УДК 343.975.5 

Страницы в журнале: 106-108

М.А. КАСЬЯНЕНКО,

преподаватель кафедры уголовно-правовых дисциплин Кисловодского гуманитарно-технического института

Исследование посвящено проблеме определения предмета нового криминологического знания — этнокриминологии. Рассмотрение вопроса о предмете данного учения неразрывно связано с выявлением его характерных черт, особенностей и места в юриспруденции.

Ключевые слова: предмет, этнокриминология, этническая преступность.

This research work is dedicated to the problems of determinations of the article of new criminology knowledge — ethnic criminology. Consideration of question about the article of this studies is indissolubly related to the exposure of its personal touches, features and place in jurisprudence.

Keywords: article, ethnic criminology, ethnic criminality.

Рассмотрение вопроса о предмете этнокриминологии неразрывно связано с выявлением ее характерных черт, особенностей и места в юриспруденции. По мнению Р.Г. Чефходзе,  ввиду того что этнокриминология образована на стыке криминологии и этнологии, ее предмет можно определить с учетом предмета криминологической науки и предмета этнологии[1]. Рассмотрев предмет этнологии через криминологические характеристики и исходя из того, что криминология является социально-правовой наукой, в качестве элементов предмета этнокриминологии Р.Г. Чефходзе предлагает выделить:

1) преступность на почве межнациональных и межэтнических конфликтов. Национальный экстремизм неизбежно сопровождается преступными проявлениями, однако массовый характер они приобрели в современный период — в связи с распадом СССР и обострением межэтнических противоречий;

2) особенности криминального поведения различных этнических групп, их возникновения, организации, внутригруппового и межгруппового взаимодействия; корреляции между этническими характеристиками и признаками преступной деятельности: вооруженностью, сплоченностью, жестокостью, криминальной специализацией и профессионализацией, хитростью, изворотливостью, демонстрируемыми в процессе дознания и предварительного следствия; использование приемов криминальной разведки и контрразведки;

3) проявление этнических особенностей в мотивации преступного поведения; наличие криминальных этнических традиций и субкультуры; этническое самосознание и его роль в генезисе общественно опасных деяний; этническая нетерпимость; готовность поддержать акции национального экстремизма и принять в них участие; убежденность в превосходстве собственного этноса над другими, в его избранности; религиозные основы и мотивы национализма; негативное отношение к коренному этносу со стороны этнических мигрантов и нетитульным нациям у себя на родине; типичные реакции на ситуации, которые расцениваются как унижение; наличие обычаев кровной мести и установка на следование им; типичные способы и приемы решения конфликтов с конкурирующими группировками;

4) криминальную политику в области межэтнических отношений: международную, межгосударственную, внутригосударственную. Формы криминальной политики в сфере национальных отношений. Геноцид, апартеид, расовая дискриминация, сегрегация, уничтожение естественной среды обитания критических этносов, ущемление прав нетитульных наций; разжигание межнациональной вражды и розни; использование национального экстремизма в политических целях;

5) криминальную миграцию различных этносов — миграцию с целью совершения преступлений, т. е. территориальные перемещения, связанные с преступной деятельностью. Такое уточнение представляется существенным, ибо современная криминальная деятельность нередко имеет сложную структуру, подчас целенаправленно дезагрегируемую на операции, исполнители которых не осознают и не взаимодействуют на всех стадиях. В связи с этим важно проследить миграционные потоки криминальных мигрантов, определить признаки освоения ими новых криминальных пространств, установить появление новых этнических групп криминальной направленности на территории суверенных государств;

6) процессы межэтнической криминальной интеграции и ассимиляции. Взаимоотношения между лидерами этнических преступных группировок, появление и функционирование интернациональных преступных формирований; взаимное обучение и восприятие криминального опыта — все это существенно для определения мер по предупреждению, пресечению, раскрытию и расследованию многих преступных посягательств;

7) мировой, государственный, региональный опыт формирования и реализации национально-этнической политики, минимизирующей криминогенные последствия;

8) рекомендации этнологии и других научных направлений, образовавшихся на стыке с ней и имеющих антикриминогенный потенциал.

Практически аналогичные элементы предмета этнокриминологии выделяет М.П. Клейменов, при этом, на наш взгляд, более расширительно трактуя предмет данного научного знания, включая в него, кроме указанных выше элементов, этническое самосознание и его роль в генезисе общественно опасных деяний[2].

Исходя из того, что этнокриминология является теорией среднего звена в науках криминологического цикла, социально-правовой наукой, исследующей именно этнические аспекты современного общества сквозь призму социально-правовых характеристик этнической идентичности индивида, предлагаем ряд уточнений к изложенному выше предмету этнокриминологии.

Предмет любой науки представляет собой систему в самом общем виде. В этнокриминологии, на наш взгляд, данная система носит дуалистичный характер.

1. Криминологические особенности совместной противоправной деятельности этнически идентичных лиц (входящих в состав этнических преступных формирований) либо преступлений, совершаемых с так называемой этнической мотивацией[3] (которые могут выражаться посредством как единоличного противоправного акта, совершаемого одним лицом, так и деянием, совершенным группой лиц, образованной с учетом признаков этнической идентичности). Данный аспект может включать:

— этнический мотив в качестве обязательного элемента субъективной стороны конкретных составов преступлений. При этом этнический мотив преступления может быть основным либо выступать в качестве дополнительного. Он может являться объединительным для участников организованных групп на основе учета фактора этнической идентичности членов. Этнические мотивы могут быть включены законодателем в статьи Особенной части УК РФ в качестве признаков, квалифицирующих преступление[4];

— факторы, детерминирующие появление и деятельность этнических преступных формирований (ЭПФ), эволюцию и динамику их криминальных проявлений[5];

— структурированность организованных ЭПФ;

— особенности криминального поведения различных этнических групп, их организации, внутригруппового и межгруппового взаимодействия; корреляции между этническими характеристиками и признаками преступной деятельности (вооруженность, сплоченность, жестокость и другие криминолого-идентифицирующие свойства, обусловленные этнической идентичностью членов этнического преступного формирования);

— криминальную специализацию, обусловленную историко-культурными особенностями;

— проявление этнических особенностей в мотивации преступного поведения; наличие криминальных этнических традиций и субкультуры; этническое самосознание и его роль в генезисе общественно опасных деяний;

— особенности противоправных действий, совершаемых ЭПФ с этническим мотивом (на основе этнических стереотипов, установок, предубеждений, чувств, эмоций, потребностей  этногруппы и индивида), их значение для квалификации преступлений для целей уголовно-правовой доктрины, нормотворчества и правоприменения[6]. При этом следует отметить некоторую факультативность перечисленных криминальных проявлений при определении характеристики ЭПФ (в противоправной деятельности ЭПФ не всегда будет присутствовать этнический мотив);

— криминальную миграцию различных ЭПФ, ее эволюцию и динамику, с выработкой адекватных мер противодействия;

— процессы межэтнической криминальной интеграции и ассимиляции посредством анализа диверсификации ЭПФ в пользу интернациональных (полиэтничных или трансэтничных) преступных формирований. Анализ процессов межэтнической криминальной интеграции и ассимиляции, на наш взгляд, невозможен без исследования еще одного явления в обществе в процессе межэтнических взаимодействий — аккультурации (в данном случае прежде всего посредством криминальной субкультуры при одновременном сохранении этнически идентичных культурных характеристик);

— определение комплекса социальных экономических и политических мер по предупреждению, пресечению, противодействию преступным проявлениям ЭПФ.

2. Противоправные действия, направленные на борьбу с представителями малых этнических групп, дискриминируемыми по этническому признаку:

— создание и противоправная деятельность организаций крайне радикального толка, ориентированных на борьбу с представителями малых этнических групп, дискриминируемыми членами таких организаций чаще всего по расовой принадлежности (цвету кожи, разрезу глаз и др.) либо этнической принадлежности;

— причины и условия появления различных видов ксенофобии, эволюция данного явления с отражением динамики в современном обществе и с последующей выработкой соответствующих мер предупреждения, пресечения и борьбы;

— преступность на почве межнациональных и межэтнических конфликтов;

— криминальная политика в области межэтнических отношений: международная, межгосударственная, внутригосударственная[7], предполагающая разжигание межнациональной вражды и розни; использование национального экстремизма в политических целях.

Обобщая доводы о предмете этнокриминологии, мы допускаем, что этническая идентичность индивида может рассматриваться как криминологическая категория[8].

Как указывал Р.Г. Чефходзе, изучение обозначенной проблематики требует мобилизации творческих ресурсов, поскольку в криминологии подобные вопросы рассмотрены недостаточно полно. Одни вопросы и явления, охватываемые этнокриминологией, имеют законодательно оформленный запрет данных проявлений, другие достаточно активно изучаются науками уголовно-правового цикла, третьи же недостаточно разработаны в криминологической литературе[9]. К последним следует отнести вопросы, связанные с криминальной активностью этнических преступных формирований. В современной научной литературе не разработан вопрос о возникновении, развитии и преступной деятельности организованных преступных формирований, создаваемых по этническому признаку — признаку этнокультурной идентичности. Данная проблема актуализировалась в конце 1990-х годов, при этом долгое время оставалась спорной, что не позволяло рассмотреть ее на монографическом уровне. Как правило, этническая преступность рассматривалась криминологами лишь попутно.

Тема этнической преступности встречается в работах Г.М. Геворгяна, А.М. Зюкова, М.П. Клейменова, Р.Г. Чефходзе, однако комплексный анализ монографических исследований теоретических и прикладных аспектов  проявления криминальной активности преступных структур, создаваемых с учетом признака этнической идентичности, с одной стороны, и вопросов, связанных с противоправной деятельностью в отношении представителей малых этнических групп, дискриминируемых по этническому признаку, с другой стороны, свидетельствует о недостаточной разработанности данных вопросов в юридической литературе. Кроме того, исследования указанных выше авторов по большому счету проводились до легитимизации понятия «этническое преступное формирование» в приказе Генеральной прокуратуры РФ от 29.12.2005 № 39 «О едином учете преступлений». Нормативное закрепление понятия ЭПФ изменило подход к трактовке понятий этнической преступности с теоретических позиций криминологической науки и вывело ее в практико-правовое пространство.

Библиография

1 См.: Чефходзе Р.Г. Этнические аспекты преступности: Дис. … канд. юрид. наук. — Омск, 1999. С. 51—52.

2 См.: Клейменов М.П. Понятие и предмет этнокриминологии // Криминологический взгляд. 2006. № 1. С. 81.

3 См.: Зюков А.М. Этническая парадигма уголовной политики. — Владимир, 2009. С. 9; Он же. Проблемы исследования криминологических особенностей организованной преступности по признаку этнической идентичности // Евразийский юридический журнал. 2009. № 8. С. 134—136.

4 См.: Он же. Этническая парадигма уголовной политики. С. 204.

5 См.: Арутюнов Л.С. Криминологические особенности соучастия этнически идентичных лиц // Современное право. 2010. № 1. С. 91.

6 См.: Зюков А.М. Этническая парадигма уголовной политики. С. 14.

7 См.: Чефходзе Р.Г. Указ. раб. С. 51—52.

8 Там же. С. 54.

9 Там же. С. 55.