История развития института супружеской собственности в России

УДК 347.626.5(091) 

Страницы в журнале: 156-162

Ж.С. ТРУШ,

помощник нотариуса Краснодарского нотариального округа,  соискатель кафедры гражданского права Кубанского государственного университета 4545333@bk.ru

В статье показана эволюция имущественных отношений супругов со времен Древней Руси до настоящего времени. Проведен анализ развития супружеской собственности. Исследован порядок наследования супругов в древнерусской семье, рассмотрен состав имущества замужней женщины и институт приданого. Выделены принципы построения взаимоотношений супругов, определяющие режим их имущества.

Ключевые слова: брак, семья, имущество, наследование, приданое, личные имущественные отношения.

History of development of institute of the matrimonial property in Russia

Trush Z.

In the present article evolution of property relations of spouses since Ancient Russia till now is shown. The analysis of development of the matrimonial property is carried out. The order of inheritance of spouses in an Old Russian family is investigated, the structure of property of the married woman and dowry institute is considered. Principles of construction of mutual relations of the spouses, defining a mode of their property are allocated.

Keywords: marriage, a family, property, inheritance, a dowry, personal property relations.

Семейные правоотношения в Древней Руси, происходившие из обычного права и внутреннего уклада семьи, ввиду отсутствия письменных сборников обычного права сложно облечь в какие-либо «законодательные определения»[1]. Древнерусской семьей считался сложный кровнородственный союз супругов между собой, родителей и детей, других родственников, проживающих совместно. Взаимоотношения женщин и мужчин в рамках семейной общины определялись языческими традициями, строящимися на патриархальной основе. Власть главы семейства была неограниченной: он, «володея родом», определял занятия каждого и «властвовал над семейством»[2]. До момента принятия христианства у языческих славянских племен сохранялась полигамия.

Имущественное положение жены было поставлено в зависимость от формы, в которой заключался брак[3]. Представляется, что у различных славянских племен превалировал тот или иной обычай. Так, у древлян, радимичей, вятичей и северян преобладал обычай похищения невесты, не исключавший тем не менее обряды, при которых происходило получение согласия родителей и выкуп невесты. У полян жениху вечером приводили невесту, а наутро приносили выкуп за нее: «а утре приношаху по ней, что дадут»[4]. Совершение брака в форме похищения (умыкания) или покупки невесты влекло отсутствие каких-либо имущественных прав у супруги[5]. Брачные взаимоотношения, складывающиеся посредством обряда приведения невесты, предполагали имущественную обособленность супругов и возможность расторжения брака[6]. По предположению В.И. Синайского, замужняя женщина в свободном браке обладала имущественной правоспособностью, но с ограничениями в пользу мужа как главы семьи[7]. Вместе с тем по общему правилу жена оставалась собственностью своего мужа. Так, Владимир Мономах в поучении своем детям пишет: «Жену свою любите, но не давайте ей власти над собой»[8].

В Х веке с принятием христианства на Руси, ставшем отправной точкой в развитии писаных норм в области регулирования отношений супругов, происходит рецепция канонических правил Византии. Вопросы семейных отношений всецело перешли в ведение церкви. Брак стал моногамным, и церковь требовала «сочетания и законного развода»[9]. Переведенный на русский язык Номоканон — основной источник брачно-семейного законодательства — был дополнен постановлениями русских князей и получил название Кормчей книги[10]. В результате в России была введена полиюридическая система, включающая в себя канонические нормы православия, нормы византийского законодательства и нормы обычного права[11], что привело к установлению равенства в имущественных отношениях супругов: муж не имел права распоряжения имуществом жены без ее согласия, а после смерти супруга у вдовы появились определенные права на часть имущества, нажитого в браке[12]. Согласно древнерусскому законодательству жена была лишена права наследовать после мужа, о чем свидетельствует ст. 93 пространной редакции Русской Правды: «…а задниця (наследства. — Ж.Т.) ей мужня не надобе»[13]. Прямые нормы, наделяющие мужа правом наследовать после жены, в источниках усмотреть сложно. Из содержания ст. 106 Русской Правды можно сделать вывод, что муж получал имущество жены в пожизненное пользование, а после его смерти это имущество наследовали его дети, рожденные данной женщиной[14]. Впоследствии ст. 90 Псковской судной грамоты 1397 года определила: недвижимое имущество (вотчина) и движимое имущество (живот) умершего и не оставившего завещания мужа поступают в пожизненное владение жены. В случае если вдова повторно выходит замуж, она теряет право на пожизненное владение оставшимся имуществом мужа[15]. Можно заключить, что супруги не являлись наследниками друг друга, а только имели право пожизненного пользования.

Наступление московского периода (XIV—XVII вв.) ознаменовало собой начало так называемой эпохи терема, когда женщины из высших слоев общества не общались практически ни с кем, кроме ближайших родственников[16]. Тем самым женщина, лишившись той свободы, которой обладала прежде, фактически перешла во власть мужа[17]. Вплоть до издания Уложения о наказаниях 1845 года муж пользовался правом наказывать свою жену. «Домострой» человеколюбиво советует не бить жену кулаком по лицу, по глазам, железным или деревянным орудием, чтобы не изувечить или не допустить выкидыша ребенка, если она беременна; он находит, что бить жену плетью «и разумно, и больно, и страшно, и здорово — если вина велика»[18].

Относительно режима имущества супругов высказываются различные мнения. Так, К.А. Неволин признает для московского периода основным принципом раздельность имущества супругов, а признаки общности, заключающиеся в учении о приданом и о правах наследования супругов одного после другого, считает исключением[19]. М.Ф. Владимирский-Буданов, напротив, раздельность имущества считает исключением, а общность — правилом[20]. Законодательство исследуемого периода было противоречиво, непоследовательно и не имело четкой, завершенной формы[21], что повлекло возникновение таких кардинально противоположных взглядов. Так, по мнению Г.Ф. Шершеневича, «юридическая сторона имущественных отношений между супругами в московский период не поддается определению»[22]. Д.А. Ефременкова, усмотрев нелинейность динамики развития имущественных отношений супругов в московский период, выделяет два самостоятельных этапа: с XIV до середины XVI века — период раздельности имущества супругов; с середины XVI до середины XVII века — период общности[23].

В целом начиная с середины XVI века можно наблюдать общность семейного имущества, ограничения прав владения и собственности жены. В отношении правового режима приданого исследователи отмечают некоторые противоречия. Так, с одной стороны, источники свидетельствуют о сохранении женой своих прав на приданое[24] и запрете его отчуждения мужем без согласия на то жены[25], с другой стороны, приданое поступало в общее распоряжение супругов, и муж имел преимущественное право на распоряжение этим имуществом[26]. Родовая вотчина после смерти мужа женой не наследовалась. Что касается купленных и жалованных (приравненных впоследствии к купленным), то, по замечанию Д.А. Ефременковой, жена с юридической точки зрения считалась совладелицей[27]. В купчих грамотах того времени значилось: вотчина продана «такому-то и жене его»[28]. Можно заключить, что купленные вотчины являлись общей собственностью супругов. Так, ст. 6 главы XVII Соборного уложения 1649 года закрепила за вдовой пожизненное владение: «А которая купленая вотчина, после умершаго, дана будет жене его, опричь детей, и она в той вотчине вольна, а иному никому до той вотчины дела нет»[29]. В случаях, если вдова снова выходила замуж, имущество переходило в распоряжение рода мужа: «А будет жены их пойдут замуж, и им до тех вотчин дела нет, а отдать те их вотчины братьям их, или в род»[30].

В XVII веке под влиянием византийского права происходят изменения в принципах построения имущественных отношений супругов, где основной задачей явилось укрепление правового статуса родового землевладения, преимущественное право на которое принадлежало главе рода[31].

Право вдовы на пожизненное владение вотчинами было ликвидировано, отменялись и записи мужем вотчин в пользу жены за ее приданое. Теперь жена могла получить поместье «на прожиток», которое оформлялось еще до свадьбы[32], четвертую часть движимого имущества мужа и восстановить приданое. Собственно наследницей жена никогда не являлась: наследовали дети или боковые родственники[33].

Общность имущественных прав супругов М.Ф. Владимирский-Буданов прослеживал в отношении к обязательствам[34]. До конца XVII века должники выдавались кредитору «головой до искупа», до отработки долга, вместе с женой и детьми. Указом 1688 года велено было выдавать «мужей с женами, а жен с мужьями»[35]. Очевидно, в случае смерти мужа жена согласно устоявшимся традициям отвечает по обязательствам не в качестве наследницы, а именно вследствие самого факта состояния в браке с должником, о чем свидетельствуют правила о солидарной ответственности всех членов семьи. В тех случаях, когда жена и дети умершего признавались несостоятельными, обязанность выплаты долга согласно ст. 203 Соборного уложения переходила на поручителя только в случае неплатежеспособности жены и детей должника: «А будет чего на жене и на детех взять будет нечего, и тот досталной долг взять на порутчиках его, кто будет в лицах»[36]. Тем не менее уже в этот период наблюдается тенденция в сторону раздельности супружеского имущества. Жена могла иметь в личной собственности недвижимое имущество (вотчины), полученное в период брака в порядке дарения или наследственного правопреемства. В личной собственности мужа оставались его родовые и жалованные вотчины[37]. За женой было закреплено исключительное право на ее приданое[38].

К началу XVIII века значение церковного регулирования брачно-семейных отношений продолжало падать. Корректировка канонических норм была столь существенной, что можно говорить о сохранении влияния церкви лишь в обрядовой стороне брачных дел[39]. Начался новый этап в истории России, характеризующийся решительным сдвигом от средневековья к новому времени и европеизацией всех областей жизни. Трансформировался взгляд на положение замужней женщины, исчезли некоторые ограничения.

Имущественные отношения супругов начали строиться на принципе раздельности. Однако входить в обязательства со сторонними лицами жена не могла, «если она сама от своего лица не производит торговли»[40]. Объяснялось это тем, что наступившая за выдачей векселя ответственность жены «может неблагоприятно влиять на судьбу семьи вообще и в частности на права мужа на личность жены (например, при личном задержании жены)»[41].

В 1753 году Сенат решением по делу Головиной разрешил вопрос о праве жен распоряжаться своим имуществом без согласия на то мужа[42], повелев «крепости от имени жен на их собственное имение писать беспрепятственно… и не требуя от мужей их писем»[43]. Тем не менее в 1763 году Сенат признал недействительность договоров между супругами ввиду личной зависимости жены от мужа[44]. Император Павел I в 1797 году, усмотрев, что задолжавшие мужья «переукрепляли свои имущества женам и родственникам для избежания платежа долгов», отыскал золотую середину, повелев «из таких переукреплений считать действенными только те, которые были совершены до выдачи долговых обязательств»[45].

Относительно того, было ли в то время приданое общесемейным имуществом или раздельной собственностью жены, существуют разные точки зрения. К.А. Неволин считал, что жена свободно могла распоряжаться этим имуществом совершенно независимо от мужа[46]. М.Ф. Владимирский-Буданов, придерживаясь противоположной позиции, отрицал возможность мужа быть собственником приданого жены, что доказывается сделками, где муж распоряжается приданым с согласия жены (например, покупает имение у своей жены). По мнению автора, отношение к приданому у обоих супругов было следующим: владение — общее; пользование некоторыми вещами — раздельное; распоряжение недвижимостью — общее. В условиях скудности и разрозненности источников действительно очень трудно сделать однозначный вывод. Ясно только, что во время брака муж владел и пользовался имуществом жены, но не мог им распоряжаться без ее согласия.

Окончательно вопрос раздельности имущества супругов решил Свод законов Российской империи 1832 года. Несмотря на то что жена занимала подчиненное положение в семье, брак не оказывал влияния на имущественную сферу супругов. Статьей 109 Законов гражданских (в первой трети XIX века включены в Свод законов Российской империи (т. X, ч. 1)) прямо закреплялось: «Браком не составляется общего владения в имуществе супругов, каждый из них может иметь и вновь приобретать отдельную свою собственность»[47]. Отдельной собственностью жены ст. 110 Законов гражданских предусматривала приданое, а также любое иное «имение, приобретенное ею или на ее имя за время замужества через куплю, дар, наследство или иным законным способом»[48]. Таким образом, супруги были наделены правом вне зависимости друг от друга совершать сделки и считались абсолютно независимыми лицами в гражданском обороте. По замечанию Д.А. Ефременковой, даже в крестьянской среде женщины крепко держались за право неприкосновенности их имущества[49].

Таким образом, находящаяся в личном подчинении мужу, жена обладала абсолютной имущественной самостоятельностью. Главенство мужа в то время выражалось в праве определения места жительства семьи, в обязанности содержать семью и защищать ее, в праве иметь решающий голос[50].

Следует также иметь в виду, что общее законодательство распространялось не на всю территорию России. В Польше действовал Французский гражданский кодекс (с небольшими изменениями), в Прибалтийском крае — старогерманское право, в Финляндии — шведское, в губерниях Черниговской и Полтавской — Литовский статут, в Бессарабии — византийское право[51]. К тому же гражданские законы, содержащиеся в т. Х, ч. 1 Свода законов Российской империи, «имеют в виду только высший класс общества, оставляя без внимания всю крестьянскую массу населения, которая в своем сельском быту живет независимо от т. Х, ч. 1», более того, если верить статистике, к началу Первой мировой войны крестьяне составляли 82% населения России[52].

В большей части населения Российской империи — крестьянской — слишком сильным оставался многовековой патриархальный уклад[53], основанный на обычном праве, противоречащем иногда законам[54], и предполагающий общность имущества[55]. Авторы отмечают, что при разрешении споров в таких случаях суду положено было руководствоваться общеизвестными местными обычаями, когда применение их дозволяется законом или в случаях пробельности закона[56], а также сложившейся судебной практикой[57].

Крестьянские браки были поставлены в зависимость от желания их господ, хозяйственных интересов землевладельцев[58]. Приданое у крестьян состояло из движимого имущества и поступало в общую собственность супругов. Примечательно, что в Малороссии земля, дававшаяся в приданое, именовалась «материзной» и, в отличие от «батьковщины» — общего семейного имущества, являлась личной собственностью жены. Продажа мужем приданого считалась «проступком нехорошим, идущим вразрез с обычаями»[59]. Таким образом, наряду с существованием фактов, свидетельствующих о нераздельности общего хозяйства целого семейства или даже совокупности нескольких семейств, встречается немало указаний на противоположное: у крестьянской женщины в ее личной собственности находится приданое и то, что заработано ею личным трудом[60].

Брачного договора в общепринятом его понимании, изменяющего законный режим имущества супругов, русскому праву известно не было. Однако А.В. Слепакова, утверждая обратное, указывает на следующие: договор о приданом, договор о «кладке» (о взносе со стороны жениха), договор о наследовании. Также к наиболее распространенной форме «брачного договора» А.В. Слепакова относит рядную запись — соглашение отца невесты с женихом относительно условий свадьбы, а также о приданом и об условиях наследования, т. е. соглашение, объединяющее собой все вышеприведенные. Среди существенных условий рядной записи являлась обязанность жениха вступить в брак и корреспондирующее обязательство отца выдать за него дочь[61]. Вместе с тем вывод о признании рядной записи либо иных приведенных выше договоров в качестве брачного является, на наш взгляд, поспешным. Сторонами современного брачного договора выступают сами супруги либо лица, намеревающиеся вступить в брак, — дееспособные, равноправные участники гражданского оборота. Так, во-первых, правила составления рядной записи полностью исключают участие в договоре будущей супруги, предоставляя право действовать в ее интересах законному представителю — отцу. Во-вторых, рядная запись не изменяет режим имущества супругов, а только лишь устанавливает определенные правила владения, пользования и распоряжения в отношении отдельных вещей. Условие об обязанности жениться, с одной стороны, и выдать замуж, с другой стороны, носят характер предварительного договора, где специфическим объектом является не кто иной, как сама невеста. В связи с этим неверным будет считать рядную запись и иные схожие с ней договоры брачными. Нельзя также признать в качестве брачных договоров сделки между супругами в отношении их имущества, предусмотренные статьями 16 и 17 Законов гражданских. Такие договоры не меняли режим имущества супругов, а являлись обычными гражданско-правовыми сделками[62].

В заключение можно констатировать, что не имеющий аналогов уникальный режим имущества супругов, предполагающий личную подчиненность жены мужу, с одной стороны, и полную имущественную независимость, с другой стороны, в отличие от режимов универсальной общности и общности движимого и приобретенного имущества в континентальной Европе и режима раздельности в странах общего права[63], явился настоящей «загадкой истории русского права»[64].

Мейер высказал мнение о том, что принцип раздельности имущества супругов связан с царствованием императриц, создавших самостоятельность женщин[65]. В.И. Синайский предположил: система обязана своим существованием институту родового имущества, так как родственники жены были заинтересованы в сохранении за женой ее собственности[66]. К.А. Не-волин и К.П. Победоносцев считали, что установленный режим вытекает непосредственно из истории, в которой это начало выразилось с замечательной последовательностью[67]. И.Г. Оршанский, напротив, указывая на непоследовательное проведение идеи имущественной раздельности, акцентировал внимание на постоянно встречающихся противоположных ответах на один и тот же вопрос[68]. Отрицая идею тотальной раздельности, автор заявлял, что «при формальной раздельности у супругов всегда существует общность имущественных интересов»[68]. А.И. Загоровский также считал: «Семейная жизнь, не знающая прямолинейности закона, по своей природе не может всецело подчиняться принципу раздельности… Эта полная раздельность была, есть и будет мертвой буквой»[69]. Г.Ф. Шершеневич, оспаривая приведенные позиции, писал: «Свод законов не стал в противоречие с жизнью, а, напротив, соответствовал обычаям»[70].

Заслуживает поддержки позиция о том, что какой бы ни была причина, нет достаточных оснований идеализировать русское законодательство и считать его более прогрессивным по сравнению с западным[71]. Имущественная независимость жены, по мнению современников, нивелировалась все еще сохраняющейся по традиции беспредельной семейной властью мужа[71]. Только после победы Великой Октябрьской революции, следуя цели искоренения в социалистическом обществе всякого неравенства и закрепощения, в том числе в семье, началось становление нового семейного законодательства, основанного на абсолютном равенстве мужчины и женщины.

Библиография

1 Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. — Тула, 2001.

2 Рейц А. Опыт истории российских государственных и гражданских законов. — М., 1836.

3 См.: Момотов В.В. Формирование семьи и брака в русском средневековом праве IX—XIV вв. — М., 2003; Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. — М., 2005.

4 Рейц А. Указ. соч.

5 См.: Момотов В.В. Указ. соч.; Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч.

6 См.: Момотов В.В. Указ. соч.; Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч.

7 См.: Синайский В.И. Личное и имущественное положение замужней женщины в гражданском праве. — Юрьев, 1910.

8 См.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч.

9 Рейц А. Указ. соч.

10 См.: Антокольская М.В. Семейное право. — М., 2003.

11 См.: Момотов В.В. Указ. соч.

12 Там же.

13 Русская Правда. Библиотека электронных ресурсов исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/RP/prp.htm

14 Там же; Ярмонова Е.Н. Особенности наследования имущества женщинами в России XIII—XIX вв. // Актуальные проблемы совершенствования законодательства и правоприменения: материалы Междунар.  науч.-практ. конф. Уфа, 21 февраля 2011 г. / под общ. ред. А.В. Рагулина, М.С. Шайхаллина. — Уфа, 2011; Адыгезалова Г.Э. Эволюция имущественных отношений в браке русской традиции XVI—XVII вв.: история и современность // Право собственности в русской и западной традиции: материалы Всерос.  науч.-практ. конф. Краснодар, 2001. — Краснодар, 2001.

15 См.: Псковская судная грамота / И.И. Васильев, Н.В. Кирпичников. — Псков, 1896.

16 См.: Антокольская М.В. Указ. соч.

17 См.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч.

18 Сильвестр. Домострой. — М., 1994.

19 См.: Неволин К.А. Полное собрание сочинений. Т. 3. — Спб., 1857.

20 См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч.

21 См.: Адыгезалова Г.Э. Указ. раб.

22 Шершеневич Г.Ф. Указ. соч.

23 См.: Ефременкова Д.А. Эволюция правового положения супругов в России (IХ — конец ХХ вв.): дис. … канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 2008.

24 См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч.

25 См.: Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть вторая: права семейственные, наследственные и завещательные. — М., 2003.

26 См.: Право собственности в русской и западной традиции: история и современность: моногр. / науч. ред. В.В. Момотов. — Краснодар, 2001; Загоровский А.И. Курс семейного права. — Одесса, 1909.

27 См.: Ефременкова Д.А. Указ. раб.

28 Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч.

29 Соборное уложение 1649 года. — М., 1961. URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/1649.htm

30 Там же.

31 См.: Ефременкова Д.А. Указ. раб.

32 См.: Право собственности в русской и западной традиции…

33 См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч.

34 Там же.

35 ПСЗ № 1285 // СПС «КонсультантПлюс».

35 Соборное уложение 1649 года…

36 См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч.

37 ПСЗ № 675 // СПС «КонсультантПлюс».

38 См.: Полянский П.Л. «Секуляризация» брачно-семейных отношений в XVII веке // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11: Право. 2011. № 4.

39 Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права. — М., 1919.

41 Оршанский И.Г. Исследования по русскому праву, семейному и наследственному. — Спб., 1877.

42 См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч.

43 Неволин К.А. Указ. соч.

44 См.: Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права.

45 См.: Загоровский А.И. Курс семейного права. — Одесса, 1909.

46 См.: Неволин К.А. Указ. соч.

47 СЗРИ. Т. X. Ч. 1. Ст. 109 // СПС «КонсультантПлюс».

48 Там же. Ст. 110 // Там же.

49 См.: Ефременкова Д.А. Указ. раб.

50 См.: Синайский В.И. Русское гражданское право. Обязательственное, семейственное и наследственное право. — К., 1915.

51 См.: Никитина В.П. Имущество супругов. — Саратов, 1975.

52 Там же.

53 См.: Пахман С.В. Обычное гражданское право в России (юридические очерки). Т. I—III. — Спб., 1877—1879.

54 См.: Право собственности в русской и западной традиции…

55 См.: Вормс А.Э. Закон и обычай в наследовании у крестьян. Официальный оттиск из журнала «Юридический вестник». — М., 1913.

56 Там же.

57 Там же.

58 См.: Полянский П.Л. Указ. раб.

59 Тютрюмов И.М. Имущественные отношения супругов по обычному праву русского народа // Русская Речь. 1879. № 2. С. 292. Цит по: Момотов В.В. Указ. соч.

60 См.: Пахман С.В. Указ. соч.

61 См.: Слепакова А.В. Правоотношения собственности супругов. — М., 2005.

62 См.: Ништ Т.А. Семейно-имущественные сделки в законодательстве Российской Федерации: дис. … канд. юрид. наук. — М., 2010.

63 См.: Чефранова Е.А. Исторический аспект правового регулирования имущественных отношений супругов в российском праве // История государства и права. 2006. № 11.

64 Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права.

65 Цит. по: Никитина В.П. Имущество супругов. — Саратов, 1975.

66 См.: Синайский В.И. Русское гражданское право...

67 См.: Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права.

68 См.: Оршанский И.Г. Указ. соч.

69 Там же.

70 Загоровский А.И. Указ. соч.

71 Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права.

72 См.: Никитина В.П. Указ. соч.

73 См.: Исаев И.А. История государства и права России: учеб. — М., 2003.