Индивидуализация и дифференциация наказания и особенности преступного деяния

УДК 343.241 

Страницы в журнале: 116-119

Б.Б. Галиев,

кандидат юридических наук, профессор кафедры права Костанайского филиала Челябинского государственного университета, член Костанайской областной коллегии адвокатов Казахстан, Костанай bbgaliev@mail.ru

Рассматриваются вопросы, связанные с нестареющей проблемой уголовного судопроизводства — назначением наказания в аспекте его индивидуализации. Автор обращает внимание на то, что обстоятельства, подлежащие учету на данной стадии уголовного процесса, нередко отмечаются в приговоре лишь формально, не оказывая реального влияния на размер наказания.

Ключевые слова: уголовная ответственность, индивидуализация наказания, дифференциация наказания, типовая степень общественной опасности, личность виновного.

Несмотря на то, что уголовное право прошло длительный путь своего развития, вплоть до настоящего времени, как это ни парадоксально, отсутствует общепринятая точка зрения относительно определения понятия уголовной ответственности, хотя этот вопрос весьма важен как для науки уголовного права, так и для правоприменительной практики. Сущность этой полемики всем хорошо известна, и данный спор по сути не завершен, ибо каждая точка зрения имеет право на существование. В то же время все участники дискуссии единодушны в том, что основной формой реализации уголовной ответственности является наказание. Это в свою очередь порождает другую, не менее важную проблему индивидуализации и дифференциации меры государственного принуждения, которая является доминирующей в нормотворческой и правоприменительной деятельности.

Прежде всего хотелось бы отметить, что принципы дифференциации и индивидуализации наказания отчасти сходны и по содержанию, и по целям, поэтому во многом дополняют друг друга.

Подобное совпадение позволило отдельным авторам утверждать о том, что принципы дифференциации и индивидуализации наказания суть единый принцип, поскольку они не применяются отдельно, тем более независимо друг от друга [4, c. 72]. С этим трудно согласиться, и, на наш взгляд, весьма четкое разграничение данных понятий дает Е.А. Вакарина, по мнению которой дифференциация наказания — это установление в уголовном законе пределов конкретных видов наказания за определенный вид преступления в зависимости от типовых характера и степени общественной опасности преступления и его субъекта, а также с учетом квалифицирующих и привилегированных признаков. Субъектом дифференциации наказания является только законодатель, а основанием — типовые характер и степень общественной опасности преступления и его субъекта, а также существенно ее изменяющие

квалифицирующие или привилегированные составообразующие признаки. Индивидуализация наказания, как отмечает Е.А. Вакарина, есть обусловленная его дифференциацией конкретизация судом вида и размера наказания, назначаемого лицу, совершившему преступление, в зависимости от юридически значимых особенностей данного преступления и его субъекта, в том числе отягчающих и смягчающих обстоятельств, а также изменение вида и объема репрессии в процессе исполнения наказания с учетом постпреступного поведения осужденного. Субъектами индивидуализации наказания являются только суд, учреждения и органы, исполняющие наказание, а основанием индивидуализации наказания — юридически значимые особенности конкретного совершенного преступления и его субъекта в целях наиболее эффективного воздействия применяемых мер государственного принуждения на данного осужденного [1, с. 9—10].

Другие авторы не разделяют данную точку зрения на сущность принципа индивидуализации уголовной ответственности и принципа индивидуализации наказания, считая их однопорядковыми [3, с. 126]. Эта позиция также вызывает обоснованные возражения. Прежде всего, исходя из общепринятых положений содержанием уголовной ответственности является совокупность корреспондирующих прав и обязанностей субъектов уголовно-правовых отношений, и при индивидуализации уголовной ответственности это сводится к их конкретизации и установлению объема уголовной ответственности лица, совершившего преступление. Как полагает А.А. Мамедов, только через индивидуализацию уголовной ответственности возможна индивидуализация уголовного наказания. Первое является обязательной, необходимой предпосылкой второго. Принцип индивидуализации наказания имеет самостоятельное значение, хотя в определенной степени и совпадает по содержанию с принципом индивидуализации уголовной ответственности [2]. К тому же, с точки зрения Е.А. Вакариной, «при индивидуализации уголовной ответственности субъектами могут выступать, кроме суда, и органы дознания, следователь, прокурор, а также учреждения и органы, исполняющие наказание» [1, c. 10].

Таким образом, если характер и степень общественной опасности преступления и личности виновного служат критериями дифференциации наказания, то индивидуальная степень общественной опасности преступления и личности виновного в своей совокупности составляют основу индивидуализации наказания при его назначении, где в качестве основания таковой в первую очередь выступают индивидуальные свойства преступления.

Говоря о назначении наказания, законодатель в ч. 3 ст. 60 Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 года (далее — УК РФ) среди предписаний, влияющих на выбор судом вида и размера наказания, в числе первых называет характер и степень общественной опасности совершенного преступления. Их содержание непосредственно в законе не раскрывается, но практика правоприменения определила их основные критерии, которые в теории уголовного права принято делить на качественные и количественные. Но, к сожалению, достаточно редко на практике при вынесении приговоров эти понятия раскрываются применительно к конкретным особенностям деяния. Общеизвестно, что даже преступления одного и того же вида обладают, образно говоря, индивидуальной общественной опасностью, которую надлежит установить в процессе судебного разбирательства для назначения справедливого наказания, дифференцированного законодателем в санкции соответствующей статьи Особенной части УК РФ.

Порой возникает впечатление, что в большинстве случаев главным мерилом назначения наказания выступает личность виновного. В какой-то мере с этим можно было бы согласиться, если бы речь шла о снисхождении к виновному лицу. Между тем на деле наблюдалась совершенно иная ситуация, так как нередко именно отрицательная характеристика подсудимого служила основанием для усиления наказания. Что касается лиц, страдающих алкоголизмом, наркоманией либо не имеющих работы, то они, как правило, обрекались на изоляцию от общества.

Разумеется, можно возразить, что такой подход обоснован, поскольку в отношении правонарушителя с глубокой социальной запущенностью для достижения такой цели наказания, как исправление, необходима большая степень карательного воздействия. Подобные рассуждения верны лишь отчасти. Общеизвестно, что уголовное наказание не панацея от социальных патологий и не способствует коррекции негативных черт личности. Это в первую очередь относится к лишению свободы, которое нередко лишь отдаляет человека от общества, приобщая его к криминальной субкультуре.

Конечно, отрицательную характеристику виновного следует учитывать при назначении наказания, но она не должна играть главную роль в его ужесточении. Она должна учитываться в совокупности с другими обстоятельствами по делу, исходя из принципа индивидуализации ответственности, а следовательно, наказания. Подсудимый подвергается уголовно-правовому принуждению не за то, что он плохо характеризуется в быту или на работе, а за совершение конкретного противоправного деяния, пределы наказуемости которого регламентирует закон.

Тем самым преступное деяние должно выступать в качестве основного критерия необходимой достаточности наказания, в частности, его суровости, при этом речь не идет о формальной констатации на основании закона тяжкого или особо тяжкого преступлений. Между тем в приговорах судьи, характеризуя содеянное и отмечая данный факт, назначают весьма суровое наказание, предусмотренное санкцией соответствующей статьи УК РФ. При этом суду надлежит определить, как уже было отмечено выше, индивидуальную опасность преступления и выбрать оптимальное наказание, соответствующее характеру и степени общественной опасности преступного деяния.

В то же время, как показывает практика, с технико-юридической точки зрения значительно легче обосновывается назначение того или иного наказания с учетом личности виновного, нежели с учетом характера и степени общественной опасности преступления. При рассмотрении уголовного дела в суде чаще всего обращается внимание на то, какие имеются данные, характеризующие подсудимого, и каким образом они могут оказывать влияние на степень его ответственности (злоупотребление спиртными напитками, употребление наркотических средств, нежелание работать, наличие наград и достижений, состояние здоровья и т.п.), но либо не выясняется, либо не учитывается круг обстоятельств, позволяющих индивидуализировать общественную опасность содеянного. Поэтому неслучайно в приговорах и выступлениях представителей государственного обвинения оценка тяжести совершенного преступления сводится лишь к тому, что «подсудимым совершено преступление, представляющее общественную опасность», хотя всякое преступление представляет общественную опасность и отличия состоят лишь в их характере и степени.

В доктрине уголовного права является общепризнанным, что характер и степень общественной опасности преступного деяния определяются объектом посягательства, предметом преступления, орудием и средствами его совершения, формой вины, мотивом, целью, способом, тяжестью причиненного вреда и т.п. Многое из того, что перечислено, выступает либо может выступать по воле законодателя в качестве основных признаков состава преступления и учитывается при конструировании санкций. Поэтому при индивидуализации наказания судом они должны рассматриваться не в общем плане, а с учетом индивидуальных особенностей проявления в конкретном деянии. Формальные ссылки в приговорах на объект посягательства или форму вины, когда преступление со всей очевидностью может быть совершено только умышленно или только по неосторожности, никоим образом не обосновывают правильность выбора вида и размера наказания. Полагаем, что индивидуализация наказания судом должна быть не дублированием, а логическим развитием требования закона о дифференциации наказания.

Бесспорным считается утверждение, согласно которому существенное значение для выявления индивидуальных особенностей деяния, применительно к субъективной стороне состава преступления, имеет определение вида умышленной или неосторожной вины. Содержание умышленной формы вины раскрывается в описательно-мотивировочной части приговора при юридической оценке содеянного, но по неизвестным причинам редко учитывается при назначении наказания. В теории уголовного права постулируется, что при прочих равных условиях преступление, совершенное с прямым умыслом, направленное на достижение заранее намеченной цели, более общественно опасно и, соответственно, должно наказываться более строго, чем преступление с косвенным умыслом, однако это не нашло реального отражения в правоприменении.

В следственной и судебной практике фактически не упоминаются понятия преднамеренного и внезапно возникшего умысла, хотя они характеризуют различия общественной опасности конкретных деяний среди таких групп посягательств, как преступления против личности, собственности и других видов противоправных деяний, оставшись уделом теоретических изысканий. Не оперируют этими понятиями и в законодательной практике, хотя они  имеют прямое отношение к дифференциации наказания в аспекте законотворчества.

Так, в вынесенных судами приговорах по уголовным делам о дорожно-транспортных преступлениях не указывается вид неосторожной вины. Как правило, подробно излагаются обстоятельства дорожно-транспортных происшествий и наступившие последствия. Между тем логика такого юридического анализа, игнорирующая грань между преступным легкомыслием и преступной небрежностью, ведет к тому, что наказание ставится в зависимость только от тяжести наступивших последствий без учета субъективного отношения к содеянному.

Говоря об индивидуализации наказания, следует учитывать и такой фактор, который способствует реализации этого принципа, — правильное определение мотива преступного деяния, особенно если он не относится к числу конститутивных признаков состава преступления или носит альтернативный характер. Различная мотивация действий виновного при злоупотреблении служебным положением, самоуправстве, уничтожении или повреждении чужого имущества, похищении человека и в ряде других преступлений, по нашему мнению, — весьма важное обстоятельство, которое не следует игнорировать при назначении наказания.

Значимость конкретного содержания мотива возрастает при выборе вида и размера наказания, если его статус определен в законе в качестве основного признака состава преступления. Существует категория уголовных дел, в частности, по хищениям чужого имущества, где виновные не преследовали целей личного обогащения и не использовали персонально выгоды имущественного плана. Это обстоятельство не освобождает от ответственности, но не может не оказывать влияния на степень ее тяжести.

Изучение судебной практики по различной категории уголовных дел с несомненностью свидетельствует о том, что в определении меры наказания судом среди признаков объективной стороны состава преступления решающую роль играют размер ущерба и тяжесть наступивших последствий.

Это вполне понятно, ибо логика правоприменителя обоснованна. Объем причиненного преступным деянием вреда является убедительной иллюстрацией его общественной опасности. Тем не менее и здесь непозволительно относиться к нему как к решающему критерию. Недопустимо, чтобы при одних и тех же последствиях виновным назначалось, что нередко бывает на практике, по сути говоря, сходное по тяжести наказание независимо от времени, места, способа совершения преступления, примененных средств и орудий, характера и интенсивности действий. Потерпевшему, скорее всего, безразлично, причинен ему тяжкий или средней тяжести вред здоровью, кастетом или руками, в результате нескольких ударов или длительного избиения и т.д. Тем не менее в ходе судебного следствия эти обстоятельства должны не только исследоваться, но и иметь для суда принципиально важное значение, поскольку позволяют всесторонне оценить общественную опасность криминального деяния и прийти к аргументированному выводу о необходимости назначения той или иной меры наказания.

Иной подход должен быть применен при оценке наступивших последствий преступлений, совершенных по неосторожности, и учете данных последствий при выборе вида и размера наказания. Общеизвестно, что механизм причинения вреда и тяжесть наступивших последствий в результате нарушения специальных правил, например, охраны труда, безопасности дорожного движения и др., нередко зависит от многих случайных факторов. В силу этого причиненный вред необходимо соотносить с характером допущенных нарушений, значимостью нарушенного правила для безопасности людей и материальных ценностей. Полагаем, что несправедливым будет решение о наказании водителя, который сознательно выехал на полосу встречного движения, и водителя, который не сумел принять правильное решение в сложной дорожной ситуации, исходя только из тяжести последствий деяний.

Комментарий обстоятельств, позволяющих индивидуализировать наказание с учетом особенностей преступного деяния, можно было бы продолжать, ибо, по словам профессора А.И. Бойцова, жизнь намного богаче законодательных конструкций. Как отмечалось, отдельные группы преступлений имеют свою специфику. Полагаем, было бы целесообразным акцентировать внимание правоприменителей на подобного рода обстоятельствах в постановлениях высших судебных инстанций в виде разъяснений и рекомендаций по вопросам, возникающим в практике борьбы с отдельными видами посягательств, излагать их примерный перечень, позволяющий индивидуализировать преступление по степени общественной опасности. Правильная оценка судом тяжести содеянного является одним из необходимых условий назначения справедливого наказания.

Список литературы

1. Вакарина Е.А. Дифференциация и индивидуализация наказания и средств их достижения (уголовно-правовые и уголовно-исполнительные аспекты): автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Краснодар, 2001.

2. Мамедов А.А. Соотношение дифференциации и индивидуализации наказания в обеспечении справедливого наказания. — СПб., 2003. URL: http:// www.legal.az/content/view/201/77/

3. Поленов Г.Ф. Уголовное право Республики Казахстан. Общая часть: учеб. пособие. — Алматы, 1997.

4. Рябинин А.А. Основы исправительно-трудового (уголовно-исполнительного) права Российской Федерации. Вопросы дифференциации и индивидуализации наказания. — М., 1995.