К вопросу о категории «ограничение прав и свобод человека и гражданина» в зарубежных странах

УДК 341.231.14

А.А. ПЕРКОВ, 
аспирант Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ

Ограничение прав и свобод человека и гражданина, т. е. определение пределов свободы личности в обществе и государстве, — важнейшая составляющая взаимоотношений человека и государства. Основная философская проблема этих взаимоотношений — степень и уровень свободы человека, основания и границы вторжения государства и общества в эту свободу. Главный вопрос права, прежде всего конституционного, — установить и законодательно закрепить баланс между интересами личности, общества и государства, определить конституционные основы свободы личности, что «связано со спецификой и предназначением конституционного права, которое призвано оградить и защитить интересы человека от возможных неправомерных покушений со стороны государства, его органов и должностных лиц»[1].
 
Большинство действующих конституций зарубежных стран отражают либеральные взгляды на личные права, индивидуальную свободу, собственность, политический плюрализм, демократию, одновременно закрепляя довольно широкий объем возможностей государства в регулировании различных сфер общественных отношений. Можно с уверенностью утверждать, что в этих странах воспринята  либерально-этатистская конституционная модель. Такой вывод следует из того, что предмет конституционного регулирования расширен за счет включения общественных отношений, определяющих основы организации общества, а также отношений по предоставлению человеку более существенных социальных благ; с другой стороны, такое расширение предмета конституционного регулирования осуществляется в оптимальных пределах с сохранением классических прав и свобод человека, обеспечивающих нормальное функционирование механизма саморегулирования гражданского общества и исключающих возможность чрезмерного вмешательства в него государства[2]. 
Данная модель получила широкое распространение во второй половине XX века, став в настоящее время господствующей (Испания, Италия, Франция, ФРГ), поскольку более всего соответствует природе современного демократического государства, в котором «в результате демократических процессов либерализм “потеснен” социально этатистским началом, “наступление” последнего сдерживается конституционно-правовыми рамками»[3].
Безусловно, одно из главных проявлений конституции как основного закона заключается в закреплении прав и свобод человека и гражданина, а также принципов и общего механизма их реализации. Об этом же говорят и зарубежные ученые. Так, Ч. Бирд определяет конституцию как «документ, устанавливающий пределы управления, предписывающий его полномочия и определяющий свободы лиц и граждан»[4]. Конституционное закрепление прав и свобод необходимо для того, чтобы защитить человека от произвола государства и предотвратить нарушение прав и свобод посредством издания законов и подзаконных актов. Государство в процессе реализации своих функций ограничивает себя правами человека. Можно утверждать, что в закреплении прав и свобод (точнее, в их содержательном наполнении) отражается конституционно-правовой консенсус, обосновывающий любую конституцию. 
Центральной и одновременно общей идеей, на которой основано большинство действующих конституций зарубежных стран, что особенно ярко выражено в конституциях второй половины XX века, является идея свободы личности и правового государства. Эта идея базируется на народном суверенитете, разделении власти, политическом плюрализме, на уважении и гарантиях осуществления основных прав и свобод.
В настоящее время свобода личности — это сложное социальное явление, выраженное множеством форм, так как оно связано со всеми аспектами человеческой жизни. В специально юридическом смысле свобода есть официально признанная и легализованная в правовой форме мера возможного поведения человека. Свобода личности из сферы естественного состояния трансформируется в систему формализованных прав, обязанностей, ограничений, призванных, с одной стороны, легализовать ее в рамках общего правопорядка, а с другой —  исключить возможный произвол отдельного человека.
Идея свободы личности становится важнейшим элементом всей  концепции любой конституции, провозглашающей своей главной задачей продвижение к высшим человеческим ценностям и достижение возможностей самореализации личности и общественного благосостояния. Конституция любого правового государства принимается не столько ради оформления институтов государства, сколько для закрепления основ правового положения личности. Содержательно-смысловое выражение свободы в конституционных и иных правовых актах раскрывается посредством наделения человека широкими правовыми возможностями. Объем, гарантированность и разнообразие этих возможностей свидетельствуют о диапазоне и спектре свободы выбора, которыми располагает человек при осуществлении своих прав и свобод.
Вместе с тем уровень и формы юридического закрепления прав и свобод в разных государствах различны. Это связано с тем, что уровень экономического и политического развития стран довольно сильно отличает их друг от друга[5], неодинаковы также  их правовые системы и традиции. 
Реализация прав и свобод в повседневной жизни затрагивает как индивидуальные, так и публичные интересы. Соответственно, возникает необходимость разграничения сферы свободы индивида со статусом других носителей прав и свобод, в первую очередь со сферой интересов общества и государства. Именно поэтому свобода не может быть абсолютной, а установление пределов (границ) прав и свобод неизбежно. 
Для определения границ свободы личности конституции зарубежных стран используют такие понятия, как  «ограничение» (restriction), «лимитирование» (limitation), «приостановление» (suspension), «утрата» (forfeiture). Законодательством таких стран, как Армения, Грузия, Италия, Литва, Румыния, Украина, Чехия, не предусмотрена возможность приостановления прав и свобод человека,  хотя введение ограничений на определенный период времени и/или при особых правовых режимах может рассматриваться как приостановление прав, т. е. приостановление прав определяется как разновидность института ограничения  прав.
Как правило, приостановление прав выражается следующим образом:
— как временное ограничение реализации права или исключительный способ реализации ограничения (Румыния);
— как принудительная мера, применяемая к нарушителям закона, т. е. невозможность  (по решению суда) осуществлять права на протяжении определенного периода времени (Молдова);
— как лишение («утрата») конкретного права на определенное время (ФРГ).
Составляющим элементом понятия «лишение прав» является круг прав, подлежащих приостановлению. Так, Основной закон ФРГ предусматривает возможность лишения права, которое определяется как утрата основных прав: свободы мнений, печати, преподавания, собраний; тайны переписки;  почтовой и телесвязи, права собственности и права убежища. Лицо, злоупотребляющее этими правами для борьбы со свободным демократическим строем, лишается их решением  Федерального конституционного суда ФРГ, причем «решающим является предварительное поведение лица, осуществлявшего агрессивную, последовательную деятельность, целью которой была ликвидация или влияние на конституционный порядок»[6].
Важно отметить, что понятие ограничение права применяется в большинстве случаев для введения таких мер в мирное (обычное) время, а понятие приостановление права — при особых правовых режимах (чрезвычайном и/или военном положении).
Приостановление может быть введено относительно определенных прав. Обычно на время чрезвычайных ситуаций приостанавливается реализация свободы высказываний, коммуникации и информации; права собраний и объединений; свободы передвижения и выбора места жительства (Белоруссия, Кипр, Португалия).
Конституция Испании не содержит института ограничения основных прав, а позволяет их приостановление, которое может быть по отношению к обладателю прав общим или индивидуальным. Конституция предусматривает возможность определения (путем принятия органического закона) формы и случаев, когда могут быть приостановлены в индивидуальной форме, в необходимом судебном порядке и соответствующем парламентском контроле такие права и свободы, как право на личную свободу, право неприкосновенности жилища, тайны коммуникации.
Что касается терминов «ограничение» и «лимитирование», то при наличии ряда допущений их можно считать равнозначными.
В теоретическом смысле правовое ограничение понимается как «правовое сдерживание противозаконного деяния, создающее условия для удовлетворения интересов в охране и защите»[7]. 
Одним из определяющих признаков понятия ограничения права, отмечаемых рядом исследователей, является установление пределов свободы личности. Так, В.И. Гойман определяет ограничение права  как «осуществляемое в соответствии с предусмотренными законом основаниями и в установленном порядке сужение его объема»[8], М.А. Нагорная — как «изменение содержания или объема действия нормы права»[9]. К. Хессе пишет, что «ограничение основных прав является определением этих границ; оно устанавливает значение содержания каждого из прав свободы»[10].  
А.В. Малько подчеркивает, что «правовые ограничения ставят действия индивидов в определенные рамки, сужают их возможности до юридически и социально требуемого состояния»[11].
В научной литературе существует широкий диапазон подходов к вопросу целей ограничения прав. Основные из них следующие:
— защита других интересов и свобод, признаваемых основным законом (Х. Альм-Мерк)[12];
— необходимость уважения прав и свобод других людей и нормальное функционирование общества и государства (Б.А. Страшун, В.В. Маклаков)[13];
— обеспечение национальной независимости и обороны (Ф. Люшер)[14];
— территориальная целостность, экономическое благосостояние, предотвращение массовых беспорядков и преступлений, обеспечение авторитета и беспристрастности правосудия (В. Пушкаш)[15];
— сдерживание противозаконного деяния в целях защиты общественных отношений (А.В. Малько);
— обеспечение здоровья, мира, правопорядка и морали в обществе (Басу Дурга Дас)[16].
Любая цель предполагает указание на средства и способы ее достижения. Способы (формы) ограничения прав и свобод могут быть различными: запрет на реализацию права в целом (абсолютный запрет); запрет на определенный вариант реализации прав (свобод), т. е. установление границ поведения (относительный запрет); вмешательство в право уполномоченных государственных органов; приостановление; обязанность; ответственность.
В современном конституционном праве зарубежных государств существует правило: ограничение прав и свобод личности может быть обосновано только самой конституцией (основным законом). Редкие исключения характерны лишь для некоторых стран (например, Боснии и Герцеговины, Чехии), где конкретизация прав и свобод и их ограничение предусмотрены не только конституцией. Весьма показательно в  этой связи высказывание немецкого ученого К. Хессе: «Как права свободы, предоставляемые по основным правам, подкрепляются конституцией, так и границы предоставляемых прав могут обосновываться только конституцией»[17]. 
Любой процесс реализации прав и свобод человека неизбежно порождает ситуации, когда сталкиваются интересы самого обладателя этих прав, коллектива, общества в целом и/или государства. В силу этого установление ограничения прав и свобод — объективная необходимость устойчивого развития общества, с одной стороны, и свободы личности — с другой. 
Таким образом, концептуально основополагающей целью ограничения прав и свобод 
является достижение компромисса между интересами личности, общества и государства. 
Однако  вопрос состоит в том, на каких основаниях и в каких пределах может устанавливаться ограничение прав и свобод человека и гражданина. Конституции зарубежных стран, допуская ограничение прав и свобод, устанавливают основания и порядок его осуществления. 
Анализ норм конституций зарубежных стран позволяет выделить общие основания 
ограничения прав и свобод человека и гражданина. 
Для каждого современного государства характерна собственная определенная совокупность критериев и целей, обусловленная существующей системой  социально-политических ценностей и образующая основания для установления пределов ограничения. И в зависимости от того, какие социально-политические ценности (в нашем понимании — тип и концепция прав и свобод личности) сложились в каждом конкретном государстве, такие основания и будут закреплены в конституционных актах. Здесь во многом проявляются причины социокультурного порядка: для некоторых государств характерен коллективистский тип прав и свобод личности и, соответственно, традиционное тяготение к этатистским началам.
На наш взгляд, под общими основаниями ограничения прав и свобод личности  в философско-правовом аспекте следует понимать обусловленные концепцией и типом прав и свобод личности причины, которые предопределяют закрепление в конституции (основном законе) и иных нормативных правовых актах пределов осуществления (реализации) прав и свобод человека и гражданина, а также обеспечивают соблюдение баланса между интересами человека, общества и государства.
Такие основания и именно в следующем порядке можно разделить на две группы:
— уважение и защита прав и свобод человека и гражданина;
— защита публичных интересов (защита интересов общества и государства, конституционного строя в целом).
Такое деление находит свое подтверждение и на международно-правовом уровне. Так, в ст. 29 Всеобщей декларации прав человека 1948 года среди оснований ограничения прав и свобод на первое место вынесено обеспечение должного признания и уважения прав и свобод других. В то время как об основаниях ограничения прав и свобод, которые базировались бы на сугубо публичных интересах (например, безопасность государства или защита конституционного строя), в декларации вообще не упоминается. 
Однако следует подчеркнуть, что четко очерченных границ между интересами человека, общества и государства не существует и зачастую их интересы в установлении ограничений не только пересекаются, но и совпадают. Например, ограничение свободы человека в связи с предполагаемым им свержением конституционного строя отвечает интересам как самого государства, так и отдельной личности и общества в целом, которые желают благополучия своей стране.
Ограничение прав и свобод личности должно, очевидно, основываться на определенных началах (принципах), вытекающих из характеристики как самого ограничения, так и его основания и цели. Исключительно четкое соблюдение этих принципов позволяет говорить о правильности и эффективности ограничений. 
Анализ конституционных актов и практики органов конституционного правосудия зарубежных стран дает возможность выделить две группы принципов:
— общие, характерные для широкого круга стран (пропорциональность. законность, за-
прет ограничения сущности прав);
— специальные, свойственные определенным странам.
Принцип пропорциональности присущ как национальным правовым системам, так и международной системе защиты прав человека. Для принципа пропорциональности характерно наличие следующих элементов: ограничение должно соответствовать законным целям, для достижения которых оно введено; ограничение не может быть более строгим, чем это необходимо; когда бы ни вводилось ограничение прав человека, должна существовать реальная необходимость, что является вопросом оценки ситуации.
Так, указывая на применение принципа пропорциональности, «Государственный суд Эстонии рассматривает его на трех уровнях: во-первых, соответствие средств; во-вторых, необходимость и, если нужно, пропорциональность в узком смысле. Если средство явно не подходит, то не следует рассматривать пропорциональность на других уровнях. Средство, способствующее достижению цели, является подходящим. Средство, которое никоим образом не способствует достижению цели, является, бесспорно, непропорциональным»[18]. Требование соответствия средства отражает намерение защитить человека от ненужного вмешательства государства. Средство является необходимым, если невозможно достичь цели каким-либо другим средством, менее обременительным для человека, но таким же эффективным, как и предыдущее.
Принцип пропорциональности распространен во многих странах (Болгарии, Венгрии, Литве, Польше, Словении, Франции, Швейцарии, Эстонии и др.), и к нему обращаются органы конституционной юрисдикции этих стран в процессе защиты прав человека. 
С принципом пропорциональности тесно связан принцип законности, или принцип законной цели, который означает, что ограничение прав и свобод относится к необходимости реализовать легитимную цель (Армения, Македония, Словакия, Хорватия и  др.).
В конституциях некоторых стран закреплен принцип запрета ограничения сущности прав человека (Польша, Турция, ФРГ и др.) Например,  п. 2 ст. 19 Основного закона ФРГ предусмотрено, что существо содержания основного права ни в коем случае не должно быть затронуто. Смысл этого принципа состоит в установлении дополнительных гарантий от чрезмерных ограничений. Концепция сущности прав и свобод предполагает, что каждое из них содержит определенное ядро, без которого какое бы то ни было право вообще не может существовать.
Помимо общих существуют некоторые принципы, свойственные только определенным странам и учитывающие особенности национальной правовой системы. Так, в Турции действует принцип запрета ограничений, противоречащих требованиям светской республики (ст. 13 Конституции Турции).
Интересен, например, также принцип равенства. В соответствии с «устоявшейся практикой Арбитражного суда Бельгии принцип равенства нарушается, если установлено, что не существует справедливого соотношения пропорциональности между используемыми средствами и поставленной целью»[19].
Исходя из определений ограничения прав и свобод, существующих в научной литературе, а также с учетом элементов и концепций прав и свобод человека, закрепляемых в конституциях зарубежных стран, можно предложить следующее определение конституционно-правовой категории «ограничение прав и свобод человека и гражданина».
Ограничение прав и свобод человека и гражданина — это установленные конституцией и иными нормативными правовыми актами и базирующиеся на соответствующих основаниях и принципах пределы осуществления личностью прав и свобод, существование которых предопределено необходимостью соблюдения закрепляемых основным законом ценностей, главной целью которых является сохранение должного баланса между интересами человека, общества и государства.

Библиография
1 Конституционное право зарубежных стран: Учеб. / Под общ. ред. М.В. Баглая. — М., 2008. С. 1.
2 См.: Сравнительное конституционное право. — М., 1996. С. 86.
3 Четвернин В.А. Демократическое конституционное государство. Введение в теорию. — М., 1992. С. 61.
4 Beard Ch.A. American Government and Politics / with the Collaboration of W. Beard.  N.-Y., 1949. P. 9.
5 По оценке ООН, различие в доходах на душу населения между индустриально развитыми и отсталыми странами достигает уровня 57:1; состояние трех самых богатых людей мира превышает совокупный ВВП 48 самых бедных стран с населением в 600 млн человек. (См.: Fabre T. Elus ou exclus: Comment la mondialisation coupe le monde en deux // Expansion. 2000. 
№ 612. P. 58.)
6 Селивон Н.Ф. Критерии ограничения прав человека в практике конституционного правосудия // Конституционное правосудие: Вестн. Конф. органов конституционного контроля стран молодой демократии. Вып. 3 (29). 2005. С. 30.
7 Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. — М., 2000. С. 289.
8 См.: Принципы, пределы, основания ограничения прав и свобод человека по российскому законодательству и международному праву: Материалы «круглого стола» журнала «Государство и право» // Государство и право. 1998. № 7. С. 26.
9 См. там же. С. 36.
10 Хессе К. Основы конституционного права ФРГ. — М., 1981. С. 163.
11 Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. — Саратов. 1995. С. 4.
12 См.: Абросимова Е.Б. Международная конференция «Конституционные проблемы федерализма и регионализма» // Государство и право. 1994. № 3. С. 144.
13 См.: Конституционное (государственное) право зарубежных стран / Отв. ред. Б.А. Страшун. Т. 1. — М. 1993. С. 79.
14 См.: Люшер Ф. Конституционная защита прав и свобод личности / Под ред. С. Боботова. — М. 1993. С. 29.
15См.: Пушкаш В. Роль Конституционного суда в соблюдении пределов ограничений некоторых прав и свобод, предусмотренных Конституцией Республики Молдова // Конституционное правосудие: Вестн. Конф. органов конституционного контроля стран молодой демократии. Вып. 3 (29). 2005. С. 89.
16 См.: Басу Дурга Дас. Основы конституционного права Индии: Пер. с англ. / Под общ. ред. М.М. Сайфулина. — М., 1986. С. 173—175.
17 Хессе К. Указ. соч. С. 163.
18 Селивон Н.Ф. Указ. ст. С. 22—23.
19 Селивон Н.Ф. Указ. ст. С. 24.