Качественное уголовное судопроизводство и обеспечение соблюдения прав и интересов его участников

В.В. СЕРОШТАН,
кандидат юридических наук, заместитель председателя Крымского районного суда Краснодарского края
 
Расследование — это деятельность, направленная на установление обстоятельств преступления, строго регламентированная государством и осуществляемая уполномоченными лицами[1].
Необходимым условием соблюдения прав и законных интересов физических и юридических лиц, потерпевших от преступлений, неотвратимости наказания виновных лиц за совершенные преступления, обеспечения защиты личности от незаконного, необоснованного обвинения и осуждения является следование принципу законности на всех стадиях уголовного судопроизводства. В УПК РФ достаточно детально регламентирован порядок производства по уголовному делу и большое внимание уделяется гарантиям его соблюдения. 
 
В частности, в ст. 7 УПК РФ сформулированы основные положения реализации идеи законности в уголовном судопроизводстве: запрет на применение федеральных законов, противоречащих УПК РФ; установление верховенства УПК РФ по сравнению с федеральными законами и нормативными актами, вступающими в противоречие с положениями процессуального закона; признание недопустимыми доказательств, полученных с нарушением требований УПК РФ; выдвижение требований законности, мотивированности, обоснованности к судьям, следователям, дознавателям и прокурорам.
Статья 9 УПК РФ хотя и называется «Уважение чести и достоинства личности», но фактически содержит запреты на незаконные действия и тем самым дополняет упомянутую выше норму закона. Так, в ч. 1 говорится, что в ходе уголовного судопроизводства не разрешается осуществление действий и принятие решений, унижающих честь и достоинство участников уголовного судопроизводства и создающих опасность для их жизни и здоровья. В ч. 2 содержится положение о том, что никто из участников уголовного судопроизводства не может подвергаться насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению. Эта норма практически воспроизводит ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года[2].
Положение ст. 7 УПК РФ о верховенстве УПК РФ при коллизии относится лишь к тем случаям, когда такие противоречия имеются с другими федеральными законами. Если же обнаруживаются противоречия с федеральным конституционным законом, то, согласно ч. 3 ст. 76 Конституции РФ, подлежит применению федеральный конституционный закон.
Доказательства, полученные (как стороной обвинения, так и стороной защиты) с нарушением норм УПК РФ, определяющих порядок судопроизводства, являются недопустимыми, не подлежат использованию при доказывании.
«Сухой» язык закона на практике принимает иное толкование, не такое прямолинейное. Банальный пример, когда по делу, возбужденному по ч. 1 ст. 105 УК РФ, при осмотре места происшествия протокол не был подписан одним из понятых. При этом могут быть подписи и подозреваемого лица, и защитника, и экспертов, и иных лиц. Добросовестный защитник сразу поставит вопрос об исключении протокола из числа доказательств по мотивам недопустимости. И будет прав.
Но прав будет и суд, который откажет в удовлетворении такого ходатайства: только из-за одного факта отсутствия подписи, который произошел по чьей-то забывчивости, халатности или иным причинам, не следует вывод, что смерть человека не наступила, что не осматривался труп, его расположение, окружающая обстановка и среда. Имеется возможность допроса понятого, который подписывал протокол. Могут быть и другие доказательства, которые в своей совокупности подтвердят достоверность сведений, изложенных в оспариваемом протоколе осмотра места происшествия.
Часто защитники ходатайствуют об исключении доказательств, полученных во время оперативно-розыскной деятельности по формальным основаниям, например, когда сотрудник оперативных служб указал название документа, которое отсутствует в перечне Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (предположим, документ поименован «Протокол наблюдения с применением средств звукозаписи»).
Такие ходатайства также не должны удовлетворять по простой причине: просчет оперативных работников, которые не составили акта вручения записывающего устройства своему агенту, хотя фактически это сделали с соблюдением других правил (проверка на отсутствие записи, опечатывание), сам по себе не может вести к признанию судом доказательств, полученных с помощью диктофона, недопустимыми. На это прямо указал Европейский суд по правам человека по вопросам специальных средств расследования в своем решении по делу «Шазад против Соединенного Королевства (1998) EHRLR 210»: «При условии даже отсутствия процессуальных гарантий, когда операция не проводилась по заранее определенным правилам (как в рассматриваемом случае без составления акта вручения записывающего устройства), само по себе все это не ведет к признанию суда несправедливым при условии, что обвиняемый не подстрекался к совершению преступления (выделено мною. — В.С.)»[3]. То есть у суда имеется реальная возможность допросить гражданина, которому вручался диктофон, других лиц и выяснить сведения о действиях виновного лица, в том числе на предмет подстрекательства.
Требование мотивированности процессуальных документов означает то, что они должны содержать обоснование сформулированных в них выводов ссылками на нормы права и кон-
кретные материалы уголовного дела. Доказательства, ставящие под сомнения выводы стороны обвинения или защиты, должны опровергаться. Это позволит не только уяснить существо принятого решения, но и в дальнейшем проверить его законность и обоснованность.
На практике происходит следующее. К примеру, по окончании следствия или дознания обвиняемым и его защитником заявляется ходатайство о прекращении уголовного дела по мотивам недоказанности. Следователи в подавляющем большинстве случаев пишут в своих постановлениях: оснований для прекращения уголовного дела по ходатайству обвиняемого и его защитника не имеется, поскольку вина доказана материалами уголовного дела. При этом конечно же не анализируются доводы обвиняемого и защиты, не опровергаются доказательства, противоречащие версии обвинения, не приводятся и имеющиеся доказательства вины. Иными словами, требования закона о мотивированности не выполняются, и это прямо нарушает права обвиняемого, позиция которого просто игнорируется.
Материалы рассматриваемых в судах уголовных дел свидетельствуют о существовании проблем с качеством «в деятельности оперативных работников, дознавателей и следователей, о недостатках ведомственного контроля и прокурорского надзора. Типичными недостатками, влияющими на законность и качество расследования уголовных дел, являются неэффективность оперативно-розыскных мероприятий, односторонность в выдвижении и в проверке следственных версий, неквалифицированное выполнение следственных действий и не полное использование их результатов в процессе расследования. Это объективно приводит к недостаточности доказательственной базы при привлечении к уголовной ответственности»[4].
Можно задаться вопросом: по каким причинам допущено следователем то или иное нарушение требований УПК РФ? Что помешало дознавателю в явно стандартной следственной ситуации[5], при достаточности доказательств, при содействии со стороны виновного лица органу, производящему расследование, и при отсутствии конфликтной ситуации во время расследования уголовного дела не допускать грубых нарушений требований законодательства, не попирать права и охраняемые интересы участников судопроизводства? Почему ошибки при дознании и предварительном следствии становятся распространенными и типичными?
Если попытаться сгруппировать эти причины, получится длинный перечень: недостаточно высокий уровень юридического образования работников дознания и следователей милиции (подчас такие сотрудники не имеют юридического образования); текучесть кадров из-за невысокого материального обеспечения и, соответственно, нехватка практического опыта следователей и дознавателей; переоценка собственных познаний и неумение пользоваться следственно-версионными механизмами; высокомерное отношение к сторонам по уголовному делу и прямое нежелание «вершителей судьбы» в конфликтных ситуациях в полной мере соблюдать уголовный процесс, приниматься за проверку алиби и контрверсий; личная заинтересованность в исходе дела, в том числе связанная с системой регистрации преступлений и их раскрытия в МВД (погоня за результатами); достаточно большая нагрузка на одного дознавателя или следователя и вызванная этим спешка; профессиональная деформация[6] и обвинительный уклон в связи с этим; небрежность при составлении процессуальных документов и заполнении реквизитов; нестабильность законодательства, вызванная частыми изменениями в действующих нормативных правовых актах (как в материальном праве, так и в процессуальном), в судебной практике по конкретным категориям уголовных дел; неумение применять разъяснения по судебной практике Пленума ВС РФ; наличие в законодательстве и в судебной практике «белых пятен» и возможность своевольной трактовки норм права.
Эти причины позволяет выявить уголовно-процессуальная правоприменительная деятельность, и в первую очередь судебная. От судебной власти требуется высокая бдительность как при рассмотрении уголовных дел по существу, при даче санкций на аресты, обыски и иные действия следствия, так и при судебном контроле в порядке ст. 125 УПК РФ. Такая деятельность судов не только вскрывает недостатки и противоречия, обнажает болевые точки правового регулирования отношений, затрагивающих различные аспекты прав человека и гражданина, но и убеждает, что устранение многих из них нельзя отнести к вопросу совершенствования УПК РФ, который за период с 2002 года подвергся более чем существенным корректировкам. Причем изменяется УПК РФ так, что вместо одних недостатков появляются другие[7].
Вопрос о способности УПК РФ обеспечить равновесие между соблюдением прав и интересов сторон обвинения и защиты, репрессивностью и процессуальной лояльностью постоянно обсуждается среди ученых.
Качество расследования уголовного дела — это фактически качественное выполнение следователем, другими должностными лицами, вовлеченными в эту профессиональную деятельность, своих обязанностей. Это хорошее знание материальных законов и скрупулезное применение норм процессуального закона, талант в данной сфере человеческой деятельности, знание законов человеческой психологии и судебной практики, выдержанность и пр. Только сплав всех составляющих и может приводить к раскрытию преступлений.
Качественное расследование поможет достичь цели этого равновесия: создаст условия, максимально позволяющие оправдать невиновного или привести виновного на скамью подсудимых, обеспечит соблюдение прав потерпевшего и лица, подвергающегося уголовно-правовому преследованию.
К слову сказать, часто звучащее на различных уровнях власти требование к правоохранительным и судебным органам о необходимости неукоснительного соблюдения идеи неотвратимости наказания нигде не закреплено как юридический принцип. В частности, в ст. 6 УПК РФ это положение не находит своего отражения и не указано как одна из задач уголовного судопроизводства. Веление времени законодателям — этот недостаток исправить.
 
Библиография
1 См.: Зеленский В.Д. Следователь как субъект расследования. — Краснодар, 1982. С. 7.
2 См.: Эйшлинг Р., Разумов С.А., Берестенев Ю.Ю. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. Прецеденты и комментарии. — М., 2002. С. 6.
3 Об оперативно-розыскной деятельности. Постатейный комментарий к Федеральному закону. — М., 2006. С. 439.
4 Соловьев А., Токарева Т., Воронцова Н. Проблемы законности и качества расследования в свете требований УПК РФ // Уголовное право. 2002. № 2. С. 73.
5 Следственная ситуация — это одна из характеристик объективного положения в расследовании преступления, определяемого в первую очередь объемом и характером доказательственной информации, которая диктует необходимость поиска недостающей информации, а также пути этого поиска, т. е. круг и последовательность проведения оперативно-розыскных действий. (См.: Балугина Т.С. Организация и планирование начального этапа расследования краж со взломом государственного имущества: Науч.-практ. конф. — Краснодар, 1980. С. 175.)
6 См.: Васильев Л.М. Организация следственной работы. — Краснодар. 1983. С. 4.
7 См.:  Российская газета. 2004. 19 мая.