Действие принципа res judicata как необходимое условие обеспечения справедливости

 УДК 347.9

Страницы в журнале: 76-83

Г.А. Вишневский,

зам. руководителя Управления по судебной работе ОАО «Евразийский», член Совета директоров ОАО «ПО Водоканал» Россия, Москва vishnevskiy_g@mail.ru

Исследуется принцип res judicata, детерминированный необходимостью обеспечения господства права в правоприменительной практике. Автор обращается к правовым позициям Европейского суда по правам человека, анализирует действующее российское процессуальное законодательство, регулирующее пересмотр судебных актов, вступивших в законную силу, указывает на его недостатки. Автор приходит к выводу о том, что принцип res judicata предполагает запрет на пересмотр судебного акта, вступившего в законную силу, по ординарным основаниям; необходимость его пересмотра исключительно при наличии существенных судебных ошибок, повлиявших на исход дела; недопустимость повторного рассмотрения судом однажды разрешенного дела, равно как и недопустимость предъявления субъектами права требований, получивших разрешение в окончательном судебном акте (ne bis de eadem re sit actio); обязательность исполнения субъектами права вступившего в законную силу судебного акта.

Ключевые слова: res judicata, верховенство права, справедливость, правовая определенность, суд, правосудие, решение суда, собственность, пересмотр судебных актов.

Ценностью правосудия как способа обеспечения определенности в правовом статусе участников общественных отношений обусловлены такие свойства его результатов (судебных актов), которыми социально-правовой конфликт разрешен, окончательно определены права и обязанности его участников, — исключительность, неопровержимость и исполнимость. Обеспечение справедливости в отношениях между субъектами права было бы невозможным, а право на судебную защиту — иллюзорным при отсутствии механизмов, обеспечивающих реальную силу решений суда. Действительно, одно лишь вынесение судебного акта, которым установлен факт нарушения прав и свобод определенного лица и возложена  обязанность по совершению определенных действий на лицо, допустившее такое нарушение, было бы бессмысленным  и невостребованным, если бы исполнение такого акта не было обеспечено принудительной силой публично-властных субъектов. Необходимостью исполнения состоявшегося окончательного судебного акта и обеспечения определенности в правовом статусе субъектов права обусловлена недопустимость необоснованного перераспределения однажды определенных прав и обязанностей участников социально-правового конфликта путем пересмотра судебного акта, вступившего в законную силу, а также его  преодоления посредством повторного рассмотрения и разрешения другим судом однажды установленных и получивших надлежащую юридическую квалификацию обстоятельств социально-правового конфликта.

Разрешая социально-правовые конфликты, суд устраняет неопределенность и спорность в возникших между сторонами отношениях. Каждый судебный акт порождает правовые последствия inter partes, установленное и предписанное им есть неоспоримая истина для сторон.  Именно такой подход к результатам правосудия можно обнаружить в памятниках древнеримского права: Res iudicata pro veritate accipitur (habetur) (Судебное решение принимается за истину) [3, титул 17, фрагмент 207]. При этом под судебным решением древнеримские юристы понимали акт, которым спор разрешен по существу: Res iudicata dicitur, quae  finem controversiarum pronuntiationeiudicis accipit:   quod vel condemnatione vel  absolutione contingit.  (Делом, по которому вынесено судебное решение, называется то, в котором высказывание судьи положило конец спору, что достигается посредством или присуждения, или оправдания) [2, титул 1, фрагмент 1].

Истоки res iudicata покоятся в древнеримском судопроизводстве, история которого определяется тремя периодами: 1) legis actions (легисакционный процесс), 2) actiones per formulas (формулярный процесс), 3) экстраординарный процесс (см. об истории римского права подробнее в: [7, с. 114]). Легисакционный и формулярный процессы характеризовались тем, что решение, которым спор между сторонами разрешен по существу, по общему правилу обжалованию не подлежало — оно вступало в законную силу, принималось за истину и подлежало исполнению [6, с. 49].

 Вынесением sententia judicis производство по делу завершалось, участники спора обязаны были исполнять предписания итогового судебного акта, даже если оно было порочно с точки зрения справедливости, ибо такое решение есть для сторон неопровержимая истина [7, с. 136]. Именно в этом смысле употреблялось правило res iudicata в древнейших формах римского судопроизводства. Состоявшимся решением, которым спор разрешен окончательно, было обусловлено возникновение у истца права на новый иск  об исполнении решения суда — actio judicati, который мог быть подан лишь по истечении 30 дней со дня вынесения решения.  Aeris confessi rebusque iure iudicatis XXX dies iusti sunto. Post deinde manus iniectio esto. In ius ducito (Пусть будут 30 льготных дней после признания долга или после постановления судебного решения. (По истечении указанного срока) пусть (истец) наложит руку (на должника). Пусть ведет его на судоговорение) [4, табл. III, фр. 1-2]. Правилом, сформулированным римскими юристами-классиками и обеспечивающим res judicata, являлось ne bis de eadem re sit actio — «не быть дважды иска по одному и тому же делу».

В экстраординарном процессе появляется возможность апелляционного обжалования вынесенного по делу судебного акта. Решение становилось обязательным и подлежащим исполнению только после истечения срока на подачу апелляционной жалобы. Истечением этого срока определялся момент вступления в законную силу решения суда и приобретения им свойства res iudicata. В случае принесения апелляционной жалобы решение вышестоящей инстанции вступало в силу немедленно.

Изложенное свидетельствует о том, что понимание сущности принципа res judicata в современной юриспруденции восходит к римскому праву, заложившему основы исключительности, неопровержимости и исполнимости судебного решения.

 Обеспечение принципа res judicata, предполагающего исключительность, неопровержимость и исполнимость судебных решений, не является самоцелью. Смыслообразующим основанием существования любого правового института является его ценность для отдельно взятого человека – это должно составлять основу юридической аксиологии. Человек, его права и свободы есть мера и критерий необходимости охраны тех или иных институтов.

Суд, восстанавливая нарушенное право лица, обратившегося за судебной защитой, признает его право на определенные материальные блага. Вступивший в законную силу судебный акт, которым определенному лицу присуждены материальные блага, должен быть защищен от любых угроз его отмены или изменения, ибо угроза отмены судебного акта, вступившего в законную силу, есть угроза лишения собственности, подрыв определенности в правовом статусе участников общественных отношений, недопустимое вмешательство публичной власти в частноправовые отношения.  Равным образом, отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд констатирует отсутствие права человека на какие-либо материальные блага, тем самым защищается неприкосновенность собственности лица, против которого вчинен иск. Обеспечение res judicata есть защита неприкосновенности собственности, признанной за определенным лицом судебным актом, защита определенности в правах и обязанностях участников социально-правовых отношений.

Верховенство права аксиоматически характеризуется реальным действием принципа ненападения (или запрета агрессивного насилия). «Никто не может угрожать применением или совершать насилие (агрессию) в отношении другого человека и его имущества. Насилие может быть использовано только по отношению к человеку, который совершает такое насилие; то есть только с целью самозащиты против агрессивного насилия других. Короче говоря, никакое насилие не может быть применено против не совершающих агрессии. Вот основные правила, из которых можно вывести корпус либертарианской теории» [8]. Принцип ненападения предполагает неприкосновенность собственности, запрет на совершение любыми субъектами, в том числе публично-властными органами, действий, направленных на необоснованное лишение человека того, что ему принадлежит по праву, в том числе в связи с признанием его права на определенное имущество решением суда, вступившим в законную силу.  Отмена государством в целях обеспечения пресловутой «единой законности» окончательного судебного акта, присудившего человеку определенное имущество, есть акт агрессивного насилия, вторжение в частную собственность, свидетельство воплощения идеи о том, что «институт частной собственности является всего лишь легко отменяемой привилегией, милостиво пожалованной всемогущим сувереном жалким индивидам» [5, с. 676]. Государство, допуская отмену вступивших в законную силу судебных актов, при отсутствии исключительных и фундаментальных судебных ошибок, само выступает в роли грабителя, использующего для подавления свободы человека, неотъемлемой составляющей которой является гарантия неприкосновенности собственности, властные полномочия, порождая войну, в которой гражданин, как не имеющий  достаточных властных ресурсов, оказывается в заведомо проигрышном положении. Равным образом, исключая отмену вступившего в законную силу судебного акта, которым в результате несправедливого разрешения спора о праве человек лишен своего имущества, государство выступает в роли грабителя-перераспределителя. Именно поэтому в целях недопущения подрыва справедливости, права на частную собственность и свободу в целом государство обязано обеспечивать исполнение справедливых судебных решений и отмену несправедливых. Последнее означает, что в системе действующего правового регулирования основания для отмены судебных актов, вступивших в законную  силу, должны применяться таким образом, чтобы было обеспечено воплощение справедливости в социально-правовых коммуникациях, т.е. отмене должны подвергаться только такие судебные акты, вступившие в законную силу и ставшие обязательными к исполнению, которые явились следствием грубого нарушения прав и свобод человека и в конечном итоге несправедливого распределения прав и обязанностей, в том числе посредством разрешения спора о праве в ненадлежащей процедуре, свидетельствующей о ничтожности правосудия. Этим достигается высшая ценность прав человека, их непосредственное действие (верховенство права).  Необходимостью обеспечения непосредственного действия прав человека, признанных судебным актом, вступившим в законную силу, обусловлена обязанность государства создать механизмы, препятствующие подрыву принципа  res judicata.

СТАТЬЯ БОЛЬШАЯ, ЧИТАТЬ ЦЕЛИКОМ