Жертвы преступных посягательств: проблемы регистрации и признания потерпевшими

УДК 343.122  

СОВРЕМЕННОЕ ПРАВО №8 2011 Страницы в журнале: 133-137

М.А. МУСАЕВ,

зав. кафедрой адвокатуры Государственной классической академии им. Маймонида

Рассматриваются теоретические и практические проблемы правовой защиты потерпевшего в уголовном процессе, а также государственного и общественного контроля за соблюдением законности в деятельности органов МВД России. Предлагается авторское определение понятия «потерпевший».

Ключевые слова: уголовный процесс, потерпевший, регистрация преступления, защита прав человека.

Victims of criminal acts: the problems of registration and recognition of victims

Musaev M.

The theoretical and practical problems of legal protection of victims in criminal proceedings, as well as state and public control of legality in the activities of the Russian Interior Ministry. Proposed to the author's definition of “victim”.

Keywords: criminal trial, the victim, the registration of the crime, the protection of human rights.

Вместе с ростом преступности возрастает и количество ее жертв. Официальная статистика последних лет фиксирует от 3 до 4 млн преступлений в год и до 2,5 млн потерпевших. Между тем в научных исследованиях, имеющих целью выявление подлинного состояния преступности в России, отмечается ущербность статистики, скрывающей реальное положение дел. Специалистами — представителями криминологической науки — предлагается увеличение в 7—8 раз официальных отчетных данных о преступности, приводимых ведомствами правоохранительной системы. Соответственно следует индексировать и количество жертв преступлений — физических и юридических лиц[1]. Таковых, следовательно, может быть до 15—20 млн ежегодно.

Причинение преступлением ущерба личности, ее здоровью, доброму имени, имуществу ставит ее в положение жертвы, но это вовсе не означает, что на нее распространяется охранительная функция закона. Лицо (физическое или юридическое) становится объектом правовой защиты и субъектом уголовно-процессуальной деятельности лишь с приобретением статуса потерпевшего. Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя или суда по заявлению жертвы преступления или ее представителя. У жертвы сохраняется возможность выбора: смириться, принять собственные меры по возмещению причиненного вреда, обратиться за защитой в правоохранительные органы. Данные криминологических исследований подтверждают нежелание пострадавших обращаться в милицию. Мотивы приводятся разные: неверие в реальность помощи, опасение мести со стороны преступника, предвидение длительной волокиты, нежелание огласки и пр. Но и факт обращения в органы МВД России с подачей соответствующего заявления еще не означает «легализации жертвы» и вступления в действие механизма ее защиты. Заявление жертвы может не породить никаких правовых последствий, если оно не будет надлежащим образом зарегистрировано. По зарегистрированному заявлению может быть принято постановление об отказе в возбуждении уголовного дела; возбужденное дело может завершиться его прекращением либо приостановлением с последующей сдачей в архив. Словом, у недобросовестных работников существует множество возможностей оградить себя от обременительной работы по раскрытию преступлений. Осуществляющая надзор прокуратура пытается пресекать такую незаконную практику, однако это реагирование нередко носит сугубо формальный характер, не приводя к заметным позитивным изменениям. Для подтверждения приведем соответствующие выдержки из докладов Генерального прокурора РФ на заседаниях коллегии Генеральной прокуратуры РФ и Совета Федерации РФ по итогам года. Еще на заседании коллегии Генпрокуратуры по итогам работы в 2001 году (проходила 11.02.2002  с участием Президента РФ) В.В. Устинов сетовал по поводу огромного количества нераскрытых преступлений (7,7 тыс. умышленных убийств, 15,7 тыс. разбойных нападений, 70,7 тыс. грабежей, 625 тыс. краж и пр.). Его вывод о том, что «общественная и личная безопасность становится дефицитом», не был неожиданностью. Социологические исследования настойчиво подтверждали мысль о том, что страх является одной из доминант общественной психологии, определяющей самочувствие и поведение рядовых граждан. Спустя два года, отчитываясь о работе прокуратуры РФ за 2004 год, В.В. Устинов обратил внимание на многие недостатки правоохранительной практики подразделений МВД России. Один из них — отсутствие реакции на преступления. «Сегодня милиция выполняет много функций. Но главная функция — это защита людей от преступных посягательств. А в сложившейся ситуации с регистрацией получается, что она объективно покрывает преступников, помогает им избежать заслуженного наказания, потому что часть преступлений вообще не регистрируется. Нет регистрации — значит нет преступления. Следовательно, нет и правосудия. А что есть? Есть издевательства над законностью и правами граждан»[2].

Реакция, казалось бы, достаточно острая. Одним из ее следствий стало издание приказа Генпрокуратуры РФ № 39, МВД России № 1070, МЧС России № 1021, Минюста России № 253, ФСБ России № 780, Минэкономразвития России № 353, ФСКН России № 399 от 29.12.2005 «О едином учете преступлений». Появилась обоснованная надежда на позитивные изменения в деле регистрации преступлений, ибо к проблеме было привлечено внимание и руководителей ведомств, и исполнителей. Однако надежда не оправдалась. Генеральный прокурор Ю. Чайка в докладе на заседании Совета Федерации о состоянии законности и правопорядка по итогам 2006 года (первый год действия означенного приказа) вынужден был отметить: «Только в 2006 году прокурорами при возбуждении уголовных дел выявлено и устранено почти 2,3 млн нарушений закона, отменено более 1,5 млн незаконных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела. Выявлено и поставлено на учет 144 тыс. ранее не зарегистрированных преступлений,

даны указания по 500 тыс. уголовных дел, отменено более 38 тыс. незаконных постановлений о прекращении уголовных дел и более 357 тыс. постановлений о приостановлении предварительного следствия и дознания. Все сказанное свидетельствует о необходимости усиления прокурорского надзора за законностью на стадии возбуждения уголовного дела. Кроме того, важнейшим эффективным инструментом для нас является утверждение статистической отчетности по регистрации преступлений. Я требую жестко подходить к этому вопросу»[3].

Однако неблагоприятная ситуация с регистрацией и учетом преступлений сохранялась, что отмечалось и в последующие годы в докладах Генпрокурора РФ. На расширенном заседании коллегии Генеральной прокуратуры РФ 04.03.2010, т. е. спустя четыре года после издания грозного межведомственного приказа, Ю. Чайка вновь отмечает: «Принятые организационно-практические меры позволили добиться некоторого улучшения состояния законности в сфере регистрации преступности. В то же время число выявляемых преступлений, укрытых от учета, остается значительным. В прошедшем году было дополнительно поставлено на учет почти 155 тыс. преступлений, среди которых 250 убийств, почти 3 тыс. деяний с причинением тяжкого вреда здоровью и около 70 тыс. преступлений против собственности»[4].

Итак, «принимаемые меры» не дают ощутимых результатов  даже в регистрации наиболее тяжких преступлений против личности — убийств. И эта практика сохраняется ныне, несмотря на почти десятилетнее действие нового УПК РФ, в котором подробно прописан порядок принятия не только оформленного письменно, но и сделанного в устной форме заявления (ст. 141). Заявителю при этом должен выдаваться документ о принятии сообщения о преступлении с указанием данных о лице, его принявшем, а также даты и времени его принятия (ч. 4 ст. 144). Требования закона не выполняются. Вместе с тем возрастает латентная часть преступности, включающая и преступления против личности. Повышается и уровень социальной напряженности, вызванной криминализацией общества.

С принятием и введением в действие Федерального закона от 07.02.2011 № 3-ФЗ «О полиции» есть основания надеяться не только на улучшение  работы этого государственного органа, но и на устранение недостатков регистрации заявлений граждан, о чем безуспешно пеклась на протяжении многих лет прокуратура. На полицию возлагаются следующие обязанности: принимать и регистрировать (в том числе в электронной форме) заявления и сообщения о преступлениях, об административных правонарушениях, о происшествиях; выдавать заявителям на основании личных обращений уведомления о приеме и регистрации их письменных заявлений о преступлениях, об административных правонарушениях, о происшествиях; осуществлять в соответствии с подведомственностью проверку заявлений и сообщений о преступлениях, об административных правонарушениях, о происшествиях и принимать по таким заявлениям и сообщениям меры, предусмотренные законодательством Российской Федерации, информировать заявителей о ходе рассмотрения таких заявлений и сообщений в сроки, установленные законодательством Российской Федерации, но не реже одного раза в месяц; передавать (направлять) заявления и сообщения о преступлениях, об административных правонарушениях, о происшествиях в государственные и муниципальные органы, организации или должностному лицу, к компетенции которых относится решение соответствующих вопросов, с уведомлением об этом в течение 24 часов заявителя; информировать соответствующие государственные и муниципальные органы, организации и должностных лиц этих органов и организаций о ставших известными полиции фактах, требующих их оперативного реагирования» (ч. 1 ст. 12).

Однако вопрос об эффективности государственного и общественного контроля деятельности полиции, и прежде всего прокурорского надзора, предметом которого является соблюдение прав и свобод человека и гражданина федеральными министерствами, государственными комитетами, службами и иными федеральными органами исполнительной власти, представительными (законодательными) и исполнительными органами субъектов Российской Федерации, не снимается. В предмет обязанностей прокуратуры входит и надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-разыскную деятельность, дознание и предварительное следствие. На это у прокуратуры имеются соответствующие полномочия. В частности, прокурор в силу служебных обязанностей принимает меры по предупреждению и пресечению нарушений прав и свобод человека и гражданина, привлечению к ответственности лиц, нарушивших закон, и возмещению причиненного ущерба.

Впрочем, аналогичные обязанности у подразделений МВД России были и ранее. Почему эти меры не принимаются или, будучи принятыми, не дают эффекта, остается ведомственным секретом. Все это свидетельствует о необходимости реформирования не только МВД России, но и всей правоохранительной системы страны, с тем чтобы подчинить ее задаче служения обществу и каждому гражданину в отдельности. На фоне разрастающейся коррупции в государственных органах любое реформирование может не дать ожидаемого результата. Публицисты пишут о больном обществе, но еще больше оснований говорить о больном государстве — криминализированном, антигуманном.

Положительные последствия настойчивости жертвы преступного посягательства выражаются в факте регистрации преступления. Но это пока еще не означает появления процессуальной фигуры потерпевшего, наделенного минимумом прав для отстаивания своих интересов, в частности — правом контроля за ходом следствия и способами влияния на него. Потерпевший появится значительно позже — с того момента, как будет принято и затем оформлено постановлением дознавателя, следователя или суда решение о признании его таковым (ч. 1ст. 42 УПК РФ). На каком этапе проведения дознания или следствия будет вынесено такое постановление, закон не определяет, относя решение вопроса на усмотрение соответствующих должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование. «Соответствующим должностным лицам» активное участие потерпевшего в ходе расследования оказалось обременительным, и практика сложилась таким образом, что признание заявителя (жертвы) потерпевшим почти во всех случаях переносится на конец расследования, если таковое заканчивается наличием обвиняемого и перспективой составления обвинительного заключения.

Подобная практика, порождающая возможность игнорирования интересов жертв преступлений и ведущая к массовым нарушениям их прав, вызывает обоснованную критику в научных публикациях на протяжении многих лет. Так, П.С. Яни писал: «Положение дел с защитой прав потерпевшего в уголовном процессе нельзя признать удовлетворительным. Изучение уголовных дел показало, что следователи, формально соблюдая требования закона о признании потерпевшим в тех случаях, когда уголовное дело направляется в суд, делают это во многих случаях неоправданно поздно, перед окончанием расследования; по делам же, впоследствии прекращаемым или с приостановленным производством, решения о признании потерпевшим большей частью вообще не принимаются. Выявлено практически полное отсутствие профессиональных представителей потерпевших по уголовным делам… В связи с этим возникает необходимость обеспечить участие пострадавшего лица в уголовном процессе с самой ранней стадии производства по делу, а также дать ему возможность пользоваться в необходимых случаях бесплатной помощью профессионального юриста-представителя»[5].

Вопрос о моменте признания лица потерпевшим активно обсуждался в ходе судебной реформы при подготовке нового УПК РФ. В проекте кодекса, подготовленном НИИ проблем укрепления законности и правопорядка, в ст. 31, посвященной потерпевшему, говорилось: «О признании потерпевшим лицо, производящее дознание, следователь и судья выносят постановление, а суд — определение. Решение о признании потерпевшим принимается незамедлительно после установления события преступления, повлекшего причинение вреда, и не зависит от возраста, психического и физического состояния лица»[6]. Подобная формулировка содержалась и в проекте УПК РФ, подготовленном Государственно-правовым управлением Президента РФ: в ст. 73 предусматривалось, что решение о признании потерпевшим принимается при возбуждении уголовного дела. «В случае, если в момент возбуждения уголовного дела основания для признания потерпевшим отсутствуют, указанное решение принимается немедленно по установлении таких оснований»[7].

Эти предложения, направленные на совершенствование правовых средств защиты многомиллионного числа жертв преступлений, были проигнорированы при принятии УПК РФ Государственной думой. И ныне каких-либо сдвигов не происходит ни в самой практике, ни в ее законодательной регламентации, несмотря на перманентные изменения, вносящиеся в УПК РФ в ходе его применения. Это подтверждает не только анализ норм УПК РФ, определяющих статус потерпевшего и его представителя, но и обобщение следственной и судебной практики. Последние исследования положения потерпевшего выявляют все те же недостатки законодательства и его применения. И все те же предложения о способах их устранения вносятся авторами, что и 10—15 лет назад[8]. Авторы учебника «Уголовный процесс», подготовленного в условиях действия нового УПК РФ, вынуждены повторять то, что давно и безуспешно отмечали многие исследователи проблемы защиты потерпевших: «Признание потерпевшим должно быть своевременным: при наличии достаточных доказательств, указывающих на причинение преступлением вреда конкретному лицу, это лицо должно быть признано потерпевшим. Затягивание с таким признанием лишает гражданина либо юридическое лицо возможности пользоваться правами потерпевшего и тем самым грубо нарушает его права и охраняемые законом интересы»[9]. Настойчивое требование о необходимости законодательного определения момента признания лица потерпевшим, обосновываемое во многих научных публикациях, было услышано и поддержано Уполномоченным по правам человека. В его Специальном докладе за 2008 год предлагалось дополнить ст. 146 УПК РФ положением о том, что пострадавшее от преступления лицо признается потерпевшим одновременно с вынесением постановления о возбуждении уголовного дела. Аналогичная идея выдвигалась в отношении ст. 44 УПК РФ, определяющей статус и права гражданского истца[10]. Однако до настоящего времени эти инициативы так и не нашли своего отражения в УПК РФ.

В литературе высказывалось мнение разграничить понятия потерпевшего в материальном и процессуальном смысле[11]. К сожалению, эта идея не нашла развития. Между тем такой признак, как причинение потерпевшему преступлением физического, имущественного или морального вреда, является признаком материального права и должен быть отражен в понятии преступления, входящего в предмет уголовного закона. В уголовно-процессуальном определении потерпевшего следовало сделать акцент на факте нарушения прав личности деянием, содержащим признаки преступления. Такой подход к конструированию дефиниции потерпевшего для УПК РФ важен по двум причинам. Во-первых, появляется правовое основание для определения момента признания лица потерпевшим на ранних этапах расследования. Во-вторых, снимается противоречие между используемым в ст. 42 УПК РФ термином «преступление» и принципом презумпции невиновности, относящим решение вопроса о наличии преступления и констатации виновности определенного лица к моменту вступления приговора в законную силу (ст. 14 УПК РФ). Целесообразна и детализация понятия причиненного вреда, который не может быть ограничен только вредом физическим, имущественным или моральным. Конституцией РФ каждому гражданину гарантируются также политические, трудовые, имущественные и иные права и свободы, на которые могут быть направлены преступные посягательства и которые должны защищаться как уголовно-правовыми (см. главу 19 «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина» УК РФ), так и уголовно-процессуальными средствами. Заметим, что законодатель учитывает это обстоятельство в случаях, когда речь идет о жертвах злоупотребления властью при осуществлении функции уголовного преследования, в последующем реабилитированных. В числе их прав, подлежащих восстановлению, указаны трудовые, пенсионные, жилищные и иные (ст. 138 УПК РФ). Уместно отметить, что такое развитие отечественного законодательства в полной мере отвечает международным принципам защиты жертв преступлений. Так, в ст. 1 Декларации ООН об основных принципах правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью 1985 года отмечается: «Под термином “жертвы” понимаются лица, которым индивидуально или коллективно был причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав (выделено нами. — М.М.) в результате действия или бездействия, нарушающего действующие национальные уголовные законы государств-членов, включая законы, запрещающие преступное злоупотребление властью».

В свете изложенного в ч. 1 ст. 42 УПК РФ понятие потерпевшего могло бы быть сформулировано следующим образом: «Потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением либо покушением на преступление причинен физический, имущественный, моральный вред либо нарушены его политические, трудовые, имущественные и иные права и свободы. Потерпевшим может быть признано также юридическое лицо в случае причинения преступлением либо покушением на преступление вреда его имуществу и деловой репутации. Решение о признании потерпевшим принимается при возбуждении уголовного дела и оформляется постановлением дознавателя, следователя или суда. В случае, если в момент возбуждения уголовного дела основания для признания потерпевшим отсутствуют, указанное решение принимается незамедлительно по установлении таких оснований».

Права потерпевшего защищаются и в случае причинения ему вреда деянием лица, признанным невменяемым, за действия которого несут ответственность законные представители и опекуны.

Приведенные суждения, ориентированные на расширение процессуальных прав потерпевшего, в полной мере отвечают духу рекомендации Комитета министров Совета Европы от 28.06.1985 № R (85) 11 «О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса», в которой отмечалось, что основной функцией уголовного правосудия должно быть удовлетворение запросов и охраны интересов потерпевшего.

Библиография

1 Источники информации о состоянии преступности в России: сайты МВД России (www.mvd.ru) и Генеральной прокуратуры РФ (www. genproc.gov.ru), а также ежегодные информационно-аналитические доклады НИИ Генеральной прокуратуры РФ «Состояние законности и правопорядка в Российской Федерации и работа органов прокуратуры».

2 www. genproc.gov.ru

3 Там же.

4 Там же.

5 Яни П.С. Обеспечение прав потерпевшего в уголовном судопроизводстве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — М., 1995. С. 4.

6 Проект УПК РФ НИИ проблем укрепления законности и правопорядка. — М., 1994.

7 Проект Общей части УПК РФ Государственно-правового управления Президента РФ. — М., 1994.

8 См.: Почечуева О.С. Особенности деятельности адвоката — представителя потерпевшего в российском уголовном процессе: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — М., 2009.

9 Уголовный процесс: Учеб. для студентов юрид. вузов и фак. / Под ред. проф. К.Ф. Гуценко.  — М., 2005. С. 150.

10 См.: Проблемы защиты прав потерпевших от преступлений: Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации. — М., 2008.

11 См.: Яни П.С. Указ. раб.