Коллизии, возникающие в процессе реализации органами милиции контрольно-надзорной функции в сфере предпринимательства

С.В. КОСЯК,

соискатель Российской Академии адвокатуры

Коллизии[1], возникающие в процессе реализации органами милиции контрольно-надзорной функции в сфере предпринимательства, существуют с момента возрождения предпринимательской деятельности в России, т. е. с конца 80-х годов прошлого века. Безусловно, на протяжении практически двадцати лет они постоянно менялись в зависимости, прежде всего, от политических, социально-экономических, правовых и других условий.

Эти коллизии носят объективный характер и обусловлены следующими обстоятельствами. С одной стороны, предпринимательская деятельность — это самостоятельный вид хозяйственной деятельности (как с имущественной, так и с организационной стороны), осуществляемый с риском для предпринимателя[2]. С другой стороны, существующая статистика органов внутренних дел говорит о наличии высокого уровня криминализации предпринимательства.

Так, по данным Департамента экономической безопасности МВД России, в 1-м полугодии 2005 года выявлено 124 тыс. экономических и 13,7 тыс. налоговых преступлений, а за аналогичный период 2004 года — соответственно 111 тыс. экономических и 9,3 тыс. налоговых преступлений[3].

С целью получения характеристики коллизий, возникающих между органами внутренних дел при реализации ими контрольно-надзорной функции, и предпринимателями, автором проведен социологический опрос представителей малого и среднего бизнеса. Опрос позволил выделить два основных аспекта возникновения коллизий:

· столкновение противоположных взглядов, стремлений, интересов;

· по сути двух или более действующих нормативных актов, регламентирующих предпринимательскую деятельность (правовые коллизии).

В данной статье мы попытаемся рассмотреть первый аспект возникновения коллизий.

Столкновение противоположных взглядов и интересов двух указанных субъектов в определенной мере отражает отношение общества как к предпринимательству, так и к органам милиции, осуществляющим контрольно-надзорную функцию.

Безусловно, проблемы предпринимательства сложны и неоднозначны, однако в обществе все более укрепляется мнение о том, что роль предпринимательской деятельности в экономической, государственной и общественной жизни России постоянно возрастает. Более того, меняется образовательный и культурный уровень, а значит, и социальный статус самих предпринимателей: каждый четвертый имеет высшее образование и некоторые изъявляют желание получить второе высшее, как правило юридическое, образование; средний возраст предпринимателей составляет 35—38 лет; количество женщин, занятых бизнесом, постепенно увеличивается; более 80% предпринимателей женаты, замужем и имеют детей[4].

Однако следует отметить и другое:

· в общественном сознании все еще бытует мнение о предпринимателе как о посреднике, действующем на рынке товаров и услуг только с целью наживы;

· значительная часть общества убеждена в полной криминализации предпринимательства.

Такие криминальные явления в предпринимательстве, как обман (подделка продукции, низкое качество товаров и услуг), рэкет, мошенничество, породили новые формы криминальных отношений, в том числе насильственное изменение собственника, в литературных источниках именуемое «рейдерством»[5]. Появились такие понятия, как «корпоративный шантаж», «недружественный захват». Существуют данные о примерных «накладных» расходах на захват одного предприятия: неправомерное судебное решение в судах Московского региона стоит от 50 тыс. до 200 тыс. долл. США, в судах других регионов — от 10 тыс. до 20 тыс. долл.; на подкуп сотрудников милиции, следственных органов, прокуратуры расходуется от 10 тыс. до 60 тыс. долл.; на неправомерные услуги судебных приставов — от 10 тыс. долл.; услуги каждого «бойца»  стоят от 100 до 200 долл. в сутки[6].

Опрос предпринимателей среднего и малого бизнеса по оценке этого явления показал: каждый третий опасается, что его бизнес может оказаться мишенью для рейдеров. На вопрос, рассчитывают ли они на чью-либо помощь в такой ситуации, 45,6% предпринимателей ответили, что не рассчитывают ни на кого; 24,3% рассчитывают на свои силы;  17,9% затруднились ответить и только 12,2% надеются на арбитражный суд.

Очевидно, что большинство предпринимателей не уверены  в своей правовой защищенности. Тем не менее 87,3% опрошенных все же надеются на то, что будет принят соответствующий закон, защищающий их интересы. Действительно, МВД России предложило создать межведомственную рабочую группу, которой предстоит проанализировать криминальную практику махинаций в сфере бизнеса, изучить западный опыт правовой защиты предпринимателей, а затем разработать поправки в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство России[7].

Статистика между тем свидетельствует, что опасения предпринимателей вполне оправданны: только в Москве жертвами произвола ежегодно становится до 400 предприятий. По данным Управления экономической безопасности Москвы, в 2005 году в городе зафиксировано 175 корпоративных конфликтов, следствием которых стала смена акционеров[8].

Безусловно, криминализация предпринимательства в значительной мере связана с поведением самого предпринимателя, его предрасположенностью к тому, чтобы при определенных обстоятельствах стать жертвой преступления, иными словами, с его  виктимностью.

Так, Д.В. Ривман, отвечая на вопрос, в каких случаях поведение предпринимателей носит очевидно виктимный характер, в числе решающих факторов называет отказ платить «дань», т. е. отчислять преступным группировкам определенный процент прибыли, а также сотрудничать с организованными пре-ступными группировками, принимать их в состав органов управления предприятия (фирмы), отмывать деньги, нажитые преступным путем, обеспечивать льготные кредиты и т. п.[9].

Серьезный урон авторитету предпринимательства в России на современном этапе наносит такое явление, как теневая экономика. Исследование специальной литературы позволяет выделить два подхода к анализу теневой экономики — экономический и правовой.

Представители первого направления, как правило, задаются вопросом о том, что наносит обществу больший урон — преступность или борьба с ней? И отвечают: целесообразнее провести полную легализацию теневой экономики, «простить все грехи» и начать работать заново. При этом предлагается принципиальный отказ от морально-этических и идеологических оценок фактов нарушения установленных обществом норм права[10]. Однако, по мнению профессора В.О. Исправникова, вряд ли такие веяния получат общественную поддержку, в том числе со стороны теневиков-хозяйственников, испытавших все «прелести» сотрудничества с организованными преступными сообществами, без угрозы быть застреленными[11].

Правовой подход к анализу этой проблемы основан на принципе: всякое нарушение установленных норм права — преступление, а потому необходимо расширение контрольно-надзорных функций органов правоохранительной системы, общее ужесточение законодательства, направленного против теневой экономики, и усиление мер наказания за теневую предпринимательскую деятельность.

В.О. Исправников, характеризуя это направление, отмечает: «Преимущественно репрессивный подход в борьбе с теневой экономикой имеет шанс на поддержку абсолютного большинства населения лишь в отношении сугубо криминальных элементов[12].

На наш взгляд, представителей теневой экономики можно условно разделить на две группы: первую составляют сугубо криминальные элементы (создатели различного рода финансовых пирамид, рейдеры и т. п.), а вторую — теневики-хозяйственники (представители мелкого и среднего бизнеса, вынужденные работать «в тени» главным образом потому, что издержки их деятельности при существующем законодательстве, как правило, превышают доходы).

Безусловно, в разряд теневиков входят не только сугубо криминальные элементы, но и предприниматели, оказавшиеся таковыми в силу ряда объективных и субъективных обстоятельств.

Вместе с тем отношение предпринимательства к милиции, как показывают результаты различных исследований, далеки от идеальных. Так, согласно результатам одного из последних опросов Общероссийской организации малого бизнеса «Опора России» на тему «Кто мешает жить бизнесу?» первое место среди двенадцати указанных в анкете государственных структур, «мешающих жить бизнесу», занимает милиция, второе и третье —  госсанэпидемнадзор и государственная противопожарная служба[13].

По результатам исследования «Как граждане относятся к милиции» (среди опрошенных — бизнесмены, служащие и пенсионеры) графа «с недоверием» была выделена бизнесменами и служащими[14]. Почти 70% предпринимателей считают, что отстоять свои интересы перед властями невозможно, 0,7% уверены в возможности отстоять законные интересы своего бизнеса вопреки воле местных властей и 68,8% расценивают эти шансы как минимальные или вовсе отсутствующие. Бичом бизнеса предприниматели называют не столько обилие контролирующих органов и налоги, сколько огромное количество всевозможных проверок[15].

Небезынтересны следующие данные, приведенные группой авторов: «Общий коррупционный сбор в сфере среднего и малого бизнеса в регионах составляет, по минимальной оценке, 22 млрд долл. в год. Средний размер взятки в сфере деловой коррупции — 30 тыс. руб. (курсив мой. — С.К.)»[16].

Однако, по мнению самих предпринимателей, значительная часть преступлений, особенно таких, как взяточничество, совершается вынужденно, как «средство защиты», так как часто против сопротивляющихся возбуждаются уголовные дела «в качестве меры устрашения», принуждающей бизнесмена «договариваться» с милицией (одна из форм государственного рэкета). «По словам Сергея Мещерякова (руководитель Департамента экономической безопасности МВД РФ), в первом полугодии 2005 года по подозрению в получении взяток задержано более 5 тысяч чиновников»[17].

По мнению Генерального прокурора Российской Федерации В. Устинова, «для предринимателей нет страшнее стихийного бедствия, чем чиновники. На сегодняшний день за малым и средним бизнесом наблюдают больше четырех десятков различных государственных и муниципальных контролирующих структур»[18].

Такая ситуация, естественно, вызывает у предпринимателей негативное отношение к органам внутренних дел и другим представителям исполнительной власти.

Чем же обусловлено такое столкновение интересов участников этих отношений?

В.В. Лазарев, например, раскрывая содержание факторов, обусловливающих отсутствие доверия к органам внутренних дел, приходит к выводу о том, что они, будучи органами государства, не могут выйти за пределы общих закономерностей функционирования, но в силу своей специфики в большей степени, чем иные органы, подвержены тенденциям отчуждения.

Далее он пишет: «Отчуждение органов внутренних дел, в общем и целом, можно охарактеризовать как неприятие (сознательно или бессознательно) идущих от общества ценностей жить по справедливости, поскольку последняя сплошь и рядом рушится... Это отчуждение в большей степени означает поклонение теневым ценностям»[19].

Обобщение данных разных литературных источников и собственных исследований позволяет нам дополнить понятие «отчуждение органов внутренних дел»[20], включив в него и другие характеристики. С нашей точки зрения, отчуждение органов внутренних дел в значительной степени обусловлено:

· системой регистрации преступлений. По ориентировочным оценкам, 14—15 млн граждан обращаются в милицию с заявлениями о совершенных по отношению к ним деяниях с криминальными признаками, однако процессуальное реагирование зафиксировано лишь по 5 млн зарегистрированных преступлений, из которых только по 3 млн заявлений, сообщений принимаются решения о возбуждении уголовных дел[21];

· низким уровнем раскрываемости преступлений, особенно экономической направленности, в том числе и в отношении предпринимателей;

· значительной частью функций, которые органы внутренних дел вынуждены выполнять анонимно или в режиме строгой секретности;

· жесткими мерами, применение которых обусловлено объективными причинами; тем не менее, будучи правомерными, эти меры не всегда находят должное понимание[22];

· сложностью подбора и подготовки кадров и как результат — низким уровнем профессионализма. В.В. Лазарев отмечает, что «сегодня стало затруднительно дать однозначный ответ на вопрос, зачем идут молодые люди в милицию — для того, чтобы обеспечить защиту граждан или для решения своих жизненных потребностей. Есть много примеров корыстной заинтересованности работников милиции»[23]. Все это объективно способствует отчуждению граждан в целом и, естественно, предпринимателей от правоохранительных органов.

Думается, не следует в этих противоречиях усматривать элементы антагонизма. Противоречия эти, с нашей точки зрения, объяснимы социальными и экономическими преобразованиями, происходящими в России, слишком стремительными и не всегда понятными, к которым ни правоохранительные органы, ни граждане, вовлеченные в предпринимательство, все еще не готовы. Но нельзя отрицать и того, что в этой обстановке стремительно стал развиваться и криминал.

Библиография

1 Коллизия — столкновение каких-нибудь противоположных сил, интересов, стремлений // Ожегов С.И. Словарь русского языка. — М., 2004, С. 278.

2 Закреплено п. 1 ст. 34 Конституции РФ как право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности.

3 См: Вислогузов В. МВД подводят суды // Коммерсантъ. 2005. 24 авг. №  157. С. 7.

4 В данном случае наши выводы во многом совпадают с выводами других исследователей в этой области. См.: Рощина Я. Формирование предпринимательского слоя и дифференциация стилей жизни // Вопросы экономики. 1998. № 3. С. 114—127; Вагин О.А., Гаврилов Б.Я., Горяинов К.К., Кондратюк Л.В. Улучшение взаимоотношений граждан и милиции: оптимизация оценки деятельности (науч.-практ. докл.) // Центр содействия правосудию при фонде «ИНДЕМ». — М., 2003; Алексеев А.И., Герасимов С.И., Сухарев А.Я. Криминологическая профилактика: теория, опыт, проблемы: Моногр. — М., 2001. С.  410—425.

5  Рейдер (гол. reed) — налетчик; лицо, начинающее активно скупать акции компании с целью получения контрольного пакета // Экономический и юридический словарь /Под ред. А.Н. Азриляна. — М., 2004. С. 748.

6 Беспредел собственности: на захваты предприятий отпущено еще два года // Российская газета. 2005. 2 авг. № 167 (3836).

7 См.: Отберем все по заказу олигарха: МВД России предлагает меры защиты мелких собственников // Российская газета. 2004. 12 авг. № 171 (3548); Технология заглота: как бороться с захватчиками предприятий // Российская газета. 2004. 1 окт. № 215 (3592); Беспредел собственности...

8 АИФ. 2004. Окт. № 41 (1250).

9 См.: Ривман Д.В. К вопросу о личной безопасности активных участников экономической деятельности // Материалы междунар. семинара «За честный бизнес». — М., 1994. С. 8—9.

10 См.: Латов В.В.  Экономика преступлений и наказаний: тридцатилетний юбилей. — М.: ГУ-ВШЭ, 2000. Вып. 4. С. 228—270.

11 См.: Исправников В.О. Глобализация теневых социально-экономических процессов // Российское государство в контексте глобализации мировых процессов, внешних и внутренних угроз безопасности России, борьбы с организованной преступностью и коррупцией // Материалы Всерос. науч.-практ. конф. — М., 2001. Вып. 1. С. 201.

12 См. там же. С. 202.

13 См.: Вислогузов В. Прокурорам зачитали права предпринимателей // Коммерсантъ. 2005. 19 авг. № 154. С. 2.

14 Он же. МВД подводят суды.

15 См.: Тихомирова Е. Государство — бич малого бизнеса // Независимая газета. 2005. 21 апр.

16 См.: Пучков С.И., Пучков Р.С., Бородин И.А. Защита прав предпринимателя: Практ. рук-во. — М., 2003. С. 12.

17 Вислогузов В. МВД подводят суды.

18 Генпрокуратура занялась бизнесом // Российская газета. 2005. 19 авг. № 183 (3852).

19 Лазарев В.В. Относительная самостоятельность отдельных органов государства. Факторы отчуждения органов внутренних дел и их преодоление. Теория права и государства: Учеб. / Под ред. проф. В.В. Лазарева. 2-е изд., перераб. и доп. — М., 2001. С. 98.

20 Понятия «отчуждение», заимствованное из указанного источника, и «столкновение интересов органов внутренних дел, выполняющих контрольно-надзорную функцию в сфере предпринимательства» в контексте нашего исследования не противоречат друг другу, а выражают суть одного и того же явления.

21 См.: Вагин О.А. и др. Указ. раб. С. 3.

22 Мы солидарны с теми авторами, которые указывают, что часто в средствах массовой информации ситуации, когда милицией применяются достаточно жесткие меры, неоправданно искажаются, что и позволяет формировать о ней негативное мнение.

23 Лазарев В.В. Указ. соч. С. 99.