К вопросу о риске в гражданском праве Российской Федерации

УДК 347.1
 
А.Г. МАРТИРОСЯН,
соискатель, ведущий консультант Белгородского областного суда
 
В статье анализируются существующие теории риска, затронуты вопросы соотношения риска и гражданско-правовой ответственности. Риск рассматривается как свойство предмета гражданского права, которое влияет на метод гражданско-правового регулирования. Обосновывается тезис о распределении риска нормами гражданского права и предложен критерий такого распределения.
 
Existing theories of risk are analyzed, issues of risk and civil law relationship are touched in the article. Risk is considered as property of a subject of civil law which is reflected on the civil law regulation method. Thought of risk distribution by civil law norms is grounded and criterion of such distribution is offered. 
Ключевые слова (keywords): риск в гражданском праве (risk in civil law); распределение риска (risk distribution); гражданско-правовая ответственность и риск (civil law responsibility and risk); объективная теория риска (objective theory of risk); субъективная теория риска (subjective theory of risk). 
 
Общественные отношения, связанные с имущественным оборотом, составляют большую часть общественных отношений, подверженных правовому регулированию. В свою очередь свобода экономических отношений, сама по себе таит в себе долю неопределенности, а следовательно, — риска. В этой связи на долю гражданского права приходится большая часть правовых проблем, связанных с экономическими рисками. По нашему мнению, можно утверждать, что одна из основных функций гражданского права — это регулирование распределения экономических рисков. Именно поэтому идея риска пронизывает практически все институты гражданского права[1].
В современной науке гражданского права сложились три теории, объясняющие феномен риска: субъективная теория (В.А. Ойгензихт, С.Н. Братусь, В.А. Плотников и др.); объективная теория (А.И. Омельченко, Б.Л. Хаскельберг, О.А. Красавчиков, А.А. Собчак); смешанная теория (Б.Н. Мезрин, В.А. Копылов).
Субъективная теория, которую в конце 1960-х — начале 1970-х годов выдвинул В.А. Ой-гензихт, оценивает категорию риска с субъективных, психологических позиций. Данная теория объясняет «поведенческий» риск с точки зрения допущения субъектом неблагоприятных последствий своей деятельности. Такой риск возможен при осуществлении субъектом той или иной деятельности (заключение договора, вождение автомобиля, приобретение собственности). Если же субъект не предпринимает тех действий, с которыми закон альтернативно связывает наступление невыгодных последствий, то нет и риска. В.А. Ойгензихт приводит следующее определение: «Риск — это психическое отношение субъектов к результату собственных действий или к поведению других лиц, а также к возможному результату объективного случая и случайно невозможных действий, выражающееся в осознанном допущении отрицательных, в том числе невозместимых, имущественных последствий. Допущение невыгодных последствий от возможного результата таких действий (событий) означает принятие их (последствий, а не риска) на себя или возложение на того из субъектов, который в данном случае «рискует»».
Автор полагает, что риск при отсутствии вины является основанием гражданско-правовой ответственности, но только при наличии признака противоправности. По его мнению, говорить о риске при отсутствии вины можно тогда, когда нет заранее предвиденных или могущих быть предвиденными противоправных действий (их последствий), когда поведение субъектов правомерно, а результат объективно случаен либо не становится следствием действий самого субъекта. Риск имеет место также при случайной невозможности реального совершения определенных действий и при некоторых других обстоятельствах (например, при ограничении ответственности). О риске можно иногда ставить вопрос и при виновном поведении, когда нежелательный результат альтернативно допускается противоправно действующим субъектом[2].
В более поздней своей работе В.А. Ойгензихт пишет: «опасность — это не риск, она существует сама по себе и до определенного момента не связана с риском. Опасность и угроза — это тождественные понятия, определяемые как возможность, иными словами — вероятность, наступления невыгодных последствий (вредоносного результата), превращение этой возможности в действительность. Субъективное, вероятное допущение нанесения ущерба, оценка принятия отрицательных последствий при определенных, в основном случайных, обстоятельствах как раз и составляют категорию риска. Человек дает гарантийный документ за другого, естественно, допуская, что тот (другой) не сможет произвести оплату, и он понесет потери. Это осознанное допущение; не опасность, не угроза, не обременение, не само событие и не вероятность ущерба — это риск»[3]. Позже концепцию В.А. Ойгензихта поддержал С.Н. Братусь, по мнению которого данная теория позволила объяснить субъективное основание безвиновной ответственности[4].
В отличие от субъективной, объективная теория риска не связывает риск с психическим отношением лица к совершаемым им действиям. Напротив, сторонники этой теории объясняют риск как потенциальную возможность наступления случаев, влекущих за собой имущественные потери. В этом ключе высказывался А.А. Собчак, по мнению которого риск — это всегда опасность возникновения неблагоприятных последствий (имущественного или личного характера), относительно которых неизвестно, наступят они или нет[5]. О.А. Пастухий отмечает, что риск — категория объективная, существующая независимо от воли и сознания человека, она не может быть отменена и подменена психическим отношением к ней субъектов. Риск является одним из объективных оснований для применения мер гражданско-правовой защиты[6]. Б.Л. Хаскельберг, исследуя договор купли-продажи, наряду с риском случайной гибели или ухудшения вещи, выделяет также риск исполнения. Под риском случайной гибели или ухудшения вещи автор пони-
мает опасность гибели или ухудшения вещи вследствие влияния на нее внешних сил или внутренних свойств, ей присущих, но не являющихся недостатками в гражданско-правовом смысле. Под риском же исполнения понимается опасность наступления невозможности исполнения[7].
И, наконец, предложенная исследователями концепция, объединяющая субъективное и объективное понимание риска в гражданском праве. Авторы данной точки зрения исходят из того, что риск представляет собой вероятный вред, предвидение риска — категория субъективная, однако, риск — объективная реальность, так как возможность образования вреда непосредственно воплощается в жизни в соединенном действии каких-то лиц и других не
менее реальных факторов[8]. Иначе говоря, представители последней концепции предлагают некое обобщенное понимание риска и различные подходы к этой категории.
Спор относительно понятия риска в гражданском праве, зародившийся в советский период, не теряет своей актуальности и сегодня, о чем свидетельствуют современные исследования. В основном доводы исследователей касаются субъективного или объективного понимания риска[9]. Приведенные выше взгляды на рассматриваемую проблему взаимодополняют друг друга, ориентируют науку на выявление в гражданском праве общих признаков риска как узловой категории, лежащей в основе частного права. Однако нынешнее состояние теории риска, на наш взгляд, не объясняет этот феномен, который сегодня с уверенностью можно назвать системообразующим, фундаментальным для гражданского права.
Предусматривая пределы осуществления гражданских прав (ст. 10 ГК РФ), гражданское право регулирует общественные отношения, связанные с имущественным оборотом, и защищает личные неимущественные права (ст. 2 ГК РФ). Все имущественные общественные отношения таят в себе риск потери имущества, недостижения целей, которые ставят перед собой субъекты гражданского права. Это естественная составляющая гражданско-правовых отношений. Само по себе объективное существование такой возможности «неудачи» (т. е. убытков) — это составная часть общественных отношений, образующих предмет гражданского права, следовательно, гражданское право не может обходить стороной потенциальную возможность имущественных потерь, поскольку оно регулирует эти отношения.
Исходя из того, что риск неминуемо связан со стоимостными отношениями, основанными на равенстве сторон, и пронизывает, таким образом, все гражданское право, его нормы отражают, регулируют этот риск, но ни в коем случае, на наш взгляд, не очерчивают пределы его допустимости, как это было предложено В.А. Ко-пыловым, который, выдвигая критерии правомерности предпринимательского риска, предлагает дополнить главу 25 ГК РФ статьей «Обоснованный (оправданный) предпринимательский риск»[10]. Риск регулируется граждан-
ским правом, поскольку иное противоречило бы духу частного права, но пределов риска в гражданском праве быть не может, так как в каждом конкретном случае этот предел очерчивается лицом самостоятельно и ограничение риска, регулирование его посредством критериев правомерности — это ограничение экономической свободы и самостоятельности субъектов гражданского права. В этой связи пределы осуществления рискованной деятельности очерчивают только отрасли публичного права, устанавливая те или иные запреты.
Поскольку предмет регулирования гражданского права непосредственно отражается
на его методе, что очень ярко подчеркивает С.С. Алексеев на примерах: общего юридического положения субъектов гражданского права, специфики юридических фактов и содержания гражданских правоотношений, особенностей юридических форм обеспечения гражданских правоотношений[11], то риск, как составляющая гражданских правоотношений, не является исключением. Так, С.С. Алексеев справедливо отмечает, что закономерным (хотя и не главным) следствием имущественно-распорядительной самостоятельности сторон стала возможность автономного урегулирования самими сторонами содержания правоотношения (на основе и в пределах норм объективного права)[12]. Таким образом, коль скоро существует риск имущественных потерь в общественных отношениях, регулируемых гражданским правом, то он должен ложиться на того или иного субъекта в отдельно взятом обязательстве; и нормы гражданского права, не нарушая общего принципа диспозитивности, лишь распределяют последствия этого риска. Распределение убытков и есть главная функция, и одновременно способ отражения предмета (экономических рисков) в методе гражданско-правового регулирования. Даже предусматривая императивные нормы (например, условия действительности сделок), гражданское право не вводит (да и не может вводить) карательных санкций за их нарушение. Напротив, нарушение подобных норм не влечет гражданско-правовых последствий, за исключением тех, которые связаны с недействительностью сделки (п. 1 ст. 167 ГК РФ). В других случаях нарушение норм гражданского права влечет гражданско-правовую ответственность, которая, как известно, всегда в той или иное мере выполняет правовосстановительную функцию и в которой эта функция гражданского права проявляется наиболее показательно.
Неоднозначность и крайняя противоположность взглядов на риск в гражданском праве порождена, на наш взгляд, несколькими причинами, среди которых следует выделить: во-первых, спорное понимание вины как основания гражданско-правовой ответственности и сущности вины в гражданском праве; во-вторых, расширение сферы договорного права, как формы общения между субъектами предпринимательской деятельности; в-третьих, нахождение категории риска в «пограничной зоне» между частными и публичными интересами. Эти и другие факторы не позволяют исследователям выработать единый подход к рассматриваемой категории, что, в конечном итоге, негативно отражается и на судебной практике.
По нашему мнению, понятие риска необходимо исследовать во взаимосвязи с понятием ответственности. На такую связь обратил внимание О.А. Красавчиков, отметив, что категория риска имеет свою историю, основные этапы которой в известной мере совпадают с хронологией борьбы двух начал, двух принципов ответственности по советскому гражданскому праву. Примерно до 1920-х годов в отечественной юридической науке господствовали представления, согласно которым ответственность по гражданскому праву строилась на началах причинения. Тогда же в истолковании действующего законодательства широко использовалась и категория риска. В тот период, отмечает автор, данная категория рассматривалась с не-
правильных методологических позиций, причиной чему послужил факт перенесения в отечественную правовую науку «теории профессионального риска», сущность которой сводится к частнопредпринимательской формуле «чья прибыль — того и риск»[13].
По результатам противостояния теорий «причинения» и «вины» победу, как известно, одержала последняя, смысл которой сводится к тому, что единственным основанием гражданско-правовой ответственности является вина причинителя. Однако исследователям при таком посыле необходимо было обосновать так называемую «безвиновную ответственность», например, ответственность владельца источника повышенной опасности, в связи с чем основанием безвиновной ответственности и стал риск, или та же самая теория причинения, как исключение из общего правила. Такое положение в науке как нельзя лучше описал О.А. Красавчиков, отметив, что ответственность владельца источника повышенной опасности оказывается тем пробным камнем, на котором проверяется любая теория гражданско-правовой ответственности по советскому гражданскому праву в целом[14].
При этом важно отметить, что под виной понималось и понимается психическое отношение субъекта к своим противоправным действиям[15]. Подобное определение вины вызывает ряд возражений, прежде всего потому, что гражданское право (в отличие от уголовного) не придает правового значения психическому отношению субъекта к совершаемым им поступкам. Опровергая такой взгляд на вину в гражданском праве, М.И. Брагинский и В.В. Витрянский справедливо отмечают: «Можно подумать, что кредитору, предъявляющему требования к поставщику, допустившему просрочку поставки товаров или поставившему недоброкачественные товары, а также суду, рассматривающему такие требования, есть какое-то дело до того, как руководитель организовывал поставку, а рабочий выполнял свою техническую операцию, а главное, — каково психическое отношение последних к своим действиям и вызванным ими последствиям!»[16].
Как известно, в большинстве случаев основанием гражданско-правовой ответственности является именно причинение вреда, а меры гражданско-правовой ответственности направлены прежде всего на возмещение этого вреда. Именно поэтому главная функция гражданско-правовой ответственности — правовостановительная. Рамки настоящей статьи не позволяют нам осветить все те аргументы, по которым понимание в гражданском праве вины как психического отношения нарушителя к своим противоправным действиям является на сегодня не только утратившим актуальность, но и противоречит действующему законодательству. Отметим лишь, что абзац 2 п. 1 ст. 401 ГК РФ ориентирует на понимание вины путем определения случаев, когда лицо признается невиновным. Из текста данной статьи следует, что в законе речи нет о психическом отношении субъекта к своим поступкам. Виновность или невиновность лица связаны со степенью заботливости и осмотрительности, с принятием мер для надлежащего исполнения обязательств, а о том, что происходит в психике лица, речи не ведется. Более того, в гражданском праве категория вины имеет весьма небольшое значение, о чем свидетельствуют и принцип презумпции вины, и безвиновная ответственность участников предпринимательской деятельности.
Представляется, что именно уголовное право, придающее психическому состоянию лица правовое значение, наложило отпечаток и на гражданско-правовое понимание вины и, как следствие, на понимание риска в гражданском праве, как основания «безвиновной ответственности». Весьма примечательно, что до появления концепции субъективного понимания риска в гражданском праве, проблема производственного риска в уголовном праве исследовалась М.С. Гринбергом, и одним из его выводов явилось то, что риск неминуемо связан с субъективной стороной преступления, одним из элементов которой является вина, то есть психическое отношение субъекта к своим действиям[17].
С риском произошло аналогичное — недопустимое перенесение уголовно-правового значения данного понятия на гражданско-правовую область. Однако различия между уголовно-правовым и гражданско-правовым пониманием риска очевидны.
Так, в настоящее время в уголовном праве обоснованный риск является обстоятельством, исключающим ответственность. В гражданском праве, как известно, такого основания освобождения от ответственности нет, что далеко не случайно. В УК РФ законодатель предусматривает условия правомерности риска (ст. 41 УК РФ), с помощью которых устанавливаются своеобразные границы, за пределами которых риск перестает быть правовым (обоснованным) и приобретает признаки преступления. В гражданском праве ситуация кардинально противоположная: оно в принципе не может устанавливать пределы правомерности риска, а лишь распределяет его последствия.
Анализ норм гражданского права позволяет выделить три основных способа распределения таких последствий. Первый и доминирующий — это распределение риска самими сторонами обязательства на основе договора (например, ст. 669 ГК РФ), второй — возложение риска на третье лицо, которое берет на себя этот риск за плату (страхование), третий — возложение риска на конкретное лицо в силу императивного указания закона, в том числе и на лицо, не являющееся участником обязательства (ст. 600 ГК РФ, а также нормы об обязательном страховании имущества или ответственности). При этом вина в гражданском праве хотя и влияет на распределение рисков, но наполняется содержанием, отличным от понятия вины в уголовном праве.
Изложенное в данной статье позволяет сделать вывод, что риск связан с гражданско-правовой ответственностью так же, как и с любым другим институтом гражданского права, где встречается возможность имущественных потерь. Распределение гражданско-правовой ответственности (закрепление ответственности без вины либо наоборот — при наличии вины, ограничение объема взыскания только реальным ущербом), являются способами распределение рисков в гражданском праве. Основная задача гражданского права в вопросах риска — это не определение его границ, а выявление и правильное регулирование его последствий в целях недопущения чрезмерного «перегружения» ими одной из сторон обязательства и для создания, таким образом, благоприятных условий осуществления экономической деятельности и поддержания стабильности гражданского оборота в целом.
 
Критерием распределения риска зачастую выступает общественный интерес, лежащий в основе конкретного обязательства. Так, Конституционный суд РФ в Определении от 02.02.2006 № 17-О относительно ограничения ответственности перевозчика реальным ущербом, причиненным грузоотправителю (статьи 96 и 97 Федерального закона от 10.01.2003 № 18-ФЗ «Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации»), отметил, что дифференциация в имущественной ответственности перевозчиков и грузоотправителей (грузополучателей) в процессе железнодорожных перевозок представляет собой пример оправданных различий в отношении лиц, находящихся в существенно различных ситуациях (обстоятельствах). Таким образом, заключил КС РФ, определенное правовое неравенство перевозчика и грузоотправителя (грузополучателя), закрепленное в УЖТ РФ оправдано и имеет целью исправить их фактическое неравенство. КС РФ в указанном Определении присоединился к позиции Европейского суда по правам человека, который в Постановлении от 29.04.1999 по делу «Шасаню и другие против Франции» отметил, что та «разумная цель» (разумное основание), преследуя которую законодатель вводит «различия в обращении», обычно представляет собой доводы, отражающие так называемый общественный интерес. Таким образом, государство, заботясь о той или иной деятельности, исходя из публичных интересов, в приведенном случае ограничивает ответственность перевозчика, дабы не поставить под угрозу банкротства эту деятельность. Иные случаи перенесения риска ответственности (например, обязательное страхование ответственности владельцев источников повышенной опасности, ответственность при наличии вины, перенесения риска случайной гибели имущества или невозможности исполнения обязательства и др.) также не что иное, как способ введения некоего правового неравенства в целях устранения неравенства фактического.
Подводя итог, попытаемся дать определение риска. Риск — это неотъемлемое свойство отношений, являющихся предметом гражданско-правового регулирования, выражающееся в возможности наступления неблагоприятных имущественных последствий, которые посредством различных гражданско-правовых способов распределяются между сторонами обязательства или возлагаются на иных лиц, когда того требует цель исправления фактического неравенства или необходимость поддержки какой-либо деятельности, представляющей общественный интерес.
 
Библиография
1 См.: Агарков М.М. Ценные бумаги на предъявителя // Очерки кредитного права / Под ред. А.Э. Вормс — М., 1926. С. 52.
2 Ойгензихт В.А. Категория «риска» в советском гражданском праве // Правоведение. 1971. № 5. С. 68.
3 Ойгензихт В.А. Проблема риска в гражданском праве (часть общая). — Душанбе, 1972. С. 78—79.
4 Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. — М., 2001. С. 168.
5 Собчак А.А. О некоторых спорных вопросах юридической ответственности // Правоведение. 1968. № 1. С. 55.
6 Пастухий О.А. Категория риска в советском гражданском праве // Гражданское право и способы его защиты. — Свердловск. 1974. С. 57—58.
7 Хаскельберг Б.Л. Риск случайной гибели проданной вещи // Ученые записки Томского гос. ун-та им. В.В. Куйбышева. — Томск, 1954. № 23. С. 41, 44.
8 См., например: Мезрин Б.Н. О юридической природе риска в советском гражданском праве // Гражданское право и способы его защиты: Сб. науч. тр. — Свердловск, 1974. С. 48.
9 См.: Копылов В.А. Риск в предпринимательской деятельности: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Волгоград, 2003, С. 8; Архипов Д.А. Опыт теории риска в договорном обязательстве // Актуальные проблемы гражданского права: Сб. ст. Вып. 9. / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. — М., С. 399.
10 Копылов В.А. Указ. раб. С. 9.
11 Алексеев С.С. Предмет советского гражданского права и метод правового регулирования // Антология уральской цивилистики 1925 — 1989 гг.: Сб. ст. — М., 2001. С. 7—24.
12 Алексеев С.С. Указ. соч. С. 22.
13 Красавчиков О.А. Категории науки гражданского права: Избр. тр. В 2 т. Т. 2. — М., 2005. С. 414.
14 Там же. С. 392.
15 См.: Матвеев Г.К. Вина в советском гражданском праве. — Киев, 1955. С. 132; Гражданское право: Учеб. 2-е изд., перераб. и доп. Ч. 1 / И.Д. Егоров, И.В. Елисеев, А.А. Иванов, М.В. Кротов и др.; Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. — М., 1997. С.498—499.
16 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. первая // КонсультантПлюс: Версия Проф.
17 Гринберг М.С. Проблема производственного риска в уголовном праве. — М., 1963. С. 113 и далее.