское право России, а для этого необходимо, прежде всего, указать его в ст. 1 ГК РФ.

Наконец, есть еще одно важное обстоятельство, которое необходимо отметить. О роли гражданского права России в формировании гражданского общества ученые-цивилисты рассуждают в литературе, на различных конференциях и др. Однако предложенные теоретические положения, рекомендации по совершенствованию гражданского законодательства, на наш взгляд, были недостаточны, чтобы существенно повлиять на процесс формирования гражданского общества, а иногда они просто отсутствовали, хотя тема, казалось бы, к этому обязывала. Так, Л.В. Щенникова утверждает, что «для осуществления идей о гражданском обществе должны быть созданы экономические и политические предпосылки, а также усовершенствовано гражданское законодательство, в том числе общие положения о сделках» [23, с. 149]. Однако следовало бы пояснить, как же все-таки совершенствование законодательства о сделках позволит обеспечить формирование гражданского общества.

В МГУ им. М.В. Ломоносова в октябре 2011 года была проведена международная конференция на тему: «Гражданское право и его роль в формировании гражданского общества». На конференции с докладами выступили Е.А. Суханов («О современном развитии российского гражданского законодательства»), Н.Ю. Ерпылева («Современное развитие международного частного права России»),

С.А Чеховской («Построение новой системы юридических лиц в России: основные подходы»), А.Е. Шерстобитов («Концепция развития гражданского законодательства и модернизация норм о возмездном оказании услуг») [9, с. 63—109].

Однако следует отметить, что никто из российских докладчиков в своих сообщениях о гражданском обществе даже не упомянул. Складывается впечатление, что российская цивилистика оказалась не готова к исследованию проблемы формирования гражданского общества. Как правило, цивилисты в этой связи утверждают, что условием формирования гражданского общества является частная собственность, но в этом нет ничего нового: об этом, в частности, много лет тому назад говорил еще К. Маркс. Однако жизнь на месте не стоит и необходимы новые рекомендации с учетом современных реалий, но их нет. В чем же дело? А дело в том, что сама концепция гражданского права России как частного права не соответствует идеи гражданского общества. Постулаты российского гражданского права и соответственно им гражданское законодательство ориентируют, прежде всего, на частный интерес, то есть на разделение общества, на атомизацию членов общества, а не их консолидацию. Поэтому представляется необходимым отказаться от постулирования гражданского права России как частного права. Это должно быть гражданское право социального, гуманного государства, соответствующего статьям 2 и 7 Конституции РФ [3, с. 7—13]. В этом случае гражданское право России должным образом обеспечит формирование гражданского общества.

Список литературы

1. Аристотель. Политика. — М., 1987.

2. Богданов Е.В. Проблемы нестабильности гражданско-правового договора // Журнал Российского права. 2011. № 3.

3. Богданов Е.В. Эволюция гражданского права России в свете нового гражданского законодательства // Цивилист. 2013. № 3.

4. Богданов Д.Е. Справедливость как основное начало гражданско-правовой ответственности в российском и зарубежном праве: Моногр. — М., 2013.

5. Богданова Е.Е. Добросовестность и право на защиту в договорных отношениях. —М., 2010.

6. Богданова Е.Е. Принцип добросовестности и эволюция защиты гражданских прав в договорных отношениях: Моногр. — М., 2014.

7. Бондарь Н.С. Власть и свобода на весах конституционного правосудия. Защита прав человека Конституционным Судом Российской Федерации. — М., 2005.

8. Верхан П.Х. Предприниматель. Его экономические функции и общественно-политическая ответственность / пер. с нем. — Минск, 1992.

9. Гражданское право и его роль в формировании гражданского общества: Сб. ст. междунар. конф. / отв. ред. А.Е. Шерстобитов. — М., 2013.

10. Дюги Л. Общие преобразования гражданского права со времени Кодекса Наполеона / под ред. и с предисл. А.Г. Гойхбарга; пер. М.М. Сиверса. — М., 1919.

11. Зорькин В. В хаосе нет морали // Российская газета. 2012. 11 дек. № 285.

12. Ильин В.В. Философия: Учеб. для вузов. — М., 1999.

13. Конституции зарубежных государств: Учеб. пособие / сост., пер., авт. вступ. В.В. Маклаков. 4-е изд., перераб. и доп. — М., 2003.

14. Конституции государств Азии: В 3 т. / отв. ред. Т.Я. Хабриева. — М., 2010. Т. 2.

15. Конституции государств Азии: В 3 т. / под ред. Т.Я. Хабриевой. — М., 2010. Т. 3.

16. Конституции государств Америки: В 3 т. / под ред. Т.Я Хабриевой. — М., 2006. Т. 1.

17. Лейст О.Э. Гражданское общество, государство и право // Теория государства и права / под ред. М.Н. Марченко. — М., 2004.

18. Мальцев Г.В. Социальные основания права. — М., 2007.

19. Маркс К., Энгельс Ф. Нищета философии. 2-изд. — М., 2010.

20. Маркс К. Энгельс Ф. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений / под ред. В.К. Брушлинского. 2-изд. — М., 2010.

21. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. — М., 1998.

22. Штобер Р. Хозяйственно-административное право. Основы и проблемы. Мировая экономика и внутренний рынок / пер. с нем. — М., 2008.

23. Щенникова Л.В. Гражданское общество и общие положения о сделках в гражданском праве России // Гражданское законодательство Российской Федерации как правовая среда гражданского общества: Мат. междунар. науч.-практ. конф. — Краснодар, 2005. Т. 2.

24. Эрхард Л. Благосостояние для всех. — М., 1999.