Детерминанты преступности в сфере поставки товаров, выполнения работ и оказания услуг для муниципальных нужд

ББК 67.408:67.51  УДК 343.35:343.85

Страницы в журнале: 121-125

Г.С. Набиев,

аспирант кафедры уголовного права Юридического института Красноярского государственного аграрного университета Россия, Красноярск Nabievgasan1983@mail.ru

Рассматриваются общесоциальные и специально-криминологические причины преступности в сфере поставки товаров, выполнения работ и оказания услуг для муниципальных нужд. Выявляется взаимосвязь коррупции и причин данного вида преступности. Формулируется вывод о влиянии особенностей публичной деятельности органов местного самоуправления на проявления преступности в этой сфере.

Ключевые слова: правовая культура, преступность, причины, органы местного самоуправления, интересы службы, коррупция, служебное положение.

Важнейшая проблема в отечественной и зарубежной криминологии — исследование комплекса детерминант как преступности в целом, так и ее отдельных видов, а также конкретного преступного поведения. Полагаем, что ведущие ученые-криминологи, основательно изучив этот самостоятельный элемент предмета криминологии, сформировали обособленную и достаточно логичную систему знаний о детерминантах преступности. Результаты исследований специалистов являются методологическим фундаментом анализа причин, условий и всевозможных факторов преступности в сфере поставки товаров, выполнения работ и оказания услуг для муниципальных нужд. Однако изучение причинного комплекса данного вида преступности основывается не только на достижениях криминологической доктрины, оно осуществляется с учетом эмпирических особенностей правонарушений, мнения практических работников правоохранительных органов, правоприменителей и населения.

Рассматривая причинный комплекс совершения преступлений в сфере поставки товаров, выполнения работ и оказания услуг для муниципальных нужд, следует исходить из тезиса о существовании преступности как сложного взаимодействия различных социальных, экономических, политических, идеологических, духовно-нравственных факторов, проявляющихся в разных сферах и на разных уровнях общественной жизни (общественных отношений).

В профилактике преступности применительно к ее содержанию и причинному комплексу традиционно выделяют три уровня:

1) общесоциальный причинный уровень факторов преступности и ее профилактики;

2) общий (специально-криминологический) уровень;

3) индивидуальный уровень.

Обращаясь к общесоциальному уровню причин преступности в сфере поставки товаров, выполнения работ и оказания услуг для муниципальных нужд, можно отметить, что причинный общесоциальный комплекс преступности в последние два десятилетия объясняется прежде всего внутренними и внешними противоречиями развития российского общества в условиях перехода к рынку. Он связан с решением глобальных вопросов существования общества: экономических, социальных, политических, идеологических. На уровне общества в целом основные причины общеуголовной корыстной преступности определяются системой социально-экономических отношений, ее типом.

Исследуемый нами вид преступности в своей основе генетически связан с системой отношений собственности. На характер причин воздействуют разнообразные сферы общественной и государственной жизни (формирование государственной политики, концепций по поводу собственности; практическая деятельность государства по поводу собственности; непосредственная борьба с посягательствами на чужое имущество, включая их предупреждение). Кроме того, на этот процесс оказывают непосредственное и опосредованное влияние такие исторические обстоятельства как преемственность поколений, устойчивость социальной психологии по поводу частной собственности, традиции, связанные с отношением к чужому имуществу [5, с. 469—471].

Также к общим причинам преступности в сфере поставки товаров, выполнения работ и оказания услуг для муниципальных нужд следует отнести жесткий административный контроль государственных органов за местным самоуправлением и, в частности, за переданными или делегированными полномочиями от первых последнему, и отсутствие четких критериев разграничения полномочий и сфер компетенций между государственной властью и местным самоуправлением. В этой связи М.С. Плетникова достаточно обосновано отмечает: «четкой грани между помощью и давлением со стороны государственной власти на органы местного самоуправления пока нет» [8, с. 56].

Существенный блок общесоциальных причин преступности лежит в экономической системе государства. Как справедливо указывает В.В. Орехов, чтобы обнаружить основные причины преступности, следует отправной точкой зрения избрать социально-экономическую структуру общества, исследовать те связи и отношения, которые воспроизводят социальную структуру [7, с. 21]. На самом деле — противоречия, связанные с глобальными экономическими процессами, не порождают преступность автоматически, но только при участии и во взаимодействии с другими социальными явлениями и процессами. По резонному мнению В.А. Затонского и М.П. Петрова, отечественная «практика рыночных преобразований сопровождалась весьма неблагоприятным теоретическим сопровождением, главным лейтмотивом которого стало отрицание роли государства в экономике и социальной сфере, дошедшее до безудержных попыток сужения его властных функций. Всякое государственное воздействие объявлялось ограничением свободы и инициативы, ассоциировалось с насилием и администрированием» [4, с. 203].

Кризис и несбалансированность в экономических отношениях, высокие налоги, рост безработицы, бюджетный дефицит тесно связаны с высоким уровнем коррупции. Более того, криминогенному состоянию социально-экономических процессов способствует правовой нигилизм не только самого населения, но и государственной и муниципальной власти, слабая исполнительская дисциплина и кадровая работа в органах местного самоуправления, лакуны нормативной правовой базы, а также определенные недостатки правоохранительной деятельности.

При этом коррупция, выступающая неотъемлемой составной частью преступности в сфере поставки товаров, выполнения работ и оказания услуг для муниципальных нужд, становится реальной угрозой национальной безопасности, поскольку:

— снижает эффект или даже тормозит крупномасштабные экономические и социальные преобразования;

— расширяет теневые экономические процессы и уменьшает налоговые поступления в бюджет;

— ухудшает инвестиционный климат страны и негативно влияет на имидж страны в глазах ее политических и экономических партнеров;

— увеличивает имущественное расслоение граждан;

— формирует в общественном сознании представление о несправедливости уголовной юстиции, беззащитности граждан перед преступностью;

— является питательной средой для усиления организованной преступности;

— приводит к деформации морально-нравственных ценностей в обществе;

— оказывает негативное воздействие на нормальную деятельность органов и муниципальной власти, институтов гражданского общества.

К вышеуказанным деформациям примыкают причины экономического характера, сопряженные с «теневой экономикой», которая неизбежно связана с нарушениями в сфере поставки товаров, выполнения работ и оказания услуг для муниципальных нужд. Авторы, специально занимающиеся ее исследованием, к наиболее важным специфическим чертам, содействующим распространению «теневой экономики», относят:

1)  особо укоренившуюся своего рода незаконность и даже антизаконность мышления определенной части населения страны;

2)  практику псевдоконтроля, которая выражается в стремлении внешне контролировать все стороны экономической жизни и при этом внутренне безразлично относиться к действенности реального контроля;

3)  квазиинформативность большинства государственных информационных систем и отсутствие реальной заинтересованности части руководителей государственных органов в получении правдивой информации;

4) гигантскую диспропорциональность в наиболее важных экономических сферах [10, с. 58—60; 12, с. 82—83].

В свою очередь эти процессы связаны с общими причинами коррупции в России, к которым можно отнести:

— непродуманную модель перехода к рыночным отношениям на фоне глобализационных процессов в мире;

— кардинальное и не всегда резонное изменение государственного устройства;

— приватизацию, проведенную со значительными нарушениями, в результате которой в выигрыше оказалась незначительная часть новых собственников;

— незаконченность и несовершенство административной реформы, приведшую к неэффективному управлению;

— недостатки и лакуны в законодательстве, а также его отставание от развития социально-экономических отношений;

— деформацию общественной морали и распространение ценностей, среди которых важное место занимает культ личного преуспевания и обогащения;

— значительный разрыв между богатыми и бедными слоями населения;

— правовое невежество значительной части населения страны;

— слабую эффективность функционирования многих институтов власти;

— кадровую, техническую, организационно-правовую и оперативную неподготовленность правоохранительных органов к противодействию коррумпированным структурам всех уровней власти;

— слабый процесс становления гражданского общества и демократических традиций;

— не всегда приемлемое материальное обеспечение государственных служащих.

Также следует поддержать мнение М.Г. Савилова, указывающего, что в последние десятилетия важнейшей причиной коррупционной преступности, к разновидности которой мы относим преступность в сфере поставки товаров, выполнения работ и оказания услуг для муниципальных нужд, выступила неспособность советской централизованно-плановой экономики удовлетворять потребности большинства людей в качественных и разнообразных товарах в достаточном количестве. Данный дефицит товаров породил различные коррупционные схемы, связанные с приобретением необходимых материальных благ. При этом М.Г. Савилов приходит к верному выводу о том, что на рубеже экономических преобразований 90-х годов XX и в начале XXI веков «значительное и повсеместное распространение получает коррупция на низовом уровне, то есть там, где рядовой гражданин сталкивается с необходимостью обращения к государству (ЖКХ, образование, здравоохранение, налоговые и таможенные органы и т. п.)» [11, с. 138—139].

Как отмечалось выше, общей причиной исследуемого вида преступности выступает дефект правосознания и элементарной правовой грамотности, на чем следует остановиться более подробно. Так, низкая правовая активность граждан по защите своих прав, слабая гражданская позиция относительно важности восстановления социальной справедливости связаны с недоверием населения к правоохранительным органам. По этому поводу Х.Д. Аликперов и Р.И. Расулов указывали на проблему кризиса доверия определенной части населения к правоохранительным органам еще более четверти века назад [1, с. 28]. Данная ситуация продолжает оставаться напряженной. Например, результаты социологического исследования, проведенного специалистами «Левада-Центр. Аналитический центр Юрия Левады» 20—24 сентября 2013 г., продемонстрировали снижение доверия к органам прокуратуры со стороны населения: не вполне заслуживали доверия органы прокуратуры в 2001 и 2004 годах среди 28% опрошенных, тогда как в 2007 году — среди 37%, а в 2013 году — уже среди 41% [6]. Отмеченные результаты отражают мнение криминологов, указывающих, что «факторы естественной латентности преступлений в современных условиях, прежде всего, определяются совокупностью социально-экономических, психологических, нравственно-этических и иных особенностей переживаемого времени. Важнейшие их составляющие — нежелание многих граждан обременять себя “хождениями по мукам” правоохранительных и судебных инстанций» [2, с. 9].

На наш взгляд, данная проблема выводит нас на латентную преступность. По сути, сокрытие потерпевшими и очевидцами фактов преступных деяний в сфере поставки товаров, выполнения работ и оказания услуг для муниципальных нужд приводит к воспроизводству данного вида преступности. Не случайно в специальной литературе можно найти указание на данный феномен воспроизводства преступности [13, с. 97—99].

Рассматриваемые общие причины лежат в коренных разломах общественного сознания, происшедших в последние два десятилетия — нравственные установки, принципы, ценности и советские идеалы (коллективизм, взаимопомощь, приоритет государственных и общественных интересов над личными, патриотизм) постепенно вытеснились современными российскими ценностями (личное благополучие и самодостаточность, индивидуализм и отчуждение), что привело к существенной деформации моральных устоев общества и, соответственно, правосознания. Как пишет Н.В. Баландина, «России пришлось столкнуться с… процессом морального “одичания” народа» [3, с. 14]. В нормативном аспекте существенным фактором развития такой ситуации выступает деформированное изложение государственных установок на организацию правосознания граждан. Так, п. 4 Основ государственной политики Российской Федерации в сфере развития правовой грамотности и правосознания граждан (утв. указом Президента РФ от 08.04.2011 № Пр-1168) закрепляет следующие цели государственной политики в сфере развития правовой грамотности и правосознания граждан:

1) формирование в обществе устойчивого уважения к закону и преодоление правового нигилизма;

2) повышение уровня правовой культуры граждан, включая уровень осведомленности и юридической грамотности;

3) создание системы стимулов к законопослушанию как основной модели социального поведения;

4) внедрение в общественное сознание идеи добросовестного исполнения обязанностей и соблюдения правовых норм [9].

Изложенные цели безусловно носят обязательный для граждан характер. Вместе с тем основополагающей целью государственной политики в сфере развития правовой грамотности и правосознания граждан должно выступать закрепление в правовом сознании граждан нравственных ценностей общества, в фундаменте которых лежит гармоничное соединение, с одной стороны, прогрессивного и безопасного развития личности, с другой стороны, обеспечение интересов всего общества. Однако такая цель среди вышеизложенных отсутствует.

Важная причина, порождающая и стимулирующая преступность в органах местного самоуправления, соединена с несовершенным законодательством, что связано с рассмотрением комплекса специально-криминологических детерминант рассматриваемого вида преступности.

В частности, несмотря на неоднократные попытки систематизации организационно-правовых мер борьбы с использованием должностными лицами и иными лицами, выполняющими управленческие функции в органах местного самоуправления, своего служебного положения в целях получения незаконного вознаграждения, в законодательстве Российской Федерации отсутствует юридическая классификация коррупционных преступлений в зависимости от субъектного состава и соответствующих сфер их проявления. Не в полной мере четко установлены и закреплены:

1) объем и пределы допустимых мер контроля и правового воздействия, обоснованных, необходимых и достаточных для пресечения и предупреждения коррупционной деятельности в органах государственной власти и местного самоуправления;

2) полномочия институтов государства и общества по обеспечению функционирования системы антикоррупционного воздействия.

Тесно связаны с отмеченными причинами проблемы проведения конкурсов «в пожарном» порядке во второй половине финансового года, что создает условия для нарушений контрактных обязательств (несвоевременная подготовка заказа (задания), его непроработка заказчиком, длительное неразмещение заказа и нарушение процедуры такого размещения и др.).

Таким образом, причины исследуемого вида преступности на общесоциальном уровне связаны со специфическими процессами общественно-экономического развития государства; на специально-криминологическом — с особенностями публичной деятельности органов местного самоуправления по реализации контрактной системы в сфере закупок; на индивидуальном (что выступает предметом отдельного исследования) — с личностными характеристиками лица, совершающего преступления в сфере поставки товаров, выполнения работ и оказания услуг для муниципальных нужд.

Список литературы

1. Аликперов Х.Д., Расулов Р.И. Понятие и причины латентной преступности. Баку: Научно-методический совет при прокуратуре Азербайджанской ССР, 1989.

2. Амутинов А.А. Проблемы естественно-латентной преступности (по материалам Республики Дагестан): автореф. дис. … канд. юрид. наук. Махачкала, 2004.

3. Баландина Н.В. Государственная политика в сфере повышения правовой грамотности и правосознания граждан в Российской Федерации и общественные отношения // Правовая культура. 2012. № 2(13). С. 8—15.

4. Затонский В.А., Петров М.П. Сильное государство: ключевые вопросы теории и модернизационной политики // Ленинградский юридический журнал. 2005. № 3(4). С. 192—206.

5. Криминология: учеб. для юрид. вузов / под общ. ред. А.И. Долговой. М.: НОРМА, 1999.

6. Левада-Центр. Аналитический центр Юрия Левады. URL: http://www.levada.ru/07-10-2013/doverie-institutam-vlasti

7. Орехов В.В. Социальное планирование и вопросы борьбы с преступностью. Л., 1972.

8. Плетникова М.С. Пределы самостоятельности местного самоуправления в российской правовой действительности: конституционно-правовой аспект // Вестник Калининградского юридического института МВД России. 2009. № 2 (18). С. 52—56.

9. Российская газета. 2011. 14 июля.

10. Русанов Г.А. Теневая экономика как негативный фактор трансформации экономической модели в России // Российская юстиция. 2012. № 2. С. 58—60.

11. Савилов М.Г. Борьба с коррупцией как важнейшая задача государства в современных условиях // Актуальные вопросы науки и практики: сб. науч. статей. Орел: ЮрЮИ МВД России, 2010. С. 137—142.

12. Светлаков А.Г., Ширинкина Н.И. Особенности возникновения теневых явлений в современных условиях функционирования АПК региона // Аграрный вестник Урала. 2013. № 5 (111). С. 82—83.

13. Христюк А.А. Причины латентной организованной преступности // Известия Иркутской государственной экономической академии. 2006. № 6. С. 97—99.