Замечания к проекту федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон “О несостоятельности (банкротстве)"и отдельные законодательные акты ...

Замечания к проекту федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон “О несостоятельности (банкротстве)"и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования реабилитационных процедур, применяемых в отношении гражданина-должника»

Ю.А. СВИРИН,

доктор юридических наук, зав. кафедрой гражданского права и процесса Академии труда и социальных отношений, член Научно-консультативного совета ФССП России

14 ноября 2012 г. Государственная Дума приняла в первом чтении проект федерального закона № 105976-6 «О внесении изменений в Федеральный закон “О несостоятельности (банкротстве)" и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования реабилитационных процедур, применяемых в отношении гражданина-должника» (далее — Законопроект). В тексте Законопроекта указывается, что он направлен на устранение пробелов в нормативно-правовом регулировании процедуры банкротства граждан.

Тщательный анализ текста Законопроекта на основе принципов герменевтики (от греч. «разъясняю», «растолковываю»)  позволяет сделать вывод, что изменения,   предлагаемые к внесению в Федеральный закон от 26.10.2002 №  127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о несостоятельности) в части банкротства физических лиц, нарушают баланс прав и интересов взыскателя и должника, предоставляя повышенный уровень защиты интересов должника в ущерб интересам взыскателя и тем самым лишая взыскателя возможности получить удовлетворение за счет должника.

На наш взгляд, в связи с принятием этих поправок к Закону о несостоятельности возможны три сценария развития ситуации.

Первый сценарий наиболее благоприятен для взыскателей, налогоплательщиков и для бюджета страны в целом. Он состоит в том, чтобы убедить Государственную Думу не принимать данный Законопроект во втором и третьем чтении, поскольку суть изменений Закона о несостоятельности фактически состоит в легальном освобождении должников от исполнения своих обязанностей по исполнению требований исполнительных документов.

По данным ФССП России, только в 2012 году 27 млн исполнительных производств окончено и прекращено в связи с невозможностью исполнения требований исполнительных документов ввиду отсутствия имущества должника[1]. Очевидно, что в случае принятия Законопроекта  огромное количество арбитражных дел станет дополнительной нагрузкой для судей арбитражных судов и практически парализует всю работу арбитражной судебной системы. При этом увеличение количества судей приведет к значительным затратам бюджетных средств.

Таким образом, защищать права должников мы будем за счет средств налогоплательщиков. И самое главное — данное нововведение не повысит уровень защищенности взыскателей, поскольку, согласно отчету ФССП России за 2012 год, эти 27 млн должников не имеют ни денежных средств, ни имущества[2].

Что в таком случае инициаторы законопроекта собираются реструктуризировать?

Безусловно, институт банкротства физических лиц имеет место в мировой практике и существует во многих европейских странах. Но это совершенно не означает, что мы должны экстраполировать мировую законодательную практику на практику России. Существует огромная разница между правосознанием, например, гражданина Швеции и гражданина России. И сводки новостей ежедневно убеждают нас в этом. Например, некий водитель на своем «порше» совершает дорожно-транспортное происшествие, и при выяснении обстоятельств происшествия оказывается, что его автомобиль  зарегистрирован на третье лицо, а у самого водителя никакого имущества де-юре нет, к тому же официально он безработный. Подобных примеров можно привести тысячи.

Как по отношению к такому физическому лицу применять нормы Закона о банкротстве в предлагаемой редакции? Ведь имущество физических лиц, тем более не являющихся предпринимателями (а таких большинство), зачастую зарегистрировано не на них самих, а на их родственников, поэтому есть основания думать, что европейский опыт не будет работать в России.

В этой связи полагаем необходимым внести в Федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее — Закон об исполнительном производстве) изменения, касающиеся совершенствования мер принудительного исполнения. С этой целью было бы полезно имплементировать положительный опыт ряда европейских стран и США в законодательство России. Например, в Англии имеется институт декларирования должником своего имущества с предупреждением его об уголовной ответственности за сокрытие имущества и неправильное заполнение декларации. Заслуживает внимания существующий в законодательстве Финляндии институт так называемой пассивной регистратуры с автоматическим возобновлением исполнительного производства (в режиме онлайн) на основании появления в единой базе данных сведений о каком-либо новом имуществе должника.

В некоторых штатах США действует институт гражданского ареста, который, полагаем, безусловно представляет значительный интерес для нашей исполнительной системы.

В Законе об исполнительном производстве следует также закрепить принцип обращения взыскания как на личность должника, так и на его имущество. Тем более что предпосылки к этому в законодательстве уже есть: действует принцип ограничения должника на выезд за границу.

Второй сценарий. Если же вопрос о принятии поправок в Закон о несостоятельности уже решен, в Законопроекте необходимо отразить, что поправки распространяются только на отношения, вытекающие из кредитных договоров: ответственность за неосмотрительность банков при выдаче кредитов следует возложить на плечи самих банков, а не бюджета. Арбитражный управляющий в этом случае должен назначаться по предложению кредиторов (кредитных организаций). Именно банки должны выплачивать зарплату арбитражному управляющему, но ни в коем случае не с отнесением этих расходов на текущие платежи (иначе они попадут в разряд внеочередных взысканий, и другим взыскателям, скажем, взыскателям алиментов, уже ничего не достанется, как это происходит при банкротстве юридических лиц, когда после удовлетворения текущих платежей взыскателям даже первой очереди ничего не достается).

По данным ФССП России, в 2012 году в Службе на исполнении находилось 2,2 млн исполнительных производств о взыскании задолженностей в пользу кредитных организаций, из них окончено 901,7 тыс. исполнительных производств, в том числе фактическим исполнением — 339,2 тыс.  Нетрудно заметить, что объем работы судей арбитражных судов в этом случае станет заметно меньше и нагрузку на бюджет можно значительно сократить.

Третий сценарий — самый негативный: если Законопроект будет принят с небольшими поправками, в нем должно быть закреплено, что исполнение административных и уголовных наказаний не подпадает под действие Закона о банкротстве. Подобные дополнения следует внести и в Закон об исполнительном производстве.

Также необходимо дополнить Законопроект статьей следующего содержания: «По взысканиям, не отнесенным к сфере регулирования Закона о несостоятельности (банкротстве), исполнительные действия и меры принудительного исполнения совершаются судебным приставом-исполнителем в рамках Закона об исполнительном производстве».

На заседании Научно-консультативного совета ФССП России 22 марта 2013 г. обсуждалась проблема участия в судебных заседаниях арбитражных судов судебного пристава-исполнителя. Безусловно, в процессе по делу о банкротстве физических лиц в качестве третьего лица весьма полезно участие судебного пристава-исполнителя, как это происходит при разрешении дел о банкротстве некоторых видов юридических лиц, когда представители государственных органов участвуют в арбитражных процессах.

Однако дел о банкротстве юридических лиц немного. А вот при разрешении дел о банкротстве физических лиц судебные приставы должны будут присутствовать на нескольких миллионах процессах ежегодно. Так, в 2012 году их было бы, судя по количеству исполнительных производств, оконченных и прекращенных в связи с невозможностью исполнения, около 27 млн, что в принципе невозможно.

Пункт 2 ст. 21615 «Последствия признания гражданина банкротом» Законопроекта закрепляет, что «после завершения реструктуризации долгов и их неисполнения по неудовлетворенным требованиям кредиторов арбитражным судом выдается новый исполнительный лист». А этот исполнительный лист, в свою очередь, в соответствии с действующим законодательством об исполнительном производстве является самостоятельным основанием к возбуждению нового исполнительного производства и к оконченному исполнительному производству никакого отношения иметь не будет.

Однако, как представляется, смысла в возбуждении нового исполнительного производства после нескольких лет работы арбитражного управляющего уже не будет. Во всяком случае практика банкротства юридических лиц убедительно подтверждает наши выводы. Но самое главное — реализация данного Законопроекта не будет способствовать повышению эффективности исполнения судебных актов как неотъемлемой части права человека на судебную защиту.

Библиография

1 URL: http://www.fssprus.ru

2 Там же.