Должен ли суд проявлять активность при исследовании доказательств?

УДК  343.116
 
А.А. ВАСЯЕВ,
кандидат юридических наук,  адвокат Адвокатской палаты г. Москвы
 
Судебным заседанием руководит председательствующий судья, в соответствии с ч. 1 ст. 243 УПК РФ он принимает все предусмотренные законом меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон при исследовании доказательств для точного и неуклонного соблюдения требований закона, выбора средств и способов исследования доказательств в зависимости от особенностей рассматриваемого дела и конкретной ситуации, а также соблюдению распорядка судебного заседания, исполнению его регламента, установленного ст. 257 УПК РФ.
Ключевые слова: суд, исследование доказательств, состязательность, участники судебного разбирательства.
 
Chief justice is in charge of proceeding, according to part 1 item 243 of Russian Federation code of criminal procedure, he takes all provided by law measures on maintenance of adversarial character and equality of the parties at research of proofs, provides creation of favorable conditions for active parties of proceeding participation in research, for their business relations, for exact and steadfast observance of requests of the law, for the choice of means and methods of research of proofs depending on features of the case in point and a concrete situation, and also for the observance of the order of a session of the court, performance of its regulations established by item 257 of code of criminal procedure of the Russian Federation.
Keywords: court, research of proofs, adversarial character, participants in proceeding.
 
Изучение ряда уголовно-процессуальных норм законодательства России, Украины, Белоруссии и Кыргызстана показало: в каждой норме, регламентирующей положение председательствующего в судебном заседании, помимо возложенных полномочий по руководству судебным заседанием и обеспечению состязательности и равноправия сторон, как это закреплено в УПК РФ, указывается, что председательствующий, сохраняя объективность и беспристрастность, должен создавать необходимые условия для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела.
Вследствие этого следует признать актуальной позицию З.З. Зинатуллина: «Вызывает тревогу невключение в УПК РФ ряда концептуальных положений, имеющих непосредственное отношение к проблеме уголовно-процессуального доказывания, в частности указания на необходимость исследования обстоятельств уголовного дела всесторонне, полно и объективно»[1]. «Несомненно, отсутствие указанных требований не дает основания считать это новшество в УПК РФ идеальным, прогрессивным. Требования законности, справедливости, всесторонности, полноты, объективности исследования обстоятельств дела, — это однопорядковые ориентиры деятельности органов уголовного судопроизводства, которые имеют значение: информационное, регулирующее, программирующее, организующее, направляющее данную деятельность по конкретным уголовным делам»[2].
Отказ законодателя от использования указанных в УПК РФ требований порождает множество вопросов, имеющих больше практическое значение: как быть, если в судебном следствии суд столкнется с пробелами в доказательственном материале? Должен ли суд принимать меры к их восполнению или он вправе вынести приговор, основываясь на имеющихся в деле доказательствах (как показало изучение 500 уголовных дел, рассмотренных судами общей юрисдикции в Республике Мордовия за 2003—2009 годы, около 97% всех доказательств, исследованных в ходе судебного следствия, получены в ходе предварительного расследования)?
Ситуации, когда пробелы в доказательственном материале не должны восполняться судом, подробно освещались в литературе применительно к УПК РСФСР. Так, суду не следует участвовать в собирании и исследовании доказательств, если ему придется разыскивать новые доказательства, т. е. выполнять несвойственную суду функцию; потребуется собрать и исследовать большой объем новых доказательств; необходимо производство таких следственных действий, осуществить которые в условиях судебного разбирательства невозможно или затруднительно; восполнение пробелов предварительного расследования повлечет ухудшение положения подсудимого[3]. Но ввиду отказа УПК РФ от процедуры направления уголовного дела на доследование представляется, что вышеперечисленные ситуации, когда суд оставляет без установления значительный круг обстоятельств, потеряло былую актуальность, потому как при соблюдении данных рекомендаций приговор вряд ли можно признать законным.
Тем не менее существуют мнения, что «суд вообще не может и не должен вмешиваться в деятельность других участников процесса»[4]; «норма УПК РСФСР, которая давала право суду независимо от участников процесса самостоятельно и инициативно добывать доказательства по уголовному делу, не должна быть воспроизведена в УПК РФ»[5]; «проявляя активность в собирании и исследовании доказательств, суду сложно будет прибывать в роли беспристрастного арбитра»[6]; «всесторонность, объективность и полнота исследования обстоятельств дела является следствием принципа состязательности сторон, поскольку в споре рождается истина»[7]; «судье необходимо акцентировать внимание не на цели доказывания, а на процедуре доказывания»[8].
Эти представления о месте суда в процессе познания доказательств, думается, основываются на положениях Концепции судебной реформы (утв. постановлением ВС РСФСР от 24.10.1991 № 1801-1), которая закрепляет за судом роль арбитра, освобожденного от обязанности доказывания виновности или невиновности подсудимого.
Следует предположить, что указанные позиции, возможно, также обусловлены неоднозначностью изложенных норм УПК РФ. В соответствии со ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или на стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. В соответствии со ст. 14 УПК РФ бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения.
«Из этих норм УПК РФ следует, что суд по своей природе не является и не может являться органом, собирающим доказательства, а лишь проверяет и оценивает доказательства, представленные ему сторонами обвинения и защиты, ибо само по себе собирание доказательств вольно или невольно ставит суд либо на сторону обвинения, либо защиты»[9].
Однако ч. 1 ст. 86 УПК РФ институт суда включается в перечень участников уголовного судопроизводства, регламентирующих деятельность по собиранию доказательств, причем суд занимает в этом перечне даже не самостоятельное место, а упомянут среди участников судопроизводства, осуществляющих уголовное преследование.
Косвенно возлагает на суд обязанность по сбору доказательств и ст. 7 УПК РФ, третья часть которой сформулирована следующим образом: «нарушение норм настоящего Кодекса судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств».
Поэтому следует признать, что ч. 3 ст. 7 и ст. 86 УПК РФ противоречат ст. 15 УПК РФ. Ввиду этого представляется, что законодатель обязан устранить указанные противоречия путем внесения изменений в ч. 3 ст. 15 УПК РФ следующего характера: суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Рассматривающий уголовное дело суд, сохраняя объективность и беспристрастность, создает сторонам обвинения и защиты необходимые условия для реализации их прав на всестороннее и полное исследование обстоятельств дела. Суд не связан мнением сторон и вправе по собственной инициативе, принимать необходимые меры для установления обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса.
При этом КС РФ, высказывая свою позицию относительно пределов активности суда в определении от 20.11.2003 № 451-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Веккера Сергея Владимировича на нарушение его конституционных прав положениями статей 86, 87, 235, 252, 253, 283 и 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», ориентирует, что «осуществление судом функции правосудия в публичном по своему характеру уголовном процессе предполагает законодательное наделение его правом проверять и оценивать с точки зрения относимости, допустимости и достоверности представленные сторонами обвинения и защиты доказательства как путем установления их источников и сопоставления с другими доказательствами в судебном заседании, так и путем получения и исследования — в рамках обвинения, предъявленного подсудимому либо измененного в соответствии с уголовно-процессуальным законом (часть вторая статьи 252 УПК Российской Федерации), — иных доказательств, подтверждающих или опровергающих доказательство… Иное не позволяло бы суду при рассмотрении уголовных дел давать объективную оценку отстаиваемым сторонами позициям и устранять возникшие в ходе судебного разбирательства сомнения в их обоснованности, а следовательно, не обеспечивало бы независимость и беспристрастность суда при отправлении правосудия».
Несмотря на многообразие точек зрения по вопросу о роли суда в осуществлении правосудия и неоднозначность норм УПК РФ, следует подчеркнуть, что важным элементом содержания принципа состязательности в отечественной теории процесса, законодательстве и судебной практике всегда было признание за судом не только исключительного права разрешения дела по существу (ч. 1 ст. 8 УПК РФ), но и его обязанности по активному исследованию доказательств.
«Суд не может полностью положиться на активность участников судебного разбирательства… Суд самостоятельно исследует доказательства главным образом потому, что именно он должен решить, имело ли место преступление, совершил ли его подсудимый, виновен ли он в совершении данного преступления, подлежит ли наказанию, какое наказание должно быть ему назначено и т. д. Следовательно, активность суда есть проявление принципа публичности»[10].
В современных публикациях при оценке принципа состязательности справедливо указывается на его значение как порядка исследования и оценки доказательств, способа отстаивания и защиты участниками процесса субъективных и представляемых интересов, средства реализации трех процессуальных функций: обвинения, защиты и разрешения дела[11].
Но при этом часто не принимается во внимание, что состязательность — институт защиты преимущественно частного права. Для защиты публичного интереса, как и для обеспечения реальных возможностей сторон в частном споре, требуется активность суда — беспристрастная и объективная. Решение суда не может (не должно) быть поставлено в зависимость от того, сумел ли обвиняемый доказать оправдывающие его обстоятельства.
«Юридическая неосведомленность обвиняемого, его неумение или неспособность представить нужные доказательства, инертность, пассивность защитника в процессе доказывания могут привести к тому, что важные для дела обстоятельства окажутся неустановленными.
Тем не менее, если одна из сторон в силу каких-либо причин недоброкачественно выполнит свою работу, не представит суду доказательства в полном объеме, то по новому УПК РФ суд может ограничиться представленной неполнотой доказательственной базой и вынести приговор. Будет ли такой приговор справедливым, защищающим публичные интересы?»[12]
В этой связи следует обратить внимание на позицию С. Бурмагина, полагающего, что недопустимо закреплять за судом лишь роль молчаливого наблюдателя за поединком сторон, исполняющего лишь технические функции по обеспечению порядка в судебном заседании и процедуры судебного процесса. «За судом должны быть сохранены полномочия по активному исследованию представленных сторонами доказательств, предоставлению права по собственной инициативе проводить определенные следственные действия, связанные с проверкой достоверности и допустимости представленных как стороной обвинения, так и стороной защиты доказательств, а также истребованию данных, характеризующих личность подсудимого (справки, копии предыдущих приговоров), необходимых для правильной квалификации преступления и назначения наказания. При этом на суд должны возлагаться обязанности по собиранию дополнительных доказательств виновности подсудимого, устранению пробелов предварительного расследования. Полномочия по проведению следственных действий по собственной инициативе в указанных случаях должны быть именно правом, а не обязанностью суда. Суд также не должен быть связан позицией сторон о виде и размере назначаемого наказания»[13].
Естественно, активность суда не должна доходить и до абсурда, что часто можно наблюдать на практике. Так, суд кассационной инстанции в частном определении довел до сведения председателя ВС Республики Мордовия о нарушении норм УПК РФ и небрежном отношении судьи районного звена к своим профессиональным обязанностям при разрешении вопроса о мере пресечения.
Несмотря на то, что в суд были представлены медицинские документы о заболевании подсудимого, который находился на обследовании в больнице, будучи под подпиской о невыезде, судья в отсутствие защитника и самого подсудимого принял решение об его аресте. Затем без уважительных причин длительное время материал с кассационной жалобой адвоката не направлялся для проверки законности решения судьи в кассационную инстанцию.
Судебная коллегия отменила постановление и освободила подсудимого из-под стражи[14].
Известно, что принцип состязательности в его классической форме наиболее полно реализован в англо-американской системе правосудия. Несмотря на то что главная обязанность по представлению доказательств возложена на заинтересованные стороны, и правовой доктриной, и прецедентами подчеркивается активная роль судей судов первой инстанции. Согласно ст. 614 Федеральных правил о доказательствах для судов и магистратов США 1995 года судья не ограничивается фактами и доказательствами, представленными по выбору сторон. Он вправе вызвать и допрашивать дополнительных свидетелей, экспертов, назначать экспертизу как по ходатайству сторон, так и по собственной инициативе[15].
Поскольку именно суд, а не государственный обвинитель и не защитник с подсудимым несет полную ответственность за принятое решение, то он не может быть связан тем доказательственным материалом, который ему представляется обвинением и защитой. Ведь, деятельность участников процесса — обвиняемого, защитника, потерпевшего, гражданского истца и ответчика — преследует цель обеспечения их субъективных (либо представляемых) интересов и направлена на выяснение тех обстоятельств, которые этим интересам отвечают. То есть их деятельность носит одностороннюю направленность. Именно поэтому, с нашей точки зрения, суд должен активно исследовать представленные ему сторонами доказательства. Это составляет публично-правовую обязанность суда (ч. 1 ст. 8 УПК РФ), гарантированную соблюдением ряда процессуальных правил. Однако данная активность обязана считаться с принципом состязательности сторон. Очевидно, что активность суда в исследовании показаний подсудимого, потерпевшего, свидетелей должна проявляться только после исследования сторонами представляемого доказательства. Суду не следует своими активными действиями опережать, вмешиваться и тем самым мешать участникам процесса в исследовании представляемых доказательств. То есть формула проста: суд проявляет активность только после реализации сторонами своих прав по порядку и способу исследования доказательств, где представляющая доказательство сторона должна исследовать его первой и по своему усмотрению.
«Исследуя в судебном заседании имеющиеся по уголовному делу доказательства, давая доказательствам свою оценку и обосновывая выносимый приговор (обвинительный или оправдательный) либо принимая иное решение по разрешаемому уголовному делу или постановленному судебному приговору, суд (судья) выступает тем самым в качестве самого активного субъекта уголовно-процессуального доказывания»[16].
При этом сущность состязательности не будет искажена. Следует согласиться с мнением А.Д. Бойкова, что состязательность — это контролируемая судом процессуальная деятельность, направление которой — объективное и всестороннее исследование обстоятельств дела в границах обвинения и предмета доказывания[17].
То есть состязательность — лишь инструмент судебного познания, обеспечивающий далеко не однозначный результат. Все зависит от того, в чьих руках инструмент, т. е. от судей, их воли, инициативы, активности.
Пассивная роль суда в процессе доказывания находится в противоречии с требованиями ч. 4 ст. 7 УПК РФ («Определения суда, постановления судьи, прокурора, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными»), ст. 297 УПК РФ («Приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым»), ст. 299 УПК РФ («Вопросы, разрешаемые судом при постановлении приговора»).
Если суд связан только теми доказательствами, которые представляются сторонами, то его решение вряд ли будет законным, обоснованным и справедливым, потому как те вопросы (ст. 299 УПК РФ), которые он обязан разрешить при вынесении приговора, невозможно установить опосредованным путем. Если судья молчит и наблюдает — это один результат, а если судья наблюдает и это сопровождается собственными усилиями судьи в установлении обстоятельств совершенного преступления, — это, несомненно, другой результат.
При этом, как нам показалось при изучении уголовных дел, пассивность судьи проявляется, когда он молча наблюдает за происходящим, участвуя только в постановке вопросов; не устанавливает причины неявки вызванных в суд лиц; не разрешает вопроса о повторном вызове не явившихся лиц; немотивированно отказывает в удовлетворении ходатайств; не проявляет инициативы в истребовании новых доказательств; отказывает в вызове лиц для повторного и дополнительного допросов; не вызывает для допроса лиц, на которых указывают допрашиваемые в суде лица; не проводит судебные действия, указанные в статьях 287—290 УПК РФ; отказывает в вызове лиц, допрошенных на предварительном следствии, но не указанных в «список лиц подлежащих вызову в суд» и др.
Поэтому представляется правильным утверждение Е.А. Галоганова: «по своей природе суд должен выполнять особо важную и ответственную функцию, затрагивающую интересы как личности, так и общества, — осуществление правосудия. Между тем трансформация принципа публичности, а также сведение роли суда к роли пассивного, молчаливого арбитра, осуществляющего лишь общее руководство судебным заседанием, будут приводить к тому, что действительные обстоятельства дела не будут установлены. В состязательном процессе будет побеждать не правый, а более сильный, влиятельный, богатый»[18].
Так, судья Нерюнгринского городского суда Республики Саха (Якутия) Э. Меринов, отвечает на вопрос: может ли судья стать инициатором по исключению показаний свидетеля из процесса доказывания, следующим образом: «По уголовному делу, рассмотренному Нерюнгринским городским судом, по обвинению М. в перевозке наркотиков, основным свидетелем обвинения был родной брат подсудимого, который к моменту разбирательства дела в суде умер. Государственный обвинитель заявил ходатайство об оглашении его показаний в силу уважительных причин, предусмотренных ст. 281 УПК РФ, не требующих согласия сторон защиты. Защитник, назначенный судом, весь процесс был пассивен, на ходатайства обвинителя никак не отреагировал. В то же время председательствующий судья, готовясь к рассмотрению дела, обнаружил, что брат подсудимого допрошен следователем без разъяснения права, предусмотренного ст. 51 Конституции РФ, не свидетельствовать против своего брата и его показания являются недопустимыми»[19]. Э. Меринов делает вывод: «в судебном заседании суд не может быть инициатором признания доказательств недопустимыми, поскольку это противоречит принципу осуществления правосудия на основе состязательности и равноправия сторон»[20].
Позволим себе не согласиться с мнением судьи Э. Меринова, поскольку ч. 2 ст. 50 Конституции РФ корреспондирует суду как единственному органу государства, осуществляющему правосудие в Российской Федерации (ч. 1 ст. 118 Конституции РФ, ч. 1 ст. 8 УПК РФ), при отправлении правосудия не допускать использования доказательств, полученных с нарушением федерального закона. Часть 4 ст. 29 УПК РФ обязывает судью при рассмотрении уголовного дела реагировать на каждый факт нарушения прав и свобод граждан. Иное отношение выглядело бы как крайний формализм и пренебрежение законными интересами личности.
Аналогичный подход к разрешению данной ситуации существует и в традиционно состязательном английском судопроизводстве. Королевский барристер Д.Л. Панк утверждает: «судья не должен вмешиваться в процесс доказывания сторонами виновности или невиновности подсудимого, но когда речь заходит о ситуациях, когда у подсудимого нет защитника или он профессионально слаб, то подсудимый проводит защиту сам с должной помощью судьи. Это свидетельствует о том, что при любом типе процесса судье никогда не зазорно оказать содействие слабой стороне»[21].
В этой связи обращает на себя внимание позиция ГПК РФ и АПК РФ, предусмотревших в задачах судопроизводства активную роль суда в состязательном процессе именно в плане обеспечения объективного, всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении дел (статьи 2, 12 ГПК РФ и статьи 2, 9 АПК РФ).
В отмеченном плане от УПК РФ выигрышно отличаются уголовно-процессуальные законодательства Республик Беларусь, Казахстан, Киргизстан, Узбекистан, в которых задачи уголовного процесса изображены достаточно полно и ясно. Характерно, что Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь 1999 года не ограничивается закреплением упомянутого положения в числе принципов, а предусматривает его требования и в нормах, регулирующих полномочия прокурора, начальника следственного подразделения, следователя, начальника органа дознания и дознавателя, в виде их обязанности принимать все меры по всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела (статьи 34—36, 38—39, 263)[22].
В ключе этих положений надо отметить: «современное законодательство европейских государств развивает положения об активной роли суда в состязательном процессе (ст. 310 УПК Франции, ст. 244 УПК ФРГ), английское право все более проникается идеей, что уголовный процесс не должен сводиться исключительно к противоборству двух сторон в суде. Его задачей, прежде всего является не победа кого-то из «процессуальных противников», а выявление лиц, действительно виновных в совершении преступления»[23]. По тому же пути идет практика Европейского суда по правам человека[24]. Сравнивая нормы УПК РФ с указанными положениями законодательств зарубежных государств, мы убеждаемся, что в России роль суда в исследовании доказательств по уголовному делу неоправданно принижена.
Таким образом, активность суда необходима прежде всего для того, чтобы обеспечить сторонам подлинно равные возможности для отстаивания своих интересов, гарантировать вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора, основанного на установлении всех обстоятельств совершенного преступления посредством всестороннего, полного и объективного исследования доказательств. Активность суда должна проявляться в порядке, который наиболее способствовал бы раскрытию истины.
Ввиду сказанного представляется необходимым изменить ч. 1 ст. 243 УПК РФ и сформулировать ее следующим образом: председательствующий руководит судебным заседанием и в интересах осуществления правосудия принимает все предусмотренные настоящим Кодексом меры по обеспечению равноправия сторон процесса, сохраняя объективность и беспристрастность, создавая необходимые условия для всестороннего, полного и объективного исследования всех доказательств, представленных сторонами процесса или собранных по их требованию.
 
Библиография
1 Зинатуллин З.З. Уголовно-процессуальное доказывание: Учеб. пособие. — Ижевск, 2003. С. 3.
2 Еникеев З.Д. Задачи и принципы уголовного процесса в свете проблем борьбы с преступностью // http://kalinovsky-k.narod.ru/b/ufa20033/01.htm
3 См.: Веретехин Е.Г. Пробелы предварительного расследования и их восполнение в суде первой инстанции. — Казань, 1988. С. 8; Петуховский А. Восполнение в судебном разбирательстве пробелов следствия // Советская юстиция. 1973.
№ 15. С. 18.
4 Соколовская Н.С. Некоторые вопросы деятельности суда по отправлению правосудия / Правовые проблемы укрепления российской государственности. Ч. 10: Проблемы уголовного процесса в свете нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: Сб. статей / Под ред. Ю.К. Якимовича. — Томск, 2002. С. 56—60.
5 Трунов И. Суд не должен добывать доказательства // Российская юстиция. 2001. № 9. С. 56.
6 Адамайтис М. Право суда на инициативу в исследовании доказательств мешает его беспристрастности // Российская юстиция. 2003. № 11. С. 32.
7 Подольный Н. Новый УПК — новая идеология уголовного процесса // Российская юстиция. 2002. № 11. С. 86.
8 Комарова Н.А., Лукашевич В.З. Принцип состязательности и равноправия сторон должен быть эффективным средством установления истины в судебном разбирательстве // Правоведение. 2001. № 3. С. 73—74.
9 Новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации — противоречия и проблемы // http:// www.yurclub.ru/docs/criminal/article50.html
10 Курс советского уголовного процесса. Общая часть / В.Б. Алексеев, А.Д. Бойкова, И.И. Карпеца. — М., 1989. С. 173.
11 См., например: Соловей А.А. Некоторые особенности судебного следствия по новому УПК РФ // Российский судья. 2004. № 8. С. 40—41.
12 Галоганов Е.А. Роль суда как субъекта доказывания в уголовном судопроизводстве // Российский судья. 2003. № 1.
С. 37.
13 Бурмагин С. Принцип состязательности в теории и судебной практике // Российская юстиция. 2001. № 5. С. 33—34.
14 См.: Постановление ВС Республики Мордовия от 02.02.2006 № 4-у-275 // Архив ВС РМ. 2006.
15 См.: Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Уголовный процесс западных стран: Учеб. пособие. — М., 2001. С. 119.
16 Зинатуллин З.З. Указ. соч. С. 55.
17 См.: Бойков А.Д. Третья власть в России. Очерки о правосудии, законности и судебной реформе 1990—1996 гг. — М., 1997. С. 86.
18 Галоганов Е.А. Указ. соч. С. 38.
19 Меринов Э. Правомерна ли активность суда в решении вопросов о допустимости доказательств? // Законность. 2006. № 3. С. 35—37.
20 Там же.
21 Панк Д.Л. Распределение ролей в суде присяжных заседателей // Вестник Саратовской государственной академии права. 1996. Вып. 3. С. 134—135.
22 См.: Еникеев З.Д. Указ. раб.
23 Гуценко Г.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Указ. соч. С. 119.
24 См.: Европейский суд по правам человека. Избранные решения: В 2 т. / Председатель ред. коллегии — д-р юрид. наук, проф. В.А. Туманов. — М., 2000. Т.1. С. 321; Т. 2. С. 330.