Исковая давность для виндикации

УДК 347.214.2

Страницы в журнале: 60-65

Н.О. Борисова,

кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса Института управления Россия, Архангельск natolborisova@rambler.ru

Рассматриваются проблемы, возникающие при применении арбитражными судами правил об исковой давности при виндикации вещей. Особое внимание уделяется вопросу определения начального момента течения срока исковой давности при истребовании недвижимого имущества из чужого незаконного владения.

Ключевые слова: виндикационный иск, исковая давность, недвижимость.

Виндикационный иск может быть предъявлен в случае временной утраты владения. Временный характер нарушения прав законного владельца обусловлен тем, что, утратив вещь, он не утрачивает своего права на нее. При этом возможность защиты от нарушения носит срочный характер: на виндикационный иск распространяется общий срок исковой давности, предусмотренный  ст. 196 Гражданского кодекса  РФ. Данное положение законодательства достаточно часто становится предметом судебного толкования при рассмотрении споров о защите права собственности.

В большинстве случаев арбитражные суды ограничиваются простой констатацией факта, что на виндикационное требование распространяется общий срок исковой давности, составляющий три года; течение этого срока, исходя из положений ст. 200 ГК РФ, начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать о нахождении спорного имущества в безосновательном владении нарушителя[1]. Однако  достаточно часто разрешение спора требует от судей более детального рассмотрения вопросов применения норм об исковой давности при виндикации.

Так, проблемным остается вопрос о моменте, с которого начинает течь срок исковой давности на виндикационное требование. Трудность состоит в том, что на протяжении времени розыска утерянной (похищенной) вещи собственник не может обратиться в суд за защитой нарушенного права, так как персонально не определен ответчик, действиями которого нарушено правомочие владения. При этом факт истечения срока исковой давности служит самостоятельным основанием для отказа в иске, и в этом случае какие-либо другие доводы в обоснование заявленного искового требования не подлежат рассмотрению. Следовательно, существует вопрос о том, как определять начальный момент течения срока исковой давности, когда собственник знал о выбытии из своего владения определенной вещи, но не мог установить, кто конкретно владеет его вещью и к кому необходимо предъявлять виндикационное требование.

Попытка решения указанной проблемы была предпринята Высшим Арбитражным Судом  РФ, но только в отношении движимого имущества. В п. 12 информационного письма ВАС РФ 13.11.2008 № 126 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения» (далее — Письмо ВАС РФ) суд высказал правовую позицию, в соответствии с которой течение срока исковой давности по иску о виндикации движимого имущества начинается со дня обнаружения этого имущества.

Такое решение проблемы мотивировано тем, что согласно п. 1 ст. 200 ГК РФ исчисление срока исковой давности начинается с того дня, когда лицо узнало или должно было узнать о факте нарушения своего права. А в силу ст. 195 ГК РФ исковая давность определяется как срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено. При этом в рамках искового производства защита права невозможна до тех пор, пока неизвестен нарушитель права — потенциальный ответчик [5, с. 46]. Следовательно, срок исковой давности по виндикационному требованию начинается с момента, когда истец узнал о нахождении спорной вещи во владении ответчика.

Сложным с практической стороны является вопрос о том, как достоверно подтвердить дату обнаружения истцом своего имущества у ответчика и насколько указанная истцом дата обнаружения будет соответствовать фактическим обстоятельствам дела, рассматриваемого арбитражным судом.

Еще один аспект применения исковой давности в отношении виндикации проанализирован в п. 13 Письма ВАС РФ. В нем указано, что суды должны отказывать в удовлетворении виндикационного  иска к ответчику, который получил предмет спора от лица, к которому истец уже предъявлял виндикационный иск, оставленный без удовлетворения в связи с истечением срока исковой давности. Такая правовая позиция ВАС РФ объясняется тем, что исковая давность не начинает течь заново по виндикационному иску при смене владельца спорной вещи. В соответствии со ст. 195 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено. При этом ГК РФ не предусматривает оснований для восстановления срока исковой давности при переходе фактического владения к другому лицу [6, с. 92].

Обозначенная выше правовая позиция подтверждается практикой федеральных арбитражных судов[2]. Так, в постановлении ФАС Восточно-Сибирского округа от 29.05.2012 по делу № А33-10429/2011 указано, что по требованию о виндикации срок исковой давности должен исчисляться с момента, когда имущество перешло во владение ООО «Норильскнефтепродукт» (третье лицо), что произошло в 2003 году, с момента его передачи от производственного кооператива «За рулем» (далее — ПК «За рулем») (истец). Следовательно, ни регистрация права собственности за ответчиком на спорный объект, ни передача его ПК «За рулем» во исполнение решения Норильского городского суда от 27.12.2007 не повлияли на определение момента, с которого начала исчисляться  исковая давность по заявленному виндикационному требованию.

Представляется, что сформулированная ВАС РФ правовая позиция недостаточно обоснована. Дело в том, что основанием предъявления виндикационного иска является незаконное завладение чужой вещью, а отказ в удовлетворении требований по мотиву пропуска исковой давности не легитимирует владение ответчика, которое остается незаконным. Следовательно, он не обладает правом передавать владение другим лицам. По этой причине владение лица, которому ответчиком передано спорное имущество, остается незаконным и также нарушает права собственника. В указанной ситуации возникновение владения на стороне нового владельца нарушает права собственника и определяет момент начала течения срока исковой давности.

Неверность высказанной  ВАС РФ позиции теоретически обосновывается в рамках теории охранительных правоотношений. Отношения, в рамках которых происходит применение вещных исков, относятся к числу охранительных по своей природе. С точки зрения охранительных отношений, право на защиту возникает с момента нарушения или оспаривания субъективного права. А само нарушение ведет к появлению нового правоотношения относительного характера между собственником и нарушителем [4; 8, с. 73—76]. Следовательно, каждый новый факт нарушения прав собственника становится основанием для возникновения самостоятельного охранительного отношения, в рамках которого и будет решаться вопрос о давности использования виндикационного иска.

Ради справедливости стоит отметить, что описанный подход воспроизведен и судами общей юрисдикции. Так, в определении Ленинградского областного суда от 12.07.2012 № 33-2948/2012 сказано, что при переходе владения предметом спора к другому лицу срок на защиту права собственника, не реализовавшего своевременно право на защиту в судебном порядке, не начинает исчисляться снова. Следовательно, по заявленному виндикационному требованию срок исковой давности необходимо рассчитывать с момента, когда вещь выбыла из владения собственника.

Если проблема определения начального момента исчисления срока исковой давности при лишении владения движимым имуществом более или менее решена [7, с. 89—92], то вопрос об определении момента, с которого начинает течь срок исковой давности при виндикации недвижимого имущества, до сих пор не урегулирован. В арбитражной практике сформулировано два подхода, предлагающих варианты решения обозначенной проблемы.

В рамках первого подхода срок исковой давности начинается с момента, когда в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество (далее также — ЕГРП) зарегистрирован переход вещного права за лицом, владение которого впоследствии признано незаконным [3, с. 143—144]. Так, в постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 17.07.2012 № Ф04- 2664/12 по делу № А67-4537/2011 указано, что «суды нижестоящих инстанций пришли к обоснованному выводу о том, что заявителем пропущен срок исковой давности, поскольку согласно  ГК РФ к требованию виндикационного характера срок исковой давности применяется. ЗАО «Традиция» должно было узнать о выбытии из владения имущества в связи с утратой на него права собственности — с момента передачи объектов недвижимого имущества по акту приема-передачи от 24.12.2004. В связи с изложенным суды обоснованно пришли к выводу о пропуске ЗАО «Традиция» срока исковой давности для предъявления требования о признании права собственности на объекты недвижимого имущества, поскольку исчисление срока исковой давности по данным требованиям необходимо производить с момента внесения записи в ЕГРП о регистрации права собственности на спорные объекты недвижимого имущества за ЗАО «Мастер-Групп», то есть с 30.12.2004».

В литературе формирование такой практики зачастую объясняется тем, что факт регистрации права на спорную недвижимость за ответчиком и является нарушением прав собственника, а в силу того, что информация, содержащаяся в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество носит открытый характер, истец должен был знать о нарушении его права именно с момента проведения регистрационного действия [13, с. 53 — 54; 9, с. 91—92]. В соответствии с п. 1 ст. 7 Федерального закона от 21.07.1997 № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» (далее — Закон о регистрации прав на недвижимое имущество) сведения, содержащиеся в ЕГРП, являются общедоступными и предоставляются органом, осуществляющим государственную регистрацию прав, по запросам любых лиц.

Именно исходя из такого обоснования ВАС РФ не раз отмечал, что при оспаривании зарегистрированного права на недвижимость срок исковой давности начинает течь с момента государственной регистрации права собственности на спорную недвижимость за ответчиком[3].

Надо полагать, что нет достаточных оснований к такому определению момента начала течения исковой давности. В соответствии со ст. 200 ГК РФ срок исковой давности начинается с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Факт государственной регистрации права собственности сам по себе не может быть нарушением, так как государственная регистрация носит правоподтверждающий, а не правоустанавливающий характер [1, с. 85—90; 10, с. 74—76]. Понимая недостатки описываемого подхода, ВАС РФ впоследствии изменил свою правовую позицию. Ведь в силу п. 1 ст. 2 Закона о регистрации прав на недвижимое имущество зарегистрированное право может быть оспорено только в судебном порядке. Данное правило конкретизировано Федеральным законом от 30.12.2012  № 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», которым ГК РФ дополняется ст. 8.1, где в п. 6 устанавливается следящее правило: «Лицо, указанное в государственном реестре в качестве правообладателя, признается таковым, пока в установленном законом порядке в реестр не внесена запись об ином». При этом анализ судебной практики свидетельствует, что арбитражные суды занимают единую позицию в том, что государственная регистрация права собственности носит исключительно правоподтверждающий, а не правоустанавливающий характер[4]. Деятельность органов государственной регистрации связана с бесспорной юрисдикцией, которая носит правоподтверждающий (как доказательство существования права и признания этого государством), а не правоустанавливающий характер [11, с. 81].

В рамках второго подхода срок исковой давности по виндикационному иску предлагается исчислять не с момента государственной регистрации права собственности на спорную недвижимость за ответчиком, а с момента, когда истец фактически узнал о лишении его владения недвижимым имуществом.

Как следует из правовой позиции Президиума ВАС РФ, изложенной в постановлении от 11.10.2011 № 7337/2011, государственная регистрация права собственности на спорную недвижимую вещь не влияет на определение начала исчисления срока исковой давности по заявленному виндикационному иску.

Данная правовая позиция воспринята федеральными арбитражными судами[5]. Так, в постановлении ФАС Поволжского округа от 12.04.2012 по делу № А12-13385/2011 суд правомерно указал на то, что течение срока исковой давности по искам в защиту права государственной собственности начинается со дня, когда государство в лице уполномоченного органа узнало или должно было узнать о нарушении его прав как собственника. Суды первой и апелляционной инстанции, отказывая в удовлетворении исковых требований, исходили из того, что поскольку Комитет по управлению государственным имуществом Волгоградской области участвовал в сделке по приватизации имущества предприятия от имени Российской Федерации, то течение срока исковой давности следует исчислять с момента исполнения сделки приватизации — с 1995 года, а не с момента государственной регистрации права собственности. В литературе встречается мнение, что по виндикационному требованию срок исковой давности начинает течь с момента, когда имущество выбыло из владения собственника, то есть поступило в фактическое владение иного лица, а не с момента совершения действий, направленных на изменение юридической судьбы вещи [2, с. 84].

Следовательно, течение срока исковой давности по виндикации недвижимости не начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о внесении новой регистрационной записи, так как в силу правоподтверждающего характера государственной регистрации она не влияет на факт выбытия вещи из законного владения. При этом факт внесения регистрационной записи в ЕГРП не означает, что со дня ее внесения лицу стало известно о нарушении его права. Для решения вопроса об исковой давности значение имеет определение момента, когда истец узнал о недействительности сделки или акта органа государственной власти, на основании которого была произведена государственная регистрация права на недвижимое имущество.

Дело в том, что оспаривание зарегистрированного права означает оспаривание правоустанавливающих документов и связанной с ними государственной регистрации права. Оспаривание правоустанавливающих документов заключается в признании недействительной сделки, на основании которой зарегистрировано право собственности. Оспаривание государственной регистрации, проведенной на основании акта государственного органа или органа местного самоуправления, производится в случае признания недействительными указанных актов [12, с. 76].

Следовательно, для восстановления нарушенного владения недвижимой вещью сначала необходимо оспорить факт регистрации права собственности за ответчиком. Соответственно и момент, с которого исчисляется срок исковой давности для виндикационного иска, должен определяться либо со дня, когда истец узнал о фактическом выбытии вещи из его владения, либо со дня, когда он узнал об основании для оспаривания самой регистрации права на недвижимость за ответчиком.

Список литературы

1. Гришаев С.П. Государственная регистрация вещных прав // Журнал российского права. 2006. № 10. С. 85—90.

2. Краснова С.А. Виндикационное правоотношение: монография. М.: Инфра-М, 2013.

3. Моргунов С.В. Исковая давность в правилах о виндикации // Вестник ВАС РФ. 2005. № 4. С. 133—151.

4. Мотовиловкер Е.Я. Теория регулятивного и охранительного права. Воронеж, 1990.

5. Ненашев М.М. Способ защиты права: процессуальные вопросы // Арбитражный и гражданский процесс. 2011. № 8. С. 44—48.

6. Новоселова А.А., Подшивалов Т.П. Вещные иски: проблемы теории и практики: моногр. М.: ИНФРА-М, 2012.

7. Новоселова А.А., Подшивалов Т.П. Виндикационный иск: проблемы элементного состава // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия «Право». 2008. № 8. Вып. 14. С. 89—92.

8. Подшивалов Т.П. Охранительные правоотношения и нормы: гражданско-правовой аспект // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия «Право». 2012. № 43. Вып. 32. С. 73—76.

9. Подшивалов Т.П. Негаторный иск и защита прав на недвижимое имущество // ЗАКОН. 2011. № 1. С. 86—95.

10. Подшивалов Т.П. Правовое значение государственной регистрации прав на недвижимость // Современное право. 2012. № 10. С. 74—76.

11. Подшивалов Т.П. Правовая природа иска об оспаривании зарегистрированного права на недвижимость // Журнал российского права. 2014. № 5. С. 76—83.

12. Подшивалов Т.П. Судебная практика о порядке оспаривания зарегистрированного права на недвижимость // Право и экономика. 2013. № 2. С. 75—79.

13. Полич С.Б., Подшивалов Т.П. Установление надлежащего способа защиты прав на недвижимое имущество в арбитражной практике // Вестник Федерального арбитражного суда Уральского округа. 2013. № 4. С. 50—58.

Библиография

1 См. постановления ФАС Восточно-Сибирского округа от 24.02.2014 по делу № А58-2250/2012, от 03.02.2014 по делу № А33-9555/2012; постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 16.04.2012 по делу № А46-8883/2011, от 23.01.2012 по делу № А46-4047/2011, от 13.01.2012 по делу № А46-7365/2011; постановления  ФАС Московского округа от 04.06.2014 № Ф05-3742/2014, от 03.06.2014 № Ф05-4742/2014, от 02.06.2014 № Ф05-3965/14; постановления ФАС Поволжского округа от 09.02.2011 по делу № А57-11060/2009, от 06.03.2012 по делу № А57-16323/2010; постановления ФАС Северо-Западного округа от 17.12.2013 по делу № А56-15102/2013, от 03.09.2013 по делу № А56-79043/2012; постановления  ФАС Уральского округа от 18.12.2013 № Ф09-11441/13, от 28.08.2013 № Ф09-8380/13; постановления ФАС Центрального округа от 17.01.2014 по делу № А14-20224/2012, от 31.10.2013 по делу № А62-7493/2012.

2 См. постановления ФАС Восточно-Сибирского округа от 04.10.2013 по делу № А33-11296/2012, от 11.11.2011 по делу № А19-23958/10; постановления ФАС Поволжского округа от 14.03.2012 по делу № А57-16328/2010, от 14.03.2012 по делу № А57-16327/2010, от 14.03.2012 по делу № А57-16321/2010, от 11.03.2012 по делу № А57-16326/2010, от 06.03.2012 по делу № А57-16324/2010; постановления ФАС Уральского округа от 28.06.2012 № Ф09-4953/12, от 23.09.2011 № Ф09-5960/11, от 22.08.2011 № Ф09-4856/11, от 12.03.2013 № Ф09-480/13.

3 См. определения ВАС РФ от 24.08.2009 № 10608/09, от 06.06.2008 № 6923/08, от 26.09.2007 № 11999/07 и др.

4 См. постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 19.12.2011 по делу № А10-1363/2010; постановление ФАС Дальневосточного округа от 02.06.2011 по делу № А59-4747/2010; постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 09.09.2011 по делу № А46-14050/2010; постановления ФАС Московского округа от 30.09.2013 по делу № А40-128793/12-82-1181, от 10.06.2014 по делу № А40-101820/13, от 25.03.2013 по делу № А40-63064/12-2-310; постановление ФАС Поволжского округа от 06.03.2014 по делу № А55-23231/2012; постановление ФАС Северо-Западного округа от 05.10.2012 по делу № А05-12667/2011; постановление ФАС Центрального округа от 20.08.2013 по делу № А35-8891/2012.

5 См. постановление ФАС Волго-Вятского округа от 23.03.2012 по делу № А43-7625/2009; постановления ФАС Восточно-Сибирского округа от 26.07.2012 по делу № А10-4511/2010, от 25.07.2012 по делу № А10-2193/2011; постановление  ФАС Дальневосточного округа от 23.04.2012 № Ф03-1000/2012; постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 05.07.2012 по делу № А27-10321/2011, от 07.03.2012 по делу № А46-5929/2011, от 24.02.2012 по делу № А46-4050/2011; постановления ФАС Московского округа от 29.02.2012 по делу № А41-31158/10, от 17.02.2012 по делу № А40-99603/10-1-636, от 09.02.2012 по делу № А41-3649/11; постановления ФАС Поволжского округа от 13.03.2012 по делу № А57-16322/2010, от 13.03.2012 по делу № А57-15068/2010; постановление ФАС Уральского округа от 02.04.2012 № Ф09-491/12.