Законные интересы как средство самоорганизации гражданского общества

В.В. СУБОЧЕВ,

кандидат юридических наук, завкафедрой государственно-правовых дисциплин Пятигорского государственного технологического университета

«Идея утверждения права в общественной жизни своими корнями восходит еще к тому периоду в истории человечества, когда возникали первые государства», — пишет А.В. Малько[1]. Вместе с тем современное состояние правовой доктрины характеризуется не совсем лестным постулатом о том, что единого критерия оценки степени реальности, достижимости правового государства и гражданского общества нет.

Современное нормативное правопонимание концептуализирует то, что «в настоящее время в мире, думается, еще нет государства, которое бы полностью соответствовало идеалу существующих представлений о правовом государстве. Поэтому речь идет скорее о степени воплощения данной идеи, приближения к ней в конкретных условиях той или иной страны»[2].

Похожая картина складывается и с гражданским обществом. Насыщая данную категорию всевозможными правовыми изысками, рассуждениями о юридических грезах современных государственно-организованных обществ, можно прийти к выводу, что ряд специалистов, посвятивших свои работы исследованию отмеченного феномена, не могут определиться с тем, что они делают: либо умело конструируют правовую модель, которая реальностью никогда не станет, либо говорят об объективных проявлениях общественных отношений, неизменно критически соотнося их с неким реальным гражданским обществом.

В связи с этим прав К.А. Струсь, говоря, что, обобщая сказанное о гражданском обществе, можно сделать вывод, что «категория “гражданское общество” в одно и то же время — идея и факт, абстракция и организация, оно не имеет конкретной реальности, но его жизнедеятельность очевидна»[3].

Бесспорно, модели определенных сфер реальности приводят к получению весомых научных результатов не только в сфере гуманитарных наук. Так, модель «идеального газа» в физике способствует эффективности проводимых расчетов. Однако вряд ли целесообразно списывать категорию гражданского общества, как и правового государства, в разряд научно-утопических. Кажется, справедливее анализировать данные понятия применительно к уже существующим условиям, взвешивая плюсы одних правовых систем по отношению к другим, не обедняя содержание правового государства и гражданского общества шаблоном существующих, не всегда лицеприятных реалий.

Для этого есть все предпосылки, так как само гражданское общество рядом специалистов вполне справедливо определяется как реальная сфера общественных отношений с акцентом на человеке, его поведении и интересах. Можно согласиться с О.И. Цыбулевской в том, что «гражданское общество — это система экономических, нравственных, религиозных и других (выделено нами. — В.С.) отношений индивидов, свободно и добровольно объединившихся в гражданские ассоциации, союзы для удовлетворения своих материальных, духовных интересов и потребностей»[4]. Прав и К.А. Струсь, говоря, что «гражданское общество — это совокупность частных и межличностных отношений социального, политического, идеологического, культурного, религиозного, семейного и иного (выделено нами. — В.С.) характера, направленных на удовлетворение интересов общества, отдельных индивидов и создаваемых ими институтов»[5].

Приведенные определения вполне органично вписываются в реально существующие общественные отношения, поэтому, ведя речь о построении гражданского общества, нет необходимости ставить недостижимые в земных условиях задачи: дистанцирование от государственного влияния сугубо индивидуальных интересов личности, создание идеально сбалансированных ветвей власти, абсолютно независимых СМИ и т. д. Этому есть объективное препятствие в виде диалектики интересов личности, общества и государства.

Простейшие законы диалектики — единство и борьба противоположностей, неравноценность противоположностей в ходе их взаимодействия и перерастание количества в качество — в преломлении их к динамике сложнейших общественных систем наряду с объективными процессами самоорганизации ставят во главу угла и достаточно субъективный фактор — интерес, который, удовлетворяя даже объективно обусловленные потребности, далек от идеально утопического моделирования.

Уйти от идеальных конструктов должна помочь и правовая политика в сфере формирования правового государства и гражданского общества[6].

Придя к пониманию того, что гражданское общество — это реальная сфера разнородных отношений экономического, духовного, культурного, политического плана, сложившаяся как между индивидами, так и их объединениями в целях удовлетворения определенных потребностей, нужно все же отдавать отчет в том, что данная сфера отношений чрезвычайно широка и многоаспектна, о чем свидетельствует отсутствие в научной литературе обоснованных попыток однозначно, исчерпывающим образом определить все элементы анализируемого общественного феномена. Самые разнообразные отношения могут быть составляющей гражданского общества, свидетельствовать о попытках реализации интересов различных индивидов и гражданских, общественных организаций.

Не вдаваясь в полемику относительно сути и природы гражданского общества, чему посвящено немало работ и что не является непосредственным предметом настоящего исследования, обратим внимание на основополагающий аспект, который будет положен во главу угла при изучении роли законных интересов в самоорганизации гражданского общества.

Абсолютно беспочвенно как противопоставлять гражданское общество и государство, так и исходить из того, что первое — сфера негосударственных, от государства изолированных отношений. Не может быть в государственно-организованном обществе отношений, огражденных от государственного влияния и воздействия. Это очередная утопия, идеальный конструкт, вводящий читателей в заблуждение. Само соотношение личного, общественного и государственного изживает данный посыл.

Изложенное выше позволяет включить в разновидность межсубъектных отношений, наполняющих своим содержанием гражданское общество, отношения политические, также направленные на удовлетворение интересов индивидуумов. Попытки организовать политическую партию, привлечь внимание ученых к противоправным действиям правящих групп, обсуждение последних политических событий и т. п. — неотъемлемые элементы гражданского общества, которые не могут быть проигнорированы потому, что протекают в силу непосредственной регламентации со стороны позитивных правовых установок.

Правовая регламентация определенных отношений, их нормативная урегулированность не лишает последних приставки «гражданские» в рассматриваемом контексте. Гражданское общество — это, с одной стороны, конкретная сфера общественных отношений, свидетельствующая об определенной свободе личного усмотрения, о свободном характере выбора вида и предмета межличностного общения, о субъективном способе удовлетворения возникших интересов, с другой — специфический угол зрения на конкретно сложившиеся отношения в любой из сфер жизни общества, отвечающие набору признаков, совпадающих с концепцией сильной и самостоятельной личности в государстве.

Сказанное не позволяет в полной мере согласиться с Н.И. Матузовым в том, что гражданское общество — это не государственно-политическая, а главным образом социально-экономическая и личная сфера жизнедеятельности людей[7]. Вновь солидаризируясь с К.А. Струсем, подчеркнем, что гражданское общество обладает политико-правовой природой[8] вне зависимости от контекста интерпретации термина.

В этой связи наиболее емкой, глубокой и удачной характеристикой гражданского общества следует признать фразу С.С. Алексеева о правовом гражданском обществе[9].

«Правовое гражданское общество» — словосочетание, которое одновременно является и наиболее показательным определением исследуемого феномена, непритязательно указывая на связь последнего с государством.

Право является мерой свободы (не вседозволенности) индивида, это  практически аксиома[10]. Право определяет данную свободу и в условиях существования гражданского общества, ограничивая произвол людей по отношению друг к другу.

Что такое личное усмотрение, индивидуальность, субъективность выбора в условиях гражданского общества? Это все та же мера свободы, очерченная и гарантированная правом. Вне права и без права нет и гражданского общества, ибо последнее — определенная степень соотношения дозволенного и незапрещенного с доступными для человека способами удовлетворения его интересов. Гражданское общество — это один из аспектов, одна из граней действия права в обществе.

Постулат о том, что «в любом подлинно гражданском обществе действует известный в мировой практике общеправовой либерально-демократический принцип “не запрещенное законом дозволено”»[11], вновь ставит право и гражданское общество на одну чашу весов.

Нецелесообразно далее продолжать логические цепочки, увязывающие наличие гражданского общества с бытием права, с правовой жизнью общества в целом. Это и без того очевидно. Соотношение же права с государством, чему также посвящено немало работ, вновь позволит выйти на методологически верный посыл о том, что гражданское общество не только этимологически связано с государством, но и является ядром взаимодействия последнего с обществом и личностью.

Вооружившись данными установками, приступим непосредственно к демонстрации роли и места законных интересов в гражданском обществе.

Прежде всего, обозначим, что исходим мы из того, что законный интерес — это стремление субъекта пользоваться каким-либо социальным благом (и в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным органам в целях удовлетворения не противоречащих нормам права интересов), которое в определенной степени гарантируется государством в виде юридической дозволенности, отраженной в объективном праве либо вытекающей из его общего смысла[12].

В приведенном определении остается незыблемой истина о том, что любой интерес — это стремление субъекта пользоваться определенным благом, способным удовлетворить его потребность. Не нарушается и формула, согласно которой интерес является осознанной необходимостью в удовлетворении определенной потребности.

Законный интерес необходимо рассматривать и как производную интереса социального, и как юридическое средство, имеющееся в распоряжении государства, обусловленное свойствами права и его диалектической природой.

Следует отметить, что законные интересы — это не только дозволенные, разрешенные, но и не запрещенные стремления граждан к достижению определенных благ[13], так как правовое регулирование пользования гражданами благами осуществляется по формуле «все, что не запрещено, дозволено»[14].

Обратим внимание еще на один немаловажный аспект. Несмотря на то, что законные интересы и субъективные права зачастую употребляются в едином контексте, это далеко не одинаковые средства реализации интересов субъектов правоотношений. Если субъективное право выступает в качестве гарантированной государством возможности определенного поведения, то о законных интересах, в силу тезисов, изложенных выше, этого сказать нельзя.

Выделим следующие основные отличия законных интересов от субъективных прав.

1. Законный интерес нормой права, в отличие от субъективного права, конкретно не закрепляется. Он ей лишь соответствует. Норма права может охранять и закреплять существование самих законных интересов в целом, но не каждый законный интерес в отдельности. Отсюда вытекает и разная степень гарантированности обозначенных институтов.

2. Если субъективное право носит индивидуально-определенный характер (известны носитель права, контрагент, все основные атрибуты поведения: его мера, вид, объем, пределы во времени и пространстве и т. п.), то законный интерес, не будучи в основном отраженным в законодательстве, не предусмотрен конкретными правовыми предписаниями.

3. И субъективное право, и законный интерес — пути удовлетворения интересов субъектов правоотношений. Однако эти способы обладания желаемым благом находятся в качественно различных плоскостях. Если первый более гарантированный, то второй — более распространенный; если первому корреспондирует юридически обеспеченная возможность, то на стороне второго — лишь незапрещенность и совокупность определенных факторов и обстоятельств, способствующих вероятной защите последних.

4. Логично предположить, что отличаться законный интерес и субъективное право будут и способами, и формами своей реализации.

Реализация интересов, признанных государством существенными и закрепленных в виде субъективных прав, зависит прежде всего от желания и намерений субъекта правоотношений, от его знания своих прав и обязанностей. Здесь происходит как бы сотрудничество государства и субъекта правоотношения на почве беспрепятственной реализации предоставленных человеку прав.

Законные же интересы обладают «доказательственной» формой реализации, когда для воплощения последних в действительность субъекту правоотношений необходимо: а) обосновать правомерность и законность своих интересов и выдвигаемых в соответствии с ними требований; б) суметь найти защиту (и воспользоваться ею), которая способна исходить от компетентных органов в случае признания ими значимости и правомерности выдвигаемых субъектом притязаний.

Законные интересы, как это вытекает из предлагаемой нами концепции, соответствуют праву стремления участников правоотношений, которые гарантируются последним в общем виде, в силу лишь незапрещенности последних. Однако отмеченная «незапрещенность», находящая свое выражение в актах реализации законных интересов, о многом способна сказать.

Прежде всего следует обратить внимание на то, что гражданское общество — это определенная плоскость, некий уровень реализации законных интересов. Абсурдно утверждать, что в гражданском обществе индивиды и их объединения находятся в стороне от механизма правового регулирования и поэтому реализуют лишь интересы социальные, не имеющие с интересами законными никаких коррелирующих связей.

Гражданское общество — это показатель реализации именно интересов законных, ибо сердцевина общества — такое общение между индивидами, которое позволяет каждому проявлять свою инициативу, не ущемляя инициативу другого. Злоупотребление правами в данном ключе также не приветствуется. Поэтому регулятор такого поведения и соответствующих отношений между субъектами гражданского общества — право. Неприкосновенность личной, интимной жизни — также правовой постулат, который без действия нормативных предписаний превратится не в норму социального общения, а в пожелание ущемленных индивидов.

Поэтому отношения между субъектами гражданского общества  в большинстве своем все же правоотношения, в рамках которых способен реализоваться тот или иной законный интерес.

В рассматриваемом контексте нет нужды говорить о беспрепятственности в реализации законных интересов, об отсутствии бюрократических препон на пути осуществления правомерных стремлений граждан и их объединений — это вряд ли достижимо и целесообразно само по себе.

Акцент требуется сделать лишь на том, что именно гражданское общество — сфера взаимоотношений между людьми, испытывающая на себе в основном косвенное влияние правовых предписаний, находящаяся в русле его «дозволенностей» и «незапрещенностей», — полигон попыток осуществления законных интересов. Право здесь оставляет субъектам свободу усмотрения, которая находит свое практическое воплощение именно в актах реализации законных интересов.

Законные интересы представляют собой не что иное, как юридическую связь субъектов гражданского общества с государством. Только благодаря поддержке нормативных правовых установлений действенны сами принципы гражданского общества и только благодаря последним отношения в гражданском обществе носят упорядоченный характер, позволяя терпимо относиться к попыткам реализации законных интересов друг друга. Еще Гегель писал, что «государство есть вообще первое, внутри которого семья развивается в гражданское общество, и сама идея государства распадается на эти два момента»[15].

Экономическая свобода, равенство всех перед законом и судом, политический и идеологический плюрализм, будучи основными принципами гражданского общества, разве не являются главными приоритетами самого государственного строительства? В то же время вся совокупность индивидов, живущих в сфере действия указанных выше принципов, способна реализовать свои интересы, диалектически взаимодействующие с интересами контрагента, только посредством обращения к праву и к соответствующим правоприменительным органам, когда в этом действительно возникает необходимость.

Вместе с тем стоит отметить, что наличие многообразных законных интересов у каждого из субъектов гражданского общества — вполне закономерное явление, свидетельствующее о необходимости удовлетворения многочисленных потребностей способами, которые каждый для себя считает наиболее приемлемыми. Поэтому законный интерес и акт его реализации ни в коем случае нельзя увязывать с ущемлением личности в каких-либо отношениях либо с ее невозможностью жить так, как ей хочется.

В гражданском обществе справедливо выделяется целый блок отношений, отражающих сугубо социальную сущность человека. «Стремление человека к расширению своего реального доступа к материальным и культурным благам общества, реализация материальных и духовных интересов позволяют рассматривать гражданское общество как объединение людей, заинтересованных в обеспечении достойной жизни для каждого человека в отдельности», — резонно отмечает К.А. Струсь[16].

Подчеркнем главное: стремление человека к обладанию материальными, культурными и прочими благами — стержневой аспект бытия самого гражданского общества как специфической сферы общественных отношений. Гражданское общество — не общество всеобщего благоденствия, но способ сосуществования индивидов в их стремлении пользоваться различными социальными благами, доступ к которым правом не ограничивается.

Законные интересы — способ достижения социальных благ там, где этому зачастую не содействуют субъективные права индивида и юридические обязанности контрсубъектов. Отсутствие в большинстве случае таковых — показатель косвенного правового регулирования данной сферы общественных отношений, одновременно индикатирующий наличие законных интересов как правового средства более гибкого и непритязательного в своих гарантиях и способах обеспечения характера.

Там, где несколько человек стремятся к одним и тем же социальным благам, неминуемы столкновения интересов даже не столько потому, что данное благо «ограничено», сколько в силу пересекающихся путей его достижения, а иными словами — реализации своих интересов. Именно поэтому гарантия реализации каждого отдельного законного интереса иная, чем гарантия субъективного права в русле использования соответствующих конкретных позитивных установлений. Следует говорить о соответствующем (правовом) механизме реализации законных интересов как форме существования самого гражданского общества.

Вряд ли может быть оспорено утверждение, что основная цель гражданского общества — содействие развитию человека с его субъективными интересами. В связи с этим механизм реализации данных интересов в канве правовых дозволенностей не только форма существования самого гражданского общества, но и основополагающий аспект правовой его составляющей.

Интерес субъекта общественных отношений — цель не только гражданского общества, но и права, ибо право воздействует в конечном счете именно на интересы. Можно сказать, что в этом видится пересечение, совпадение целей двух социальных феноменов — права и гражданского общества. Однако это вряд ли будет полностью объективным. Ближе к истине является все же мнение, согласно которому гражданское общество — одно из «проявлений» права, позиции самого государ-ства к некоторым из форм существования интересов своих субъектов.

Если бы интимные отношения супругов внутри семьи либо общие вопросы воспитания детей волновали государство в большей мере, чем это имеет место, вряд ли бы данную сферу специалисты с готовностью относили к незыблемым основам гражданского общества. В силу же того, что государство здесь не видит оснований для регламентации поведения своих граждан, семья является той сферой, которую только Гегель не относил к структурным элементам гражданского общества[17].

Таким образом, интерес — цель прежде всего правового воздействия на общественные отношения, которая реализуется также в форме построения гражданского общества как системы бытия индивидуумов со своими субъективными интересами и определенными способами их реализации.

Стоит отметить, что гражданское общество  не только являет собой форму реализации законных интересов многочисленных участников правоотношений, направленных на достижение известного круга социальных благ, но и само эти интересы продуцирует.

Развитие семьи, воспитание детей, религиозные пристрастия населения, деятельность профсоюзов в определенных сферах — это не только формы «гражданского» существования общества, не только конгломерат частных интересов разнородных носителей, но и почва, наиболее благоприятная для возникновения все новых и новых интересов, пытаться удовлетворить которые способна лишь порождающая их инициатива.

Без возникновения, продуцирования данных интересов право потеряет свою эффективность и возможность абстрагировать явления действительности, а гражданское общество уже не сможет быть представленным в форме бытия свободного индивида, реализующего свои, не противоречащие праву стремления, а следовательно, потеряет свою природу.

Продуцирование законных интересов — залог существования гражданского общества в привычном контексте употребления словосочетания. Вместе с тем законные интересы — то звено, которое позволяет нам с полной уверенностью говорить именно о правовом гражданском обществе.

Последний тезис подвел нас вплотную к исследованию законных интересов в качестве элемента самоорганизации гражданского общества.

В этой связи поясним, что под самоорганизацией гражданского общества необходимо понимать систему определенных закономерностей, позволяющих координировать социальные связи субъектов способом, обеспечивающим их взаимную заинтересованность в активной гражданской позиции друг друга. Самоорганизация гражданского общества позволяет субъектам социального общения самостоятельно определять приоритетные способы реализации своих законных интересов, заставляя оглядываться на интересы общественные как залог успешного обладания желанными социальными благами.

Гражданское общество, будучи самоорганизующейся правовой системой, само способно определять приоритеты своего развития и актуальные для разрешения задачи, исходя из диалектики личного, общественного и государственного.

Гражданское общество — это и форма сосуществования определенных взаимоотношений между индивидами, и способ взаимодействия таких системных образований, как общественное объединение, трудовой коллектив, местное самоуправление, народность, и средство определенной координации деятельности самого государства, в идеале «связанного» правом. В этом заключается диалектика личного, общественного и государственного, которая находит одну из форм своего проявления в самоорганизующемся гражданском обществе.

Законные интересы позволяют индивиду, удовлетворяя потребности, соотносить свои поступки с правовыми нормами. В какой бы сфере человек ни пытался реализовать свой интерес в рамках правоотношений, пусть даже и общерегулятивного характера[18], право будет выступать мерилом допустимости его действий, ибо мораль не всесильна. Норма права, охватывая своим воздействием поведение субъектов гражданского общества, не является критерием целесообразности тех или иных поступков, однако все же диктует степень их допустимости.

Законные интересы, удерживая субъекта социального общения в правовой сфере, устанавливают способы его взаимодействия и с обществом, ибо последнее также предъявляет свои требования к поведению индивида в гражданском обществе в большей степени, чем в каких-либо других областях его бытия.

Имея собственные законные интересы, общество не являет собой механическую совокупность интересов составляющих его индивидов. Данную дифференциацию установило не право, которое в рассматриваемом контексте использует общерегулятивные дозволения, запрещая лишь то, что способно разрушить гражданское общество, а само общество, продуцируя рычаги собственной саморегуляции.

Так, законный интерес работника не совпадает с законным интересом трудового коллектива, а законный интерес жителя города — с законным интересом муниципалитета. Однако в этом — залог самоорганизации гражданского общества, куда, бесспорно, вносит свою лепту и государство, ведь законный интерес одновременно представляет собой и средство государственно-правового воздействия на общественные отношения.

Законные интересы, пронизывающие существование гражданского общества, свидетельствуют о приспособляемости его субъектов: а) к действию существующих нормативно-правовых установок; б) к требуемому поведению, которое диктуется диалектическим соотношением интереса с противостоящими  ему стремлениями субъектов, также находящимися в рамках правовых дозволенностей.

Законный интерес позволяет, не нарушив правовые нормы, реализовать субъективное стремление любого из участников правоотношений, имея возможность апеллировать к защите, гарантированной в общем виде самим государством. Человек может делать не только то, что предусмотрено самой нормой, но и то, что ей не противоречит в рамках дополнительных юридических «полномочий» — законных интересов. Указанная приспособляемость — залог, основа самоорганизации гражданского общества. Форма же приспособляемости — это и есть законные интересы.

Многочисленные гражданско-правовые договоры, локальные правовые акты — это не только результат осуществления субъективных прав и гарантирования выполнения обязанностей, но и форма реализации законных интересов соответствующих субъектов. Это компромиссная форма сосуществования субъектов, либо преследующих общие цели, либо находящихся в поиске приемлемого способа решения сугубо личных задач посредством участия третьих лиц, которые также ищут свой интерес в действиях другого. Здесь речь идет не о чем ином, как о процессе самоорганизации способов взаимообеспечения интересов друг друга посредством необходимой правовой активности.

Вместе с тем любая активность членов гражданского общества, коллективных либо индивидуальных, протекает в государственно-организованной системе общественных связей. Без государства говорить о самоорганизации гражданского общества  беспочвенно, ибо источник данной самоорганизации видится не только в правомерных действиях субъектов, реализующих принадлежащие им дозволенности, но и в обеспечительных механизмах данного процесса. Вне механизма правового регулирования гражданское общество существовать не может.

Справедливо мнение Л. Штейна, который писал о том, что свобода имеет смысл только тогда и только до тех пор, пока обеспечено беспрепятственное пользование ею. Свобода, которую в каждую минуту может ограничить сильнейший, — есть только призрак. «Швейцарский гражданин, стонущий под гнетом бесчисленных параграфов закона, а также под тяжестью громадного количества религиозных, политических и нравственных императивов, живет несравненно свободнее, потому что он безопаснее в этих отведенных ему границах, чем бродячий зулус, каждую минуту боящийся за свою жизнь и имущество»[19].

Таким образом, смело можно утверждать, что государство является основой самоорганизации гражданского общества и критерием рациональности в удовлетворении тех или иных законных интересов.

  Реализация принадлежащих субъекту законных интересов — показатель его свободы, правовой активности, жизненной позиции. Вместе с тем законные интересы — это все же производная правовых предписаний, находящая адекватное отражение в сознании субъекта. Поэтому именно в силу существования охраняемых законом интересов субъектов гражданского общества можно говорить о том, что «законы установлены не для устрашения, а для направления человеческих действий, подобно тому, как природа поставила берега не для задержания течения реки, а для того, чтобы направлять его»[20].

Как нельзя представить свободу вне закона, вне права и его обеспечительных механизмов, так нельзя представить и гражданское общество без «свободных» субъектов, осуществляющих принадлежащую им инициативу. Компромиссный вариант существования данных категорий обнаруживает себя именно в законных интересах, представляющих собой уникальное сочетание внутренних мотивационных установок субъекта с существующими правовыми нормами.

Гражданское общество — полигон существования и осуществления разнородных инициатив. Инициативы же могут реализовываться, не подавляя, не взаимоисключая друг друга, лишь будучи опосредованными правом в степени, их самих не исключающей, что гарантируется законными интересами, продуцируемыми юридическими нормами.

Сказанное позволяет прийти к следующим выводам.

Реализация законных интересов — это один из способов сосуществования членов гражданского общества. В силу этого законные интересы — ведущий элемент самоорганизации общества, абсорбирующий позитивные стремления различных участников правоотношений и соотносящий их с мерой свободы всех и каждого. Одновременно законные интересы — это форма связи самоорганизующейся системы гражданского общества и государства, роль которого невозможно преуменьшить, говоря о факторах, обеспечивающих творческий и беспрепятственный процесс удовлетворения правомерных стремлений граждан в обладании социальными благами.

Необходимо помнить, что отчуждение общества от государственной власти делает невозможной перспективу развития гражданского общества, однако соотношение этих систем должно быть конструктивным и востребованным настолько, насколько это соответствует динамике частных интересов индивидуумов.

Нормальные условия для жизни граждан нельзя создать без обеспечения удовлетворения их правомерных интересов. Если государство не может принять сторону какого-либо из участников правоотношений, оно должно обеспечить способность саморегуляции процесса удовлетворения рассматриваемых стремлений. Это возможно достичь лишь при помощи такого правового средства, как законный интерес.

Данное средство правового регулирования совпадает с самими мотивационными установками субъекта, опосредованными косвенным правовым воздействием, что позволяет сохранять требуемый баланс соотношения государственного и правового в гражданском обществе «свободных» субъектов.

Библиография

1 См.: Малько А.В. Политическая  и правовая жизнь России: актуальные проблемы. — М., 2000. С. 59.

2 Байтин М.И. Сущность права. (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). — М., 2005. С. 454.

3 Струсь К.А. Государство и гражданское общество: проблемы правового взаимодействия в России. — СПб., 2005. С. 17.

4 Становление гражданского общества в России (правовой аспект) / Под ред. О.И. Цыбулевской. — Саратов, 2000. С. 14.

5 Струсь К.А. Указ. соч. С. 22.

6 См., например: Исаков Н.В. Правовая политика России: теоретические аспекты. — Саратов, 2003.

7 См.: Матузов Н.И. Гражданское общество: сущность и основные принципы // Правоведение. 1995. № 3. С. 83; Он же. Актуальные проблемы теории права. — Саратов, 2004. С. 396.

8 Струсь К.А. Указ. соч. С. 19.

9 См.: Алексеев С.С. Теория права. — Харьков, 1994. С. 167.

10 Подробнее об этом см.: Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. — Саратов, 2004. С. 39—67.

11 См., например: Матузов Н.И. О принципе «не запрещенное законом дозволено» // Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. — М., 2001. С. 214.

12 Подробнее о законных интересах см.: Малько А.В., Субочев В.В. Законные интересы как правовая категория. — СПб., 2004.

13 См. там же. С. 73.

14 См.: Патюлин В.А. Государство и личность в СССР. — М., 1974. С. 112; Кудрявцев В.Н., Малеин Н.С. Закон и пределы правомерного поведения // Советское государство и право. 1980. № 10. С. 32; Братко А.Г. Запреты в системе способов правового регулирования социалистических общественных отношений // Вопросы теории государства и права. — Саратов, 1980. С. 116; Кучинский В.А. Законные интересы личности: от конституции к правореализующей деятельности // Теоретические вопросы реализации Конституции СССР. — М., 1982. С. 86.

15 Гегель Г.Ф.В. Философия права. — М., 1990. С. 278.

16 Струсь К.А. Указ. соч. С. 30.

17 См.: Гегель Г.Ф.В. Указ. соч. С. 278. Гегель считал, что семья — предпосылка гражданского общества.

18 Подробнее о данных видах правоотношений см.: Матузов Н.И. Правовая система и личность. — Саратов, 1987. С. 244—284.

19 Штейн Л. Социальный вопрос с философской точки зрения. — М., 1899. С. 552.

20 Гоббс Т. Избранные произведения. Т. 1. — М., 1956. С. 381.