Дисциплинарная ответственность судей: структурные проблемы

УДК 347.962.31 

Страницы в журнале: 116-120

В.К. АУЛОВ,

старший преподаватель Байкальского государственного университета e-mail: vladimiraulov@list.ru

Ю.Н. ТУГАНОВ,

доктор юридических наук, доцент e-mail: yurij-tuganov@yandex.ru

Авторы делают вывод о том, что конструктивные признаки дисциплинарной ответственности судей не совпадают с признаками родового понятия дисциплинарной ответственности, а субъективным основанием ответственности судьи может быть не только вина, но и профессиональный риск.

Ключевые слова: дисциплинарная ответственность судей, профессиональный риск судей.

Disciplinary liability of judges: the structural problems

Aulov V., Tuganov Y.

Authors make a conclusion that grounds of the disciplinary responsibility of a  judge don't correspond to the general mean of the disciplinary responsibility. Not only violation may be a ground for disciplinary responsibility but also a processional risk.

Keywords: disciplinary responsibility of a judge, processional risk of a judge.

Основная проблема правового регулирования дисциплинарной ответственности судей состоит во влиянии на исход дисциплинарного процесса внутрисудебных властных отношений судейской корпорации. Такое положение обусловлено наделением одних субъектов — индивидуальных носителей судебной власти (председателей судов) большими (по мнению ряда исследователей, непропорционально большими) дискреционными полномочиями относительно других при формально едином статусе всех судей Российской Федерации[1].

Еще одним фактором правового регулирования дисциплинарной ответственности судей является кумуляция их ответственности и преюдициальное значение такого процесса. Институт кумуляции различных видов ответственности известен российской правовой системе как взаимосвязь норм, при которой действие одной нормы (группы норм) побуждает к действию другую норму (группу норм) либо, напротив, действие одной нормы возникает в зависимости от действия другой нормы (группы норм)[2].

О потенциальной возможности «параллельного наказания судьи еще и по линии квалификационных коллегий, поскольку административное правонарушение порочит судью и авторитет судебной власти», писали Ю. Адушкин и В. Жидков[3].

До недавнего времени феномен кумуляции реализовывался судебной практикой, в частности, при привлечении военнослужащего к дисциплинарной ответственности после наложения административного наказания за нарушение правил дорожного движения, выявленного в ходе административного производства[4]. В этом случае основанием для рассмотрения дела военнослужащего в дисциплинарном порядке становились обстоятельства, установленные в ходе производства по административному делу,  т. е. с использованием более надежного, чем дисциплинарный, механизма правового регулирования.

На важность разграничения различных видов юридической ответственности, применяемых за одни и те же действия (бездействие) судей, обращает внимание О.А. Папкова, предлагающая злоупотребление судьей процессуальными правами, установленными нормами ГПК РФ, рассматривать как основание применения обоих видов ответственности лишь в тех случаях, когда вина судьи установлена судебным решением[5]. С.Ф. Афанасьев и М.Н. Зарубина поднимали проблему необходимости разграничения случаев, когда за одну и ту же ошибку наступает деликтная ответственность, а когда — возбуждается дисциплинарное производство в отношении судьи, и ставили вопрос о возможности применения к представителю судебной власти двух видов правовых санкций[6].

Все перечисленные авторы признают, что четкость и уровень детализации механизма правового регулирования общественных отношений, иерархия видов ответственности, определяющих процедуру привлечения к тому или иному виду ответственности, зависят от степени общественной опасности деяния, в совершении которого выдвинуто обвинение: чем больше тяжесть деяния, тем конкретнее и эффективнее должны быть процессуальные нормы, тем надежнее должен действовать механизм правового регулирования.

Например, п. 3 ч. 1.1 ст. 29.9 КоАП РФ предусматривает прекращение производства по делу и передачу материалов дела прокурору, в орган предварительного следствия или в орган дознания в случае, если в действиях (бездействии) лица, обвиненного в совершении административного проступка, содержатся признаки преступления; ст. 28.2 Федерального закона от 27.05.1998 № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» содержит положение о том, что привлечение к дисциплинарной ответственности возможно лишь за такое нарушение воинской дисциплины, которое в соответствии с законодательством Российской Федерации не влечет за собой уголовной или административной ответственности, и т.д.

Приведенное суждение применительно к дисциплинарной ответственности судей приобретает специфические черты, обусловленные особенностями формулировки ст. 12.1 Закона РФ от 26.06.1992 № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации». Одной из таких черт, как это прямо усматривается из закона, является отсутствие запрета на привлечение судьи к иным, в том числе и более суровым, видам ответственности по фактам, которые послужили основанием для наложения дисциплинарного взыскания.

Анализ норм, регулирующих дисциплинарную ответственность судей, свидетельствует о том, что кумуляция видов ответственности судей до 2 декабря 2004 г. — дня утверждения Всероссийским съездом судей Кодекса судейской этики — в российской правовой системе отсутствовала. Так, Кодекс чести судьи Российской Федерации, действовавший с 21 октября 1993 г. и до момента принятия Кодекса судейской этики, содержал примечание, согласно которому проступком, позорящим честь и достоинство судьи, признается только действие или бездействие, которое не является преступным.

Статья 261 Учреждения судебных установлений 1864 года[7] содержала норму о том, что «должностные лица судебного ведомства подвергаются ответственности: или в порядке дисциплинарного производства, или по приговорам уголовного суда», что исключало привлечение к уголовной ответственности за действия, которые ранее были расценены как дисциплинарное правонарушение. Статья 292 этого документа прямо предписывала при обнаружении в ходе рассмотрения дела в дисциплинарном порядке «обстоятельств, по коим виновный подлежит суду уголовному», прекратить дисциплинарное производство и предать «подсудимого уголовному суду по правилам Устава уголовного судопроизводства».

В последующем правовая позиция, согласно которой судья не мог быть привлечен к уголовной ответственности за действия, расцененные соответствующим органом как дисциплинарный проступок, воспроизводилась с различной степенью детализации во всех законах и нормативных актах России и СССР, регулирующих дисциплинарную ответственность судей.

Наиболее последовательно юридическая технология, исключающая привлечение судьи сначала к дисциплинарной, а затем (по тем же основаниям) и к уголовной ответственности, была использована в положениях о судоустройстве РСФСР 1922 и 1926 годов. В частности, Положение о судоустройстве РСФСР 1922 года в ст. 84 предусматривало приостановление дисциплинарного производства и передачу дела по подсудности следственным органам в случае обнаружения в рассматриваемом нарушении признаков уголовно наказуемого деяния. Поводами же для возбуждения дисциплинарного производства, в соответствии со ст. 73 того же Положения, являлись «проступки, поведение или действия судебных работников, хотя бы и не наказуемые уголовными законами, но несовместимые с достоинством и назначением судебных деятелей, имевшие место как при исполнении ими служебных обязанностей, так и вне их».

С незначительными особенностями указанный порядок воспроизведен и в Положении о судоустройстве РСФСР 1926 года: дисциплинарная коллегия, «усмотрев в приписываемых привлеченному к ответственности действиях признаки преступления, прекращает дисциплинарное производство и передает дело в подлежащий суд или прокуратуру» (ст. 200).  Повод же для возбуждения дисциплинарного производства в отношении судьи, изложенный в п. «а» ст. 192 того же положения, текстуально воспроизводит предшествующий закон.

Последующие положения, регулирующие дисциплинарную ответственность судей СССР[8] и РСФСР[9], содержали процедурно сходный механизм регулирования ситуации при обнаружении в ходе дисциплинарного производства в действиях судьи признаков преступления. Положения 1948 и 1976 годов (статьи 18 и 15 соответственно) содержали предписания о возбуждении «в установленном законом порядке вопроса о привлечении судьи к уголовной ответственности с одновременным уведомлением лица, возбудившего дисциплинарное дело».

Наиболее детально порядок дисциплинарного производства в случае обнаружения в действиях судьи состава преступления изложен в Положении о дисциплинарной ответственности судей, отзыве и досрочном освобождении судей и народных заседателей судов Союза ССР[10]. В соответствии со статьями 12 и 18 этого правового акта квалификационная коллегия судей при наличии оснований выносила решение о направлении материалов дисциплинарного производства органам, имеющим право ставить вопрос об отзыве судьи или право возбуждения в отношении него уголовного дела. При отсутствии оснований для принятия таких решений дисциплинарное производство возвращалось в квалификационную коллегию и возобновлялось, но с исключением из сроков давности привлечения к дисциплинарной ответственности времени с момента вынесения первоначального решения до возвращения материалов.

Изложенная правовая технология была использована и в Положении о дисциплинарной ответственности судей, отзыве и досрочном освобождении судей и народных заседателей судов РСФСР[11] и служила дополнительной гарантией независимости судей, так как привлечение к дисциплинарной ответственности исключало последующее привлечение к уголовной ответственности по фактам, которые были установлены в ходе дисциплинарного производства.

Однако специфические черты современного правового регулирования дисциплинарной ответственности судей разрешают кумуляцию для индивидуальных носителей судебной власти разных видов ответственности. Это стало очевидным после принятия Федерального закона от 29.12.2009  № 383-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», которым в ст. 90 УПК РФ были внесены изменения, устраняющие препятствия для дополнительной уголовно-правовой оценки обстоятельств, ранее доказанных в порядке дисциплинарного производства судей.

Нормы УПК РФ, закрепляющие преюдицию для обстоятельств, «установленных вступившим… в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства», фактически предопределяют вывод суда, рассматривающего уголовное дело в отношении судьи и оценивающего результаты дисциплинарного производства по судебным решениям, принятым в ходе обжалования решений квалификационных коллегий судей — вплоть до решений Верховного суда РФ и Дисциплинарного судебного присутствия (при соответствующих обстоятельствах). Очевидно, что состоявшееся в рамках гражданского судопроизводства решение по дисциплинарному делу будет довлеть при оценке тех же самых обстоятельств в порядке уголовного судопроизводства, поскольку «в жизни суды будут решать так, как скажет Верховный суд»[12].

Таким образом, выявлено существенное противоречие механизма взаимного влияния смежных норм права, при котором в основу решения по уголовному делу могут быть положены обстоятельства, установленные с помощью юридической техники дисциплинарной ответственности судей.

Преодолеть это противоречие предлагается путем ликвидации институционального неравенства сторон дисциплинарного процесса и приближения процедуры досрочного прекращения полномочий судьи к процедуре отрешения Президента РФ от должности, прописанной в ст. 93 Конституции РФ.

Само решение о привлечении к ответственности принимает соответствующая квалификационная коллегия судей с сохранением ныне действующего порядка обжалования такого решения.

Все дисциплинарные права квалификационной коллегии судей, Дисциплинарного судебного присутствия и председателей высших судов Российской Федерации сохраняются, однако право инициации вопроса о досрочном прекращении полномочий судьи передается в компетенцию соответствующего законодательного органа, а сама процедура досрочного прекращения полномочий выделяется в отдельный правовой институт импичмента.

Усиление четкости и уровня детализации механизма правового регулирования процедурных аспектов дисциплинарной ответственности судей предполагается произвести путем распространения уже существующих принципов и норм правового регулирования наиболее эффективной и детально разработанной процессуальной отрасли права (норм УПК РФ) на дисциплинарный процесс судей.

Этим приемом можно нивелировать выявленные судебной практикой издержки, связанные с регулированием процедуры привлечения судей к дисциплинарной ответственности, главным образом нормами внутрикорпоративного акта.

Исключить произвольное влияние законодательного органа при инициировании дисциплинарной ответственности судей предлагается наделением общего собрания судей вышестоящего суда правом вето на постановление законодательного органа о выдвижении дисциплинарных обвинений. С этой же целью предлагается установить приоритет права судьи на отставку при наличии нерассмотренного представления инициатора дисциплинарного производства.

Библиография

1 Подробнее о том, что дискреционные полномочия, закрепленные в российском законодательстве, являются основной угрозой судебной независимости в России, см.: Нешатаева Т.Н. Независимый суд: от международного стандарта к реализации без имитаций. URL: http://base.garant.ru/12125178/

2 См.: Кирин В.А. Функциональные связи правовых норм // Советское государство и право. 1972. № 5.  С. 35.

3 Адушкин Ю., Жидков В. Дисциплинарная и административная ответственность судей: за и против // Российская юстиция. 2001. № 11. С. 24.

4  См.: Туганов Ю.Н., Юрасова М.И. Правовые проблемы разграничения видов ответственности военнослужащих // Право в Вооруженных Силах: Военно-правовое обозрение. 2010. № 12. С. 29—32.

5 См.: Папкова О.А. Усмотрение суда. — М., 2005. С. 15.

6 См.: Афанасьев С.Ф., Зарубина М.Н. К проблеме привлечения суда (судьи) к деликтной ответственности в контексте права на справедливое судебное разбирательство // Российский судья. 2009.  № 11. С. 38—41.

7 Учреждение судебных установлений [Издание 1867 г.]. URL: http://base.garant.ru/12125178/

8 Положение о дисциплинарной ответственности судей (утв. Указом Президиума ВС СССР от 15 июля 1948 г.). URL: http://base.garant.ru/12125178/

9  Положение о дисциплинарной ответственности судей судов РСФСР (утв. Указом Президиума ВС РСФСР от 12 июня 1965 г.); Положение о дисциплинарной ответственности судей судов РСФСР (утв. Указом Президиума ВС РСФСР от 26 мая 1976 г.). URL: http://base.garant.ru/12125178/

10 Утв. постановлением ВС СССР от 2 ноября 1989 г. № 726-1. URL: http://base.garant.ru/12125178/

11 Утв. Указом Президиума ВС РСФСР  от 27 февраля 1990 г. // Там же.

12 Зорькин В.Д. Концептуальные основы кодификации российского законодательства: тезисы доклада на Международных правовых чтениях им. М.М. Сперанского «Кодификация российского законодательства» [Санкт-Петербург, 1 октября 2010 г.]  URL: http://www.ksrf.ru/News/Speech/Pages/ViewItem.aspx?ParamId=38 (дата обращения: 27.12.2010).