К вопросу о процессуальном правопреемстве в исполнительном производстве

Е.С. БОГДАН,

аспирантка Академии управления при Президенте Республики Беларусь

Исполнение судебных актов является важнейшим участком правовой практики, отражающим эффективность всего механизма правового регулирования и способность права воздействовать на поведение человека[1].

В советский период основным направлением развития научной мысли и законодательства по исполнительному производству являлся тезис о том, что исполнение судебных решений и иных юрисдикционных актов — завершающая, заключительная стадия хозяйственного и гражданского процессов[2]. Но уже к концу XX века в литературе начинают выделять основные принципы исполнительного производства и регулирующих его норм как самостоятельной комплексной отрасли права. В настоящее время исполнительное право представляет собой одну из отраслей российского права, без которого система права не может нормально функционировать.

Однако нельзя не заметить неоднозначность мнений относительно возможности отнесения производства по делам, связанным с исполнением судебных актов хозяйственных (арбитражных) судов, к стадиям хозяйственного (арбитражного) процесса[3]. Российское законодательство об исполнительном производстве изначально было сориентировано на отделение органов принудительного исполнения от судов, но в Республике Беларусь данный подход не реализован. Однако, несмотря на существенные отличия в законодательных актах России и Белоруссии, отсутствие четкости при закреплении правового статуса органов принудительного исполнения приводит на практике к конкуренции полномочий различных органов.

До принятия Федерального закона от 21.07.1997 № 119-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее — Закон) арбитражная практика практически однозначно определяла исполнительное производство как стадию процесса. Так, согласно Постановлению Президиума ВАС РФ от 07.04.1998 № 4095/97, исполнение судебных актов представляет собой стадию процесса, и на нее распространяются общие положения АПК РФ, в том числе и норма ст. 48 (о процессуальном правопреемстве)[4]. В соответствии с указанной статьей, в случае выбытия одной из сторон в спорном правоотношении арбитражный суд производит замену этой стороны ее правопреемником, указывая об этом в определении.

Правопреемство, как известно, возможно на любой стадии хозяйственного (арбитражного) процесса. Поэтому выводы кассационных инстанций хозяйственных (арбитражных) судов о том, что арбитражный процесс считается завершенным после принятия решения и выдачи исполнительного листа, не единожды были признаны Президиумом ВАС РФ ошибочными, а определение суда первой инстанции о процессуальном правопреемстве взыскателя на стадии исполнения судебных актов — обоснованным и правомерным.

Следует иметь в виду, что в соответствии с Законом и ГПК РФ сфера принудительного исполнения была выделена из судебной и организационно отнесена к исполнительной власти. Поэтому, на наш взгляд, данный вопрос нуждается в новом осмыслении и дополнительном исследовании.

Сложившаяся арбитражная практика определяет обязательное соблюдение сторонами исполнительного производства порядка процессуального правопреемства, обозначенного ст. 48 АПК РФ, в случае желания правопреемника по установленному решением суда правоотношению воспользоваться своими процессуальными правами в рамках уже совершаемых исполнительных действий.

С учетом изложенного, весьма распространенной является ошибка, допускаемая судебными приставами-исполнителями при определении своих полномочий в рамках ст. 32 Закона. Указанная статья обязывает судебного пристава-исполнителя «в случае выбытия одной из сторон (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга) своим постановлением произвести замену этой стороны ее правопреемником, определенным в порядке, установленном федеральным законом».

На практике судебный пристав-исполнитель самостоятельно по представленным доказательствам оценивает возможность осуществить замену стороны исполнительного производства, результатом чего становится его постановление о процессуальном правопреемстве в исполнительном производстве без учета требований ст. 48 АПК РФ.

Однако постановление судебного пристава-исполнителя, вынесенное в таком порядке, по общим правилам, нарушает нормы процессуального права, что является основанием для его отмены.

Так, Президиум ВАС РФ в Постановлении от 29.03.2002 № 4439/01 четко сформулировал свою позицию: в соответствии со ст. 32 Закона в случае выбытия одной из сторон исполнительного производства (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга) судебный пристав-исполнитель обязан своим постановлением произвести замену стороны ее правопреемником в порядке, установленном федеральным законом. Такой порядок определен ст. 48 АПК РФ. Вопрос о замене стороны ее правопреемником рассматривается арбитражным судом по заявлению заинтересованного лица в судебном заседании, о времени и месте которого извещаются стороны, а также судебный пристав-исполнитель. В случае признания арбитражным судом правопреемства судебный пристав-исполнитель обязан своим постановлением произвести замену соответствующей стороны в исполнительном производстве правопреемником[5].

Следует также заметить, что хозяйственный (арбитражный) суд не может рассматривать вопрос о процессуальном правопреемстве в случае отсутствия у него информации о правопреемстве в материальном правоотношении. Ведь именно исследование хозяйственным (арбитражным) судом произошедшего правопреемства в материальном гражданском правоотношении повлечет дальнейшее наделение правопреемника процессуальными правами в виде процессуального правопреемства.

Определение о процессуальном правопреемстве истца должно выдаваться хозяйственным (арбитражным) судом только при отсутствии спора о праве на предмет иска между данным истцом и его возможным правопреемником. А «досягаемость, доступность» правосудия для правопреемника реализуется через механизм вступления его в дело в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями или путем предъявления самостоятельного иска.

Применение института «процессуальное правопреемство» в рамках исполнительного производства в хозяйственном процессе Республики Беларусь. Как уже отмечалось, замена выбывшей стороны в исполнительном производстве осуществляется по общим правилам, установленным в Хозяйственном процессуальном кодексе Республики Беларусь (в ред. от 06.08.2004; далее — ХПК РБ) для процессуального правопреемства. В соответствии со ст. 62 ХПК РБ «правопреемство возможно на любой стадии хозяйственного процесса до завершения исполнения судебного постановления»[6]. Осуществление замены стороны на стадии исполнительного производства, согласно действующему законодательству, производится хозяйственным судом путем вынесения определения о процессуальном правопреемстве, а не судебным исполнителем, как было предусмотрено предыдущей редакцией ХПК РБ. Таким образом, законодатель, ограничив круг полномочий судебного исполнителя, усилил роль суда в рамках этой стадии исполнительного производства.

Надо отметить, что в ХПК РБ 1998 года ст. 44 именно хозяйственный суд наделялся правом приостановления производства по делу для замены стороны правопреемником. Однако уже в разделе 4 «Исполнительное производство» ст. 244 относила к компетенции судебного исполнителя, помимо прочих, конкретное полномочие по приостановлению исполнительного производства. Согласно ч. 1 ст. 259 ХПК РБ в той же редакции, судебный исполнитель, равно как и суд, обязаны были приостановить исполнительное производство в случае, если правоотношение допускало правопреемство. В то же время п. 13 Положения «О Службе судебных исполнителей хозяйственных судов в Республике Беларусь», утвержденного Постановлением Совета Министров от 30.01.1998  № 147, гласит, что лишь на основании определения суда судебный исполнитель имеет право приостанавливать исполнительное производство[7].

Одним словом, в процессуальном законодательстве образовалась некоторая нечеткость, которая требовала правового разрешения. Законодатель стал перед выбором: воспользоваться российским правовым опытом либо, приняв его во внимание, избрать свой вариант решения проблемы.

В результате ХПК РБ в новой редакции в ст. 62 закрепляет право именно хозяйственного суда приостановить производство по делу и произвести замену выбывшей стороны ее правопреемником, указав об этом в судебном постановлении. Данное правомочие подтверждается и соответствующей нормой в разделе 4 «Исполнительное производство»: ч. 9 ст. 362 гласит, что «хозяйственный суд обязан приостановить исполнительное производство в случае выбытия должника из дела в соответствии со статьей 62 настоящего Кодекса».

Надо отметить, что в Инструкции о ведении исполнительного производства по хозяйственным (экономическим) спорам, утвержденной Постановлением Пленума Высшего хозяйственного суда Республики Беларусь от 26.04.2005  № 17 (далее — Инструкция), к компетенции судебного исполнителя право выдачи постановления о приостановлении исполнительного производства также не относится — данным правомочием наделяется хозяйственный суд, который и производит замену стороны в случае выбытия должника.

Таким образом, порядок процессуального правопреемства, установленный для хозяйственного процесса Республики Беларусь, в значительной мере отличается от аналогичного порядка в законодательстве Российской Федерации.

Отличие существует и в процессуально-правовых последствиях при установлении иных, нежели выбытие стороны из производства, оснований правопреемства (уступка требования, перевод долга). Ни АПК РФ, ни ХПК РБ не содержит положений для приостановления производства по делу в указанных случаях. Вариантом разрешения данной правовой ситуации в российском праве может являться отложение рассмотрения дела согласно ч. 5 ст. 158 АПК РФ, для того чтобы правопреемник мог ознакомиться с его материалами и подготовиться к участию в процессе[8].

В белорусском законодательстве такого правового института, как «отложение судебного разбирательства», нет; применить норму об оставлении искового заявления без рассмотрения также не представляется возможным ввиду отсутствия на то надлежащих оснований. Поэтому обратимся к практике разрешения подобного рода правовых ситуаций, рассмотрев конкретный пример.

У организации А. существует должник Б — индивидуальный предприниматель, которому, в свою очередь, должна организация В. Задолженность взыскивается с организации В на основании вступившего в силу решения хозяйственного суда. Однако приказ с платежным требованием о взыскании задолженности пролежал в банке 3 месяца и вскоре был возвращен без исполнения в связи с отсутствием денежных средств на счету организации В. Тогда предприниматель Б предлагает погасить свой долг следующим образом: после возвращения платежного требования из банка он направляет в хозяйственный суд заявление об обращении взыскания на имущество организации В (она имеет торговые точки, в которых можно изъять выручку), заключает с организацией А договор перевода долга и передает его судебному исполнителю для того, чтобы взысканные с организации В суммы перечислялись организации А, минуя счет предпринимателя Б.

Предложенный вариант погашения долга предпринимателем Б возможен, но с некоторыми оговорками. В данном случае речь идет о заключении договора уступки права требования, поскольку в отношениях с организацией В меняется кредитор.

Общие правила уступки права требования определены в статьях 353—360 Гражданского кодекса Республики Беларусь. При этом согласие должника (организации В) не требуется, если иное не предусмотрено договором между ним и индивидуальным предпринимателем Б.

Уступка права требования по обязательству, исполняемому на основании решения хозяйственного суда, повлечет за собой процессуальное правопреемство в рамках исполнительного производства[9].

Согласно ст. 62 ХПК РБ в случае выбытия стороны по делу (в том числе в случае уступки права требования) хозяйственный суд по письменному заявлению правопреемника и с согласия другой стороны обязан приостановить производство для замены выбывшей стороны ее правопреемником; с наступлением правопреемства производство возобновляется с того процессуального действия, на котором оно было приостановлено.

Применительно к стадии исполнительного производства порядок процессуального правопреемства подробнее урегулирован Инструкцией,  п. 21 которой гласит: «...исполнительное производство подлежит обязательному приостановлению хозяйственным судом в случаях, установленных статьей 362 Хозяйственного процессуального кодекса, а именно в случае выбытия должника из дела; ...исполнительное производство возобновляется по заявлению взыскателя или по инициативе хозяйственного суда после устранения обстоятельств, вызвавших его приостановление; ...о возобновлении исполнительного производства хозяйственный суд выносит определение, которое направляется сторонам и судебному исполнителю».

В рассматриваемом примере речь идет не о том, чтобы взысканные с организации В денежные средства перечислялись организации А, минуя счет индивидуального предпринимателя Б, а о замене взыскателя. В данном случае имеет место так называемое частное, или сингулярное, правопреемство, на основании которого и возникло процессуальное правопреемство.

Из теории права следует, что при сингулярном правопреемстве вступление в процесс правопреемника (в нашем случае — взыскателя) происходит без приостановления производства по делу[10]. Поэтому правопреемник — организация А должна предоставить хозяйственному суду договор об уступке права требования, подтверждающий ее право на правопреемство. За данными действиями последует вынесение хозяйственным судом постановления о замене стороны (взыскателя) в деле, где организация В автоматически становится должником организации А.

Таким образом, несмотря на внешнюю схожесть правовых институтов, процедура замены стороны в исполнительном производстве белорусского хозяйственного процесса по рассмотренному основанию отлична от процесса правопреемства в российском арбитражном законодательстве. На наш взгляд, это объяснимо, с одной стороны, усилением роли суда и приданием судебной власти статуса третьей власти в Республике Беларусь наряду с законодательной и исполнительной. С другой стороны, это связано с тем, что исполнительное производство Российской Федерации с 1997 года оказалось организационно выведенным из сферы судебной власти и передано в компетенцию органов исполнительной власти.

Следует заметить, что в процессе унификации законодательства России и Белоруссии законодатели обеих стран стараются избежать ломки национальных правовых механизмов, придерживаясь исторически сложившихся принципов.

Библиография

1 См.: Ярков В.В. Настольная книга судебного пристава-исполнителя. — М.: БЕК, 2002. C. 246.

2 См.: Гражданский процесс. Особенная часть / Под общ. ред. Т.А. Беловой, М.Н. Колядко, Н.Г. Юркевича. — Мн.: Амалфея, 2002. C. 276.

3 См.: Власов А.А. Гражданское исполнительное право. — М.: Экзамен, 2004. C. 287.

4 См.: Тихиня В.Г., Гавриленко В.Г. Гражданский процесс. Энциклопедический словарь. — Мн.: Право и экономика, 2005. С. 310—311.

5 См.: Шпачева Т.В.  Споры, связанные с исполнительным производством. — СПб.: ООО «Кадис», 2004. C. 108.

6  Гражданский процесс. Особенная часть... C. 39.

7 См.: Гражданский процесс. Особенная часть... C. 287.

8 См.: Ярков В.В. Указ. соч. С. 343.

9 См.: Тихиня В.Г., Гавриленко В.Г. Указ. соч. С. 311.

10 См. там же.