Досудебное соглашение как основа смягчения ответственности за совершение преступлений лицами, оказывающими содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность

Страницы в журнале: 95-98

Н.В. ПАВЛИЧЕНКО,

кандидат юридических наук, доцент, заместитель начальника кафедры оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел Омской академии МВД России

Рассматривается возможность применения института досудебного соглашения к лицам, оказывающим содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. Автор дает рекомендации по совершенствованию норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, регламентирующего вопросы смягчения наказания.

Ключевые слова: лица, оказывающие содействие правоохранительным органам; оперативно-розыскная деятельность; правоохранительные органы; наказание; смягчение.

The pre-judicial agreement as a basis of softening of responsibility for fulfillment of crimes by the persons assisting law

In article the possibility of application of the pre-judicial agreement to the persons assisting law is considered. The author gives recommendations to the criminal and criminally-remedial legislation norms that regulate the questions of punishment softening.

Keywords: the persons assisting law, crime detection, law enforcement bodies, punishment, softening.

Статья 18 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон об ОРД) содержит норму, гарантирующую лицам, изъявившим согласие содействовать по контракту органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, выполнение государственных обязательств, предусмотренных контрактом, в том числе правовую защиту, связанную с правомерным выполнением указанными лицами общественного долга или возложенных на них обязанностей.

Толкование данной нормы заставляет задуматься о том, насколько защищен человек, вовлеченный в оперативно-розыскную сферу, если он, выполняя свой общественный долг, вынужденно совершил преступление, предусмотренное Особенной частью УК РФ.

Этот вопрос наиболее остро стоит при рассмотрении проблемы сквозь призму организованной преступности, где создана система криминального противодействия правоохранительным органам и получение любой оперативной информации о деятельности преступного формирования представляет серьезные трудности, так как вокруг деятельности преступной группы создается информационный вакуум, затрудняющий использование традиционных методов получения и использования оперативной информации.

Кроме того, действуя в преступной среде и ведя образ жизни, внешне не отличающийся от такового у преступников (по взглядам, высказываниям, поступкам и т. д.), конфиденту практически невозможно не соприкасаться с преступной деятельностью. При этом важно подчеркнуть, что одобрение лицом, оказывающим содействие, преступных намерений и действий является вынужденным, так как иначе он утратит доверительные отношения с фигурантами разработки, которые практически останутся вне поля зрения органов внутренних дел.

Более того, в настоящее время нередки случаи, когда преступники сознательно вовлекают членов преступной группы в подготовку и совершение противоправных деяний и не терпят «сторонних наблюдателей». Интересными в связи с этим являются результаты исследования В.М. Антонова, В.М. Атмажитова и В.П. Кувалдина, которые пришли к выводу, что криминальной проверке подлежит каждый новый член преступного сообщества, при этом речь идет, как правило, об участии в совершении преступления[1].

Анализ нормативных правовых актов позволяет согласиться с мнением Ю.Г. Железнякова о том, что «в настоящее время законодательство не оставляет никаких надежд на снисхождение ни сотрудникам оперативных подразделений, ни лицам, оказывающим им содействие на конфиденциальной основе, совершившим преступления в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности»[2]. Именно по этой причине в ведомственных нормативных правовых актах субъектам и участникам оперативно-розыскной деятельности рекомендуется лишь имитировать преступную деятельность.

В связи с изложенным представляется необходимым определиться с юридическим обеспечением действий лиц в подобной ситуации.

Одним из правовых выходов можно считать так называемую сделку с правосудием — прогрессивный и давно применяемый в ряде зарубежных стран институт права, который в определенном (усеченном) смысле нашел воплощение и в отечественной правоприменительной практике. Возможность смягчения наказания лицам, оказывающим содействие правосудию, предусмотрена в нормах, устанавливающих доселе не известный российскому праву институт досудебного соглашения о сотрудничестве обвиняемого и подозреваемого.

Проанализируем Федеральный закон от 29.06.2009 № 141-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» сквозь призму особого статуса конфиденциального сотрудника.

1. Досудебное соглашение о сотрудничестве — это соглашение между сторонами обвинения и защиты, в котором указанные стороны оговаривают условия ответственности подозреваемого или обвиняемого в зависимости от его действий после возбуждения уголовного дела или предъявления обвинения (п. 61 ст. 5 УПК РФ). Иными словами, в УПК РФ говорится о перспективных действиях обвиняемого или подозреваемого (в нашем случае — конфиденциального сотрудника) и полностью игнорируются ретроспективные характеристики его деяний. То есть конфидент оговаривает в соглашении действия, которые ему предстоит осуществить (активное способствование раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления и др.), а те, которые он уже осуществил, не имеют значения. Однако не вызывает возражения тот факт, что конфиденциальный сотрудник, рискуя жизнью, здоровьем и собственностью при выполнении задания, спровоцировал ситуацию, когда появилась возможность фактического выявления преступления и создалась формальная доказательственная база для обвинения, что не может не учитываться при принятии решения о смягчении наказания.

Кроме того, оперативно-тактическая ситуация достаточно часто складывается таким образом, когда конфиденциальный сотрудник во избежание расшифровки сил, средств и методов оперативно-розыскной деятельности и для  собственной безопасности либо вообще не проявляет активности в процессе предварительного расследования, либо проявляет ее до возбуждения уголовного дела, что, безусловно, никак не может быть оценено в рамках действующих УК РФ и УПК РФ. Между тем неоценимая помощь уже оказана им в процессе раскрытия преступления.

2. Согласно УПК РФ лицо, заключившее соглашение, обязано предоставить достоверную информацию о противоправной деятельности всех соучастников, а также существенные сведения, имеющие решающее значение для принятия процессуальных решений. В противном случае вынесенный в отношении него приговор подлежит пересмотру в порядке, установленном данным нормативным правовым актом (статьи 63.1 и 317.8).

К существенным сведениям, по нашему мнению, относится и факт сотрудничества с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность. Иными словами, конфидент должен себя рассекретить перед следователем, прокурором, защитником, руководителем следственного органа, судьей (ст. 317.1 УПК РФ). Кроме того, число лиц, обладающих этой информацией, может значительно возрасти при передаче уголовных дел от одного следователя к другому в случае, когда судебную поддержку государственного обвинения осуществляет прокурор (помощник прокурора), который не выносил постановления о заключении досудебного соглашения; если в уголовном процессе участвует переводчик, специалист, эксперт и т. д.[3] Таким образом, по нашим данным, информацией о фамилии, имени и отчестве конфидента, месте его жительства могут дополнительно обладать от 3 до 8 человек, что гипотетически способствует ее передаче заинтересованным лицам.

Не вдаваясь в проблемы конспирации и режима секретности, отметим лишь, что в таком случае должна отводиться особая консультативная роль оперативному сотруднику, с которым работает конфидент, либо руководителю оперативного подразделения, где последний проходит службу. Анализ же статей УПК РФ позволяет констатировать полное игнорирование их роли в принятии решения о заключении соглашения о сотрудничестве.

3. Статья 317.3 УПК РФ предусматривает, что прокурор составляет досудебное соглашение о сотрудничестве, в котором должны быть указаны базовые основания для смягчения наказания или освобождения лица от уголовной ответственности — действия, которые подозреваемый или обвиняемый обязуется совершить при выполнении им обязательств, указанных в досудебном соглашении о сотрудничестве. Эти действия должны носить характер активных поступков, так как согласно ч. 2 ст. 317.6 УПК РФ особый порядок проведения судебного заседания и вынесения судебного решения по уголовному делу в отношении обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, применяется, если суд удостоверится, что государственный обвинитель подтвердил активное содействие обвиняемого следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления.

Однако эта нормативная позиция требует дополнительного пояснения. В частности, в отношении каких и кем совершенных преступлений лицо, заключающее досудебное соглашение, должно проявить активность и предоставлять информацию в период заключения соглашения.

Представляется, что здесь возможны варианты:

— преступления, которые лицо совершило самостоятельно, находясь в составе преступной группы;

— преступления, которые лицо совершило самостоятельно вне противоправной деятельности преступной группы;

— преступления, которые совершили члены преступной группы без участия лица, освобождаемого от уголовной ответственности;

— преступления, которое совершили члены преступной группы с участием лица, заключившего соглашение;

— преступления, которые совершают иные субъекты, не входящие в состав разрабатываемой преступной группы.

Количество вариантов может значительно увеличиться, если учитывать тяжесть того или иного противоправного деяния.

Совокупное изучение норм оперативно-розыскного, уголовного и уголовно-процессуального законодательства позволяет констатировать, что основополагающее значение для принятия решения о смягчении наказания или об освобождении от уголовной ответственности имеет информация о преступлениях, которые совершили члены преступной группы, так как именно эта информация позволяет принять изучаемое правовое решение. При этом информация должна содержать сведения не о любых преступлениях группы, а только о тяжких или особо тяжких, так как именно подобная информация позволяет уравновесить баланс интересов государства по раскрытию подобных преступлений и интересов личности по смягчению наказания и освобождению от уголовной ответственности.

Кроме того, не ясны критерии активности человека, заключившего досудебное соглашение, и характер действий конфидента, способствующего расследованию преступления. По мнению А.П. Киселева, активное способствование — это «осознанное инициативное стремление оказать действенную помощь в раскрытии преступления, а не пассивное исполнение указаний оперативного работника»[4]. Подобная трактовка, по нашему мнению, не лишена недостатков. Безусловно, лицо, стремящееся минимизировать наказание и быть освобожденным от уголовной ответственности, должно осознанно инициативно стремиться оказать действенную помощь в расследовании преступления. Однако специфическим (социальным) признаком активного действия, направленного на оказание помощи правоохранительным органам, является его общественная полезность и правовая обусловленность или необходимость. В связи с этим пассивное выполнение задания следователя и оперативного работника, приносящее пользу в изобличении преступной группы, также должно оцениваться как основание для заключения досудебного соглашения и смягчения наказания.

Дальнейший анализ данного основания, указанного в ст. 317.6 УПК РФ, вызывает сомнения в обоснованном ограничении законодателем информации, предоставляемой оказывающим содействие лицом, которая позволяет раскрыть и расследовать преступления. Не вызывает возражения, что выполнение данной задачи является ключевым фактором при принятии подобного решения, однако среди основных задач оперативно-розыскной деятельности, изложенных в ч. 1 ст. 2 Закона об ОРД, наряду с раскрытием преступлений указаны их выявление, предупреждение и пресечение. По ряду преступлений превентивные меры приносят большую пользу охраняемым интересам личности, общества и государства, чем меры по их раскрытию. К таким преступлениям относятся убийства, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, терроризм, экстремизм, захват заложников, незаконный оборот оружия и т. д. Это обстоятельство, по нашему мнению, искусственно сужает сферу применения анализируемой статьи.

4. Согласно ст. 317.3 УПК РФ в досудебном соглашении о сотрудничестве должны быть указаны: дата и место его составления; должностное лицо органа прокуратуры, заключающее соглашение со стороны обвинения; фамилия, имя и отчество подозреваемого или обвиняемого, заключающего соглашение со стороны защиты, дата и место его рождения; описание преступления с указанием времени, места его совершения, а также других обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с пунктами 1—4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ; пункт, часть, статья УК РФ, предусматривающие ответственность за данное преступление; действия, которые подозреваемый или обвиняемый обязуется совершить при выполнении им обязательств, указанных в досудебном соглашении о сотрудничестве; смягчающие обстоятельства и нормы уголовного законодательства, которые могут быть применены в отношении подозреваемого или обвиняемого при соблюдении последним условий и выполнении обязательств, указанных в досудебном соглашении о сотрудничестве.

В свою очередь, согласно частям 2 и 3 ст. 317.4 УПК РФ ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, постановление следователя о возбуждении перед прокурором ходатайства о заключении с подозреваемым или обвиняемым досудебного соглашения о сотрудничестве, постановление прокурора об удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, досудебное соглашение о сотрудничестве приобщаются к уголовному делу. И только в случае возникновения угрозы безопасности подозреваемого или обвиняемого (конфиденциального сотрудника), с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, его родственников и близких следователь выносит постановление о хранении документов, указанных в ч. 2 ст. 317.4, в опечатанном конверте.

Однако следует учитывать, что информация о рассматриваемой категории лиц составляет государственную тайну, в связи с чем постановление с информацией, персонифицирующей их, должно храниться по правилам секретного делопроизводства в месте, исключающем несанкционированный доступ. Однако данные требования при существующей процедуре, изложенной в УПК РФ, соблюсти практически невозможно. Действительно, сведения, содержащиеся в уголовном деле, не являются государственной тайной, и требовать соблюдения режима секретности от сотрудников следственных подразделений и суда не представляется возможным. Более того, в следственных подразделениях и судах отсутствуют необходимые условия для хранения сведений ограниченного распространения.

Данная проблема актуализируется после постановления приговора, так как уголовное дело с постановлением следователя о принятии мер защиты к свидетелю сдается в архив, и перечень лиц, имеющих доступ к конфиденциальным сведениям, содержащимся в конверте, значительно расширяется.

По нашему мнению, решение указанных недостатков — в предоставлении права хранения постановления, содержащего сведения ограниченного распространения, в оперативном подразделении, где работают лица, оказывающие содействие и заключившие досудебное соглашение о сотрудничестве.

Таким образом, в действующем российском уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве полностью и объективно не может быть оценена роль конфиденциального сотрудника в предупреждении, раскрытии и расследовании преступлений при исследовании смягчающих вину обстоятельств, а также полноценно обеспечена его безопасность. В связи с чем требуется учесть в нормах УПК РФ не только ретроспективные действия подозреваемого и обвиняемого, но и их роль в предупреждении и раскрытии преступления до возбуждения уголовного дела. Кроме того, требуется четко описать роль оперативного сотрудника либо руководителя оперативного подразделения при принятии решения о заключении досудебного соглашения с лицом, которое оказывает содействие органам, ведущим оперативно-розыскную деятельность, а также полностью исключить распространение идентифицирующих конфиденциального сотрудника сведений среди третьих лиц.

В заключение следует отметить, что приведенные выше суждения являются попыткой автора решить существующие проблемы обеспечения безопасности лиц, которые оказывают содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. Представляется, что подобную комплексную проблему невозможно решить усилиями отдельных ученых-энтузиастов. Необходимо создать рабочую группу, в состав которой должны войти представители оперативно-розыскной, уголовной, уголовно-процессуальной науки и всех органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность.

Библиография

1 См.: Антонов В.М., Атмажитов В.М., Кувалдин В.П. Криминальная разведка и контрразведка // Оперативно-розыскная работа. 1995. № 1. С. 43—47; Антонов В.М., Кувалдин В.П. Противодействие преступных структур органам внутренних дел и меры по его нейтрализации: Лекция. — М., 1997. С. 23—24.

2 Железняков Ю.Г. Оперативно-розыскная деятельность: некоторые проблемы правового регулирования // Российский следователь. 2007. № 23.

3 См.: Шейфер С.А. Следственные действия. Основания, процессуальный порядок и доказательственное значение. — М., 2004. С. 90.

4 Киселев А.П. Комментарий к Федеральному закону от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» // КонсультантПлюс.