К вопросу о методологических основаниях концепции «должной правовой процедуры» в российском уголовном судопроизводстве

А.В. АГУТИН,

главный научный сотрудник Московской академии экономики и права;  доктор юридических наук, доцент;

Р.Х. ГУБЖОКОВ,

старший преподаватель  кафедры  уголовно-правовых дисцилин НОУ «Институт экономики и предпринимательства"

Статья посвящена   исследованию методологических оснований концепции должной правовой процедуры. Определено место концепции «должной правовой процедуры» в отечественном уголовном судопроизводстве. Обращено внимание на западноевропейские истоки концепции «должной правовой процедуры». Обоснована неправедность концепции «должной правовой процедуры» в  условиях самобытности отечественной нравственности и правовой  культуры в уголовно-процессуальной сфере.

Ключевые слова:  мировосприятие, миропонимание, утилитарная логика, концепция «должной правовой процедуры», правовая культура западных стран, формы познания, эмоции, чувства, интуиция, нравственность российского общества, правовая культура российского общества.

On methodological bases of the concept of «due legal procedure» in the Russian criminal proceedings

The article is devoted to research of the methodological bases of the concept of due legal procedure. The position of «due legal procedure» concept in national criminal proceedings is defined. The attention to the West European sources of the «due legal procedure» concept is paid. Unrighteousness of «due legal procedure» concept under the conditions of individuality of national morality and legal culture in criminal legal sphere is grounded.

Keywords: world perception, world outlook, utilitarian logic, concept of «due legal procedure», legal culture of the western countries, cognition forms, emotion, feeling, intuition, morality of the Russian society, legal culture of the Russian society.

Сегодня концепция «должной правовой процедуры» внедрена в ткань отечественного уголовно-процессуального законодательства, включая и УПК РФ. Скажем прямо: концепция «должной правовой процедуры» является идеологической сущностью  осуществляемой судебной реформы.

Концепция «должной правовой процедуры»  в своем основании в целом опирается  на западную парадигму мышления, т.е. мышления, характеризующегося своим мироощущением, мировосприятием и миропониманием. Мироощущение, мировосприятие и миропонимание западного мышления взаимообусловлены и взаимосвязаны с культурой западного общества. «Выражение «западная культура» — пишет А. А. Зиновьев, — двусмысленно. Оно обозначает общее состояние культуры в западных странах, а также особый тип культуры, развивающийся главным образом в странах Западной Европы, так что его можно назвать западноевропейским»[1]. От себя добавим: западноевропейская культура в целом и правовая культуре западного общества соотносятся по отношению друг к другу, как целое к части. Подобное их соотношение дает нам основание высказать мысль следующего содержания. Термином «правовая культура западного общества»  обозначается общее состояние правовой культуры в западных странах, а также особый тип правовой культуры.

Правовая культура западного общества по своей сущности является составной частью социальной структуры (культуры) стран Западной Европы. Правовая культура западноевропейских стран, будучи по своей сущности социальным явлением, управляется правовыми принципами рациональности[2]. Управляемость правовой культурой посредством принципов рациональности позволяет нам вести речь о том, что правовая культура западного общества является правовой культурой рационалистического типа[3]. Вследствие чего в западной правовой культуре предпочтение отдается утилитарной логике.

Концепция «должной правовой процедуры» является плодом западноевропейской правовой культуры. Она, как и в целом западноевропейская правовая культура, предпочтение отдает  утилитарной логике, проявляющейся, как правило, в гносеологической теории познания. В результате концепция «должной правовой процедуры» не учитывает иные пласты мировосприятия и миропонимания. Неучет  концепцией «должной правовой процедурой» существенных пластов мировосприятия и миропонимания повлекло за собой фактическое ее невосприятие правовым  сознанием российского народа[4].

Вне правовой  культуры западного общества, а следовательно, и концепции «должной правовой процедуры» остаются интуитивизм и другие формы иррационального познания. Вне концепции «должной правовой процедуры» остается все то, что подчеркивает роль чувств и эмоций,  а также  соответствующий  опыт, имеющий ценностное основание.  В результате концепция «должной правовой процедуры» не способна воспринять ни мировоззренческие идеи российского народа[5],  ни  этносоциальные факторы, обуславливающие уголовно-процессуальные отношения. Первые выступают в качестве сознательных, а вторые «в качестве подсознательных этнических стереотипов (восприятия, мышления, психологического реагирования и поведения) и проявляются в деятельности всех субъектов уголовного судопроизводства (в принятии тех или иных решений, даче показаний, мотивации тех или иных поступков, оценке доказательств и др.)»[6].

Невосприятие отечественной правовой культурой коммунальных и деловых аспектов западной правовой культурой неоднократно подтверждалось результатами научного творчества как современных исследователей[7], так и дореволюционных авторов, работавших в ат-мосфере, порожденной  судебной реформой 1864 года. В этом ключе показательна психологическая концепция права Л.И. Петражицкого: «Специфическая природа явлений права, нравственности, эстетики, их отличия друг от друга и от других переживаний коренятся не в области интеллектуального, а в области эмоционального, импульсивного в нашем смысле их состава»[8].

Производность отечественного права от нравственных предписаний и эмоциональных переживаний подчеркивают самобытность правовой культуры российской общности.

В отличие от западной правовой культуры,  для российской общности характерна тесная взаимосвязь  и взаимообусловленность права не только нравственностью, эмоциональной (психологической) сферой и верой (в большинстве своем  православием и мусульманством), но и с нормами обычного права. «Все своды законов древности, — пишет П.А. Кропоткин, — были только собранием обычаев и преданий, записанных и нацарапанных на камне, чтобы сохранить их для следующих поколений»[9].

Преимущество обычая перед позитивным (либеральным) правом и концепцией «должной правовой процедуры» проявляется в нижеследующем.  Обычай «способствует накоплению и наследственной передаче из поколения в поколение бессознательных, но ценных добыч коллективного опыта, предупреждает растрату добытой вековым опытом общественной бессознательной народной мудрости»[10]. Подобная взаимосвязь и взаимообусловленность дает нам основание высказать мысль о том, что отечественная правовая культура представляет собой самобытную правовую культуру.

Самобытность российской правовой культуры не позволяет российскому народу воспринять ни либеральную теорию права, ни ее компоненту — концепцию «должной правовой культуры». Подобное невосприятие происходит на уровне культуры. Причин  тому  множество. Мы не будем останавливаться на каждой из них, а укажем главную  — чуждость концепции «должной правовой процедуры» духу российского народа, сложившегося более чем за тысячу лет его  государственности и общности.

Право в целом в его западноевропейском понимании и в частности концепция «должной правовой процедуры» являются чуждыми духу российского народа. Западноевропейская парадигма права противоречит и христианским принципам в их православном  варианте, а также укладу жизни российского народа. Западноевропейское право по отношению к отечественной правовой культуре является неправедным началом жизни (Аксаков, Хомяков, Киреевский и др.). В этом смысле концепция «должной правовой процедуры» есть неправедное начало  уголовно-процессуальной деятельности.

Неправедность концепции «должной правовой процедуры», несмотря на ее  внешнее сходство с методологическими основаниями российского уголовного судопроизводства, способна привести к потере его национальной идентичности.

Об этой стороне  проводимой ныне в нашем государстве судебной реформы наглядно говорят результаты исследования, осуществленного Н.Н. Стойко. «Российский уголовный процесс по своим функциональным характеристикам, — отмечает Н.Н. Стойко, — является континентально-правовым и ближе всего к немецкому и французскому судопроизводствам (следственность и иерархичность), структурные и функциональные особенности которых были заимствованы и творчески переработаны на протяжении двух прошедших столетий. Наличие англосаксонского (по типу) института суда присяжных на тип системы не влияет. Изменение типовой принадлежности отечественного судопроизводства в результате масштабных правовых заимствований равнозначно потере национальной идентичности»[11] .

Неправедность концепции «должной правовой процедуры» проявляется и в нижеследующем. Концепция «должной правовой процедуры» по своему потенциалу и целенаправленности является одним из системных факторов,  детерминирующих организованную преступность[12]. Ее можно рассматривать как важнейший способ отстаивания некоторыми западными государствами своих интересов за счет прямого или косвенного поощрения криминальной деятельности в России. К тому же, образно говоря, отсутствие соответствующего мониторинга реализации концепции «должной правовой процедуры», воплощенной в российском уголовно-процессуальном законодательстве, затрудняет эффективное противодействие этой стороне  концепции.

Духовный образ права нашего народа и его опора на обычай выгодно отличается от западноевропейской доктрины (а иногда и от закона) тем, что отражает преобладающие фактические отношения, а не домыслы  разного рода западноевропейских теоретиков, а также  основанные на них иллюзии законодателя.  Созерцая и чтя обычай, наделенный правовым достоинством, народ тем самым поддерживает в себе понятие о праве как таковом. 

По мнению славянофилов[13], правовые обычаи заслуживают уважительного отношения вплоть до тех пор, пока в самой жизни не сложатся другие обычаи. Отсюда следует наставническое для законодателя правило: позитивный закон может быть воспринят правосознанием российского народа только тогда, когда он будет «кровью и плотью народа» и фактически будет наделен статусом обычая.

Литература

1.            Агутин А.В. Мировоззренческие идеи в уголовно-процессуальном доказывании: монография. — М., 2004.   С. 400-545.

2.            Агутин А.В., Агутина Н.В. Теоретические и нравственные основания принципов в современном отечественном уголовном судопроизводстве. — М.:  Изд-во Моск. гуманит. университета, 2009.  С. 61-88.

3.            Гриненко А.В. Источники уголовно-процессуальных принципов // Журнал российского права. 2001. — С. 21-27.

4.            Зиновьев А.А. Запад: избранные сочинения /А.А. Зиновьев; вступ. статья Г.В. Осипова; сост. Ю.Н. Солодухин. — М., 2008. С. 302-303.

5.            Иванцов С.В. Организованная преступность: системные свойства и связи (криминологическая оценка): Автореф.  дис. … д-ра юрид. наук. — М., 2009. С. 16-17.

6.            Карцев А.С. Правовая идеология русского консерватизма (2-я половина ХIХ — начало ХХ вв.): Автореф. дис. …. д-ра юрид. наук. — М., 2009.  С. 2. 

7.            Кропоткин П.А. Хлеб и Воля. Современная наука и анархия. — М., 1990. — С. 278.

8.            Петражицкий Л.И. Теория права и го-сударства в связи с теорией нравственности. — СПб., 2000. С. 83.

9.            Пономаренков В.А. Этносоциальная детерминация уголовно-процессуального доказывания: Автореф.  дис. … д-ра юрид. наук. — Владимир, 2008. С. 9.

10.          Стойко Н.Н. Уголовный процесс западных государств и России: сравнительное теоретико-правовое исследование англо-американской и романо-германской правовых систем: Автореф.  дис. … д-ра юрид. наук. — СПб., 2009. С. 14.

Библиография

1 Зиновьев А.А. Запад: избранные сочинения /А.А. Зиновьев; вступ. статья Г.В. Осипова; сост. Ю.Н. Солодухин. — М., 2008.  С. 302-303.

2 Подробнее о принципах рациональности в уголовно-процессуальной сфере см.: Гриненко А.В. Источники уголовно-процессуальных принципов // Журнал российского права. 2001.  С. 21-27.

3 Карцев А.С. Правовая идеология русского консерватизма (II половина ХIХ — начало ХХ веков): Автореф. дис. …. д-ра юрид. наук. — М., 2009.  С. 2. 

4 Под правовой культурой в данном случае нами понимается правовая культура общества, которая охватывает все ценности, созданные в сфере права, в том числе ясные и понятные законы, совершенная законодательная техника, развитая правовая наука, высокоорганизованная юридическая практика и другие качественные достижения в области правовой действительности. Структурно правовая культура может быть представлена как системное образование, которое включает в себя культуру правового сознания, правового поведения, культуру функционирования законодательных, судебных и правоприменительных органов. См.: Назаренко Г.В. Общая теория права и государства: Учебный курс для вузов. — М., 2001.  С. 59-60.

5 См.: Агутин А.В. Мировоззренческие идеи в уголовно-процессуальном доказывании: Монография. — М., 2004. С. 400-545.

6 Пономаренков В.А. Этносоциальная детерминация уголовно-процессуального доказывания: Автореф.  дис. … д-ра юрид. наук. — Владимир, 2008. —   С. 9.

7 Например, см.: Агутин А.В., Агутина Н.В. Теоретические и нравственные основания принципов в современном отечественном уголовном судопроизводстве. — М.:  Изд-во Моск. гуманит. университета, 2009.  С. 61-88.

8  Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. — СПб., 2000.  С. 83.

9  Кропоткин П.А. Хлеб и Воля. Современная наука и анархия. — М., 1990.  С. 278.

10 Петражицкий Л.И. Указ. раб. С. 446.

11 Стойко Н.Н. Уголовный процесс западных государств и России: сравнительное теоретико-правовое исследование англо-американской и романо-германской правовых систем: Автореф.  дис. … д-ра юрид. наук. — СПб., 2009. С. 14.

12 Подробнее о системных свойствах и связях организованной преступности, см.: Иванцов С.В. Организованная преступность: системные свойства и связи (криминологическая оценка): Автореф.  дис. … д-ра юрид. наук. — М., 2009.  С. 16-17.

13 Карцев А.С. Правовая идеология русского консерватизма (II половина ХIХ — начало ХХ веков)… — С. 22.