К вопросу о влиянии правового нигилизма на эволюцию права

Н.И. ПОЛИЩУК,
кандидат юридических наук, доцент (Академия ФСИН России)
 
Каждая наука обладает специфическим, исторически сложившимся арсеналом логических средств мышления, с помощью которых постигаются свойства и суть объектов. Используя основные законы диалектического материализма — «единичного и общего», «целого и части», «единства и борьбы противоположностей», «отрицание отрицания», можно с уверенностью утверждать, что правовой нигилизм возник одновременно (а может, немного раньше) с правом и сопровождает его на протяжении всего времени существования. 
 
Возникновение, развитие и становление правового нигилизма не случайность, а реальная необходимость, вызванная закономерной связью этих двух явлений. Отчасти именно благодаря законам в мировой правовой культуре появилось понятие «правовой нигилизм» — постоянный спутник и антипод права.
Борьба противоположностей завязывается на основе отрицания и преследует цель определить качественные параметры явления, чтобы через противоречия установить истину. Поскольку отрицание существует во имя созидания, правовой нигилизм существует во имя права.
Диалектический материализм дает нам возможность подойти к этому вопросу с позиции закона единства и борьбы противоположностей, согласно которому развитие объективной реальности и процесс ее познания осуществляются путем раздвоения единичного на различное и противоположное. Рассматривая противоречие как определенный тип взаимодействия различных и противоположных сторон, свойств, тенденций в составе той или иной системы, Г.В.Ф. Гегель придавал ему исключительное значение и усматривал в нем корень всякой жизненности и пульсации, источник всякого движения.
В философии принято считать, что нигилизм происходит от латинского nihil (ничто, ничего) — позиции абсолютного отрицания. Этот термин, введенный Ф.Г. Якоби, стал общераспространенным благодаря роману И.С. Тургенева «Отцы и дети».
Правовой нигилизм особо распространен в кризисные эпохи общественно-исторического развития. Все страны мира пережили наивысшие стадии правового нигилизма, когда юридическое право всячески попиралось, а общественные отношения регулировались не силой закона, а силой оружия. Для США это времена «золотой лихорадки» и Великой депрессии, для Франции — буржуазных революций, для Германии — гитлеровского нацизма. России досталось самое тяжкое — социалистическая революция, провозгласившая отмирание права, и сталинский тоталитаризм.
Представители философско-правовой мысли определяют правовой нигилизм как крайнее проявление правового невежества, отбрасывание или игнорирование права, юридических норм и общепринятых правовых ценностей, пренебрежительное отношение и отрицание исторических и культурных ценностей, моральных и нравственных норм и устоев общества. Считается, что носители правового нигилизма имеют низкий уровень правосознания и правовой культуры, с одной стороны, и твердую уверенность во вседозволенности и правильности своих действий — с другой. Как антипод правовой культуры, именно нигилизм порождает большинство правонарушений.
В правовом нигилизме имеются две полярные стороны: положительная, направленная во благо общества (созидательный правовой нигилизм), и отрицательная (разрушительный правовой нигилизм). В современной России правовой нигилизм до сих пор рассматривается как абсолютное зло, в котором нет и не должно быть ничего хорошего. Причем на него списываются все проблемы современного права. По мнению Н.И. Матузова, нигилизм выражается в различных ипостасях: отрицании определенными слоями населения курса реформ, неприятии новых форм жизни, социальных протестах, популизме, конъюнктуре, демагогии, «левацком» нетерпении новых борцов добиться всего и сразу путем «красногвардейских атак» и т. д.[1] Аналогичную позицию занимает В.К. Бабаев, который считает правовой нигилизм живучим явлением, питательной средой для которого служат должностные амбиции, правовая безграмотность руководителей государственных органов, населения, бесконтрольность и отсутствие ответственности за «вольное» обращение с правом[2].
По утверждению Н.И. Матузова, на современном этапе развития нашего государства нигилизм приобрел качественно новые свойства. Изменились его природа, причины, каналы влияния. Он заполнил все поры общества, принял оголтелый, повальный, неистовый характер. Сложилась неблагоприятная социальная среда, постоянно воспроизводящая и стимулирующая антиправовые устремления субъектов. Возникло грозное явление, которое может отбросить демократические преобразования на многие десятилетия назад. «Сегодняшняя система российского права просто опутана паутиной нигилизма». «Он подпитывается и такими реалиями наших дней, как политиканство и циничный популизм лидеров всех рангов, борьба позиций и амбиций, самолюбий и тщеславий. Дают о себе знать эгоизм и властолюбие старой и новой бюрократии, некомпетентность и бесконтрольность чиновников.»[3]
Согласен с этим мнением и В.С. Нерсесянц, который утверждает, что из-за сегодняшнего правового нигилизма даже самые совершенные законы с безукоризненной юридической техникой обречены на гибель, так как неминуемо разобьются о стену народного недоверия и недопонимания[4].
Эти рассуждения вызывают сомнения, так как в подобных доводах речь идет не о правовом нигилизме (антиподе права), а о тех противоречиях и несовершенстве, которые существуют внутри самого права или по отношению к нему, об отдельных элементах его проявления. Так, по мнению В.К. Бабаева, «активному юридическому нигилизму свойственно осознанно враждебное отношение к праву. Представители учений этого рода видят, какую важную роль играет или может играть право в жизни общества, и именно поэтому выступают против него. Эти учения отрицают социальную ценность права, в лучшем случае считают его наименее совершенным способом регулирования общественных отношений, а в худшем — требуют вообще отказаться от него»[5].
Отрицание определенными слоями населения курса реформ, неприятие новых форм жизни, социальные протесты и т. п. не есть форма активного правового нигилизма. Просто некоторая часть населения не воспринимают те правовые реформы, которые проводит наше государство. К тому же они выступают не против  права вообще, а против его отдельных норм, которые, по их мнению, несправедливы, так как не соответствуют определенным требованиям, ущемляют в правах ту или иную часть населения.
Разве плохо, что население страны мирным путем принимает активное участие в обсуждении законов, высказывает свое мнение по поводу правовых норм, организует дискуссии по спорным вопросам, добивается от государственных органов легального толкования норм и исполнения закона? Было бы гораздо хуже, если бы народ вообще не воспринимал право или использовал его только в своих корыстных целях. Человеческое общество состоит из индивидуумов, живущих в правовом поле. Каждый из них обладает логическим мышлением, которое основано на его физиологическом и психологическом развитии, поэтому даже хорошее, справедливое, гуманное право не может одновременно удовлетворить всех членов сообщества, в нем всегда будут присутствовать элементы разногласия.
Источники «подпитки» правового нигилизма и всевозможного политиканства, циничного популизма, властолюбия, бесконтрольности, старой и новой бюрократии, которые якобы разрушают всякую правовую ткань, любые разумные юридические установления, не имеют отношения к правовому нигилизму. Наоборот, представители старой и новой бюрократии в своих претензиях на власть, всевозможных программных выступлениях будут постоянно обращаться к праву и раздавать обещания отменить или изменить многие нормативные правовые акты, предлагать варианты законов, которые должны улучшить правоотношения в обществе, закрепить новые социальные гарантии, льготы и т. п.
«Питательной средой», в которой произрастает правовой нигилизм, служат личные пороки руководителей государственных органов или конкретного гражданина, их правовое бескультурье и юридические злоупотребления. В цивилизованном государстве должностные лица не могут нарушать законы, злоупотреблять властью, плохо исполнять свои функциональные обязанности и тем более допускать вольное обращение с правом. Они не должны забывать, что нормативные правовые акты следует точно и безоговорочно исполнять. И если есть основания полагать, что должностное лицо злоупотребляет властью и действительно впитывает в себя нигилистические установки, нужно тотчас избавиться от его услуг.
По мнению В.Н. Кудрявцева, «ведя борьбу с правовой анархией, местничеством, нигилизмом, необходимо подчеркивать верховенство Конституции РФ, конституционных и обычных законов, доказывать их обязательность для всех, и в первую очередь для самих депутатов, президента, правительства, всех чиновников государства. Необходимо бороться с любыми отступлениями от Конституции и закона в центре и на местах, будь то попытка сослаться на политическую целесообразность или на юридический формализм закона. Необходимо твердо отстаивать единство духа и буквы закона. Иное расшатывает правовой порядок, ведет к волюнтаризму, а затем и к произволу, возвращает нас к революционным временам, отнюдь не способствующим стабильности в нашем неспокойном обществе»[6].
Целесообразно поставить вопрос о полноценности государства, порождающего такой правовой нигилизм, который заполнил все поры общества, не способного создавать и охранять свое право, в равной степени защищающее всех граждан, а также само государство. Если правовой нигилизм, сопровождающий и обслуживающий право, принял неистовый и повальный характер, лидерам государства надо задуматься о необходимости проведения правовых реформ. В противном случае обязательно возникнет революционная ситуация, когда «верхи не могут, а низы не хотят», со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Некоторые исследователи связывают правовой нигилизм с отдельными юридическими профессиями. Так, В.В. Кожевников и П.Г. Марфицин, ссылаясь на авторитетное мнение А.Б. Венгерова и других ученых о том, что правовой нигилизм — это характеристика определенных негативных, деформированных сторон правосознания, та идеологическая и психологическая часть правосознания, которая резко критически и отрицательно относится к требованиям уважения и соблюдения права, пришли к выводу о том, что такое явление существует в нашей повседневной жизни. А так как каждый следователь — представитель профессиональной группы, в его сознании и действиях отражается настроение (в том числе отношение к праву), которое характерно для данной общности людей. Ученые полагают, что правовой нигилизм следователя — это негативно отрицательное, неуважительное отношение к праву, сформировавшееся в групповом и индивидуальном сознании данной категории лиц[7].
Изучая содержание правового нигилизма следователя, авторы, помимо злоупотребления правом, правового невежества, незнания права, циничного попирания закона и т. п., называют специфические признаки, которые непосредственно влияют на его развитие. Среди них некачественный состав следственного аппарата, плохие социально-бытовые условия. Все эти признаки определяют наиболее общие и очевидные формы проявления правового нигилизма следователя, такие как «умышленные нарушения действующих законов и иных нормативных правовых актов и следственные (процессуальные) ошибки»[8]. Для усиления своей позиции В.В. Кожевников и П.Г. Марфицин приводят данные Следственного комитета при МВД России о количестве преступлений, совершенных следователями.
Согласиться с такой точкой зрения трудно по следующим причинам. Невозможно представить себе следователя — правового нигилиста, так как согласно уголовно-процессуальному законодательству он как должностное лицо государства уполномочен осуществлять правоприменительную деятельность. Приняв дело к своему производству, следователь становится субъектом правовых отношений, который вступает в ходе предварительного следствия в правовые отношения с другими участниками уголовного судопроизводства, в том числе с государственными органами, должностными лицами, иными субъектами, имеющими свой интерес в процессе. Обладая процессуальной самостоятельностью и властными полномочиями, он вынужден вращаться в правовом поле и сам применять всевозможные правовые акты. Кроме того, принятие решения о производстве следственных и иных процессуальных действий невозможно без вынесения следователем процессуального правового акта в виде постановления, ходатайства, протокола и т. д.
Несогласие следователя с некоторыми нормативными актами, регулирующими его процессуальную деятельность, еще не свидетельствует о его правовом нигилизме. То, что следователи иногда критикуют законы и предлагают изменить или заменить устаревшие, противоречивые или неработающие правовые нормы, свидетельствует об обратном: они хорошо знают законодательство, болеют за свое дело, стремятся работать лучше и эффективнее.
Рассуждения некоторых исследователей о процессуальных ошибках лишены логики и противоречат здравому смыслу. Если следователь допустил юридическую ошибку, это не значит, что он правовой нигилист.
Нормы материального права не предусматривают ответственности за правонарушения, совершаемые представителями конкретной профессии. Так, в УК РФ нет преступления за злоупотребление должностными полномочиями, получение взятки, служебный подлог, халатность следователя. Речь должна идти о правовом нигилизме конкретного лица, иначе мы вынуждены рассуждать о правовом нигилизме милиционера патрульно-постовой службы, оперативного работника, дознавателя, начальника управления или министра внутренних дел, генерального прокурора и т. д. вплоть до Президента РФ. Подобную схему с большим успехом можно применять в отношении других государственных структур, наделенных правом производить расследование в форме предварительного следствия или дознания.
Если следователь-профессионал является ярым правовым нигилистом, как же он работает, какими альтернативными регуляторами руководствуется в повседневной деятельности — Библией, Кораном, заповедями или иными мононормами? У профессионального юриста должна быть четкая позиция, направленная на соблюдение права. Никакие внутреннее убеждение, политические взгляды, мнения не должны рассматриваться как повод к нарушению нормы, так как изменить нормативный правовой акт можно только законным способом.
Административно-приказная система, которая существовала в нашем государстве на протяжении 70 лет, сыграла пагубную роль. Она десятилетиями приспосабливалась не к организации общественной жизни в рамках закона, а к выполнению волевых распоряжений и указаний. В иерархии ее ценностей право занимало второстепенное место; предпочтение отдавалось власти, плану, привилегиям и т. п. К сожалению, доставшиеся нам в наследство «пережитки» административной системы очень сильны. Несмотря на стремление строить демократическое государство, где все основано на уважении и соблюдении закона, негативное отношение к праву пока существует.
Законы переполнены так называемыми мертвыми нормами — никогда не применяемыми положениями. Большой вред праву наносит лоббирование нормативных актов, когда закон принимается в интересах отдельных должностных лиц, политических партий, олигархов и т. д. Эти законы создаются под конкретные сделки и рассчитаны на разовое использование, их дальнейшая судьба и правовые перспективы никого не интересуют.
Негативное влияние на правовую систему оказывает такое положение, при котором закон не имеет прямого действия, а применяется посредством его разъяснения, детализации, конкретизации в различных государственных органах (ведомствах). Этот стереотип прочно закрепился на верхних и нижних этажах административной системы. Так уж сложилось, что на Руси на протяжении длительного периода закон ассоциировался скорее с главой государства (князем, царем, императором, генеральным секретарем, президентом), чем с правовыми нормами. В общественном сознании прочно укоренилось (так как настойчиво культивировалось) понимание права как приказа, указания: что исходит от власти, то и есть право.
В настоящее время «не приходится удивляться тому обстоятельству, что многие подзаконные нормативные правовые акты часто становятся надзаконными»[9]. Так, согласно Указу Президента РФ от 14.06.1994 № 1226 «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности» разрешалось проводить задержание лиц, подозреваемых в совершении бандитизма, на срок до 30 суток. За время действия указа были допущены многочисленные нарушения конституционных прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.
Срок жизни многих правовых актов столь краток, что их не успевают даже как следует изучить и осмыслить, не говоря уже о том, чтобы применить на практике. Так, с момента введения в действие Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов РФ прошло не так уж много времени, однако в их начальную редакцию внесено столько всевозможных изменений, дополнений, исключений, что они стали совершенно другими. Возникают противоречия, недопонимание, ошибки, путаница и иные нарушения законности в правоприменительной деятельности.
Еще один фактор, способствующий правовому нигилизму в государственных органах, —  безнаказанность, которая, становясь системой, развращает граждан. Во всех средствах массовой информации можно натолкнуться на программы, статьи, передачи, авторы которых и сами нарушают закон, и призывают к правовым нарушениям. Так, в газетах и передачах экономического направления даются практические рекомендации по укрытию доходов с целью неуплаты налогов, политического — звучат призывы к насильственному свержению власти; всевозможные развлекательные передачи и публикации рекламируют насилие, убийство, проституцию. Как на бытовом уровне, так и в публичных выступлениях наших политиков и писателей звучат высказывания, которые не сообразуются с Конституцией РФ и другими законами.
Чиновники, государственные органы проявляют неуважение к судебным решениям и актам прокурорского реагирования. Уверовав в свою безнаказанность, они игнорируют предписания «неудобных» им правовых норм. Это относится не только к таможенникам и милиционерам. Коррупция среди государственных чиновников фактически поставлена на поток: введены четкие расценки за оказание любых видов услуг, начиная с визирования документов и заканчивая распродажей организаций, трансфертов регионам, получением квот, ссуд, кредитов и т. д.
Прорехи государственного правового нигилизма незамедлительно сказываются на отношении к праву и на бытовом уровне. Обывателю порой трудно разобраться в сложных хитросплетениях и коллизиях современной правовой системы. Если юридический путь приводит человека в государственный правоохранительный орган и он наталкивается на бюрократические процедуры и необоснованные отказы; если средства массовой информации сначала рассказывают о достоинствах нового закона, а затем о том, как он искажается; если гражданин обращается в суд за защитой своего права и ему говорят, что судебной защите оно не подлежит, — все эти «если» (а их перечисление можно продолжить) и есть та среда, которая воспроизводит нигилистическое настроение к праву.
В 2004 году прокуроры выявили и поставили на учет более 120 тыс. укрытых преступлений, хотя на самом деле их количество в несколько раз больше. По оценкам директора Института по проблемам организованной преступности и коррупции им. проф. В.В. Лунева, в России регистрируется только 20—25% реально совершаемых преступлений. Укрытие преступления, по мнению Генерального прокурора РФ, оборачивается еще одним негативным явлением: не получив поддержки в правоохранительных органах, граждане пытаются бороться с преступлениями иными способами. Но к каждому участковому, следователю, дознавателю прокурора не приставишь — и формируется теневая юстиция, и возникает правовой нигилизм как закономерный результат неудовлетворенности гражданина своим социально-правовым статусом.
Крупной проблемой, вызывающей недоверие людей к закону, является борьба внутри самой власти или, точнее, борьба между ее ветвями. Когда две ветви единой государственной власти, вместо того чтобы заниматься нормотворчеством в пределах своей компетенции, повышать уровень законности и правопорядка в стране, не могут поделить свои полномочия, издавая нормативные акты, противоречащие друг другу, блокируя исполнение решений других служб, выступая перед согражданами с взаимными обвинениями, перекладывая вину на других, они снимают с себя ответственность.
Еще одна немаловажная проблема, влияющая на искоренение элементов правового нигилизма в обществе, — своевременность принятия нормативных актов. Нормы либо «забегают» вперед, либо принимаются «вдогонку». Бывает и так, что они издаются не с целью их реального воздействия на общественные отношения, а для снятия внезапно возникшей социальной напряженности. Как правило, такие акты принимаются спонтанно, без предварительного планирования и обсуждения, в них отсутствуют правовая экспертиза и экономические расчеты, допускаются иные нарушения, связанные с соблюдением юридических канонов. Такие акты носят популистский или конъюнктурный характер, не решают проблемы по существу. С помощью этих нормативных актов достигается лишь временный и обманчивый эффект.
Правовой нигилизм в виде правонарушения необходимо рассматривать в зависимости от формы вины и наступления правовой ответственности. Если лицо совершило преступление или допустило проступок с прямым или косвенным умыслом, его действие следует классифицировать как идеальный правовой нигилизм, поскольку лицо осознавало общественную опасность своего противоправного поведения, знало об ответственности, однако пошло на сознательное нарушение. Если лицо допустило невиновное причинение вреда либо совершило преступление или проступок по неосторожности, это нельзя считать правовым нигилизмом, поскольку лицо умышленно не нарушало закон, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности.
Не менее сложен вопрос о религиозном правовом нигилизме, когда одновременно с нормами права существуют иные регуляторы общественных отношений внутри наций, народностей, общин, сект, приходов и т. д. Этот вид нигилизма существует давно и имеет под собой историческую основу. Проанализировав процесс зарождения и последующего становления правовой системы российского государства, мы понимаем, что на определенном этапе религия оказывала на нее большое влияние: существовали духовные (церковные) суды, которые рассматривали дела духовенства, а также крестьян, проживавших на территории монастырей и церквей.
Еще одним немаловажным источником правового нигилизма служат его извечные спутники — юридическая демагогия, правовой дилетантизм, юридический фетишизм, правовой популизм, юридический цинизм, политико-правовая конъюнктура и т. п., сопровождаемые порочными, корыстными целями. Первые источники восхваляют право с его чудодейственными свойствами сродни поклонению искусственно созданному идолу. Обожествление явления — погружение в мир иллюзий. Вторые навязывают гипертрофированное (возведенное в абсолют) понимание роли юридических средств в осуществлении социально-экономических, политических и иных задач без учета их возможностей. Третьи используют дешевые популистские методы, выдвигают требование принять закон, который невозможно применить, или отменить действительно необходимый, рассчитывая при этом на доверие и одобрение народа. Четвертые источники стремятся искусственно противопоставить нормативные акты или обнаружить в них мнимые пробелы. Пятые, шестые и т. д. придумывают иную «благородную» форму для обмана народа.
Известная доля вины, если не прямой, то косвенной, за развитие правового нигилизма ложится на юридическую науку. В течение нескольких десятилетий она была связана с административно-приказной системой, что не могло не отразиться на научных установках и концепциях. Характерно, что юридическая наука, приняв как догму классово-волевой подход к сущности права, была занята «конструированием искусственных механизмов выявления воли господствующего класса, впоследствии всего народа, преобразованием этой воли в правовые предложения (законопроекты), одобрением того или иного правового наполнения»[10]. Многие годы право рассматривалось исключительно как средство государственного управления. Поскольку государство постепенно должно было отмирать, соответственно право не могло иметь перспектив. И хотя многие ученые того периода прекрасно понимали, что это абсурд, продиктованный политическими и идейными соображениями, выступать против и высказывать свое мнение не решались. Их все равно никто не услышал бы.
В результате пренебрежительного отношения к праву со стороны приверженцев административно-командной системы, а также «родной науки» появились определенные пробелы в правовом обучении и воспитании. Резко упал общий уровень правовой культуры и правового сознания не только отдельных граждан, но и различных слоев, групп, народов и народностей. Престиж права начал снижаться, появились проблемы, о которых раньше никто и не думал. Именно в этот период и правовой нигилизм, и все составляющие его элементы достигли своего пика. В государстве сложились предпосылки для смены общественно-политического строя, следствием чего и стал распад Советского Союза.
Для благополучия и безопасности нации именно государство — основной субъект воспитания граждан. Государство должно формировать положительное отношение населения к праву, вести постоянную кропотливую работу по подготовке грамотных юристов-практиков и ученых, которые будут претворять в жизнь его правовые идеи, осуществлять правовую пропаганду и разъяснять, что право само по себе не может дать гражданину политическую и экономическую свободу, накормить, одеть, обуть, улучшить благосостояние и т. д. Из сотни хороших законов хлеба не испечешь и народ не накормишь. Право имеет иное предназначение — регулировать все происходящие в государстве общественные процессы и выступать гарантом реализации принятых нормативных актов.
Несмотря на множество фундаментальных работ, подходы к исследованию правового нигилизма остаются прежними. В нигилизме повсюду видится негатив, считается, что в его основе лежат отрицание права, отсутствие прочных традиций законоуважения и законопослушания, девальвация моральных и духовных ценностей и т. п. Только в некоторых работах просматриваются новые подходы к исследованию этой проблемы[11].
Недооценивать феномен правового нигилизма нельзя, поскольку это своеобразный индикатор, свидетельствующий о социально-правовом и общественно-политическом благополучии государства. Нигилизм всегда возникает как следствие «несовершенства права, его инструментария, дисгармонии преференций, государственной реализации, существующего правопорядка в обществе»[12]. Именно через него можно увидеть те требования, которые общество предъявляет к государству, его законодательной, исполнительной и судебной деятельности.
Современные нормы права нельзя подменить устаревшими обычаями, традициями, моралью — это все далекое прошлое, которое надо помнить, чтить, уважать, но не более. Право вошло в нашу жизнь навсегда. Настала пора отказаться от утопических идей отмирания права, какие бы общественно-политические формации мы не создавали. «Право бессмертно. Если человеческое общество имеет будущее и оно ознаменует собой углубление и совершенствование цивилизации, культуры, общечеловеческих ценностей, то подобная оптимистическая перспектива является одновременно перспективой для права.»[13]
На современном этапе развития нашего общества правовой нигилизм можно классифицировать следующим образом:
· идеальный, или в чистом виде. Отрицаются и игнорируются все без исключения юридические нормативные акты, регулирующие общественные отношения; взамен предлагаются иные регуляторы;
· идейно-политический. На определенном этапе праву отводится второстепенная роль в регулировании общественных отношений. Его функции переходят к иным идейно-политическим регуляторам (пролетарской сознательности, решениям съездов, постановлениям партии и т. п.);
· научно-публицистический. Ученые, писатели, публицисты в своих трудах и философских рассуждениях сознательно занижают или завышают роль и значение права в жизни государства;
· государственный — негативное отношение к правовым нормам со стороны государственных органов и должностных лиц;
· религиозный. Наряду с нормами юридического права существуют иные регуляторы общественных отношений (заповеди, каноны, поучения и т. д.). Содержание некоторых религиозных правил противоречит легальному праву;
· бытовой. Культивируется на уровне обывателей через слухи, сплетни, бульварную прессу, самиздат и т. д.;
· в форме проступков — административных, дисциплинарных, процессуальных и гражданско-правовых;
· в форме преступления. Лицо совершает общественно опасное деяние, предусмотренное УК РФ.
Правовой нигилизм — вполне объяснимое явление. Любой человек, обладающий разумом и логическим мышлением, анализируя правовые нормы, должен видеть не только их положительные, но и отрицательные стороны. Правовой нигилизм — постоянный спутник юридического права. Его эволюция непрерывна: однажды зародившись, нигилизм переходит из одного состояния в другое, то затихая, то прогрессируя. Так устроен наш мир, таковы законы человечества, такова философия этого феномена.
 
Библиография
1 См.: Матузов Н.И. Правовой нигилизм и правовой идеализм как две стороны одной медали // Правоведение. 1994. № 2.
2 См.: Теория государства и права: Учеб. / Под ред. В.К. Бабаева. — М., 2004. С. 220.
3 Матузов Н.И. Малько А.В. Теория государства и права. — М., 2001. С. 259.
4 См.: Нерсесянц В.С. Общая теория государства и права. — М., 2002. С. 342.
5 Теория государства и права: Учеб. / Под ред. В.К. Бабаева. С. 160.
6 Кудрявцев В.Н. О правопонимании и законности // Гос-во и право. 1994. № 3. С. 8.
7 См.: Кожевников В.В., Марфицин П.Г. Правовой нигилизм следователя // Проблемы противодействия преступности в современных условиях. — Омск, 1999. С. 91—106.
8 Там же.
9 Матузов Н.И., Малько А.В. Указ. соч. С. 592.
10 Венгеров А.Б. Теория государства и права. — М., 2000. С. 318.
11 См.: Сафонов В.Г. Понятие правового нигилизма // Гос-во и право. 2004. № 12. С. 65—69; Попов В.В. Некоторые формы проявления правового нигилизма и пути его преодоления // Юрист. 2002. № 1. С. 10—14; Певцова Е.А. Современные дефинитивные подходы к правовой культуре и правовому сознанию // Журнал российского права. 2004. № 3. С. 70—82.
12 Сафонов В.Г. Указ. соч. С. 5.
13 Алексеев С.С. Новые подходы — требование перестройки // Сов. гос-во и право. 1991. № 2. С. 10.