Имущественный комплекс как объект гражданских прав

УДК  347.21 

Страницы в журнале: 72-76

А.М. ЛАПТЕВА,

аспирант кафедры коммерческого права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета

научный руководитель:

О.Ю. СКВОРЦОВ,

 доктор юридических наук, профессор

В статье исследуется вопрос допустимости отнесения имущественных комплексов к объектам гражданских прав; рассматриваются признаки, которыми должен обладать объект гражданских прав.

Ключевые слова: имущественный комплекс, объект гражданских прав, предприятие, торговая сделка.

The property complex how civil laws object

Lapteva A., Skvortsov O.

In article the question of an admissibility of reference of property complexes to objects of the civil rights is investigated; signs which the object of the civil rights should possess are considered.

Keywords: property complex, civil laws object, enterprise, the bargain.

Для выявления сущности имущественного комплекса как объекта гражданских прав необходимо познать суть правовой конструкции или правового режима данного комплекса, поскольку в нем отражены как естественно-природные, экономические, так и иные детерминанты, раскрывающие суть имущественного комплекса как объекта права собственности, иных вещных прав, а также прав обязательственных.

Под правовым режимом объектов гражданских прав понимают нормативно оформленную совокупность правил, позволяющих определить, может ли тот или иной объект быть предметом сделок, закрепить основания возникновения и прекращения права на объект[1]. Таким образом, если в законодательстве содержатся нормы о соответствующих сделках, в которых объект может быть предметом, о том, на каком праве объект может принадлежать субъекту, а также о порядке возникновения, прекращения и перехода этого права от одного субъекта к другому, значит у имущественного комплекса есть определенный правовой режим.

В имущественный комплекс входят самостоятельные объекты с различными правовыми режимами, а это, в свою очередь, предполагает наличие на каждый из них определенного вида субъективных прав (исключительного права, права собственности, обязательственного права). Значит, если допустить, что имущественный комплекс — это объект, то указанные составляющие при вхождении в него должны утратить свою самостоятельность как объекты гражданских прав (в противном случае имущественный комплекс не сможет быть объектом). Необходимо обосновать единое субъективное право, на котором имущественный комплекс закреплен за субъектами, и порядок его перехода от одного субъекта к другому именно как единого объекта. Но здесь возникает следующее соображение: в доктрине гражданского права сформирована достаточно устоявшаяся система видов субъективных прав, на которых те или иные объекты могут принадлежать субъектам (вещные, обязательственные, исключительные и т. д.). Значит, если предположить, что существует право на имущественный комплекс, то соответствующие отношения предопределяются либо одним из уже имеющихся в наличии видов субъективных прав, либо есть юридико-технические конструкции некого нового субъективного права, опосредующего принадлежность объекта субъекту.

Относительно первого положения нужно иметь в виду: самостоятельный правовой режим конструируется исходя из естественных свойств объектов, т. е. для каждого вида объектов существует четкий порядок их передачи. Например, правовой режим вещей основывается на том, что они имеют определенную материальную (физическую, осязаемую) форму. Напротив, у обязательственных прав отсутствует какая-либо материальная форма. Поэтому переход вещных прав осуществляется путем традиции, а обязательственных — посредством цессии. Из этого вытекает, что если использовать уже имеющийся в наличии вид субъективного права, то не будет учитываться специфика «оборота» иных видов «объектов»[2], составляющих имущественный комплекс[3]. Значит, этот вариант нам не подходит, поскольку нет оснований прибегать к приему распространения вещного или какого-то иного права на объект, для этого не предназначенный. Каждое субъективное право опосредует отношения по поводу определенных видов объектов гражданских прав, поскольку оно специально создано для этого объекта и в этом праве (его конструкции) учитываются особенности конкретного вида объекта.

Что касается второго положения — конструирования нового вида субъективного права — полагаем, что есть основания для использования в какой-то степени аналогии гражданско-правовой конструкции. В частности, можно обратиться к подотрасли гражданского права — наследственному праву. В этом институте есть такой термин, как «наследственная масса», с нашей точки зрения, схожий с понятием «имущественный комплекс»[4]. Смысл этого механизма состоит в осуществлении единовременного перехода разнородных объектов от одного субъекта к другому. Данная конструкция наследственного права достаточно успешно осуществляется уже на протяжении многих столетий. Попробуем разобраться с механизмом перехода, концепцию которого, вероятно, можно будет применить и в отношении иных имущественных комплексов.

Наследование с юридической точки зрения представляет собой совокупность принадлежащих наследодателю имущественных прав, а переход этих имущественных прав от наследодателя к наследникам называется наследственным правопреемством. При этом наиболее характерным является то, что наследник делается преемником совокупности принадлежавших умершему гражданину имущественных прав, которые переходят к наследнику, не изменяя своего содержания, а сам переход этих прав осуществляется одновременно и сразу — одним актом. Вступая в права, принадлежащие умершему, наследник—правопреемник наследодателя для приобретения каждой отдельной части наследственного имущества не нуждается в наличии тех условий, которые требуются при приобретении каждой из этих частей имущества в отдельности (в частности, передача вещей, уступка прав требования). Он делается правопреемником умершего в силу одного акта — принятия им наследства[5].

При переходе прав по наследству в аспекте исследуемой проблемы нас интересует следующее. Во-первых, объектом наследства является совокупность различных прав (вещных, обязательственных, исключительных) и обязанностей. Во-вторых, этот комплекс переходит одновременно единым актом и нет необходимости

передавать каждый из видов субъективных прав предусмотренным для этого специальным способом. Фактически наследование служит для того, чтобы имущество умершего имело единую юридическую судьбу, начиная с момента перехода прав на всю совокупность имущества и до завершения этого перехода. Аналогичное назначение и у имущественных комплексов. По сути, обе эти правовые конструкции нужны для того, чтобы передать разнородные объекты одновременно, т. е. упростить процедуру передачи. В-третьих, нас интересует теоретическое обоснование перехода различных объектов. С него и начнем.

О.С. Иоффе, Ю.К. Толстой писали, что наследственное правоотношение проходит две стадии. На первом этапе на стороне наследника, призванного к наследству, возникает право на принятие наследства. Это субъективное, абсолютное право. На второй стадии в результате принятия наследства у наследника возникает право на наследство, и он становится носителем тех перешедших к нему прав и обязанностей, которые в прошлом принадлежали наследодателю[6]. Главным образом нас интересует вторая стадия, потому что именно на этом этапе осуществляется переход прав. Рассмотрим соответствующее теоретическое обоснование.

Так, О.С. Иоффе писал, что есть наследственное правоотношение[7], элементом которого является право на приобретенное наследство. Право на приобретенное наследство одновременно служит основанием для принятия наследником каждого в отдельности из перешедших к нему прав и обязанностей наследодателя. При этом ученый отмечает, что конкретное содержание права на наследство зависит от характера прав и обязанностей, перешедших по наследству. Получается, что на основании права на приобретенное наследство наследник становится участником различных правоотношений (вещных, обязательственных и т. д.), которые не входят в состав наследственного правоотношения[8].

Ю.К. Толстой также пишет о существовании в рамках наследственного правоотношения права на наследство, которое в зависимости от того, что входит в состав наследства, распадается на ряд прав, выступающих в качестве элементов различных правоотношений (абсолютных и относительных, вещных и обязательственных и т. д.). Таким образом, в результате принятия наследства наследник становится участником самых различных по своей юридической природе правоотношений, вступая в них и как носитель прав, и как носитель обязанностей[9].

На первый взгляд может показаться, что рассмотренные выше положения одинаковы и касаются второй стадии (этапа) наследственного правоотношения, в рамках которого существует право на наследство (право на приобретенное наследство).

Однако при ближайшем рассмотрении несложно заметить разницу. В частности, у О.С. Иоффе право на приобретенное наследство — это основание для возникновения нового права, например права собственности, а следовательно, и соответствующего правоотношения. Фактически это право имеет значение не столько права, сколько юридического факта, т. е. является основанием для возникновения нового права (открывает возможность для приобретения новых прав)[10]. Это отмечалось и В.И. Серебровским[11]. Следовательно, существует  наследственное правоотношение, элементом которого является право на приобретенное наследство. Последнее одновременно выступает основанием (юридическим фактом) для возникновения иных самостоятельных правоотношений: собственнических, обязательственных и др. А из этого следует, что существуют отдельно и наследственные правоотношения, и собственнические, обязательственные правоотношения.

Ю.К. Толстой не говорит о том, что право на наследство — это основание для возникновения иных правоотношений и что эти иные правоотношения не входят в состав наследственного правоотношения. Он лишь утверждает: в результате принятия наследства наследник становится участником различных по природе правоотношений, а право на наследство распадается на ряд прав, которые являются элементами различных правоотношений. То есть он, в отличие от О.С. Иоффе, вводит их в содержание наследственного правоотношения.

Перед специалистами в области наследственного права также стоит проблема: как передать наследственную массу известными науке способами и при этом учесть ее разнородный состав. Ученые пошли по следующему пути: во-первых, отметили, что на наследственную массу существует некое право (право на наследство), содержание которого зависит от состава наследства; во-вторых, поскольку необходимо было учесть специфику передачи разнородных компонентов этой массы, указали, что передача элементов осуществляется в предусмотренных (вещных, обязательственных и т. д.) для этого правоотношениях. Однако у О.С. Иоффе эти правоотношения существуют отдельно от наследственного, а у Ю.К. Толстого в рамках наследственного правоотношения.

Попробуем использовать аналогию с механизмом передачи наследственной массы применительно к передаче имущественных комплексов и решить, какое из теоретических обоснований, рассмотренных выше, подходит для нас.

Первая аналогия — субъективное право (право на наследство) на наследственную массу. Но так как имущественный комплекс есть родовое понятие по отношению к наследственной массе, обозначим это право более широко — право на имущественный комплекс.

Второе — это аналогия с механизмом перехода. С юридико-технической точки зрения он осуществляется следующим образом: наследнику выдается свидетельство о праве на наследство. Затем он представляет данное свидетельство в регистрационную службу, и на этого субъекта в Роспатенте регистрируется определенное недвижимое имущество и т. д. Такой же механизм должен работать при передаче имущественного комплекса, за исключением того, что основанием для внесения изменений для регистрирующих органов будет являться соответствующий договор и он же будет свидетельствовать о переводе долгов и переходе прав кредитора — своего рода универсальный «акт» передачи, который условно назовем договор о передаче имущественного комплекса.

Третье, самое главное, — это теоретическое обоснование. Ю.К. Толстой включает в наследственное правоотношение и иные правоотношения (вещные, обязательственные и т. д.), которые входят в структуру этого правоотношения. Получается, что сущностью одного правоотношения являются другие правоотношения, т. е. своеобразное комплексное правоотношение. А с точки зрения теории правоотношения содержание одного правоотношения не может быть объектом другого[12]. Поэтому полагаем, что данная конструкция неприменима.

Более предпочтительной нам видится позиция О.С. Иоффе. По его словам, наследственное правоотношение и иные (вещные, обязательственные) правоотношения существуют отдельно. Однако между ними есть взаимосвязь, которая заключается в том, что элемент наследственного правоотношения — право на приобретенное наследство — основание (юридический факт) для возникновения иных правоотношений (вещных, обязательственных). Но здесь возникает вопрос: может ли право быть одновременно юридическим фактом? Вряд ли следует соглашаться с положительным ответом.

В теории права есть такой термин, как «юридический состав», под которым понимают совокупность юридических фактов, необходимых для наступления определенных юридических последствий. Юридические составы подразделяются на простые и сложные. Сложность состава состоит в том, что он имеет в своем содержании два конструктивно отличных друг от друга элемента, одним из которых является правоотношение. Правовые отношения при наличии соответствующих условий (нормы права, правосубъектности и юридических фактов) могут создавать новые возможности для совершения тех или иных юридических действий, наступления тех или иных юридических послед-ствий[13]. В нашем случае тоже можно допустить, что сложный юридический состав, включающий в себя договор (о передаче комплекса) и соответствующее ему правоотношение, будет являться основанием для возникновения иных правоотношений. То есть заключен договор о передаче имущественного комплекса, который будет юридическим фактом (первым элементом сложного юридического состава); из этого договора возникает соответствующее правоотношение (правоотношение по поводу имущественного комплекса) — второй элемент сложного юридического состава. И эти два элемента в совокупности составят основание для возникновения иных правоотношений (вещных, обязательственных и т. д.). Таким образом удастся уйти от проблемы смешения различных видов правоотношений и от создания так называемых комплексных правоотношений, а также учесть специфику составляющих имущественный комплекс, поскольку их передача будет осуществляться в свойственных им формах. Но здесь возникает ряд вопросов.

1. Почему для возникновения иных правоотношений (вещных, обязательственных и т. д.) нужен сложный юридический состав, а недостаточно просто факта заключения договора о передаче имущественного комплекса? Это необходимо потому, что из договора о передаче имущественного комплекса может возникнуть только соответствующее ему правоотношение (по поводу этого комплекса), значит, единственное, где иные правоотношения могут быть, — это только в рамках правоотношения (по поводу этого комплекса). Но они существуют самостоятельно, следовательно, для их возникновения помимо договора нужен некий юридический элемент, которым будет правоотношение по поводу имущественных комплексов с включаемым в него правом на имущественный комплекс. Только когда возникает это правоотношение, есть основание для появления иных правоотношений. Нечто подобное можно увидеть при возникновении поднайма. Для того, чтобы он был возможен, нам требуется договор найма, который допускает поднаем и возникшее из него правоотношение, в котором образуется право сдавать объект в поднаем.

2. Как сосуществуют правоотношение по поводу имущественного комплекса и иные правоотношения? Они существуют самостоятельно (отдельно), но здесь возможны два варианта: либо правоотношения существуют параллельно, т. е. в одном временном промежутке, либо сначала возникает правоотношение по поводу комплекса, а после его прекращения появляются иные. Полагаем, что верным является второе утверждение, так как имущественный комплекс — это объект соответствующего ему правоотношения, а его составляющие — объекты иных правоотношений (вещных, обязательственных и т. д.), следовательно, невозможно их одномоментное существование; в противном случае одни и те же элементы являлись бы одновременно объектами в различных правоотношениях.

Значит, во-первых, на имущественные комплексы распространяется субъективное право, схожее с правом на наследственную массу. Во-вторых, механизм перехода этого права с юридико-технической стороны аналогичен переходу наследственного имущества за небольшим исключением. В-третьих, существование такой конструкции можно теоретически обосновать путем введения в нее нового субъективного права. А из этого явствует допустимость существования самостоятельного объекта — имущественного комплекса, обладающего возможностью быть закрепленным на определенном субъективном праве с допустимостью его перехода от одного участника оборота к другому. Однако мы упустили из виду один момент: если есть правовой режим для имущественного комплекса, то, помимо обстоятельств, перечисленных нами выше, необходимо найти в законодательстве нормы о соответствующих сделках, в которых он может быть предметом. Рассмотрим положения нормативных актов.

Начнем с ГК РФ, в котором содержатся следующие нормы о сделках с имущественными комплексами:

— § 8 главы 30 (регулирует продажу предприятия);

— глава 34 (в общих положениях об аренде утверждает, что объектами договора аренды могут быть имущественные комплексы (ст. 607);  § 5 этой же главы посвящен непосредственно аренде предприятия);

— ст. 1013 главы 53 (относит к объектам доверительного управления имущественные комплексы).

Иные федеральные законы, как правило, устанавливают особенности имущественных комплексов в различных сферах деятельности, например:

— имущественные комплексы, которые могут использоваться для предпринимательской деятельности (ч. 1 ст. 3 Федерального закона от 28.10.1998 № 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)»);

— имущественные комплексы, неразрывно связанные с осуществлением права пользования недрами (ч. 4 ст. 2 Федерального закона от 30.12.1995 № 225-ФЗ «О соглашениях о разделе продукции»);

— имущественные комплексы, предназначенные для посадки пассажиров на суда, их высадки с судов и для иного обслуживания пассажиров (ч. 2 ст. 4 Федерального закона от 22.07.2005 № 116-ФЗ «Об особых экономических зонах в Российской Федерации»);

— имущественные комплексы государственных или муниципальных унитарных предприятий (ч. 2 ст. 1 Федерального закона от 22.07.2008 № 159-ФЗ «Об особенностях отчуждения недвижимого имущества, находящегося в государственной собственности субъектов Российской Федерации или в муниципальной собственности и арендуемого субъектами малого и среднего предпринимательства, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»).

Из вышеизложенного видно, что в законодательстве существуют нормы о сделках, в которых имущественный комплекс может быть предметом, а также положения, устанавливающие особенности комплексов в различных сферах человеческой деятельности. Таким образом, можно прийти к выводу о существовании такого объекта гражданских прав, как имущественный комплекс, поскольку у него есть соответствующий правовой режим. А правовой режим является признаком, свидетельствующим о принадлежности благ к объектам гражданских прав.

Библиография

1 См.: Гражданское право Российской Федерации: Учеб.: В 2 т. / Под ред. О.Н. Садикова. — М., 2006. Т. 1. С. 150.

2 Здесь нужно иметь в виду условность употребления термина «объект», поскольку составляющие имущественного комплекса не являются объектами, т. е. до момента вхождения в комплекс они были самостоятельными объектами, а после вхождения в него такую самостоятельность потеряли.

3 См.: Романов О.Е. Предприятия и иные имущественные комплексы как объекты гражданских прав. — СПб., 2004. С. 107.

4 В.А. Белов прямо относит наследственные массы к имущественным комплексам (см: Белов В.А. Имущественные комплексы. — М., 2004. С. 65).

5 См.: Серебровский В.И. Очерки советского наследственного права. — М., 1953. С. 41—42.

6 См.: Иоффе О.С. Советское гражданское право: Курс лекций. — Л., 1965. Т. 3. С. 293—295; Толстой Ю.К. Наследственное право. — М., 2000. С. 30—33.

7 Здесь подразумевается вторая стадия наследственного правоотношения: с момента принятия наследства.

8 См.: Иоффе О.С. Указ. соч. С. 295.

9 См.: Толстой Ю.К. Указ. соч. С. 33.

10 См.: Иоффе О.С. Гражданское право: Избр. тр. — М., 2000. С. 645—646.

11 См.: Серебровский В.И. Указ. соч. С. 51.

12 См.: Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. — М., 2007. С. 328.

13 См.: Красавчиков О.А. Категории науки гражданского права: Избр. тр. — М., 2005. Т. 2. С. 121—122.