К вопросу о суверенитете коренных малочисленных народов в постсоветской России

УДК 342.24:342.552 

Страницы в журнале: 61-65

А.М. УРГАЛКИН,

аспирант кафедры теории и истории государства и права Института права Самарского государственного экономического университета banditidze@gmail.com

Обосновывается необходимость укрепления демократической правовой базы для проведения эффективной этнонациональной политики государства, обеспечивающей свободное развитие народов России и реализацию их неотъемлемых прав.

Ключевые слова: этнос, этнонациональная политика, этнонациональные отношения, межэтнические отношения, этнонациональный фактор, национализм, патриотизм, суверенитет, этническая диаспора.

On the sovereignty of indigenous minorities in post-soviet Russia

Urgalkin A.

The paper justifies the necessity to strengthen the democratic legal framework for effective ethno-national policy that ensures free development of the ethnic minorities in Russia and the exercise of their inalienable rights.

Keywords: ethnicity, ethno-national politics, ethno-national relations, ethnic relations, ethno-national factor, nationalism, patriotism, sovereignty, ethnic diasporas.

Практика государственного строительства

в постсоветской России показывает, что этнонациональный фактор по-прежнему сохраняет свое значение во взаимоотношениях между центром и регионами, в устойчивом развитии общества в целом. Сложившаяся в сфере этнонациональных отношений обстановка сложна и противоречива, о чем свидетельствуют рост сепаратистских настроений в некоторых субъектах Российской Федерации, сформированных по национальному признаку; усиление межэтнической напряженности и конфликтогенности на фоне массового притока переселенцев из бывших союзных республик в условиях безработицы и экономического кризиса; проявления экстремизма на национальной и религиозной почве. С такими явлениями можно столкнуться не только в горячих точках Северного Кавказа, но и в русской глубинке, в крупных и малых городах центральной части России.

Проведение взвешенной и реалистичной этнонациональной политики было и остается важнейшим направлением социально-политического и экономического развития государства. Однако это возможно только при наличии демократической правовой базы, на основе которой смогут развиваться народы России, реализовываться их неотъемлемые права и потребности в обеспечении собственной жизнедеятельности, решаться возникающие межэтнические споры и конфликты.

Что касается нынешнего законодательства в данной сфере, то здесь следует признать его несовершенство и неопределенность. Ведущаяся законодательная деятельность носит фрагментарный характер, развивается не только медленно и непоследовательно, но и без четкой концепции, вне определения методов правового регулирования, предмета регулирования и круга регулируемых отношений, без научно обоснованных практических рекомендаций для исполнительной и законодательной ветвей власти. Яркой иллюстрацией такого положения является Конституция РФ, которая законодательно закрепляет преимущества национальных республик по сравнению с другими субъектами Российской Федерации, наделяя их статусом государства. В то же время в нормах Конституции РФ утверждается принцип равноправия всех субъектов Федерации.

Вплоть до настоящего времени вопросы национально-государственного строительства не рассматривались на государственном уровне. Они первоначально базировались на том убеждении, что государство не должно вмешиваться в сферу этнонациональных отношений. Но многотрудная практика становления нового российского государства показала, что никто, кроме него, не может эффективно выявлять и формулировать основные задачи в этой области, обеспечить стратегии их реализации. Этнонациональные процессы реализуются прежде всего через проведение государственной этнонациональной политики, правовое регулирование межэтнических отношений. При этом следует помнить, что политика, проводимая федеральным центром, должна сочетаться с действиями региональных законодательных властей, лучше знающих специфику и многообразие этносоциальных, культурных, религиозных и этнохозяйственных особенностей и традиций региона.

В этих условиях возрастает значение теоретического осмысления этнонациональных процессов, уточнения и развития категориального аппарата проблемы. Это касается таких понятий, как «нация», «этнос», «народ», «малочисленные народы», «национальные меньшинства», «этнические группы», «этнографические группы», «национальные диаспоры», «национализм», «патриотизм», «суверенитет». Дело в том, что в отечественной специальной литературе пока еще не сложилось единого представления о сущности данных категорий. До сих пор употребляются понятия, выработанные в рамках марксистско-ленинской теории наций и национальных отношений: «народность», «национальность», «национальное меньшинство», «национальные отношения» «национальная структура общества», «многонациональная страна» и т. д.[1]

Среди насущных этнонациональных проблем в первую очередь нуждается в переосмыслении и практической реализации понятие «суверенитет», как на государственном уровне, так и в применении к народам, проживающим на территории Российской Федерации.

В конституционном праве принято выделять три разновидности суверенитета.

1. Государственный суверенитет (от фр. souverainete — «верховная власть») выражается в верховенстве государственной власти, ее единстве, самостоятельности и независимости.

2. Народный суверенитет подразумевает то, что единственным носителем суверенитета и источником власти в обществе и государстве является народ, т. е. все граждане, проживающие на территории государства, независимо от их национальной принадлежности. Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления. В Российской Федерации основы народного самоуправления заложены в ее Конституции.

3. Национальный (этнический) суверенитет означает право нации (этноса) определять характер своего бытия; решать вопросы своей жизни — как внутренние (язык, письменность, обычаи, традиции, культура и т. д.), так и в отношениях с другими нациями (этносами); создавать свое государство, национально-государственные (автономные) единицы или отказаться от их образования; входить в состав какого-то государства или существовать в качестве независимого государства. При этом следует иметь в виду, что пути, формы и методы реализации национального суверенитета зависят от многих обстоятельств. Одно дело, когда национальный суверенитет реализуется в условиях отдельного существования нации, а другое — когда суверенитет осуществляется в рамках сложившегося полиэтнического государства, когда суверенитет данного этноса оказывается связанным и тем самым ограниченным национальным суверенитетом других совместно проживающих этносов[2].

Перечисленные разновидности суверенитета породили в современной юридической и политической науке множество подходов к проблеме практической реализации этого понятия. Так, А.А. Чобан и В.В. Гошуляк считают, что на территории одного государства может быть только одна суверенная власть. По их мнению, субъекты Российской Федерации, даже обладающие большими полномочиями в сфере законодательства и управления, не являются суверенными образованиями, так как свою деятельность они осуществляют исходя из принципов, установленных Федерацией[3].

Другие авторы, напротив, допускают существование двух взаимосвязанных разноуровневых суверенитетов: суверенитет Федерации и суверенитет субъекта Федерации[4]. Такая позиция, видимо, проистекает из практики СССР, допускавшей органичное существование государственных суверенитетов Федерации и ее субъектов. При этом автономные республики, формировавшиеся на основе так называемых титульных наций, название которых и становилось названием республик (Чечено-Ингушская, Башкирская, Татарская и др.), относились к разряду несуверенных государств.

Подобный механизм имел изначально ряд недостатков, но они компенсировались мощным репрессивным и идеологическим аппаратами Советского государства.

Существует и такая концепция, в основе которой лежит идея ограниченного суверенитета, предполагающая «лишь определенную, весьма ограниченную долю независимого решения республиками вопросов собственной компетенции, ибо вся деятельность субъектов Федерации в конечном итоге ограничена действием федерального законодательства»[5].

Следует отметить, что в Конституции РФ устранено ранее имевшее место деление народонаселения страны по таким убывающим по значимости категориям, как нация, народ, народность, национальная группа. В ней подчеркивается, что все субъекты Федерации равны между собой. Все это создает правовую основу гуманистического и демократического решения проблем этнонационального взаимодействия. В то же время в Конституции РФ не получили разрешения возникшие в прошлом противоречия, более того, двоякое толкование ее статей, относящихся к устройству страны, породило новые коллизии. Так, ст. 5 Конституции РФ не предусматривает суверенитета республик, однако указывает на их государственный статус. Той же статьей установлено, что федеративное устройство страны основано на ее государственной целостности, единстве системы государственной власти. При этом тот же пункт данной статьи предусматривает самоопределение народов Российской Федерации. Такой двоякий подход приводит к неразрешимым противоречиям. С одной стороны, республики в составе Российской Федерации называются Конституцией РФ государствами (п. 2 ст. 5), с другой — Конституция РФ устанавливает целостность и неделимость России (п. 3 ст. 5). Двусмысленность данной статьи служит питательной средой сепаратистских настроений у части населения и политических элит некоторых республик, создает благоприятную почву для возникновения межнациональных конфликтов.

В основе другого противоречия лежит правовая асимметрия, выражающаяся в различии статусов субъектов Федерации. Согласно Конституции РФ, субъекты Российской Федерации, находящиеся на одном уровне, но имеющие разные статусы (республики, края, области), равны между собой. На практике же преимуществ у республик существенно больше, чем у областей и краев. В частности, они пользуются финансовыми и налоговыми льготами, закрепленными в договорах между Федерацией и субъектами о разграничении полномочий.

Некоторые исследователи считают, что асимметричное административно-правовое и политическое устройство Российской Федерации является постоянным источником нестабильности и ее преодоление лежит на путях превращения Федерации в симметричное государственное образование на основе дальнейшего развития конституционного процесса[6]. Думается, что для таких утверждений нет достаточных оснований. Регионы России значительно отличаются друг от друга социально-экономическими, национально-историческими, почвенно-климатическими особенностями, образом жизни и традициями. Представляется, что в этих условиях (если двигаться в русле реальной национальной политики) у России один путь — к гетерогенной (разнородной) федеративной структуре, для которой невозможно симметричное административно-правовое и политическое устройство.

Указанные противоречия отражают реальные глубинные процессы в развитии федерализма в России. Преодолеть их можно только на основе гарантий прав субъектов Российской Федерации, обеспечения гражданских прав и свобод, культурно-национальной автономии и местного самоуправления.

Не менее важным остается и другой вопрос: как быть с коренными малочисленными народами, которые оказываются одной из самых законодательно и социально не защищенных категорий граждан, проживающих на территории России?

Согласно Уставу ООН 1945 года и доктрине международного права понятие «народ» представляет собой исторически сложившуюся на определенной территории устойчивую общность людей, отличающихся от остальных единым языком, относительно стабильными особенностями культуры и психики, а также общим самосознанием своего единства и фиксированным самоназванием. В разных случаях понятие «народ» включает племя, группу племен, народность, этническую нацию, религиозную общность, языковую общность. С этим определением не расходится по смыслу ст. 1 Закона РФ от 30.04.1999 № 82-ФЗ «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации», в соответствии с которой малочисленными являются народы, проживающие на территориях традиционного расселения своих предков, сохраняющие традиционные образ жизни, хозяйствование и промыслы, насчитывающие в Российской Федерации менее 50 тыс. человек и осознающие себя самостоятельными этническими общностями.

Согласно единому перечню, утвержденному постановлением Правительства РФ от 17.06.2010 № 453 «О внесении изменения в Единый перечень коренных малочисленных народов Российской Федерации», в настоящее время в стране насчитывается 48 коренных малочисленных народов. Малочисленные народы составляют неповторимую этносоциальную картину, включающую в себя как сравнительно крупные народы (ненцы — свыше 48 тыс. человек, ханты — свыше 28 тыс. человек, чукчи — свыше 15 тыс. человек), так и «крошечные», насчитывающие менее 1 тыс. человек (челканцы — 855, нганасаны — 834, орочи — 686, чулымцы — 656 человек[7]).

Однако эпоха глобализации, последствия промышленного освоения Севера, Дальнего Востока и Сибири, других районов страны кардинально меняют социально-экономические условия существования коренных малочисленных народов. При этом не берутся во внимание в полной мере особенности их традиционного образа жизни, потребности саморазвития. В результате они нередко утрачивают свои культурные традиции, родной язык, нарушается экологический баланс территорий их традиционного природопользования[8].

Согласно ст. 1 Устава ООН у любых народов, проживающих на Земле, есть право на самоопределение и суверенитет. Такое же право гарантирует Конституция РФ, установившая носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации ее многонациональный народ. То есть сам народ олицетворяет собой суверенитет.

Следовательно, малочисленные народы тоже имеют право на суверенитет в рамках данной трактовки этой категории. Однако теоретическая возможность создания собственной республики на территории России — одно, а фактическая — совсем другое.

Известно, что государство — политическая форма организации общества, основанная на публичной власти, централизованном управлении обществом и монополии на применение силы принуждения. Кроме того, для государства характерны наличие собственной денежной единицы, символики, суверенитета, армии, налогов и т. п. В связи с этим крайне сложно предположить, что любая республика на территории России полностью соответствует перечисленным критериям. Поэтому суверенитет для народов внутри России возможен только на основе культурной автономии. Лишь так возможно сохранение уникальной культуры малочисленных народов, традиций и народных промыслов. И только культурная автономия позволяет народам самоидентифицироваться и осознать себя самостоятельной этнической общностью в рамках многонационального и многоконфессионального государства. Похожие идеи ранее уже были высказаны рядом общественных и политических представителей народов республик. В частности, член общественного движения «Хасэ» Кабардино-Балкарии И. Яганов утверждает, что развитие кабардино-балкарского региона возможно только в пределах России, а не как отдельного государства[9].

Россия — полиэтническая страна. В ней живут многочисленные представители различных этносов — носителей своего языка, уникальной культуры, традиций, обычаев и образа жизни. В силу этого Россия нуждается в такой этнонациональной политике, которая учитывала бы права этносов, и в первую очередь малочисленных народов.

В основе этнонациональной политики должны лежать научно обоснованная и выверенная система взаимоотношений федерального центра и субъектов Федерации, меxaнизмoв реализации экономических, торгово-финансовых, инвестиционных, социальных и политических связей, а также учет исторических судеб страны, этногеографической и этносоциальной специфики. Нам необходима стратегия национальной политики, основанная на гражданском патриотизме. Любой человек, живущий в нашей стране, не должен забывать о своей вере и этнической принадлежности. Но он прежде всего должен быть гражданином России и гордиться этим. Никто не имеет права ставить национальные и религиозные особенности выше законов государства. Однако при этом сами законы государства обязаны учитывать национальные и религиозные особенности[10].

Библиография

1 См.: Тавадов Т.Г. Этнология: современный словарь-справочник. — М., 2007. С. 264; Нации и этносы в современном мире: словарь-справочник. — СПб., 2007. С. 69.

2 URL: http://law-enc.net; Словарь-справочник по социологии и политологии. — М., 1996; Краткий словарь по социологии. — М., 2001.

3 См.: Чобан А.А. Государственный суверенитет. Теоретико-правовые аспекты: автореф. дис. … канд. юрид. наук. — М., 1993. С. 13—14; Гошуляк В.В. Теоретико-правовые проблемы конституционного и уставного законотворчества субъектов Российской Федерации: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. — М., 2000. С. 15—16.

4 См.: Енгибарян Р.В., Тадевосян Э.В. О некоторых дискуссионных теоретико-методологических вопросах конституционного права // Государство и право. 2009. № 1. С. 19—20.

5 Кочетков Е.Е. К вопросу о суверенитете и государственности республик — субъектов Российской Федерации // Вестн. МГУ. Сер. 12. Политические науки. 2008. № 1. С. 119.

6 См.: Основы теории и практики федерализма. — Левен (Бельгия), 1999; Federalism and Politikal Perfomance. — L., 2000. P. XIV.

7 URL: http://www.perepis 2002/ru/ct/doc/TOM_04_02xls

8 См.: Трофимов Е. Основные направления формирования законодательной базы национальной политики // Власть. 2007. № 5. С. 8.

9 См.: Асламова Д. Кому нужна Великая Черкесия от Сочи до Азовского моря. URL: http://www.kp.ru/daily/

10 См.: Путин В.В. Россия — национальный вопрос // Независимая газета. 2012. 23 янв.