К вопросу о критериях соотношения кондикции и виндикации

УДК 347.551, ББК 67.8 

Страницы в журнале: 69-72

Т.П. ПОДШИВАЛОВ,

аспирант кафедры гражданского права и процесса Южно-Уральского государственного университета, ведущий юрисконсульт ЗАО «КОМТЕХ-Екатеринбург»

Рассматриваются критерии соотношения виндикационного иска и иска из неосновательного обогащения. Анализируются как сходства, так и различия указанных исков. Автор приходит к выводу о невозможности конкуренции указанных исков.

Ключевые слова: конкуренция исков, виндикационный иск, неосновательное обогащение, критерии соотношения исков.

Comparison criteria of vindication action and unjust enrichment action are considered in article. Similarities and differences of said actions are analyzed. Author arrived at the conclusion about impossibility of said actions competition.

Keywords: competition of actions, vindication action, unjust enrichment (condiction), comparison criteria of actions.

Институт неосновательного обогащения вызывает огромный интерес как в научной литературе, так и в правоприменительной деятельности. Вопросы соотношения кондикции и виндикации, включая их конкуренцию, критерии разграничения, возможность перехода от одного иска к другому или изменения основания иска не теряют своей актуальности.

Проблема соотношения кондикции и виндикации обсуждается главным образом в плане допустимости конкуренции исков и изменения основания исковых требований. Большинство ученых придерживаются позиции недопустимости конкуренции исков[1]. Высказывался и иной подход к решению данной проблемы[2].

Нормы, регулирующие кондикционные обязательства, могут применяться не только самостоятельно, но и наряду с нормами, защищающими соответствующие гражданско-правовые отношения, если иное не предусмотрено законодательством или не вытекает из сущности соответствующих отношений (ст. 1103 ГК РФ).

Выделяются два методологических подхода к соотношению кондикции и виндикации, которые условно можно назвать как формальный и сущностный. В рамках формального подхода при решении проблемы соотношения виндикационного и кондикционного иска авторы нередко ограничиваются перечислением формальных сходств и отличий, не обращая внимания на их сущность[3]. Нередки случаи, когда ученые, указывая на проблему соотношения виндикационного иска и иска из неосновательного обогащения, не рассматривают вообще никаких критериев сходства и различия этих институтов[4]. Такой подход не приносит сколько-нибудь интересных результатов. По этой причине более целесообразно обратиться к соотнесению природы этих двух институтов. Простого перечисления недостаточно, чтобы разграничивать кондикционный и виндикационный иски.

Сущностный подход при рассмотрении соотношения виндикационного и кондикционного иска исходит из правовой природы указанных требований. Кондикция и виндикация схожи в следующем.

Во-первых, как виндикационный, так и кондикционный иск относится к мерам защиты, а не ответственности. Из этого положения исходит судебная практика при рассмотрении споров по искам из неосновательного обогащения, указывая, что возврат неосновательного обогащения является способом защиты нарушенного права, а не мерой ответственности[5]. Правовая природа мер ответственности и мер защиты различна. Обязанность неосновательно обогатившегося возвратить приобретенное или сбереженное потерпевшему не относится к мерам ответственности, поскольку в этом случае должник не несет никаких имущественных потерь.

Во-вторых, требования из виндикации и кондикции носят восстановительный характер, являясь мерами восстановления нарушенного или оспоренного субъективного права. Кондикционное обязательство создает для приобретателя обязанность возвратить потерпевшему все неосновательно приобретенное. Вместе с тем в гражданском праве существует еще целый ряд институтов, реализуемых в рамках охранительных правоотношений восстановительного характера. К последним относятся виндикация и реституция.

В-третьих, обязательства из неосновательного обогащения, как и отношения по истребованию имущества из чужого незаконного владения, относятся по своей правовой природе к числу охранительных и внедоговорных правоотношений. Требования из кондикции или виндикации проистекают из отношений, не основанных на договоре. Отношения, в рамках которых реализуются рассматриваемые способы защиты, являются охранительными. Суть охранительных правоотношений состоит в том, что защита интересов, а также реализация мер юридической ответственности и других мер принуждения происходят в рамках новых, не существовавших до нарушения права правоотношений[6].

В-четвертых, как и при виндикации, при неосновательном обогащении имущество должно быть возвращено в натуре (для виндикации это императив, для кондикции допускается отступление от правила, если имущество не может быть возвращено в натуре, — в этом случае приобретатель возмещает стоимость этого имущества и убытки (статьи 1104 и 1105 ГК РФ)). Истребование имущества в натуре означает возврат собственнику той же самой вещи, которая была у него до правонарушения. Поскольку при кондикции неосновательное обогащение возвращается преимущественно в натуре, можно прийти к выводу о наличии вещного элемента в правовой природе кондикционных обязательств[7].

В-пятых, обращает на себя внимание и «достаточно безразличное следование» обязательств за неосновательным обогащением — подобно тому, как виндикация следует за вещью. Кондикционное обязательство возникает на стороне неосновательно обогатившегося за счет истца независимо от его прежних отношений с ним, в силу одного только факта обогащения[8].

Следовательно, рассматриваемые способы защиты обладают сходными чертами, т. е. можно отметить похожие элементы в правовой природе кондикционных обязательств и виндикации.

Этот вывод, однако, порождает проблему определения критериев, которые могут быть положены в основу разграничения оснований для предъявления соответствующих требований в силу того, что данные требования не тождественны. Кондикция и виндикация различны в следующем.

1. Виндикация по своей природе является вещно-правовым способом защиты, а кондикционное требование — обязательственно-правовым. Из этого следует, что если виндикационный иск защищает вещные права как таковые, то кондикционный иск защищает вещные права, но только не прямо, а косвенно, через защиту субъективных гражданских прав по обязательственному правоотношению. В результате удовлетворения обязательственно-правовых исков в ряде случаев к истцу возвращается та вещь, которая принадлежит ему как собственнику и на которую были направлены действия сторон по обязательству.

Важно отметить, что М.М. Агарков по поводу соотношения вещных и обязательственных прав замечал: «Различие относительных и абсолютных правоотношений является различием именно правоотношений, а не институтов. В пределах одного и того же института могут быть правоотношения как абсолютные, так и относительные…»[9]

Обращает на себя внимание определенная проблема. Статья 1102 ГК РФ не содержит специальных правил относительно ситуаций, когда неосновательный приобретатель отчуждает имущество третьему лицу. Исходя из общих принципов гражданского права, данную проблему можно решить так: кредитор по иску из неосновательного обогащения предъявляет свои требования к неосновательному приобретателю, одновременно требуя признать основания такого отчуждения имущества недействительными, т. е. никакой правовой связи между потерпевшим вследствие неосновательного обогащения и третьим лицом не наблюдается[10].

2. Если субъектом виндикационного иска является собственник (иной титульный владелец), утративший право владения вещью, то субъектом кондикционного иска является лицо, лишившееся титула собственника. При удовлетворении кондикционного иска ответчика лишают прав на принадлежащее ему имущество, а при виндикации у него изымается индивидуально-определенная вещь, которая в состав его имущества просто не входит[11].

3. Иск из неосновательного обогащения и виндикационный иск различают по характеристике предмета спора: отнесения его либо к индивидуально-определенной вещи, либо к вещи, определенной родовыми признаками. Этот критерий можно считать главной отличительной особенностью рассматриваемых способов защиты гражданских прав.

Согласно статьям 301—303 ГК РФ предметом спора по виндикационному иску является только индивидуально-определенная вещь, сохранившаяся в натуре. В результате получения приобретателем имущественных выгод в виде определенных родовыми признаками вещей (наличных денег или ценных бумаг на предъявителя) происходит обезличивание указанных видов имущества, потеря приданной им индивидуализации. В таком обезличенном или по-новому индивидуализированном состоянии они становятся объектами права собственности (иного вещного права) приобретателя, а прежний собственник утрачивает права на них.

Иную позицию занимал А.Н. Арзамасцев, который утверждал, что фактическое завладение имуществом или потребление неосновательно полученного (сбереженного), хотя и

определенного родовыми признаками, имущества не означает приобретения на него права[12].

Для снятия указанного противоречия необходимо понимать, что, в отличие от вещей, определенных родовыми признаками, индивидуально-определенная вещь не становится собственностью приобретателя, а остается в собственности потерпевшего, несмотря на переход фактического владения данной вещью к приобретателю. На основе этого Е.А. Флейшиц справедливо указывает: требование о возврате неосновательного обогащения предполагает, что эта вещь перешла в собственность обогатившегося, в силу чего виндикация стала невозможна[13], так как именно наличие права собственности и является юридическим основанием предъявления виндикационного иска. Поскольку право собственности сохранилось за потерпевшим, он может обратиться с виндикационным иском; иск из неосновательного обогащения в данном случае не может применяться, так как обязательственное правоотношение по возврату неосновательного обогащения не возникло.

Таким образом, большинство ученых приходят к выводу о том, что, когда предметом обогащения является определенная родовыми признаками вещь, следует применять кондикцию, а когда вещь является индивидуально-определенной, должен применяться иск о виндикации[14]. Указанное обстоятельство подтверждает, что при определении правовой природы виндикации и кондикции решающее значение следует придавать именно предмету спора.

Необходимо отметить, что с обоснованностью данного критерия разграничения согласны не все ученые. По мнению А.Л. Маковского, даже учитывая сохранившееся со времен еще римского права положение о применении виндикации в отношении индивидуально-определенных вещей, нельзя говорить о запрете ГК РФ взыскивать индивидуально-определенную вещь по правилам о возврате неосновательного обогащения[15].

Невозможность истребования индивидуально-определенной вещи по правилам о неосновательном обогащении объясняется тем, что в этом случае нет самого неосновательного обогащения. Ученые, полагающие обратное, повторяют ошибку, на которую не раз указывалось в литературе. Справедливости ради следует отметить, что различия между индивидуально-определенными и родовыми вещами достаточно относительны и зависят от конкретных условий гражданского оборота. Поэтому в случае индивидуализации могут быть виндицированы и вещи, обладающие едиными общими свойствами для всех вещей данного вида.

4. Различие кондикции и виндикации проявляется и в разном понимании категории имущества в рассматриваемых правоотношениях. В статьях 301—303 ГК РФ под имуществом понимаются вещи (объекты материального мира). Использованный в легальном определении неосновательного обогащения термин «имущество» следует трактовать в широком смысле, относя к нему наряду с вещами и деньгами также всякого рода имущественные права и иные защищаемые материальные блага (ст. 128 ГК РФ).

5. Рассматриваемые институты различны по имущественной выгоде ответчика: при виндикации ответчик может получить имущество возмездно, поэтому на стороне ответчика имущественной выгоды может и не быть; для кондикции этот признак является необходимым (обязательным)[16].

6. Для удовлетворения виндикационного иска нужно, чтобы истребуемая вещь была приобретена лицом, от которого она истребуется. В то время как требование из неосновательного обогащения может иметь место не только при приобретении, но и при сбережении имущества за счет другого лица[17]. Сберечь можно только свое (то, что принадлежит на основании какого-либо титула), а при виндикации у ответчика находится чужое имущество. Стоит отметить, что данное основание неприемлемо для разграничения кондикции и виндикации в случае наличия добросовестного возмездного приобретения, так как в ст. 302 ГК РФ указывается на возможность выбытия имущества из владения собственника «иным путем».

7. Рассматриваемые институты различны по способу выбытия имущества. При виндикации законный владелец вправе истребовать свое имущество от добросовестного приобретателя только на том условии, что оно выбыло из его владения помимо воли законного владельца (ст. 302 ГК РФ). А при неосновательном обогащении потерпевшему возвращается такое же имущество, независимо от того, каким путем выбыло имущество (составляющее предмет обогащения) из его владения (п. 2 ст. 1102 ГК РФ).

Влияние принципа добросовестности на рассматриваемые институты не следует понимать столь узко. Фактический владелец виндицируемого имущества может получить в свое незаконное владение имущество в результате как добросовестных, так и недобросовестных действий с его стороны. В ситуации с добросовестным владельцем утрата индивидуально-определенным имуществом своих индивидуализирующих признаков, израсходование или отчуждение его превращает виндикационный иск в иск из неосновательного обогащения; в отношении же недобросовестного владельца возникает не кондикционное, а деликтное обязательство, и он должен нести ответственность по возмещению всех убытков, которые понес потерпевший[18].

В институте виндикации и институте неосновательного обогащения добросовестность приобретателя рассматривается в разных плоскостях. От нее в целом зависит возможность виндикации имущества у третьего лица. Согласно ст. 302 ГК РФ владелец признается добросовестным, если он, приобретая вещь, не знал и не должен был знать о том, что отчуждатель вещи не уполномочен на ее отчуждение. В то же время в кондикционных обязательствах закон не устанавливает специальных правил о добросовестности или недобросовестности приобретателя. Следовательно, в данном случае нужно руководствоваться общим правилом, согласно которому «разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагается» (п. 3 ст. 10 ГК РФ), т. е. добросовестность неосновательного приобретателя резюмируется.

На основании рассмотрения критериев соотношения виндикации и кондикции вполне логичен вывод о невозможности конкуренции между данными требованиями. При этом является несомненным тот факт, что кондикционный иск в силу своей универсальности может восполнять пробелы в защите субъективных гражданских прав. Иск из неосновательного обогащения является субсидиарным способом защиты права собственности, который применяется в случае невозможности предъявления или удовлетворения другого иска (виндикационного или реституционного). Сама конструкция современного кондикционного обязательства исторически возникла как правовое средство защиты интересов субъектов гражданского оборота, не имевших или лишившихся возможности виндицировать вещь.

Библиография

1 См., например: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. — М., 1950. С. 381—384; Толстой Ю.К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР. — Л., 1955. С. 104—115; Арзамасцев А.Н. Охрана социалистической собственности по советскому гражданскому праву. — Л., 1956. С. 202; Иоффе О.С. Обязательственное право. — М., 1975. С. 863—871.

2 См., например: Венедиктов А.В. Гражданско-правовая охрана социалистической собственности в СССР. — М.—Л., 1954. С. 171—177; Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. — М., 1951. С. 203—206.

3 См.: Гражданское право: Учеб. Ч. 2 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. — М., 1998. С. 769—770.

4 См., например: Гражданское право России. Обязательственное право: Курс лекций. / Отв. ред. О.Н. Садиков. — М., 2004. С. 833; Гражданское право. Ч. 2: Обязательственное право / Под ред. В.В. Залесского. — М., 1998. С. 646—647.

5 См. постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 25.10.2004 № Ф08-5040/04 и др.

6 См.: Бутнев В.В. Несколько замечаний к дискуссии о теории охранительных правоотношений // Вопросы теории охранительных правоотношений: Материалы науч. конф. — Ярославль, 1991. С. 7.

7 Подробнее об этом см.: Новоселова А.А. К вопросу о соотношении обязательства вследствие неосновательного обогащения и виндикации // Вестн. Южно-Уральского гос. ун-та. Сер. «Право». Вып. 2. 2002. № 4. С. 38.

8 См.: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. — М., 1999. С. 327.

9 Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. — М., 1940. С. 31—32.

10 Подробнее об этом см.: Новоселова А.А. Указ. раб. С. 41.

11 См.: Толстой Ю.К. Указ. раб. С. 105.

12 См.: Арзамасцев А.Н. Указ. раб. С. 203.

13 См.: Флейшиц Е.А. Указ. раб. С. 232.

14 См.: Генкин Д.М. Право собственности в СССР. — М., 1961. С. 190; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. раб. С. 198; Иоффе О.С. Указ. раб. С. 860; Скловский К.И. Указ. раб. С. 327; Ем В.С. Обязательства вследствие неосновательного обогащения // Законодательство. 1999. № 7. С. 19; Магаляс Е.А. Соотношение требований из неосновательного обогащения с требованиями об истребовании имущества из чужого незаконного владения и возмещении вреда в гражданском праве // Там же. 2002. № 5. С. 8—16; Эрделевский А. О соотношении кондикционных и иных требований // Хозяйство и право. 2004. № 7. С. 90 и др.

15 См.: Маковский А.Л. Обязательства вследствие неосновательного обогащения // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. — М., 1996. С. 595.

16 См.: Шамшов А.А. Обязательства из неосновательного приобретения или сбережения имущества. — Саратов, 1975. С. 14.

17 См.: Игнатенко В.Н. Реализация обязательств из неосновательного обогащения // Изв. вузов. Правоведение. 2001. № 2. С. 94; Гражданское право: Учеб. Ч. 2 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 770.

18 См.: Чернышев В.И. Обязательства из неосновательного приобретения или сбережения имущества. — Ярославль, 1977. С. 84—86.