Квалификация преступлений, совершенных в соучастии специальным субъектом

УДК 343.9

Страницы в журнале: 108-111

В.Н. Винокуров,

кандидат юридических наук, доцент Сибирского юридического института ФСКН России Россия, Красноярск VinokurSiblaw@mail.ru

Рассматривается проблема квалификации преступлений, совершенных в соучастии (в форме соисполнительства) специальным субъектом. Проводится анализ решений Верховного Суда РФ и различных точек зрения на указанную проблему, высказанных в теории уголовного права, в результате чего автор пришел к выводу о целесообразности отказа от указания на специального исполнителя при описании преступлений, которые фактически могут быть совершены любыми лицами.

Ключевые слова: объект преступления, соучастие в преступлении, специальный субъект преступления.

Границы объекта преступления определяются признаками субъектов общественных отношений. Особенно наглядно это проявляется при установлении объекта преступления, совершить которое может только лицо, обладающее определенными признаками [14, с. 12].

В Особенной части Уголовного кодекса РФ достаточно норм, где указаны признаки специального субъекта преступления, ограничивающие круг лиц, которые могут исполнителями. Согласно ч. 4 ст. 34 УК РФ лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части УК РФ, участвовавшее в преступлении, предусмотренном этой статьей, несет ответственность за данное преступление как его организатор, подстрекатель либо пособник. Но это правило не абсолютно, так как вследствие специфики описания объективной стороны ряда преступлений лицо, не являющееся специальным субъектом, может быть соисполнителем в преступлениях со специальным субъектом [12, с. 131]. Применение ч. 4 ст. 34 УК РФ определяется критериями выделения специального субъекта: его личностными качествами, правовым положением, указанным в норме или вытекающим из ее толкования (все элементы состава преступления, в зависимости от отношений, участником которых выступает субъект, являются специальными) и специфики совершаемых им действий (специальным является только субъект, статьи 131, 106 УК РФ) [1, с. 4—5]. Представляется, что положение ч. 4 ст. 34 УК РФ о том, что лицо, не являющееся специальным субъектом, подлежит ответственности только как организатор, подстрекатель и пособник, применимо, если специальные признаки субъекта определяются особенностями объекта преступления. Но при этом возникают проблемы.

Во-первых, субъекты, социальное положение которых определяет или ужесточает уголовную ответственность, при совершении преступлений действуют посредством других лиц [11, с. 82]. Так, заведующий складом, которому имущество вверено, по договоренности с водителем, которому оно не было вверено, на основании им же выданных документов незаконно поручает последнему вывезти имущество с охраняемой территории. Возникает вопрос, как квалифицировать эти действия, так как объективную сторону преступления выполняет лицо, не являющееся субъектом (исполнителем) преступления, предусмотренного ст. 160 УК РФ, а коль нет исполнителя, то нет и соучастия.

Во-вторых, если в качестве квалифицирующего признака специального состава предусмотрено совершение преступления группой лиц, например, ч. 2 ст. 160 УК РФ, то действия субъекта-исполнителя следует квалифицировать по ч. 1 ст. 160 УК РФ, а действия субъекта-пособника — по ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 160 УК РФ, хотя совершение присвоения или растраты группой лиц повышает общественную опасность этих деяний по сравнению с его совершением одним лицом, что должно влечь более строгое наказание [3, с. 2]. Так, К., работая дояркой и будучи материально-ответственным лицом, скрыла отел коровы. Через день она вместе со своим сожителем С. проникла на территорию фермы и похитила теленка. К. была осуждена по п. «а» ч. 2 ст. 160 УК РФ (присвоение, совершенное группой лиц по предварительному сговору), а С. — по пунктам «а», «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ (Архив Назаровского городского суда Красноярского края от 04.09.2001 г.). Следовательно, осужденные совместно совершили два разных преступления, ответственность за которые предусмотрена не в конкурирующих нормах, а в смежных составах, что противоречит понятию соучастия как умышленного совместного участия в совершении умышленного преступления, а не преступлений. Таким образом, в ч. 4 ст. 34 УК РФ создано непреодолимое препятствие для квалификации действий лиц, не являющихся специальными субъектами, но непосредственно участвовавших в преступлении, так как частные лица фактически могут выполнить объективную сторону преступлений, например, предусмотренных статьями 292, 303 УК РФ [13, с. 274].

В теории обозначенную проблему предложено решить, изменив формулировки квалифицирующих признаков, характеризующих соучастие со специальным субъектом, изложив их в следующей редакции: «Те же деяния, совершенные по предварительному сговору группой лиц либо с лицами, не указанными в части первой настоящей статьи». Тогда действия лиц, непосредственно изымающих имущество, следует квалифицировать не как пособничество в совершении «простого» присвоения или растраты, а как присвоение или растрату, совершенные группой лиц [3, с. 2]. Другие предлагают указать в ч. 2 ст. 33 УК РФ следующее: «Исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, обладающее специальными признаками субъекта преступления и совершившее преступление посредством использования лица, на стороне которого указанные специальные признаки субъекта преступления отсутствуют» [2, с. 4]. По мнению С.А. Семенова, понятия «исполнитель» и «соисполнитель» не тождественны, и поэтому соисполнитель (лицо, непосредственно принимавшее участие в преступлении совместно с исполнителем, но не обладающее его признаками) должен рассматриваться как самостоятельный вид соучастника, а ч. 4 ст. 34 УК РФ следует исключить [14, с. 20—22]. Н.А. Егорова предлагает дополнить перечень исполнителей указанием на лицо, выполняющее управленческие функции, совершившее преступление в связи с осуществлением этих функций путем действий, указанных в частях 3 и 4 ст. 33 УК РФ, в отношении лиц, подчиненных ему по службе или иных лиц, обязанных выполнять его требования, что позволит относить к исполнителю того, кто явился главной фигурой преступления, а также дополнить ч. 5 ст. 33 УК РФ после слов «устранение препятствий» словами «использованием управленческих полномочий или иным способом» [6, с. 51].

Наиболее обоснованным представляется предложение дополнить ч. 4 ст. 34 УК РФ после слова «пособника» формулировкой «за исключением случаев, когда неспециальный субъект является членом организованной группы или в составе иной группы выполняет хотя бы частично объективную сторону преступления и, следовательно, является исполнителем».

Верховный Суд РФ обозначенную проблему решает просто — расширительно трактуя со-исполнительство в отдельных преступлениях. Так, согласно п. 7 постановления Пленума ВС РФ от 28.12.2006 № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления» к субъектам преступления, предусмотренного ст. 199 УК РФ, могут быть отнесены руководитель организации-налогоплательщика, главный бухгалтер (бухгалтер при отсутствии в штате должности главного бухгалтера), в обязанности которых входит подписание отчетной документации, предоставляемой в налоговые органы, обеспечение полной и своевременной уплаты налогов и сборов, а равно иные лица, если они были специально уполномочены органом управления организацией на со-вершение таких действий. К числу субъектов данного преступления могут относиться и лица, фактически выполнявшие обязанности руководителя или главного бухгалтера (бухгалтера). Согласно п. 10 постановления Пленума ВС РФ от 18.11.2004 № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем» субъектом преступления, предусмотренного ст. 171 УК РФ, является не только лицо, на которое официально возложены обязанности по руководству организацией, но и лицо, фактически выполняющее обязанности или функции руководителя организации. Тем самым ВС РФ расширил круг лиц, не имевших полномочий, но фактически выполнивших юридически значимые действия, признавая их исполнителями преступлений, основываясь на «теории работника». Согласно этой теории на индивида, занимающего ответственное положение в системе управления юридическим лицом, т. е. наделенного правом совершать от его имени и в его пользу юридически значимые действия, возлагается также уголовная ответственность за незаконные действия, совершенные от имени и в пользу юридического лица, образующие объективную сторону состава преступления [7, с. 123].

Вместе с тем юридически значимые действия может совершать от имени юридического лица и субъект, не являющийся сотрудником организации. Поэтому, учитывая количество участников экономической деятельности, обладающих различными полномочиями, в теории предложено расширить круг лиц, которые могут быть исполнителями преступлений, предусмотренных статьями 195, 196 УК РФ, дополнив их диспозиции формулировками:

«… иное лицо, обладающее правом принятия решения, обязательного для исполнения» или «… иных лиц, которые имеют право давать обязательные для должника указания или имеют возможность иным образом определять его действия». Это позволит относить к субъектам преступлений арбитражных управляющих, руководителей ликвидационных комиссий, бухгалтеров [15, с. 149; 8, с. 18].

Другие авторы предлагают решить вопрос в рамках института посредственного причинения вреда, признав исполнителем преступления любое лицо, хотя и не обладающее признаками специального субъекта, указанного в соответствующей статье Особенной части УК РФ, но представляющее интересы юридического лица, обязанное или фактически действующее в интересах другого лица и нарушившее запреты и предписания, адресованные лицу, в интересах которого оно действует, что даст правоприменителю большую маневренность [19, с. 299; 10, с. 84—85; 5, с. 19].

Таким же образом решен рассматриваемый вопрос и в законодательстве зарубежных стран. Согласно ч. 1 § 14 Уголовного кодекса ФРГ, если кто-либо действует как орган юридического лица или как член такого органа; как полномочный член торгового товарищества или как законный представитель другого, то закон, согласно которому наказуемость обосновывается особыми индивидуальными качествами, отношениями или обстоятельствами, можно применять также и к представителю, даже если данные признаки ему не присущи, но они есть у представляемого. Согласно ч. 2 § 14, если лицо действует на основе поручения, полученного от управляющего предприятием, то закон, согласно которому наказуемость обуславливает особые индивидуальные признаки, следует применять также и к лицу, исполнившему это поручение, даже если эти признаки присущи только управляющему предприятием. Эти положения имеют особое значение для привлечения к ответственности за экономические преступления, поскольку без этой нормы нельзя было привлечь к ответственности ни прямого адресата, так как он сам не действует, ни другое лицо, которое не является адресатом нормы [18, с. 15].

В ст. 31 Уголовного кодекса Испании указано, что тот, кто действует как руководитель или от имени юридического лица либо от имени или как представитель другого лица (по закону или по воле данного лица), отвечает лично, даже если он не подпадает под условия, свойства или отношения, которые необходимы для субъекта преступления, если под них подпадает организация или лицо, от имени или как представитель которого данное лицо действует [17, с. 21].

Согласно § 25 Уголовного кодекса штата Нью-Йорк лицо несет уголовную ответственность за поведение, представляющее собой посягательство, которое оно осуществляет от имени или в интересах корпорации, в такой же степени, если бы такое поведение было осуществлено от его собственного имени или в его собственных интересах [17, с. 105—106].

Таким образом, возможность признания частных лиц соисполнителями в специальных составах обосновывается тем, что фактически выполнить объективную сторону преступлений со специальными составами может и общий субъект преступления. Все специальные составы преступления со специальным субъектом можно разбить на те, объективную сторону которых может совершить фактически любой субъект, и те, объективную сторону которых можно выполнить (совершить юридически) только при наличии у субъекта определенных полномочий. Фактическое и юридическое совершение преступления обусловлено механизмом причинения вреда общественным отношениям посредством воздействия на его структурные элементы. Так, воздействие на предмет внешнего мира и субъект отношений характеризует фактическое совершение преступления. Например, объективную сторону фальсификации доказательств (ст. 303 УК РФ) фактически может выполнить любое лицо. Поэтому обоснованным является предложение дополнить ч. 1 ст. 303 УК РФ формулировкой «…равно другим лицом с ведома лица, производящего дознание, следователя, прокурора» [4, с. 22]. Юридическое совершение преступления возможно, если объективная сторона состоит в выполнении действий, которые можно совершить, лишь обладая определенными полномочиями, где исполнителем преступления может быть только специальный субъект. Так, часть объективной стороны получения взятки (ст. 290 УК РФ), выражающейся в получении вознаграждения, может выполнить любое лицо, но это лицо не может совершить действия, которые входят в полномочия должностного лица. Поэтому исполнителями и соисполнителями получения взятки могут быть только специальные субъекты — должностные лица. Учитывая взаимосвязь Общей и Особенной частей УК РФ в нормах Особенной части УК РФ, предусматривающих наказание за преступления, объективную сторону которых фактически могут совершить любые лица, считаем, что следует отказаться от указания на специального исполнителя.

Список литературы

1. Аветисян С. Проблемы соучастия в преступлении со специальным субъектом (специальным составом) // Уголовное право. 2004. № 1.

2. Арутюнов А. Проблемы ответственности соучастников преступления // Уголовное право. 2001. № 3.

3. Белокуров О.В. Соучастие в преступлениях со специальным субъектом: актуальные проблемы (на примере присвоения и растраты) // Следователь. 2003. № 5.

4. Борков В. Сложности квалификации фальсификации доказательств (ст. 303 УК РФ) // Уголовное право. 2009. № 5.

5. Витвицкая С.С. Уголовная ответственность за экономические преступления специальных и неспециальных субъектов (проблема фактического исполнителя) // Российский следователь. 2007. № 20.

6. Егорова Н.А. Теоретические проблемы уголовной ответственности за преступления лиц, выполняющих управленческие функции: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Волгоград, 2006.

7. Есаков Г.А., Хельман У., Головненков П.В. Определение субъекта преступлений в сфере экономики в российском и немецком уголовном праве // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2010. № 4.

8. Журавлева Е.Н. Криминальное банкротство: уголовно-правовая характеристика и вопросы квалификации: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Омск, 2006.

9. Кладков А. Квалификация преступлений, совершенных в соучастии // Законность. 1998. № 8.

10. Клепицкий И.А. Система хозяйственных преступлений. М., 2005.

11. Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. СПб., 2000.

12. Орымбаев Р. Специальный субъект преступления. Алма-Ата, 1977.

13. Рарог А.И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб., 2003.

14. Семенов С.А. Специальный субъект преступления в уголовном праве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999.

15. Тюнин В.И. Некоторые аспекты толкования, применения и совершенствования уголовного законодательства в сфере экономической деятельности. СПб., 2001.

16. Уголовное законодательство зарубежных стран (Англия, США, Франция, Германия, Япония): сб. законодательных материалов / под ред. И.Д. Козочкина. М., 1999.

17. Уголовный кодекс Испании / под ред. Н.Ф. Кузнецовой и Ф.М. Решетникова. М., 1998.

18. Уголовный кодекс ФРГ / пер. и предисл. А.В. Серебренниковой. М., 2001.

19. Шишко И.В. Экономические правонарушения: Вопросы юридической оценки и ответственности. СПб., 2004.