Закономерности становления и развития института охраны собственности в России: период новой экономической политики (1921—1930 гг.)

УДК 

В.Н. СОФОНОВ, 
кандидат юридических наук, докторант Омской академии МВД России

Охрана прав собственника — одна из главных функций государства, но эта функция под влиянием объективных и субъективных факторов в различные периоды формирования российской державности реализовывалась с разной интенсивностью. Наиболее интересен с научной точки зрения период новой экономической политики — нэпа (1921—1930). 
Изучение литературных источников, в которых отражены предшествовавшие революции события и события послереволюционного периода, позволило нам сделать вывод о том, что Первая мировая война, революция, гражданская война в России, а также проводившаяся органами государственной власти политика «военного коммунизма» усугубили материальное неблагополучие населения, привели к обнищанию значительной его части, к бытовой неустроенности, миграции из деревень, из голодающих районов в города.
 
Все это способствовало росту преступности. Анализируя сведения Центророзыска по 38 губерниям РСФСР, А.И. Гуров приводит следующие данные: «в 1919 г. совершено 2816 грабежей и разбоев, в 1920 году — 7319, что в массе всех преступлений составляло 5%. Около 95% всех разбойных нападений были вооруженными; каждое второе из них совершалось на улице»[1].
Далее, анализируя криминологическую составляющую оперативно-розыскной характеристики преступлений этого периода против собственности, А.И. Гуров отмечает: «В структуре краж наиболее распространенными оказались кражи из жилищ, карманные кражи и конокрадство. Все виды краж характеризовались значительным удельным весом рецидива и групповыми способами их совершения. Специальный рецидив составлял у воров-мужчин 41%, у женщин — 32,5%; общий — соответственно 43,4 и 43,3%. В соучастии совершалось почти каждое второе преступление. Среди воров удельный вес безработных составлял 16,5%, а лиц без определенных занятий — 16%. Каждый второй преступник ранее судим, в том числе один раз — 23,6%, два раза и более — 10,5%. Среди лиц, осужденных за кражу, почти одну треть составляли несовершеннолетние в возрасте от 16 до 17 лет»[2].
Проблема преступности среди несовершеннолетних в рассматриваемый период достаточно актуальна и в настоящее время. Такой вывод нам позволяют сделать ученые, исследовавшие эту проблему[3].
Именно неблагополучная обстановка в стране побудила к поиску путей выхода из сложившейся ситуации. Такой выход виделся в новой экономической политике.
Декретом ВЦИК от 23 марта 1921 г., принятым на основании решений X съезда РКП(б), продразверстка была отменена и заменена продналогом, который был примерно вдвое ниже. Введение продналога не стало единичной мерой. X съезд РКП(б) провозгласил новую экономическую политику и определил следующие ее цели.
Главная политическая цель — снять социальную напряженность, укрепить социальную базу советской власти в виде союза рабочих и крестьян.
Экономическая цель — предотвратить дальнейшее усугубление разрухи, выйти из кризиса и восстановить хозяйство.
Социальная цель — обеспечить благоприятные условия для построения социалистического общества. Кроме того, предусматривалось восстановление внешнеполитических связей, преодоление международной изоляции.
Причины и цели перехода в 1921 году от политики «военного коммунизма» к нэпу хорошо известны и достаточно подробно изучены. Оценивая этот переход, В.И. Ленин указывал, что «…иной опоры для укрепления экономически всего нашего дела по строительству социализма быть не может»[4]. 
Основная суть нэпа — допущение рыночных отношений. В этой связи была легализована рыночная торговля; разрешены свободный обмен, покупка и продажа излишков продуктов сельского хозяйства; разрешен допуск в товарооборот частновладельческого капитала. Все это потребовало внесения соответствующих коррективов законодательства.
Одновременно изменялись и приоритеты борьбы с преступлениями против собственности. Как отмечалось в решениях XI партконференции, новые формы отношений, возникшие на почве проводимой властью новой экономической политики, должны получить свое выражение в законе и защиту в судебном порядке. Суды не должны допускать стеснения деятельности частных торговцев и предпринимателей, если те соблюдают советские законы, как указывал В.И. Ленин в «Наказе по вопросам хозяйственной работы»[5].
1 января 1927 г. был введен в действие принятый второй сессией ВЦИК XII созыва Уголовный кодекс РСФСР. В главе седьмой «Имущественные преступления» предусматривалась ответственность, в частности, за кражу имущества (ст. 162), кражу электрической энергии (ст. 163), грабеж (ст. 165), разбой (ст. 167), присвоение (ст. 168), мошенничество (ст. 169), вымогательство (ст. 174).
Следует отметить, что ответственность за некоторые корыстные преступления против собственности была предусмотрена и в других главах УК РСФСР. Так, в главе третьей «Должностные (служебные) преступления» устанавливалась ответственность за присвоение или растрату «должностным лицом или лицом, исполняющим какие-либо обязанности по поручению государственного или общественного учреждения, денег, ценностей или иного имущества, находящегося в его ведении в силу служебного положения или исполнения обязанностей» (ст. 116)[6].
Характерны в этом отношении также изменения в уголовном законодательстве. Поскольку в предмет нашего исследования входит ответственность за мошенничество, рассмотрим, как менялось законодательство в отношении этого преступления в зависимости от политики государства по обеспечению защиты собственности. Так, по первому УК РСФСР, принятому 1 июня 1922 г., ответственность за мошенничество предусматривалась двумя нормами уголовного кодекса: ст. 187 — за мошенничество в отношении граждан и ст. 188 — за мошенничество, имевшее своим последствием убыток, причиненный государственному или общественному учреждению. При этом мошенничество, предусмотренное ст. 188 УК РСФСР, каралось лишением свободы сроком до одного года, тогда как мошенническое посягательство, ответственность за которое предусматривалась ст. 187 УК РСФСР, — принудительными работами на срок до 6 месяцев или лишением свободы на 6 месяцев.
Следовательно, предусматривая ответственность за мошеннические посягательства в разных нормах, законодатель тем самым подчеркивал качественное различие в уголовно-правовой охране государственных интересов и имущественных интересов граждан, установив при этом повышенную ответственность за мошенничество, причиняющее ущерб государственным или общественным интересам. С появлением различных форм собственности такая необходимость исчезает.
Именно поэтому уже в новых экономических условиях по новому Уголовному кодексу 1926 года предусматривалась ответственность за мошеннические посягательства против личной и государственной собственности только в одной статье[7].
На этом фоне обратим внимание на еще одну закономерность, связанную со сменой прав на собственность, характерную и для нашего времени. С приходом частного капитала возобновляются и приток иностранных финансов, и миграционные процессы, что в конечном счете порождает уход капитала за рубеж. То же самое происходило и во времена нэпа. Между тем небезынтересна реакция государства на эти процессы. Так, В.И. Ленин в одном из писем прямо указывал: «…иностранцы уже теперь взятками скупают наших чиновников и вывозят остатки России»[8].
Обратимся по этому поводу к анализу действия уголовного закона в целях защиты интересов государства и его граждан от преступлений, совершаемых негражданами данного государства, успешно проведенному А.И. Бойцовым, который, в частности, отмечает, что если УК РСФСР 1922 года предусматривал такую ответственность иностранцев, то уголовное законодательство 1926 года от такого принципа отказалось. И далее, основываясь на мнении авторитетных ученых М.Д. Шаргородского, Н.Д. Дурманова, А.И. Трайнина, М.И. Блума и др., приходим к выводу, что эта проблема и в настоящее время не решена окончательно[9].
Отметим еще одну закономерность: годам перестроек свойственна гласность. Так было в годы хрущевской «оттепели», в период перестройки 1990-х годов, не исключение и гласность периода нэпа. Именно поэтому вполне оправданно появление в 1920-х годах исследований источников по изучению преступности и личности преступника. Сначала это были публикации ученых, начавших свою деятельность в дореволюционной России: А.А. Жижиленко, М.Н. Гернета[10], затем — их последователей  А.А. Герцензона, В.И. Куфаева, Д. Родина и др.[11] Продолжают исследование этого периода и ученые нашего времени: В.М. Курицын, С.Н. Захарцев, П.М. Золин и др.[12]
Не остались без внимания ученых и правоохранительные органы. Вопросы организации строительства советской милиции, ее правовой статус и практика ведения борьбы с преступностью в 1920-х годах рассматривались в ряде работ.
Литература этого периода составляет две группы: первая посвящена проблемам формирования организационной структуры и деятельности милиции в борьбе с преступностью[13], вторая — исследованиям преступности и аномальных проявлений в поведении граждан[14].
Существенный вклад в комплексное изучение истории милиции и уголовного розыска внесли работы Р.С. Мулукаева[15].
Исследователи рассматривали и отдельные проблемы развития советской милиции. С.В. Биленко основное внимание обращает на освещение фактов мужества и трудового героизма работников милиции, имеющих важное значение для воспитания личного состава на боевых традициях[16]. Роль милиции в обеспечении охраны общественного порядка в период восстановления народного хозяйства проанализировали А.В. Вениосов и М.И. Еропкин[17].
Вопросы организационного строительства советской милиции в 1920—30-х годах рассматривались в работах М.П. Киссиса и И.И. Кизилова[18]. С.В. Недобежкин подчеркивает, что ведущая роль в защите частных имущественных прав физических и юридических лиц в период нэпа принадлежала органам милиции[19].
Исследуя проблемы государственно-правового положения милиции в годы нэпа, А.Я. Малыгин отметил неудовлетворительное состояние дисциплины, рост преступности среди сотрудников милиции, высокую текучесть кадров, постоянную неукомплектованность штатов. Он объясняет это нарушением принципа социальной справедливости[20].
В источниках отмечается, что нэп результативно отразился на экономическом развитии промышленности и сельского хозяйства и повышении благосостояния граждан. После XIV съезда партии началось сворачивание нэпа. Подверглись сокращению избирательные права зажиточных крестьян, было урезано кредитование сельхозкооперации и частных капиталистов, усилился контроль рыночных отношений, быстро росла ничем не обеспеченная денежная эмиссия. 
В 1927 году на XV съезде ВКП(б) была выдвинута программа «реконструирования» нэпа для решения задач социалистического строительства, расширения плановых начал в экономике, активного наступления на капиталистические элементы города и деревни.
Однако нельзя не заметить и положительные результаты нэпа. Всего за 5 лет, с 1921 по 1926 год, индекс промышленного производства увеличился более чем в 3 раза; сельскохозяйственное производство возросло в 2 раза и превысило на 18% уровень 1913 года. И после завершения восстановительного периода рост экономики продолжался быстрыми темпами: в 1927 и 1928 годах прирост промышленного производства составил 13 и 19% соответственно. В целом же за период 1921—1928 гг. среднегодовой темп прироста национального дохода составил 18%.
Хотелось бы отметить, что переход Советского государства в очередную фазу развития, связанную со «сталинской модернизацией», обусловил существенные изменения в уголовно-правовой политике. «Революционная законность первого периода нэпа, — указывал И.В. Сталин, — обращалась своим острием главным образом против крайностей военного коммунизма, против “незаконных” конфискаций и поборов. Она гарантировала частному хозяину, единоличнику, капиталисту сохранность их имущества при условии строжайшего соблюдения ими советских законов. Совершенно по-иному обстоит дело с революционной законностью в наше время. Революционная законность нашего времени направлена своим острием не против крайностей военного коммунизма, которых давно уже нет в природе, а против воров и вредителей в общественном хозяйстве, против расхитителей общественной собственности. Основная забота революционной законности в наше время состоит, следовательно, в охране общественной собственности, а не в чем-либо другом. Вот почему борьба за охрану общественной собственности, борьба всеми мерами, всеми средствами, предоставляемыми в наше распоряжение законами Советской власти, является одной из основных задач партии»[21].
В заключение следует заметить, что изучение периода нэпа позволяет выявить следующие закономерности: изменение подхода к частной собственности стимулировало рост экономических показателей во всех сферах жизни общества; появление новых форм правоотношений, возникших на почве проводимой властью новой экономической политики, потребовало изменения и либерализации законодательства молодого Советского государства; развитие экономики (частной формы собственности) требовало активных мер противодействия криминально настроенным лицам, ведущая роль в данном процессе принадлежала органам милиции.

Библиография:
1  Гуров А.И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. — М., 1990.
2  Там же.
3 См.: Куфаев В.И. Юные правонарушители. — М., 1924; Он же. Деятельность комиссий по делам несовершеннолетних в РСФСР за 1922 год // Народное просвещение. 1924. № 4—5. С. 288—319; Люблинский П.И. Борьба с преступностью в дет-
ском и юношеском возрасте. — М., 1923; Лившиц Е.С. Детская беспризорность и новые формы борьбы с ней. — М., 1924; Озерецкий Н.И. Нищенство и беспризорность несовершеннолетних. — М., 1929; Он же. Трудновоспитуемые дети. Имущественные правонарушения детей и подростков. — М.—Л., 1932; Плюснин Б.А. Правонарушения несовершеннолетних и их причины // Народное просвещение. 1924. № 9—10. С. 50; Утевский Б.С. Борьба с преступностью несовершеннолетних. — М., 1932; Он же. Преступления против несовершеннолетних. — М.—Л., 1932 и др.
4  Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 81.
5  Там же.  Т. 33. С. 280.
6  Подробнее см.: Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. 2-е изд., доп. и перераб. — М., 2000. С. 43—44.
7  Часть 2 ст. 169 УК РСФСР за мошенничество, имевшее своим последствием причинение убытка государственному или общественному учреждению, предусматривала лишение свободы на срок до 5 лет с конфискацией всего или части имущества.
8  Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 428.
9  См.: Бойцов А.И. Преступления против собственности. — СПб., 2002. С. 87—88.
10  Жижиленко А.А. Преступность и ее факторы. — Пг., 1922; Гернет М.Н. Наркотизм, преступность и уголовный закон // Право и жизнь. 1924. № 3—4. 
11  См.: Герцензон А.А. Основные тенденции динамики преступности за десять лет // Советское право. 1928. № 1; Куфа-
ев В.И. Борьба с правонарушениями несовершеннолетних. — М., 1924; Родин Д. Городская и сельская преступность // Право и жизнь. М.—Л., 1926. Кн. 2—3.
12  См.: Курицын В.М. Переход к НЭПу и революционная законность. — М., 1972; Захарцев С.Н. Советское право в годы нэпа (1921—1929): Учеб. пособие / Под ред. д-ра ист. наук, проф. С.А. Есикова. — Тамбов, 2004; Золин П.М. Преступность в стране в 1908—1928 гг. Сравнительная статистика // Советское государство и право. 1991. № 5.
13 См.:  Шувалов Б. Административно-строевая работа Петгубмилиции // Красный милиционер. 1922. С. 13—15; Кре-
нев С.Н. Постановка профессионального развития сотрудников Ленинградского губрозыска // Рабоче-крестьянская милиция. 1924. № 5. С. 28—29; Халорин В.С. Растрата среди должностных преступлений // Административный вестник. 1926. 
№ 7—8. С. 52—58; Николаев Г.И. Милицейская чехарда // Там же. 1925. № 1. С. 103—105 и др.
14  См.: Болдырев М. Борьба с бандитизмом и уголовщиной // Административный вестник. 1925. № 3. С. 6—9; Герцен-
зон А.А. Борьба с преступностью в РСФСР. — М., 1928; Пирогов В. Борьба с самогоноварением // Административный вестник. 1927. № 9. С. 29—31; Утевский Б. Сколько у нас преступников-профессионалов и что с ними делать // Там же. 1929. № 4. С. 12—20, и др.
15  См.: Мулукаев Р.С. Развитие форм участия трудящихся в охране общественного порядка. — М., 1976; Он же. Развитие системы управления органами внутренних дел СССР. — М., 1979; Мулукаев Р.С., Карташов Н.Н. Милиция России (1917—
1933). — Орел, 1995; Мулукаев Р.С., Хабалов А.Н., Суслов В.М. Становление и развитие аппаратов уголовного розыска в России (1917—1934). — М., 1995, и др.
16 См.:  Биленко С.В. На бессменном посту (Из истории советской милиции). — М., 1969; Он же. Советская милиция России (1917—1920 гг.). — М., 1976.
17 См.:  Вениосов А.В. Роль милиции в обеспечении охраны общественного порядка в период восстановления народного хозяйства (1921—1925 гг.). — Мн., 1987; Еропкин М.И. Управление в области охраны общественного порядка. — М., 1965; Еропкин М.И., Попов Л.Л. Административно-правовая охрана общественного порядка. — Л., 1973.
18 См.:  Киссис М.П. Основные этапы истории советской милиции. — М., 1965; Кизилов И.И. НКВД РСФСР (1917—
1930 гг.). — М., 1969.
19 См.:  Недобежкин С.В. Роль милиции РСФСР в борьбе с преступностью в условиях новой экономической политики (1921—1928 гг.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. — М., 2002.
20 См.:  Малыгин А.Я. Государственно-правовой статус милиции РСФСР в период проведения новой экономической политики (1920-е годы): Дис. … д-ра юрид. наук. — М., 1992. 
21  Сталин И.В. Соч. Т. 13. С. 210.