Использование математических методов при определении эффективности правовых явлений (на примере координационной юридической практики)

УДК 340.115 

Страницы в журнале: 17-20

А.А. МАКСУРОВ,

кандидат юридических наук (Ярославский государственный университет им. П.Г. Демидова)

Затронуты актуальные вопросы современной координационной юридической практики. Координация является мощным инструментом организации внутренних резервов, присущих праву. Между тем сама координационная юридическая практика представляет собой сложный правовой феномен. Отдельные аспекты координации в праве рассматриваются с новых, ранее не исследованных позиций.

Ключевые слова: координация, юридическая практика, механизм, эффективность, информация.

Article is devoted to pressing questions to modern coordination legal practice. Coordination is the powerful tool of the organization of the internal reserves inherent in the right. Meanwhile, coordination legal practice represents a complex legal phenomenon. Separate pressing questions of coordination in the right are considered in given article with new, earlier not investigated positions.

Keywords: coordination, legal practice, the mechanism, efficiency, the information.

Любые явление или процесс, какими бы потенциально полезными качествами и свойствами они ни обладали, существенно утрачивают свою реальную полезность и актуальность, не будучи достаточно эффективными.

Эффективность, следовательно, на первый взгляд выступает в качестве как обязательного свойства социального явления, так и в виде важнейшей предпосылки полноценной реализации того или иного социального феномена. Именно она обеспечивает движение общества вперед, совершенствование межличностных связей в обществе и на основе этого наиболее полное удовлетворение индивидуальных, групповых и общественных потребностей и интересов.

Л.А. Калганова приводит свидетельства международных экспертов, согласно которым на основе индекса GRICS (Governance Research Indicator Country Snapshot), определяемого один раз в 2 года Всемирным банком, оценивающего эффективность государственного управления в 209 странах, Россия по таким показателям, как эффективность работы правительства, качество законодательства, верховенство закона и контроль за коррупцией, находится в нижней части рейтинга[1]. Согласно российским оценкам[2], сфера государственного управления превратилась в ограничивающий фактор для социально-экономического развития страны и повышения ее мировой конкурентоспособности. В проводимой административной реформе рост эффективности деятельности органов исполнительной власти указан в качестве одной из основных целей. Однако мы предлагаем взглянуть на вопрос шире.

Требование эффективности является одним из наиболее часто используемых, однако и наименее изученным. Приходится констатировать огромный разнобой мнений, что связано с определением эффективности как общенаучной категории, как свойства или как отношения (соотношения) категорий «эффективность», «производительность», «результативность», «пригодность», «оптимальность», «экономичность», «ценность» и некоторых других; с наличием либо отсутствием (в зависимости от позиций ученых) различий между эффективностью норм и эффективностью их действия; с неопределенностью соотношения эффективности и качества того или иного правового явления и т. п.

С точки зрения отечественных традиций правильнее считать, что эффективность равна отношению затрат к результату, т. е.

Эф. = (1 – затраты/результат)   100%.

Из данной формулы видно, что повысить эффективность можно двумя способами: путем воздействия на затраты и путем воздействия на результат (уменьшить первые либо увеличить второй). Но результат — это, как правило, данность, хотя он зачастую и изменяется, но почти никогда — по воле человека. То есть дело все-таки в затратах. Однако простым снижением затрат не повысить эффективность, — напротив, можно не достичь требуемого результата, и эти затраты пропадут зря. Единственно возможный выход — найти наиболее выгодное соотношение между затратами, чтобы они сами по себе были более эффективными.

Именно здесь и появляется категория «оптимальность». Оптимальность — это способ в каждом конкретном случае обеспечить наибольшую эффективность, т. е. снизить затраты так, чтобы такое снижение не повлияло на результаты. Верно пишет А.В. Малько, исследуя правовые стимулы и ограничения, что «оптимизировать процессы правового стимулирования и правового ограничения — значит максимально повысить их эффективность при данных условиях и существующих препятствиях»[3].

Можно взглянуть на проблему еще глубже. Экономическая теория исходит из важнейшего постулата: все возможные ресурсы всегда редки, но редки относительно друг друга. Важно, как в конкретный момент времени обеспечить наиболее оптимальное сочетание ресурсов (затрат). Поэтому при исследовании соотношения ресурсов и процесса для нас важны экономические изначально, но ставшие общенаучными характеристики — такие, как ресурсообеспеченность и материалоемкость процесса (каких и сколько ресурсов требуется). Для ресурсов тоже есть свой показатель — фондоотдача, т. е. какую пользу в данном конкретном процессе приносит тот или иной ресурс. Другое не менее важное требование к процессу — экономичность, экономия в ее классическом понимании бережливости: ресурс используется только тогда, когда он нужен, и только в той части, в которой он нужен.

Например, тот или иной координационный процесс в качестве ресурсов для конкретной координационной операции требует в числе прочего 10 человеко-часов руководителей органов власти (координирующего и координируемого субъектов) и 20 человеко-часов помощников этих руководителей. Допустим, подсчитано, что если помощники потрудятся 30 часов, то руководители смогут потратить на это мероприятие лишь 5 часов вместо 10, т. е. 5 часов труда руководителя соответствуют 10 часам труда помощника. Повысится ли от такой замены эффективность? Это возможно установить, лишь зная взаимную ценность ресурсов (относительно друг друга), а именно: если воспользоваться критерием стоимости труда руководителя и его помощника, то нужно знать их соотношение. Поэтому если труд помощника в 3 раза дешевле труда руководителя, то такая замена выгодна, а если только в 1,5 раза — то нет, если же в 2 раза, то такая замена будет с точки зрения затрат безразличной и нужно искать какой-то другой подлежащий оптимизации ресурс.

Кстати, такой подход к эффективности и оптимальности координационной юридической практики уже может иметь право на существование лишь потому, что позволяет производить сравнение конкретных актов координационного характера с точки зрения эффективности и оптимальности без учета иных показателей, кроме затрат при относительно схожих результатах, а это особенно важно, потому что результаты координационной юридической деятельности, в отличие от затрат, трудно представить в количественном выражении (они почти всегда изначально имеют лишь качественную характеристику). Здесь же от аналогичных результатов можно абстрагироваться, что не скажется негативно на достоверности исследования.

Разумеется, все было бы слишком просто, если бы мы могли ограничиться приведенными рассуждениями. Но это, к сожалению, не так. Жизнь всегда богаче любой формулы, и даже в наиболее грубых формулах очень и очень сложна, а общественная, социальная жизнь — в особенности. До этого мы в наших рассуждениях не учитывали связь между затратами и результатом, а такая внутренняя для любого социального процесса связь существует.

Эффективность в графическом выражении не есть прямая, она характеризуется более сложной линией. Полагаем, что эта кривая неоднородна по своим относительным математическим характеристикам и имеет отдельные отрезки, разделенные важными для нас точками.

Так, есть отрезок прямой, где затраты на осуществление координационного процесса имеют место, а результативности при этом нет никакой[4]. Лишь когда затраты преодолевают некую «критическую» точку А (назовем ее, как в экономике, точкой безубыточности), увеличение затрат начинает пропорционально приводить и к увеличению результата. Этот процесс идет до некой точки Б, которую можно назвать точкой наибольшей эффективности, — здесь увеличение затрат приводит к наибольшему увеличению результата (например, увеличение затрат на 2 единицы приводит к увеличению результата на те же 2 единицы). Затем начинается более пологий отрезок кривой, где увеличение затрат на 2 единицы приводит к росту результата лишь на 1 единицу, т. е. эффективность снижается.

Этот отрезок кривой оканчивается точкой В — точкой, после прохождения которой любое увеличение затрат практически никак не влияет на увеличение результата, и кривая становится почти параллельной оси абсцисс, поэтому точка В будет точкой предельной эффективности.

В процессе анализа необходимо прежде всего установить, в какой именно части кривой мы находимся. Если мы находимся на отрезке АБ, то следует срочно увеличивать затраты, а если на БВ — снижать их. В каждом случае мы будем стремиться к точке Б — точке наибольшей эффективности.

Участков кривой от нуля до точки А и от точки В до плюс бесконечности нужно всегда избегать. Графически все вышеизложенное можно представить следующим образом.

В управленческой литературе эффективность принимаемых решений также рассматривается по соотношению «стоимость—прибыль», где оба параметра трактуются весьма и весьма широко, не в традиционном бухгалтерско-экономическом понимании[5].

По мнению ряда авторов, следует разграничивать: «а) юридическую эффективность правовой нормы, характеризуемую соответствием поведения адресатов правовой нормы с требуемым поведением, указанным в норме; б) социальную эффективность правовой нормы, эталоном оценки которой является, как правило, не само правомерное поведение ее адресатов, а более отдаленная цель, находящаяся вне непосредственной сферы правового регулирования»[6]. Эта позиция верна и позволяет нам по-иному взглянуть как на результаты (результативность), так и на дилемму «эффективность—ценность». Кстати, даже с точки зрения словоупотребления «эффективность» имеет для нас положительный смысл: мы изначально считаем, что эффективно — это значит хорошо. Никто не назовет, например, действия убийцы по последовательному лишению жизни нескольких человек эффективными, даже несмотря на идеальность соотношения «затраты—результат»!

Кроме того, как верно пишет Т.И. Илларионова, следует различать «эффективность нормы и эффективность ее воздействия»[7]. Значение этого вывода, на наш взгляд, трудно переоценить. С.А. Жинкин справедливо отметил, что «на первых порах, когда правовая наука только еще начинала обсуждение проблем эффективности права, данное понятие обычно полностью или частично отождествлялось с оптимальностью, правильностью, обоснованностью самих норм права»[8], что, разумеется, в корне неверно.

Однако этот подход требует под эффективностью нормы понимать вычлененный результат ее действия, а под эффективностью воздействия — совокупный результат (с чем согласны и мы, с отдельными оговорками), включающий также и эффективность правового механизма (с чем мы абсолютно не согласны). Совершенно правильно, что практически действие какой-либо нормы вычленить сложно, если вообще возможно. Действие любой нормы всегда сопровождается «включением» в той или иной степени всего правового механизма; говорить можно вообще лишь о действующей норме, потому что бездействующая норма изначально неэффективна, независимо от того, эффективен ли данный правовой механизм в целом.

Таким образом, именно математические, в том числе графические, методы позволяют нам конкретизировать сущность такого сложного феномена, как эффективность в праве.

Библиография

1 См.: www.worldbank.org/governance/wpgovernance

2 См.: Концепция административной реформы в Российской Федерации (утв. распоряжением Правительства РФ от 25.10.2005 № 1789-р).

3 Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. — М., 2005. С. 178.

4 Понятно, что это метафора. Полностью нулевой результативности не может быть хотя бы с точки зрения математики, ведь эффективность — это отношение затрат к результату, а деление на ноль в математике недопустимо.

5 См.: Литвак Б.Г. Разработка управленческого решения: Учеб. — М., 2001. С. 136—141.

6 Кудрявцев В.Н., Никитинский В.И., Самощенко И.С., Глазырин В.В. Эффективность правовых норм. — М., 1980. С. 49.

7 Илларионова Т.И. О категории эффективности гражданско-правовых норм / Гражданское право, эффективность и качество. — Свердловск, 1977. С. 76.

8 Жинкин С.А. Некоторые аспекты понятия эффективности норм права // Правоведение. 2004. № 1(252). С. 191.