Категория «юридическая безопасность» в понятийном аппарате российской и зарубежной правовой науки

УДК 340.113 

Страницы в журнале: 7-11

И.С. ЛАПАЕВ,

аспирант кафедры правосудия юридического факультета Пензенского государственного университета

Рассматриваются различные точки зрения относительно понятия «юридическая безопасность» в зарубежной и отечественной научной литературе. Предпринимается попытка упорядочить многочисленные взгляды на этот правовой феномен и показать его значение для выработки комплексного механизма обеспечения юридической безопасности в современном обществе.

Ключевые слова: безопасность, юридическая безопасность, правовая определенность, баланс интересов, правопорядок.

The category “juridical security” in the conceptual apparatus of Russian and foreign legal science.

Lapaev I.

This article difference of views on the concept of “juridical security” in foreign and domestic literature is discussed. The author attempts to bring them to a certain order, to find a compromise among the many views on this legal phenomenon and to show the importance of creation integrated mechanism ensuring juridical security in contemporary society.

Keywords: security, legal security, legal certainty, balance of interests, legal order.

Право — неотъемлемый регулятор общественной жизни в современном государстве. Благодаря праву устанавливаются и защищаются права и свободы граждан и их объединений, обеспечивается государственный суверенитет.

За последние годы наше государство добилось существенных результатов в обеспечении гарантий реализации человеком личных, социальных и политических прав. Вместе с тем, по мнению ряда правоведов, развитие юридической мысли в области проблем безопасности современной России было замкнуто в рамках подходов, определенных законодательством. Это обусловлено закреплением в ст. 1 ранее действовавшего Закона РФ от 05.03.1992 № 2446-1 «О безопасности» определения безопасности как состояния защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз[1]. В ныне действующем законодательстве понятие безопасности вообще не дается, что негативно сказывается на регулируемых правом отношениях в данной области, вносит сумятицу в определение предмета законодательного регулирования, создает условия для его произвольного установления и неоправданного вмешательства государства в различные сферы жизни общества.

В российской правовой литературе все активнее обсуждаются вопросы безопасности. Авторы затрагивают проблемы государственной, национальной, конституционной, социальной, информационной, финансовой, юридической (правовой) безопасности. Последняя представляет особый интерес, поскольку мировоззренческое понимание, практическое воплощение, развитие и совершенствование концепции юридической безопасности субъектов права позволяют разрешить ряд проблем, стоящих перед обществом и государством[2].

В зарубежной научной литературе нет единой позиции относительно значения термина «юридическая (правовая) безопасность» (juridical (legal) security). Так, Джордж Неф, рассматривая безопасность человека, выделяет в ней следующие основные части: физическую, экономическую, социальную, политическую, правовую (юридическую) и культурную. При этом юридическую безопасность он считает частью политической безопасности, определяя ее как возможности индивидуального и коллективного доступа к правосудию и защиты от злоупотреблений[3].

По мнению Роберта Джексона, юридическая безопасность представляет собой гражданское состояние, создаваемое и поддерживаемое государством с помощью верховенства закона[4].

Александр Печеник утверждает, что термины «правовая безопасность» (legal security) и «правовая определенность» (legal certainty) в англоязычной правовой литературе употребляются как синонимы и обозначают предсказуемость правовых решений. Термины «правовая определенность», «правовая безопасность», «власть права» и другие часто используются  формально как синонимы словосочетания «предсказуемость правовых решений». А. Печеник также указывает, что данная терминология признается в Cкандинавских странах Франдбергом («правовая безопасность» как синоним словосочетания «правовая предсказуемость») и Стрёмхольмом (предсказуемость и единообразие)[5].

Ганс Кельзен в своем труде «Коллективная безопасность в международном праве» отмечает, что фактически в литературе встречаются два значения понятия «юридическая (правовая) безопасность». Одно из них характерно для международного права и тесно переплетается с международной безопасностью государства, которую Г. Кельзен разделяет на политическую и правовую (юридическую) безопасность. Согласно этой точке зрения правовая безопасность

определяется как состояние, в котором государство соблюдает объективный закон, не опасаясь, что его права как субъекта международного права не будут нарушены без компенсации; тогда как политическая безопасность определяется как состояние, в котором государство, независимо от своего поведения, не боится атак извне[6]. Другое понятие правовой безопасности, используемое в англоязычной литературе, происходит из германской правовой науки. Термин legal security является переводом немецкого слова Rechtssicherheit, обозначающего принцип, согласно которому юридические и административные акты государства должны быть обусловлены установленной заранее правовой нормой[7].

Таким образом, базовой трактовкой понятия «юридическая (правовая) безопасность» в зарубежной литературе является его рассмотрение в качестве принципа правовой определенности, предсказуемости правовых решений, состояния субъектов права, характеризуемого обеспеченным правопорядком и подзаконностью деятельности государственных органов.

Развитие концепции юридической (правовой) безопасности в российской правовой науке идет во многом в отрыве от западной трактовки рассматриваемого понятия. Данная концепция в основном базируется на отечественных разработках теории безопасности и подходах, отраженных в законодательстве. Несмотря на активное обсуждение, до сих пор не сложился единый подход к анализируемому понятию.

Одним из первых, кто стал исследовать категорию «правовая безопасность», был Б.В. Дрейшев. По его мнению,  эта категория имеет два аспекта. Первый состоит в обеспечении защищенности самой системы права и направлен на ее совершенствование и дальнейшее развитие. Второй  заключается в том, что в рамках правовой системы посредством правового регулирования общественных отношений осуществляются меры безопасности в различных сферах: экономической, военной и т. д. Правовая безопасность призвана обеспечить защищенность национальных интересов, опосредовать все виды безопасности[8].

И.Н. Сенякин считает, что правовая безопасность — это способы, условия, обеспечивающие всестороннюю защищенность и гарантированность гражданско-правового состояния человека в обществе[9].

По мнению А.А. Тер-Акопова, юридическая безопасность может рассматриваться как состояние юридической защищенности жизненно важных интересов личности (общества и государства) от внешних и внутренних угроз[10].

Подобным образом и Т.Б. Тюрина определяет правовую безопасность личности как состояние защищенности жизненно важных интересов личности от внешних и внутренних угроз в сфере правовых отношений[11].

С точки зрения Г.А. Гаджиева, юридическая определенность, или юридическая безопасность, — один из наиболее общих принципов, признанных Судом Евросоюза. Это широкая концепция, стержнем которой является предсказуемость.  Общая идея юридической определенности признана большинством правовых систем. В праве Евросоюза она играет более конкретную роль, принимая форму различных подконцепций, оцениваемых как ее применение. Самые важные из них — отсутствие обратной силы вновь принимаемого закона, приобретенные права и законные ожидания[12].

А.А. Фомин рассматривает юридическую безопасность в качестве особой разновидности социальной безопасности, как состояние правовой защищенности (обеспеченности, гарантированности) жизненно важных интересов субъектов права в связи со вступлением их в сферу правовых отношений, как способность юридическими средствами противостоять внешним и внутренним угрозам объективного либо субъективного характера[13]. По его мнению, суть юридической безопасности сводится к защите граждан, отдельных групп и социальных слоев, массовых объединений людей и населения страны в целом от этих негативных воздействий, к предотвращению этих воздействий или к минимизации юридических факторов риска.  Факторы риска — это такие состояния, явления или процессы, которые при определенных условиях могут стать опасными[14]. Автор выделяет два основных направления обеспечения юридической безопасности: в правотворческой деятельности и в реализации права[15].

Ю.Д. Ильин под юридической безопасностью личности подразумевает состояние защищенности человека в связи со вступлением  его в сферу правовых отношений[16].

В.В. Мамонов утверждает, что под «правовой безопасностью следует понимать состояние защищенности системы права от нарушений ее со стороны органов государственной власти и местного самоуправления, наделенных полномочиями издавать нормативные акты»[17].

По мнению А.Ф. Галузина, правовую безопасность следует рассматривать в широком и узком смысле слова. В широком смысле она включает в себя защищенность правовой системы, системы права, законодательства в целом от правовых опасностей и угроз; правовые средства обеспечения всех видов безопасности (национальной, государственной, экологической, экономической и др.). В узком смысле — это устранение правовых опасностей и угроз как в процессе создания закона, правовой нормы, так и в процессе правоприменения[18].

В.А. Осипов дает определение правовой безопасности как нормативно регламентированного и организационно обеспеченного состояния защищенности правовой системы общества, характеризуемого целой совокупностью различных правовых показателей[19].

Таким образом, на наш взгляд, в отечественной правовой науке к понятию «юридическая (правовая) безопасность» сложилось два наиболее разработанных подхода:

— как к состоянию правовой защищенности (обеспеченности, гарантированности) жизненно важных интересов субъектов права в связи со вступлением их в сферу правовых отношений, как к способности юридическими средствами противостоять внешним и внутренним угрозам объективного либо субъективного характера[20];

— как к состоянию защищенности правовой системы, системы права, законодательства от правовых опасностей и угроз, как к правовым средствам обеспечения всех видов безопасности[21].

Более удачным, на наш взгляд, следует считать первый из названных подходов, поскольку второй содержит в себе существенные недостатки. Определение вышеназванного правового феномена как состояния защищенности правовой системы, системы права, законодательства выдвигает на первый план не реальные правоотношения, а правовые явления, которые даже в случае их абсолютной защиты (например, в тоталитарном обществе) могут не обеспечивать должной охраны интересов всех субъектов права. Неоправданное включение в понятие правовой безопасности правовых средств обеспечения безопасности следует, по нашему мнению, рассматривать отдельно, поскольку они являются частью процесса обеспечения правовой безопасности в рамках соответствующего механизма. Именно поэтому, говоря о юридической безопасности, следует трактовать данное понятие как состояние (результат), если же речь идет о процессе — использовать термин «механизм обеспечения юридической безопасности».

Исходя из представленных трактовок по рассматриваемой тематике, юридическую (правовую) безопасность необходимо, на наш взгляд, рассматривать как состояние обеспеченности (защищенности, гарантированности) и упорядоченности жизненно важных интересов субъектов права, связанное со вступлением их в сферу правовых отношений, как возможность юридическими средствами противостоять угрозам объективного либо субъективного характера.

Включение в определение термина слова «упорядоченность» обусловлено необходимостью отражения в разбираемом понятии состояния баланса интересов субъектов права. Поскольку жизненно важный интерес одного субъекта права в некоторых ситуациях противоречит интересу другого, право является тем регулятором, который призван их упорядочивать. Вопрос баланса интересов субъектов права имеет большое теоретическое значение и активно обсуждается в правовой литературе[22].

Баланс в сфере обеспечения безопасности во многом определяется действующим политическим режимом, спецификой того или иного государства: его национальным составом; культурным, социально-экономическим развитием и т. п. Несомненно, баланс интересов должен исходить из приоритета прав и свобод человека и гражданина, тем не менее  данным положением не следует умалять интересы государства и общества, которые обязаны защищаться правом не в меньшей степени. Гарантируя права и свободы личности, государство нисколько не облегчает себе задачу по защите суверенитета, конституционного строя и территориальной целостности или по обеспечению правопорядка, скорее — наоборот. Это обусловлено тем, что, находясь в рамках отношений с большим развитием прав и свобод, государство будет действовать в более сложной системе, в которой для обеспечения вышеназванных ценностей потребуется гораздо больше усилий. Действуя в обществе со сложной структурой, правительство должно предпринимать прогрессивные средства, чтобы убедить личность действовать в интересах государства, так как перед человеком открывается широкий простор в выборе своего поведения, что создает дополнительные риски для государства и общества. Говорить о том, что, гарантировав безопасность личности, мы обеспечим безопасность общества и государства, нельзя. Личность, общество и государство — это разные уровни обеспечения безопасности, несомненно, связанные между собой, но, устанавливая средства для гарантирования полноценной безопасности личности, можно упустить сферы, в которых безопасность общества или государства может быть непосредственно не связана с безопасностью личности.

Анализируя понятие «юридическая (правовая) безопасность», необходимо отметить его соотношение с таким устоявшимся в праве понятием, как «правопорядок». По мнению В.В. Борисова, правопорядок — объективно и субъективно обусловленное состояние социальной жизни, которое характеризуется внутренней согласованностью, урегулированностью системы правовых отношений, основанных на нормативных требованиях, принципах права и законности, а также на демократических, гуманитарных, нравственных требованиях, правах и обязанностях, свободе и ответственности всех субъектов права[23].

Из представленного определения видно, что рассматриваемые понятия не совпадают, так как правопорядок отражает состояние упорядоченности социальной жизни, а юридическая (правовая) безопасность — состояние защищенности и упорядоченности интересов конкретных субъектов права. Исследуемый правовой феномен позволяет более точно отразить угрозы и опасности, стоящие перед конкретными субъектами в правовой сфере. Состояние юридической безопасности неразрывно связано со вступлением в правоотношения, тогда как состояние правопорядка возможно и без таковых[24]. Следовательно, правопорядок является необходимым условием обеспечения юридической безопасности. Концепция юридической безопасности позволяет учитывать интересы широкого круга субъектов права, так как обеспечивает режим, при котором в принципе невозможно господство единственного интереса (будь то личность или государство), поскольку он основывается на многообразии жизненно важных интересов субъектов права.

В заключение отметим, что теоретическая разработка понятия «юридическая (правовая) безопасность» необходима для преодоления неоднозначности трактовок данного феномена, мешающей выработке комплексного механизма обеспечения юридической безопасности. Создание такого механизма позволило бы трансформировать состояние законодательного и правореализационного поля в более благоприятное для жизнедеятельности субъектов права.

Библиография

1 См.: Карнаухов С.С. Интересы или ценности: основная проблема исследований безопасности как государственно-правового феномена // История государства и права. 2009. № 7. С. 18—19.

2 См. подробнее: Фомин А.А. Юридическая безопасность в сфере законотворчества и правореализации. — Пенза, 2006. С. 14—15.

3  Nef J. Human security and mutual vulnerability: the global political economy of development and underdevelopment. — Ottawa, 1999. P. 25.

4 Jackson R. The global covenant: human conduct in a world of states // Oxford University Press, 2003. P. 199—200.

5 Peczenik А. On Law and Reason // Springer Science + Business Media B.V. 2008. P. 24.

6 Kelsen Н. Collective security under international law. — Washington D.C., 2001. P. 3—4.

7 Ibid. P. 9.

8 См.: Дрейшев Б.В. Правовая безопасность и проблемы ее обеспечения // Правоведение. 1998. № 2. С. 11.

9 См.: Сенякин И.Н. Федерализм — безопасность личности // Конституционное развитие России. — Саратов, 1996. С. 106.

10 См.: Тер-Акопов А.А. Юридическая безопасность человека в Российской Федерации (основы концепции) // Государство и право. 2001. № 9. С. 13.

11 См.: Тюрина Т.Б. Правовая безопасность личности в современном российском государстве (вопросы теории и практики): Дис. … канд. юрид. наук. — Саратов, 2005. С. 13—14.

12 См.: Гаджиев Г.А. Конституционные принципы рыночной экономики. — М., 2002. С. 82.

13 См.: Фомин А.А. Юридическая безопасность субъектов российского права. — Саратов, 2005. С. 59.

14 Он же. Юридическая безопасность и правовая защищенность: соотношение и взаимосвязь // Журнал российского права. 2005. № 11. С. 101.

15 Он же. Юридическая безопасность — особая разновидность социальной безопасности: понятие и общая характеристика // Государство и право. 2006. № 2. С. 74.

16 См.: Ильин Ю.Д. Право человека и государства на безопасность в современном мире. — М., 2007. С. 108.

17 См.: Мамонов В.В. Правовая безопасность Российской Федерации // Право и государство: теория и практика. 2005. № 2. С. 4.

18 См.: Галузин А.Ф. Правовая безопасность и ее принципы. — СПб., 2008. С. 41.

19 См.: Осипов В.А. Механизм правовой безопасности в современном обществе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2009. С.11.

20 См.: Фомин А.А. Юридическая безопасность в сфере законотворчества и правореализации. Указ. изд. С. 15.

21 См.: Галузин А.Ф. Правовая безопасность и ее принципы. — СПб., 2008. С. 41.

22 См., например: Мальцев В.А. Баланс интересов в сфере обеспечения безопасности: понятие и механизм государственно-правового регулирования // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 18. С. 5—9; Сидоренко Э.Л. Безопасность личности в уголовном праве: соотношение частных и публичных интересов // Общество и право. 2010. № 1. С. 146—150.

23 См.: Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. — М., 2004. С. 563.

24 См.: Кулапов В.Л. Теория государства и права: Учеб. пособие. — Саратов, 2005. С. 330.