К вопросу о соотношении санкций норм права и законного интереса

УДК 340.130.24 

Страницы в журнале: 3-7

А.В. КРАСНОВ,

кандидат юридических наук, доцент кафедры общетеоретических правовых дисциплин Казанского филиала Российской академии правосудия e-mail: field08@mail.ru

Сопоставляются существенные черты санкций норм права и такого правового средства, как законный интерес. Рассматривается вопрос о том, возможно ли установление связи законного интереса с санкцией в структуре нормы права на уровне первичных правовых средств. Исследуются такие свойства санкции, как принудительность, формальная определенность, закрепление меры воздействия. Делается вывод о том, что законный интерес по своим характеристикам не соответствует в целом указанным свойствам и должен в структурно-функциональном плане образовывать связи с санкцией не напрямую, а опосредованно.

Ключевые слова: норма права, санкция нормы права, законный интерес, правовое средство, формальная определенность, принудительность.

On the question of the relationship between sanctions law and legitimate interest

Krasnov A.

Compares the essential features of the sanctions of law and such legal means as a legitimate interest. The question of whether it is possible to establish communication with the sanction of legitimate interest in the structure of the rule of law at the level of the primary legal means. We study the properties of such sanctions as coercive, formal definition, measures the impact of consolidation. The conclusion is that a legitimate interest in its characteristics as a whole does not meet the specified properties and should in terms of structural and functional form due to the sanction is not directly but indirectly.

Keywords: rule of law, the sanction law, a legitimate interest, the legal remedy, the formal determination, compulsion.

Категории интереса в праве придается весьма важное значение, как в плане закрепления правовых установлений, так и в динамике права, правореализации во всех возможных формах. Конечно, если в рамках определенных правовых теорий интерес рассматривается как центр существа права (как, к примеру, это имело место в реалистической теории права Р. Иеринга), то актуализировать его значение применительно к таким научным концепциям нет необходимости. Однако в рамках и нормативистского, и социологического, и иных подходов значение, роль интереса так или иначе подвергается исследованию.

Интерес выступает одной из движущих сил права, предопределяющих содержание его норм, а также заставляющих человека выстраивать свое поведение в том или ином направлении. Именно поэтому, занимаясь исследованием санкций нормы права, мы не могли не затронуть тематику соотношения санкций норм права и интереса. Отметим, что в отношении санкций мы будем иметь в виду прежде всего определенные меры воздействия, обеспечения правил поведения, которые закрепляются в одноименном структурном элементе нормы права, причем в рамках данного исследования будем касаться проблематики сочетания законного интереса с негативно-правовой санкцией[1].

В рамках проблемы соотношения санкций норм права и законного интереса можно выделить несколько направлений исследования (в частности, влияние интереса на формирование санкций норм права, вопросы воздействия санкций норм права на интересы, тематика санкций за нарушение законного интереса и др.), каждое из которых заслуживает отдельного рассмотрения. В данной статье мы затронем лишь одно из них — проблематику соотношения санкций норм права и законного интереса как правового средства: насколько законный интерес может использоваться как правовой инструмент при формулировании санкций норм права.

Дело в том, что структура нормы права имеет сложный, многоступенчатый характер. На одном уровне находится система, включающая традиционные элементы нормы права. Другой уровень составляют первичные правовые средства, которые формируют своего рода «атомарные частицы» права: именно они по большому счету содержат элементы нормы права и образуют некую «сцепку» норм права друг с другом. По данному вопросу мы уже высказывали определенные суждения[2]. Вкратце поясним нашу позицию.

Как известно, основу содержания диспозиции нормы права составляют права и обязанности (к ним могут присовокупляться либо вместо них использоваться иные правовые средства — запреты, рекомендации, закрепления и пр.). И субъективное право, и юридическая обязанность имеют определенную внутреннюю структуру, включающую ряд элементов. Субъективное право содержит такой элемент, как право обратиться за защитой к компетентным субъектам. В свою очередь юридическая обязанность — это необходимость нести юридическую ответственность при нарушении субъективного права. Именно посредством этих элементов субъективного права и юридической обязанности обеспечивается «сцепка» диспозиции и санкций нормы права.

Возникает следующий вопрос: можно ли экстраполировать сказанное о структурно-функциональной связи субъективного права и обязанности на уровне диспозиции и санкций нормы права на законный интерес? Ведь вполне возможно, что норма права, хотя напрямую и не закрепляет тот или иной социальный интерес, тем не менее предоставляет ему правовую защиту. Здесь необходимо обратиться к некоторым признакам законного интереса как правового средства и сопоставить их с признаками санкции, которые предопределяют ее сущность.

Вопрос о природе законного интереса остается дискуссионным в отечественном правоведении. Это обусловливается как сложностью рассматриваемого явления, так и тем обстоятельством, что исследованием природы законного интереса занимались представители различных юридических наук. Известен подход к законному интересу как процессуальному правовому явлению[3]; также законный интерес может рассматриваться через призму судебной или иной формы защиты[4].

Как социальный интерес, не противоречащий закону и не поддерживаемый им, исследует законный интерес Н.И. Матузов[5]. Близкой по содержанию точки зрения придерживаются Н.В. Витрук[6] и П.А. Варул[7]. Еще более широкую трактовку в этом плане предлагает М.С. Строгович, который отмечает, что всякое притязание лица на правомерное поведение необходимо признать интересом, если только закон берет его под свою защиту[8]. М.Н. Малеина рассматривает законный интерес как стремление (нужду) к конкретному благу (пользе), закрепляемое в общей форме и защищаемое, как правило, во внесудебном порядке[9].

А.В. Малько предлагает определить законный интерес как отраженное в объективном праве либо вытекающее из его общего смысла и в определенной степени гарантированное государством простое юридическое дозволение, выражающееся в стремлении субъекта пользоваться конкретным социальным благом, а также в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным органам в целях удовлетворения своих потребностей, не противоречащих общественным[10]. Такое устремление претендует на соответствующие меры защиты и прямо не закрепляется в субъективных правах[11].

Существует также взгляд на законный интерес как на субъективное право, элемент правоотношений общего типа[12].

Во многих определениях законный интерес рассматривается как своего рода стремление к благу, пользе, выгоде либо, как уточняет А.В. Малько, юридическое дозволение, выраженное в такого рода стремлении. Законный интерес в сравнении с субъективным правом имеет усеченную структуру. В нем выделяют только два элемента: стремление (подчеркнем, что именно стремление, а не правомочие) к пользованию социальным благом и обращение за защитой своего законного интереса[13]. Эти два элемента не тождественны аналогичным элементам субъективного права, так как не представляют собой четко очерченную меру поведения и однозначно не обеспечиваются корреспондирующими обязанностями. Законному интересу корреспондирует юридическая обязанность, но обязанность общего характера — не мешать заинтересованному лицу пытаться использовать возможность для реализации своего интереса[14].

Далее следует подчеркнуть очень важное положение: реализация, воплощение в жизнь, удовлетворение законных интересов гарантируются лишь в определенной степени, причем эта степень зависит от ряда факторов, как объективного, так и субъективного порядка[15]. Законный интерес нормой права конкретно не закрепляется. Он ей лишь соответствует. Норма права может охранять и закреплять существование законных интересов в целом, но не каждый законный интерес в отдельности[16]. Законный интерес выступает как правовое средство[17].

Теперь обратимся к признакам санкций нормы права. В первую очередь в качестве одного из центральных, сущностных признаков санкции многими учеными рассматривается государственная принудительность. Санкции в разных вариациях рассматриваются как государственно-принудительные меры[18]; меры государственного принуждения, принудительные меры[19]; принудительные меры воздействия, заключающиеся в неблагоприятных последствиях правонарушения[20].

Санкция, использующая принуждение напрямую либо опирающаяся на принуждение, обладает государственной силой, она этимологически связана с понятием «санкционирование», которое предполагает наделение государственной силой, значимостью[21].

В связи с применением санкцией нормы принудительной силы особенно остро встает вопрос о формальной определенности норм права в целом и санкций в частности. В юридической науке формальная определенность может пониматься достаточно лаконично — как официальное закрепление в законах, иных нормативных актах, которые подлежат единообразному толкованию[22]. Кроме того, формальная определенность выражается в особой структуре нормы права и ее предоставительно-обязывающем характере[23]; формальная определенность выделяет норму права из словесной оболочки источника права[24].

При этом возможна дифференциация на внутреннюю и внешнюю определенность[25].

В соответствии с рядом позиций КС РФ[26] критерий определенности нормы основан на принципе равенства всех перед законом и судом и предполагает единообразное понимание и толкование нормы всеми правоприменителями. Причем в ряде постановлений были рассмотрены именно санкции норм права: это говорит о том, что указанный признак касается санкций прямым образом.

Следующий признак, на который следует обратить пристальное внимание, — проявление санкций в определенных мерах. Санкция в ряде научных работ определяется как вид и мера юридической ответственности[27], как вид и размер наказания[28]. Если же санкция рассматривается шире, через обеспечение поведения, включающее и негативные, и позитивные меры, то авторы оперируют категориями «вид» и «мера»[29]. Часто и в определениях юридической ответственности, содержательно и функционально связанной с санкцией, используется понятие «мера»[30]. Таким образом, санкция представляет собой определенную меру, границы воздействия.

Итак, если санкция всегда требует формального определения, то законный интерес такими свойствами, как мы показали выше, не обладает. В нормах напрямую он не закрепляется, его реализация каждый раз зависит от сопутствующих обстоятельств. О единообразном понимании конкретного законного интереса вряд ли может идти речь.

Санкция, как указывалось выше, есть достаточно определенная мера воздействия, обеспеченная государственным принуждением. Законный интерес, напрямую не закрепляемый в норме, изначально не может быть отмерен, его границы определяются в каждом случае — в соответствии со степенью его обоснованности и в зависимости от усмотрения правоприменителя.

Как нам кажется, с учетом вышеизложенного сопоставления признаков санкции и законного интереса представляется проблематичным выстраивание применительно к законному интересу схемы, подобной связи субъективных прав и обязанностей на уровне диспозиции и санкции нормы. В законном интересе нельзя однозначно говорить о присутствии такого элемента, как право на защиту (возможность, стремление с правом отождествляться не могут), а обязанность привлечь нарушителя законного интереса к юридической ответственности отсутствует. Привлекать лицо к юридической ответственности за нарушение чьего-либо законного интереса можно только с применением аналогии, так как никаких прямых санкций за такие деяния не предусмотрено (а вот аналогия в сфере уголовно-правовой и административно-правовой ответственности, как известно, вообще недопустима). То есть о прямой юридической ответственности, на наш взгляд, говорить в отношении нарушения законных интересов преждевременно. В итоге получается, что «алгоритм рассуждения, что придание защиты должно влечь за собой юридическую ответственность, не всегда экстраполируется на практические отношения»[31].

Непонятно, в рамках какого правоотношения защита интереса будет происходить. Такое правоотношение не может быть конкретным, так как конкретизированные вид и мера поведения отсутствуют как со стороны обладателя интереса, так и со стороны корреспондирующих лиц. Приведенный выше тезис о том, что законный интерес существует в общерегулятивных правоотношениях, на наш взгляд, не отражает всей сложности момента. Ведь защита его не может происходить в рамках общих правоотношений, она допустима только в пределах относительных правоотношений, субъекты которых определены и объем их правомочий, притязаний так или иначе очерчивается, пусть и со ссылкой на разные нормы, путем систематического и логического толкования.

Естественно, что «сцепление» в структурно-функциональном плане законного интереса с санкцией нормы права при таком раскладе не представляется возможным. Законный интерес по степени определенности, обеспеченности, наличия очертаний просто не соответствует свойствам санкции. Было бы, конечно, абсурдным отрицать правовую защиту законных интересов, наличие соответствующих гарантий. Однако следует, как нам кажется, работать над тем, каким образом целесообразно выстраивать структурно-функциональную модель защиты, государственного обеспечения законных интересов. Здесь вероятны, на наш взгляд, следующие варианты. Во-первых, защита может происходить и без подключения санкции. Это вполне возможно, если речь идет о принудительном прекращении тех действий, которые нарушают интерес, либо о присуждении  лицам,  корреспондирующим обладателю интереса, исполнения обязанности совершить какие-либо активные действия либо воздержаться от них. Негативные юридические последствия при этом не возникают, признаки санкции отсутствуют.

Во-вторых, возможно, в качестве связующих звеньев должны выступать субъективные права и юридические обязанности, находящиеся в связке с данным законным интересом. В таком случае первичные средства в структуре будут представлять собой многослойное объединение, в котором право на защиту связанных с законным интересом субъективных прав будет давать косвенную возможность защиты соответствующих интересов. Именно об этом пишет В.В. Субочев. Как он отмечает, каждому из правомочий субъективного права корреспондирует чей-либо законный интерес. Близость к субъективным правам — гарантия реализации законных интересов. Их защита в большинстве случаев носит косвенный характер, юридическая ответственность за нарушение законных интересов производна от соответствующих прав и обязанностей[32].

Библиография

1 Поощрительные санкции в силу своей специфичности заслуживают особого разговора. Некоторые соображения в этом плане мы уже высказывали. См.: Краснов А.В. Некоторые аспекты содержания поощрительных санкций правовых норм // Известия вузов. Правоведение. — СПб., 2009. № 4. С. 196—201; Его же. К вопросу о роли санкции в структуре поощрительных правовых норм // Практическое законоискусство. — Ставрополь, 2009. № 1(4). С. 56—62.

2 См.: Рыбушкин Н.Н., Краснов А.В. Запрет и санкция в контексте предмета и метода правового регулирования // Учен. зап. Казан. гос. ун-та. Т. 152. Серия «Гуманитарные науки». Кн. 4. — Казань, 2010. С. 36—43; Краснов А.В. Правовая санкция в контексте предоставительно-обязывающего характера нормы права // Научный Татарстан. Серия «Гуманитарные науки. Юридические и социально-экономические науки». — Казань, 2010. № 1. С. 126—133; Его же. Санкция нормы права в контексте правил поведения // Актуальные проблемы экономики и права. — Казань, 2010. № 1(13). С. 102—107 и др.

3 См.: Гурвич М.А. Гражданские процессуальные правоотношения и процессуальные действия // Тр. ВЮЗИ. Т. III. — М., 1965. С. 86; Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав // Там же. С. 209.

4 См.: Гукасян Р.Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. — Саратов, 1970. С. 38.

5 См.: Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права. — Саратов, 1972. С. 215.

6 См.: Витрук Н.В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. — М., 1979. С. 26, 137.

7 См.: Варул П.А. Охраняемые законом интересы в гражданском праве: понятие и проблемы // Вопросы теории охраняемых законом интересов: тезисы докладов. — Ярославль, 1990. С. 23.

8 См.: Строгович М.С. Деятельность адвокатов в качестве защитников обвиняемых // Советское государство и право. 1981. № 8. С. 89.

9 См.: Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита. — М., 2000. С. 39—41.

10 См.: Малько А.В. Проблемы законных интересов // Проблемы теории государства и права. — М., 1999. С. 342.

11 См.: Субочев В.В. Законные интересы / под ред. А.В. Малько. — М., 2008. С. 108.

12 См.: Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. — М., 1985. С. 62—63; Алексеев С.С. Общая теория права: в 2 т. Т. 2. — М., 1982. С. 116—117.

13 См.: Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. — М., 2005. С. 63—64.

14 См.: Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. С. 63—64; Субочев В.В. Указ. соч. С. 169—170.

15 См.: Субочев В.В. Указ. соч. С. 108—109.

16 Там же. С. 138.

17 См.: Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. С. 62.

18 См.: Алексеев С.С. Указ. раб. Т. 1. 1981. С. 270; Т. 2. 1982. С. 81.

19 См.: Коваленко А.И. Общая теория государства и права: учеб. пособие. — М., 1996. С. 110; Шевченко Я.Н. Правовое регулирование ответственности несовершеннолетних. — Киев, 1976. С. 29; Василенко В.А. Международная ответственность государства и международно-правовые санкции: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. — Киев, 1976. С. 19.

20 См.: Фадеев В.И. Норма права. Понятие и основные признаки юридической ответственности // Основы государства и права / под ред. О.Е. Кутафина. — М., 1996. С. 21, 39.

21 См.: Алексеев С.С. Указ. раб. Т. 2. С. 235; Лебедева Е.Н. Механизм правового стимулирования социально-активного поведения (проблемы теории и практики): дис. … канд. юрид. наук. — Саратов, 2002. С. 94; Сатина Э.А. Основные аспекты правового санкционирования: дис. … канд. юрид. наук. — Тамбов, 2001. С. 20.

22 См.: Теория государства и права / С.С. Алексеев, С.И. Архипов, В.М. Корельский и др. — М., 1998. С. 198.

23 См.: Байтин М.И. Нормы права // Теория государства и права: Курс лекций / под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. 2-е изд., перераб. и доп. — М., 2001. С. 196.

24 См.: Венгеров А.Б. Теория государства и права: учеб. для юрид. вузов. 3-е изд. — М., 2000. С. 222.

25 См.: Перевалов В.Д. Нормы права // Теория государства и права: учеб. для вузов / под ред. проф. В.М. Корельского и проф. В.Д. Перевалова. 2-е изд., изм. и доп. — М., 2002. С. 280.

26 См. постановления КС РФ от 25.04.1995 № 3-П «По делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданки Л.Н. Ситаловой» // СЗ РФ. 1995. № 18. Ст. 1708; от 08.10.1997 № 13-П «По делу о проверке конституционности Закона Санкт-Петербурга от 14 июля 1995 года “О ставках земельного налога в Санкт-Петербурге в 1995 году”» // Там же. 1997. № 42. Ст. 4901.

27 См.: Кудрявцев В.Н. Право и поведение. — М., 1978. С. 136; Базылев Б.Т. Юридическая ответственность. — Красноярск, 1985. С. 40 и др.

28 См.: Самвелян К.Р. Уголовно-правовые санкции: проблемы конструирования и применения: дис. … канд. юрид. наук. — Краснодар, 1997. С. 73.

29 См.: Кулапов В.Л., Сенякин И.Н. Теория государства и права: учеб.-метод. пособие. — Саратов, 1998. С. 73; Сатина Э.А. Основные аспекты правового санкционирования: дис. … канд. юрид. наук. — Тамбов, 2001. С. 123.

30 См.: Ягофаров Д.А. Теория государства и права: словарно-справочное пособие. — Екатеринбург, 1997. С. 99; Общая теория государства и права. Академический курс: в 2 т. / под ред. М.Н. Марченко. Т. 2: Теория права. — М., 1998. С. 224.

31 Субочев В.В. Указ. соч. С. 449.

32 Там же. С. 420, 447, 456.