Еще раз об обращении взыскания на имущественные права должника

С.Ю. ГУСАКОВ,

начальник отдела организации исполнительного производства Управления ФССП России по Волгоградской области

В настоящее время в связи с развитием технологий применения классических (т. е. предусмотренных и урегулированных Федеральным законом от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее — Закон)) мер принудительного исполнения встает вопрос о разработке дополнительных механизмов повышения уровня фактического исполнения исполнительных документов.

В свое время (2011—2014 гг.) существенный рост эффективности фактического исполнения дало развитие такой меры принудительного исполнения, как обращение взыскания на денежные средства на счетах должника в банках и иных кредитных организациях. Электронное взаимодействие с кредитными организациями как в части получения информации о счетах должников, так и в части исполнения постановлений об обращении взыскания на денежные средства, находящиеся на этих счетах, и доведение этого процесса до автоматического или полуавтоматического режима в настоящее время играет одну из ключевых ролей в процессе принудительного исполнения. Однако, ввиду того что этот процесс уже отрегулирован, ожидать дальнейшего существенного повышения количества фактически оконченных исполнительных производств с помощью данной меры исполнения вряд ли стоит.

Более или менее отработаны и иные методы классического исполнения исполнительных документов, предусмотренные статьями 64, 68 Закона. Несмотря на это, из сферы принудительного исполнения фактически исключен широчайший пласт имущественных отношений, складывающихся между должником и его контрагентами, который заслуживает самого пристального внимания и дальнейшей детальной разработки. Речь идет об имущественных правах должника, в том числе имущественных правах, непосредственно не связанных с передачей должнику денежных средств или иных вещей.

Зачастую должники, не принимая мер к исполнению исполнительного документа, заключают с различными контрагентами возмездные сделки длительного характера, исполнение которых со стороны контрагента не связано со встречным имущественным предоставлением в пользу должника либо такое имущественное предоставление обусловлено наступлением определенного события, не зависящего от воли сторон сделки (речь идет о договорах оказания различных услуг, страхования и пр.).

В 2008—2009 гг. в Федеральной службе судебных приставов активно обсуждался вопрос о развитии именно такого направления в исполнительном производстве: выявление заключенных должниками сделок, исполнение которых контрагентом не связано с предоставлением имущества, преобразование неимущественного требования в имущественное на основании ст. 417 ГК РФ и последующее обращение взыскания на эти денежные средства.

Тогда в одном из номеров журнала  была опубликована статья начальника Управления организации работы по реализации имущества должников ФССП России И.Ю. Михалева[1], в которой предлагался определенный механизм реализации указанной меры исполнения.

Вслед за этим в территориальные органы ФССП России были направлены письма ФССП России от 08.03.2009 № 12/02-3299-АП «О признании постановления судебного пристава-исполнителя актом государственного органа» и от 07.06.2010 № 12-01-11995-АП «Об обращении взыскания на имущественные права, возникшие по договору об ОСАГО» (второе письмо развивало положения первого применительно к договорам об ОСАГО).

В этих документах, действующих по сей день, предлагается механизм обращения взыскания на имущественные права должника, основанный на следующих положениях:

— постановление судебного пристава-исполнителя является актом государственного органа;

— согласно ст. 417 ГК РФ, если в результате издания акта органа государственной власти или органа местного самоуправления исполнение обязательства становится невозможным полностью или частично, обязательство прекращается полностью или в соответствующей части;

— при обращении взыскания на имущественные права должников постановлением судебного пристава-исполнителя устанавливается предписание, в силу которого исполнение вытекающего из договора обязательства контрагента (передача товара, выполнение работ или оказание услуг) становится невозможным в полном объеме (или в части), вследствие чего соответствующее обязательство контрагента прекращается;

— полученные ранее контрагентом денежные средства по обязательству, которое прекратилось, подлежат возврату должнику и могут быть арестованы как дебиторская задолженность.

Вместе с тем в обозначенных документах не указывалось, какое именно предписание должно содержать постановление судебного пристава-исполнителя для прекращения обязательства по ст. 417 ГК РФ: должно ли такое предписание быть непосредственно направлено на прекращение обязательства (предписание о прекращении обязательства), либо в нем должно быть указано, что предмет договора утрачен в силу запрета совершения действий, составляющих его сущность; как такое предписание применительно к конкретным обязательствам должно быть сформулировано и какие действия должны быть совершены в дальнейшем.

Представляется, что именно в связи с существенной неопределенностью содержания указанных постановлений (а также в связи с тем, что на тот момент имелась потребность в развитии прежде всего классических мер принудительного исполнения) подобный механизм не нашел широкого применения.

В настоящее же время в связи с увеличением количества заключаемых гражданами и организациями договоров об оказании различных услуг, договоров страхования (в том числе в сфере обязательного страхования) развитие подобного механизма преобразования неимущественного обязательства в денежное могло бы стать одним из толчков для дальнейшего существенного роста числа фактически оконченных исполнительных производств.

С учетом значительного количества видов подобного рода договоров, специфики правовой природы каждого из них способы реализации положений письма ФССП России от 08.03.2009 № 12/02-3299-АП в отношении каждой конкретной разновидности договора могут кардинально отличатся друг от друга.

Рассмотрим возможный способ практической реализации данного механизма на примере договора обязательного страхования автогражданской ответственности[2], который имеется у каждого владельца транспортного средства. Механизм применения положений ст. 417 ГК РФ может выглядеть следующим образом.

Как уже было указано выше, постановление судебного пристава-исполнителя является актом государственного органа. Данный вывод неоднократно подтвержден правоприменительной, в том числе и судебной, практикой (см., например, постановление Президиума Волгоградского областного суда от 16.12.2015 № 44г-а-8/16, определение ВАС РФ от 27.04.2007 № 3997/07, постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 22.07.2004 № А19-2862/04-26-Ф02-2787/04-С2)[3].

Следовательно, на постановление судебного пристава-исполнителя как на акт государственного органа распространяются все правовые последствия, связанные с этим его свойством, в том числе и последствия, предусмотренные ст. 417 ГК РФ. Договор ОСАГО и вытекающие из него обязательства связаны непосредственно с транспортным средством, в отношении которого он заключен, а именно с риском наступления гражданской ответственности, который может возникнуть при использовании транспортного средства.

Как указано в ст. 6 Федерального закона от 25.04.2002 № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» (далее — Закон об ОСАГО), объектом обязательного страхования являются имущественные интересы, связанные с риском гражданской ответственности владельца транспортного средства по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу потерпевших при использовании транспортного средства на территории Российской Федерации.

Вред, причиненный транспортным средством как источником повышенной опасности, но не связанный с его использованием, не относится к рискам, подлежащим обязательному страхованию в соответствии с Законом об ОСАГО.

Таким образом, при утрате возможности использования транспортного средства риск наступления страхового случая также утрачивается, следовательно, обязательство по страхованию не может быть исполнено, в связи с чем оно прекращается (ст. 416 ГК РФ).

Согласно п. 7 ч. 1 ст. 64, ст. 80 Закона судебный пристав-исполнитель вправе налагать арест на имущество должника. Арест имущества должника является исполнительным действием; совершение данного исполнительного действия входит в компетенцию судебного пристава-исполнителя; факт наложения ареста на имущество оформляется актом государственного органа — постановлением судебного при-става-исполнителя о наложении ареста.

В соответствии с ч. 4 ст. 80 Закона арест имущества должника включает запрет распоряжаться имуществом, а при необходимости — ограничение права пользования имуществом или его изъятие. При этом следует учитывать, что транспортное средство является имуществом, подлежащим государственной регистрации в органах Госавтоинспекции. Они же  регистрируют и аресты, налагаемые на транспортное средство  судебным приставом-исполнителем. Следовательно, к аресту транспортного средства применимы положения ч. 5 ст. 80 Закона, согласно которым арест, исполняемый регистрирующим органом, налагается на основании постановления судебного пристава-исполнителя.

Согласно ст. 1 Закона об ОСАГО под страховым случаем понимается наступление гражданской ответственности владельца транспортного средства за причинение вреда жизни, здоровью или имуществу потерпевших при использовании транспортного средства, влекущее за собой в соответствии с договором обязательного страхования обязанность страховщика осуществить страховое возмещение. При этом под использованием транспортного средства, в связи с которым может наступить страховой случай, понимается его эксплуатация, связанная с движением транспортного средства в пределах дорог (дорожном движении), а также на прилегающих к ним и предназначенных для движения транспортных средств территориях (во дворах, в жилых массивах, на стоянках транспортных средств, заправочных станциях и других территориях).

Таким образом, чтобы обязательство, возникшее из договора ОСАГО, прекратилось, в соответствии со ст. 417 ГК РФ необходимо запретить эксплуатацию  транспортного средства.

Налагая арест на автотранспортное средство согласно ч. 4 ст. 80 Закона, судебный пристав-исполнитель в своем постановлении устанавливает запрет должнику на пользование этим имуществом, особо оговаривая в том числе запрет на использование транспортного средства в соответствии с положениями ст. 1 Закона об ОСАГО, подпадающими под понятие страхового риска.

С момента вынесения данного постановления возможность правомерного использования должником транспортного средства исключается, а действия должника по его использованию после наложения ареста и установления соответствующего запрета являются противоправными; за эти действия он несет уголовную (ст. 312 УК РФ) и административную (ст. 17.14 КоАП РФ) ответственность.

Согласно ч. 1 ст. 928 ГК РФ страхование противоправных интересов не допускается. Поскольку действия по использованию транспортного средства после наложения ареста и запрета на пользование им являются противоправными, возможность их страхования и отнесения к страховому случаю в силу прямого указания закона отпадает. Такие противоправные действия не могут быть отнесены к страховому случаю ни при каких обстоятельствах. В силу запрета, наложенного судебным приставом-исполнителем в пределах предоставленных ему полномочий, возможность наступления страхового случая утрачена; обязательства по договору страхования между сторонами не могут быть исполнены.

В соответствии с ч. 1 ст. 417 ГК РФ, если в результате издания акта органа государственной власти или органа местного самоуправления исполнение обязательства становится невозможным полностью или частично, обязательство прекращается полностью или в соответствующей части.

Согласно абзацу шестому п. 1.13 Положения о правилах обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств (утв. Банком России 19.09.2014 № 431-П; далее — Положение о правилах ОСАГО), действие договора обязательного страхования досрочно прекращается в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, в том числе главой 26 ГК РФ.

При досрочном прекращении действия договора обязательного страхования страховщик возвращает страхователю часть страховой премии в размере ее доли, предназначенной для осуществления страхового возмещения и приходящейся на неистекший срок действия договора обязательного страхования.

Таким образом, ввиду установленного актом государственного органа — постановлением судебного пристава-исполнителя о наложении ареста на транспортное средство — запрета на использование застрахованного транспортного средства (в том числе в смысле, который придается данному термину законодательством об ОСАГО), возможность наступления страхового случая по договору ОСАГО утрачена; исполнение обязательств по договору ОСАГО между сторонами становится невозможным, поскольку предмета страхования (риска ответственности, связанного с использованием транспортного средства) не существует; обязательство прекращается на основании ст. 417 ГК РФ. В связи с этим у должника возникает право требования в отношении части страховой премии, подлежащей возврату на основании пунктов 1.13, 1.16 Положения о правилах ОСАГО.

На часть денежных средств, в отношении которых у должника возникло право требования, может быть обращено взыскание в рамках исполнительного производства на основании ст. 75 Закона. В связи с этим судебный пристав-исполнитель выносит постановление об обращении взыскания на часть страховой премии должника в размере ее доли, предназначенной для осуществления страхового возмещения и приходящейся на неистекший срок действия договора ОСАГО, подлежащей выплате должнику в связи с прекращением обязательства по договору ОСАГО, в пределах остатка задолженности по исполнительному производству.

СТАТЬЯ БОЛЬШАЯ, ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ