Законность: новое прочтение

 УДК 340.131.4

Страницы в журнале: 30-34

В.А. Рыбаков,

доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского Россия, г. Омск vladimir-40@mail.ru

В статье рассматриваются различные подходы к понятию законности. Автор выдвигает и обосновывает идею о том, что законность тождественна таким понятиям, как реализация норм права и правопорядок. Автор анализирует законность во взаимосвязи с такими правовыми категориями, как метод и режим.

Ключевые слова: законность, реализация норм права, правопорядок, режим, метод.

Legality: New Approach

Vladimir A. Rybakov,

Doctor in Law, prof. of Dept. of Theory and History of State and Law in F.M. Dostoevsky Omsk State University  Russia, Omsk vladimir-40@mail.ru

The article examines different approach to the notion of legality. The author puts forward and proves the idea that the legality is equal to the implementation of legal norms and law and order. The author analyzes legality in interrelation with such legal category as method and regime.

Keywords: legality, implementation of legal norms, law and order, regime, method.

Законность — одно из центральных и, пожалуй, наиболее сложных понятий правоведения. Существует множество ее трактовок — от совпадающих до взаимоисключающих, но в их основе всегда лежит представление о правомерном  поведении,  обязательности правовых предписаний для субъектов права.

Утверждается, что законность — это фактическое осуществление субъектами права нормативных предписаний в форме соблюдения запретов, исполнения обязанностей, использования прав и применения юридических норм [15, с. 83, 159]; неукоснительное, полное соблюдение и исполнение законов всеми субъектами права [4, с. 548]; точное и неуклонное исполнение и соблюдение законов всеми субъектами права, их общая воля [27, с. 70; 30, с. 631]. Строгое и неукоснительное соблюдение правовых норм всеми субъектами правоотношений является квинтэссенцией понятия законности [5, с. 40], идейной основой законности [14, с. 49].

Но такие определения характерны и для реализации норм права. Даже в учебной литературе она понимается как процесс воплощения правовых предписаний в поведении субъекта [7, с. 197], претворение правовых предписаний в правомерном поведении субъекта права [26, с. 198], следование его нормам как со стороны органов государства и должностных лиц, так и граждан, их объединений [11, с. 494; 16, с. 626].

Складывается ситуация, когда одно явление номинируется несколькими терминами — «законность» и «реализация норм права». У них общий субъект, объект, предмет и цель.

Субъектами реализации норм права, законности выступают одни и те же адресаты правовых предписаний: государство, государственные органы, должностные лица, общественные объединения и граждане [29, с. 3—4].

Объектом реализации права и законности является система законодательства, наличный массив нормативных правовых актов. Спор ученых о том, все ли нормативные правовые акты являются базой законности или только законы, представляется беспочвенным. Все юридические нормы, в каких бы источниках они ни находились, подлежат соблюдению и исполнению.

Предметом реализации права и законности выступают субъективные права и юридические обязанности. Суть рассматриваемого явления — воплощение в жизнь предписаний норм права посредством осуществления закрепленных в нем субъективных прав и исполнения юридических обязанностей в правомерном поведении людей.

Цель законности и реализации норм права — претворение, воплощение предписаний юридических норм в жизнь путем обеспечения правомерного поведения субъектов общественных отношений, результатом которого является урегулированность общественных отношений в целом. Их задача — эффективно, без всяких отклонений переводить предписания правовых норм в правомерное поведение, максимально полно реализовывать возможности, предоставленные правом, исчерпывающе выполнять его требования. Можно говорить и об общих их функциях, таких как обеспечение правомерного и минимизация противоправного поведения индивида в области экономики,  в политической сфере, в социально-культурной и иных сферах жизнедеятельности.

Итак, категории законности и реализации норм права базируются на одних и тех же принципах, тесно взаимосвязаны с понятием власти, у них единое государственно-волевое содержание. Содержание этих категорий связано с правами, свободами, обязанностями и ответственностью граждан, субъектов права, имеет формальную нормативную определенность. Оба понятия «характеризуют правовую действительность, взятую под углом зрения практического осуществления права» [1, с. 192].

Если рассматривать проблему соотношения названных понятий через признаки реализации норм права, то можно сделать вывод о том, что они полностью применимы и для законности. Общепризнано, что реализация норм права представляет собой:

— правомерное поведение (деяние) субъектов права. Неправомерное поведение есть правонарушение, антипод реализации норм права;

— поведение, которое подчинено государственной воле, выраженной в норме права;

— поведение, направленное на удовлетворение потребностей и интересов общества, субъектов права, нацеленное на укрепление правопорядка. Через реализацию норм права осуществляются задачи и функции государства;

— поведение, выраженное в форме соблюдения, исполнения и использования норм права.

Результатом правореализации является правопорядок. Его существование означает, что граждане и другие субъекты права беспрепятственно реализуют свой правовой статус, обязанности добросовестно выполняются, а нарушения запретов влекут восстановление нарушенных прав и применение к правонарушителям предусмотренных законом мер государственного принуждения.

Общность рассматриваемых понятий проявляется и в нестандартных определениях законности: законность — это сфера свободного волеизлияния субъектов, в которой они осуществляют любые действия, не запрещенные правовыми нормами [7, с. 224]; положительное отношение к законам в практической деятельности и повседневной жизни [17, с. 150]1; обществоведческая категория, обозначающая форму реализации воли и интересов государствообразующего народа [19, с. 172; 17, с. 150], адаптированная к практике регулятивной и охранительной деятельности права теоретическая модель социального поведения, урегулированного посредством законов и направленного на воплощение в реальной жизни законодательно закрепленных властных предписаний [24, с. 558].

Совокупный анализ категорий законности и реализации норм права позволяет выделить и другие общие родообразующие элементы данных понятий. Прежде всего это аспект общеобязательности права, являющийся объективным свойством права, а не отдельного  юридического явления (законности или реализации). Здесь законность, как и реализация, является только проекцией, специфическим выражением свойств и регулятивных качеств права. Право по своей природе мыслимо лишь в состоянии, когда образующие его нормативные предписания реальны и воплощены в жизнь. Поэтому если есть право, есть и законность, т. е. такой порядок, при котором участники общественных отношений должны строго соблюдать и исполнять нормативные предписания [13], есть и реализация этого права. Реализация права — способ его бытия, существования, действия, выполнения им своей главной социальной функции. Право — ничто, если его положения не находят своей реализации в деятельности субъектов общественной жизни. 

Практически во всех определениях законности ключевыми являются слова «соблюдение», «исполнение». Добавление к ним слов «полное», «точное», «неукоснительное», «неотвратимое» не индивидуализирует явление, более того, вызывает дополнительные вопросы: может ли неточное, неполное исполнение быть правомерным — не полностью оплаченный налог, наполовину исполненное решение суда и т.д.? В связи с этим трудно согласиться с мнением С.Г. Дробязко и В.С. Козлова, которые полагают, что при правонарушениях законность может сохраняться. Нарушается ли законность при нарушении закона, задают они вопрос и отвечают: и да, и нет. Да, нарушается законность, если преступления не наказываются, неправосудный приговор не отменен, незаконное решение государственного органа остается в силе и т. д. Нет, не нарушается законность, если в установленном законом порядке права потерпевшего восстановлены, преступник наказан, незаконное постановление отменено и т. д., т. е. когда закон восторжествовал [10, с. 432].

Многие авторы к словам «соблюдение», «исполнение» добавляют другие: «метод», «режим», «принцип», — называя это подходами к понятию законности2. Законность, пишет коллектив авторов, это метод государственного управления обществом, основанный на соблюдении предписаний правовых законов и подзаконных актов всеми субъектами права [26, с. 249; 28, с. 309]. Позиция привлекательная, но некорректная. Возникает вопрос, метод чего имеется в виду — правового регулирования, осуществления государственной власти? В теории права есть метод централизованный, децентрализованный, императивно-диспозитивный, есть отраслевые методы, но нет метода законности.

В теории государства методы относятся к государственному режиму. Однако в их перечне нет законности. Но поскольку право — явление политическое, логично законность включить в политический режим как средство осуществления политической, государственной власти. На это в свое время указывал Н.В. Крыленко: «Революционная законность есть тот метод единообразного проведения указанных партией директив, который партия требует обязательно проводить от всех своих организаций по всей периферии снизу доверху» [31, с. 351—353].

Если определять законность как социальное состояние общественной жизни на определенный отрезок времени, как состояние режимного типа [23; 29, с. 4], то мы выходим на категорию «правопорядок», отождествляем эту категорию с категорией законности. По мнению Т.Я. Хабриевой, законность как правовой режим утверждается в результате правовой урегулированности тех отношений в обществе, которые должны быть регламентированы правовыми нормами и поддаются такому регламентированию, а также реализации правовых норм на практике [Там же]. Иными словами, мы вновь видим, что одно и то же явление по-разному номинируется.

 Кроме того, такой подход ставит вопрос о существовании законности как явления в случае, если в стране законы не соблюдаются. Какой режим существует в России, если бюрократия является единственным правящим классом России [6], который действует по законам иерархии, стоит над законом и волей членов общества [20, с. 4], если около 90% представителей класса российских чиновников коррумпированы (2003 год) [22, с. 34]? На заседании координационного Совета правоохранительных органов РФ 20 декабря 2007 года в Ростове-на-Дону заместитель Генпрокурора РФ И. Сыдорук констатировал, что «все органы государственной власти пронизаны коррупцией» [8; 21, с. 33].

Усложняет восприятие законности понимание ее как сложного образования, складывающегося из нескольких элементов. Как считает Е.Л. Кдлян, законность — это системное образование, которое содержит в своей структуре принципы, требования, режимы, воплощающие необходимость безусловного соблюдения и практическую реализацию всеми субъектами правовой системы общества соответствующих ей законов, подзаконных актов и иных источников права [12].

Обзор литературы показывает, что разброс мнений о структуре законности весьма велик. По мнению Т.Н. Радько, законность складывается из трех компонентов: верховенства в ней закона, безусловного исполнения его требований, наличия специальных механизмов, гарантирующих безопасность и защиту личности от произвола [18, с. 485]. Л.А. Аширова в законности выделяет шесть элементов: идею права, выраженную в законах государства, верховенство закона, соблюдение и исполнение правовых актов всеми субъектами права, относительную устойчивость законов, метод государственного руководства обществом, основанный на едином и точном соблюдении нормативных правовых актов [3, с. 214].

Иные шесть элементов называет Т. Я. Хабриева. Законность она понимает как принцип, цель, требование, правовой режим и факт реальной жизни, определенное состояние в обществе и государстве [29, с. 5]. Подобное понимание законности также вызывает возражения. Цель законности не есть законность. Цель присутствует в деятельности всех органов государства, в поведении физических и юридических лиц. Мы же не можем сказать, что цель нормы права есть сама норма, цель юридической ответственности — сама ответственность. А понятия «требования» и «принципы» по существу тождественны.

Требование законности не есть законность. Некто внешний по отношению к явлению требует ее (законности) осуществления1. Можно сколько угодно требовать соблюдения законов, а законности не будет, что, собственно, и происходит сегодня в России. Эффект дает не требование как таковое, а реальное соблюдение законов. Именно оно создает нужный режим и стабильность в обществе. Утверждение автора, что законность есть факт реальной жизни, — это лишь констатация существования явления, но не его характеристика.

А.В. Мелехин утверждает, что законность — это система юридических правил, норм, средств и гарантий с соответствующими им государственными структурами, предназначенная обеспечивать процесс их реализации [16, с. 616]. Получается, что законность — это и система права (право, отрасли, институты, нормы), и отдельные нормы права, и юридические средства (акты применения, договоры и т.п.), и государственные структуры.

Мнение о том, что категория законности полисемична (и это отличает ее от реализации права) и для ее полноценного исследования необходимо руководствоваться принципом многообразия подходов к данному явлению, едва ли приемлемо при тех вариантах, которые были перечислены: нет верного базового определения, а предложенные конструкции весьма противоречивы.

Итак, четкого разграничения между понятиями «законность» и «реализация норм права» нет. Как же использовать термины? Для их разграничения следует исходить из наличия правовой и политической сфер. Если законность рассматривать в русле теории права (правоведения), подчеркивая ее юридическую сторону (соблюдение, исполнение, использование юридических норм), то она тождественна реализации права и правомерному поведению. Если же рассматривать законность в русле теории государства (государствоведения), в контексте функционирования государства, как принцип деятельности государственного аппарата, то данное понятие имеет самостоятельное значение. Именно в этом значении его и необходимо использовать.

Однако в этом случае необходимо будет соотнести категорию законности с категорией легальности государственной власти, «синонимом законности, которую нередко определяют как связанность государственных или частных действий формальными установлениями права и закона независимо от мотивов действия и его нравственного обоснования» [9, с. 436], но это уже задача отдельного исследования.

Список литературы

1. Алексеев С.С. Проблемы теории государства и права. — М., 1987.

2. Афанасьев В.С. Обеспечение законности: вопросы теории и практики: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. — М., 1993.

3. Аширова Л.А. Законность и справедливость как принципы деятельности государственных органов: повышение правовой культуры — задача первостепенной важности // Материалы республиканской научно-практической конференции (22 февраля 2008 г.). — Уфа: РИЦ БашГУ, 2008.

4. Бошно С.В. Теория государства и права. —М., 2007.

5. Вопленко Н.Н. Социалистическая законность и применение права. — Саратов, 1983.

6. Воротников А А. Бюрократия в российском государстве: историко-теоретический аспект: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. — Саратов, 2005.

7. Головистикова А.Н., Дмитриев Ю.А. Теория государства и права в схемах и таблицах: учеб. пособие. — М., 2007.

8. Государственные юридические бюро в системе антикоррупционной деятельности. 2005. 17 марта. URL: http://skavraz.rfn ru.

9. Даниленко В.И. Современный политологический словарь. — М., 2000.

10. Дробязко С.Г., Козлов В.С. Общая теория права. — Минск, 2005.

11. Енгибарян Р.В., Краснов Ю.К. Теория государства и права: учеб. пособие. — М., 2007.

12. Кдлян Е.Л. Законность как фактор воздействия на правовое поведение личности (вопросы теории): автореф. дис. … канд. юрид. наук. — М., 2009.

13. Куленко О.И. Соотношение законности и конституционной законности // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 4.

14. Латушкин М.А. Механизм обеспечения законности // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5. Юриспруденция. 2006. № 5.

15. Малахов В.П., Горшенёва И.А., Иванов А.А. Теория государства и права. — М., 2009.

16. Мелехин А.В. Теория государства и права. — М., 2007.

17. Назаренко Г.В. Общая теория права и государства. — М., 1998.

18. Радько Т.Н. Теория государства и права: учебник. — М., 2004.

19. Раянов Ф.М., Минниахметов Р.Г., Пономарев Д.А. Право и законность в демократическом обществе. — М., 2004.

20. Смольников В.Г. Бюрократия // Социологическое исследование. 1999. № 2.

21. Соколов А.Н. Коррупция, гражданское общество и правовое государство (сравнительно-правовой анализ) // Журнал российского права. 2008. № 8.

22. Соколов А.Н. Юридическая практика как критерий эффективности управления обществом. — Калининград, 2004.

23. Солуков А.А. Законность как состояние // Правоведение. 2011. № 7.

24. Теория государства и права / под ред. Р.Ф.Ромашова. — СПб., 2005.

25. Теория государства и права. — М., 2002.

26. Теория государства и права: Конспект лекций в схемах и определениях: учеб. пособие / под ред. Л. В. Смирнова. — М., 2004.

27. Теория государства и права: схемы и комментарии. — М., 2007.

28. Теория государства и права: учебник / отв. ред. А.В. Малько.— М., 2006.

29. Хабриева Т.Я. Конституция как основа законности в Российской Федерации // Журнал российского права. 2009. № 3.

30. Чашин А.Н. Теория государства и права. — М., 2008.

31. 16 съезд ВКП(б). Стенографический отчет. — М.-Л., 1930.