Конституционное право на законный суд в правоприменительной практике Европейского суда по правам человека и российских судов

УДК 342.722:341.64  

СОВРЕМЕННОЕ ПРАВО №5 2011 Страницы в журнале: 92-98

О.И. ВИЛЯК,

председатель Четвертого арбитражного апелляционного суда, заслуженный юрист Российской Федерации

Право на справедливое, беспристрастное судебное разбирательство законным и независимым судом и судьей признается за каждым гражданином, как на уровне международных правовых стандартов, так и в Конституции РФ; никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Ключевые слова: право, суд, решение, правосудие, закон, судья, апелляция, Европейский суд по правам человека.

Constitutional law on lawful court in rights to practice the European court under human rights and the Russian courts

Viljak O.

The right to fair, impartial proceeding by lawful both independent court and the judge admits for each citizen, both at level of the international legal standards, and the Constitution of the Russian Federation; nobody can be deprived the right to consideration of its business in that court and that judge to which jurisdiction it is carried by the law.

Keywords: the right, court, the decision, justice, the law, the judge, the appeal, the European court under human rights.

Известно, что правосудие является наиболее эффективным и надежным способом разрешения споров, защиты прав и свобод граждан, законных интересов юридических лиц, гражданского общества и государства. Право на справедливое, беспристрастное судебное разбирательство законным и независимым судом и судьей признается за каждым гражданином, как на уровне международных правовых стандартов, так и в Конституции РФ. По справедливому утверждению Ю.И. Стецовского, независимость, справедливость и беспристрастность являются не только признаками судебной власти, но и правом тех, кто ищет правосудия[1]. Как указывал И.Е. Энгельман, судьи «в состоянии соответствовать своему назначению лишь под условием полной самостоятельности и независимости не только от частных лиц, но и от правительства, не исключая и собственного начальства»[2].

В постановлении КС РФ от 21.04.2010 № 10-П «По делу о проверке конституционности части первой статьи 320, части второй статьи 327 и статьи 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами гражданки Е.В. Алейниковой и общества с ограниченной ответственностью “Три К” и запросами Норильского городского суда Красноярского края и Центрального районного суда города Читы» (далее — Постановление № 10-П) отмечается, что право на судебную защиту, будучи основным и неотчуждаемым правом человека, признается и гарантируется в Российской Федерации согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией РФ и реализуется на основе принципа равенства всех перед законом и судом. Конституционное право на судебную защиту — это не только право на обращение в суд, но и возможность получения реальной судебной защиты путем восстановления нарушенных прав и свобод, которая должна быть обеспечена государством.

Согласно ч. 1 ст. 47 Конституции РФ никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Как указано в постановлении КС РФ от 21.01.2010 № 1-П «По делу о проверке конституционности положений части 4 статьи 170, пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества “Производственное объединение “Берег” ”, открытых акционерных обществ “Карболит”, “Завод “Микропровод” ” и “Научно-производственное объединение “Респиратор” ”» (далее — Постановление № 1-П), данное конституционное право — право на законный суд — является необходимой составляющей закрепленного ст. 46 Конституции РФ права на судебную защиту и одновременно гарантией независимости и беспристрастности суда.

Принципы беспрепятственного доступа к правосудию и законного суда признаны международным сообществом в качестве фундаментальных.

Так, согласно ст. 10 Всеобщей декларации прав человека 1948 года каждый человек для определения его прав и обязанностей и для установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения имеет право на основе полного равенства на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом.

Развивая эти положения, Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 года (далее — Конвенция 1950 года) и Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 года (п. 1 ст. 14) установили, что каждый имеет право при предъявлении ему уголовного обвинения на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым, беспристрастным и компетентным судом, созданным на основании закона, при соблюдении принципа равенства всех перед судом.

Международные стандарты в сфере правосудия требуют, чтобы праву быть судимым законным судом корреспондировала обязанность государства создавать и поддерживать такую судебную систему, в которой судьи отвечали бы критериям независимости, беспристрастности, компетентности и способны были эффективно осуществлять свои полномочия (п. «i» ст. 1 раздела II резолюции 12 Комитета министров Совета Европы от 18 сентября 2002 г. «Учреждение Европейской комиссии по эффективности правосудия»). В свою очередь международные рекомендации в сфере правосудия в ряду качеств судьи, способствующих укреплению доверия общества к судебной власти и имеющих первостепенное значение для поддержания ее независимости, называют беспристрастность, честность, соответствие установленным стандартам компетентности, поведения и добросовестности (пункты 1.6, 2.2, 3.1 и 6.7 Бангалорских принципов поведения судей, одобренных резолюцией Экономического и социального совета ООН 2006/23 от 27 июля 2006 г.).

Законность и независимость суда (судьи) служат гарантией справедливого судебного разбирательства. В целом понятие (принцип) «законный и независимый суд (судья)» содержит три составляющих:

1) законное назначение судьи на должность;

2) отсутствие обстоятельств, препятствующих судье участвовать в рассмотрении дела;

3) соблюдение законности при принятии судьей дела к своему производству[3].

Касаясь первого из названных элементов понятия законного суда, КС РФ в постановлении от 24.03.2009 № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 8 статьи 5, пункта 6 статьи 6 Закона Российской Федерации “О статусе судей в Российской Федерации” и пункта 1 статьи 23 Федерального закона “Об органах судейского сообщества” в связи с жалобой гражданина В.Н. Рагозина» отметил, что, исходя из конституционно-правового статуса судей, предопределенного тем, что судьи реализуют публично-правовые цели правосудия, федеральный законодатель вправе предъявлять к ним как носителям судебной власти особые квалификационные и иные требования, в том числе морально-нравственные и нравственные, и, соответственно, устанавливать порядок формирования судейского корпуса, обеспечивающий отбор кандидатов, отвечающих этим требованиям.

Определяя регламент наделения правами судьи и прекращения полномочий судьи, федеральный законодатель обладает достаточно широкой свободой усмотрения, однако он во всяком случае должен обеспечивать соблюдение конституционных гарантий законного, справедливого, беспристрастного и компетентного суда, в том числе осуществление судебных функций лицами, удовлетворяющими требованиям, которые закреплены в Конституции РФ и федеральном законодательстве.

В частности, привлечение судьи, находящегося в отставке, полномочия которого были прекращены по истечении первоначального срока полномочий и который не был назначен на ту же должность без ограничения срока полномочий, к осуществлению правосудия в качестве судьи в порядке ст. 7.1 Закона РФ от 14.04.1993 № 4791-1 «О статусе судей в Российской Федерации» не соответствует требованию законного состава суда в его конституционно-правовом смысле и потому не обеспечивает гарантии судебной защиты, поскольку такое основание для выхода судьи в отставку, как истечение срока полномочий судьи, если они были ограничены определенным сроком, по сути означает выявление в течение данного срока объективных обстоятельств, которые препятствуют дальнейшему назначению лица — вопреки его желанию — на должность судьи без ограничения срока полномочий.

Следовательно, судья, чьи полномочия были прекращены по истечении первоначального срока полномочий, не может считаться почетным судьей и, соответственно, привлекаться к осуществлению правосудия в качестве судьи. Данное правило в условиях действующего правового регулирования в наибольшей степени отвечает требованиям справедливого судебного разбирательства компетентным и беспристрастным судом, созданным на основании закона.

Необходимо отметить, что практика Европейского суда по правам человека (далее — ЕСПЧ) также исходит из того, что словосочетание «созданный на основании закона» относится не только к правовому основанию самого существования суда, но и к составу суда по каждому делу (например, решение ЕСПЧ от 4 мая 2000 г. по жалобе № 31657/96 «Бускарини против Сан-Марино» и постановление ЕСПЧ от 4 марта 2003 г. по жалобе № 63486/00 «Посохов против Российской Федерации»).

Интересным с точки зрения рассматриваемой проблемы представляется решение ЕСПЧ от 25 июня 2009 г. по жалобе № 6025/09 «Ковалева и другие против России».

По данному делу заявители (Г.В. Ковалева и 11 других физических лиц), ссылаясь на ст. 6 Конвенции 1950 года, утверждали, что апелляционная жалоба их компании не была рассмотрена судом, созданным на основании закона (жалоба была рассмотрена апелляционной инстанцией Арбитражного суда Кемеровской области, в то время как с 1 января 2006 г. апелляционные жалобы должны были рассматриваться Седьмым арбитражным апелляционным судом).

Опровергая доводы заявителей, ЕСПЧ указал: несмотря на то, что Седьмой арбитражный апелляционный суд должен был быть учрежден не позднее 1 января 2006 г., это не означает, что с этой даты существовавшие апелляционные инстанции судов субъектов Российской Федерации являются незаконными. Напротив, Федеральный конституционный закон от 04.07.2003 № 4-ФКЗ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный конституционный закон “Об арбитражных судах в Российской Федерации”» уполномочивал апелляционные инстанции рассматривать дела в порядке апелляции вплоть до даты, когда компетентный апелляционный суд начал бы свою деятельность. В ходе судебной реформы такого масштаба подобные временные меры были, безусловно, необходимы для обеспечения плавного перехода от старой системы к новой и предотвращения разрыва в деятельности судебных органов, который помешал бы эффективному осуществлению правосудия.

Институту отводов посвящена глава 3 АПК РФ, закрепившая обстоятельства, при которых участие судьи в рассмотрении дела, отнесенного к его подсудности, недопустимо ввиду невозможности обеспечить беспристрастность суда.

В ряде постановлений ЕСПЧ: от 26 февраля 1993 г. «Падовани (Padovani) против Италии» (пункты 25 и 27), от 28 февраля 1993 г. «Фэй (Fey) против Австрии» (пункты 28 и 30) и от 10 июня 1996 г. «Пуллар (Pullar) против Соединенного Королевства» (п. 30) — на основе толкования ст. 6 Конвенции 1950 года сформулированы общие критерии беспристрастного суда:

— во-первых, суд должен быть субъективно беспристрастным, т. е. ни один из его членов не может открыто проявлять пристрастие и личное предубеждение; при этом личная беспристрастность предполагается, пока не будет доказано иное. Данный критерий отражает личные убеждения судьи по конкретному делу;

— во-вторых, суд должен быть объективно беспристрастным, т. е. необходимы достаточные гарантии, исключающие какие-либо сомнения по этому поводу. Данный критерий, в соответствии с которым решается вопрос, позволяют ли определенные факты, поддающиеся проверке, независимо от поведения судьи усомниться в его беспристрастности, учитывает внешние признаки: при принятии соответствующего решения мнение заинтересованных лиц принимается во внимание, но не играет особой роли; решающим является то, могут ли их опасения считаться объективно обоснованными. Всякий судья, в отношении беспристрастности которого имеются легитимные основания для сомнения, должен выйти из состава суда, рассматривающего дело.

Согласно правовой позиции, выраженной в постановлении КС РФ от 25.03.2008 № 6-П «По делу о проверке конституционности части 3 статьи 21 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества “Товарищество застройщиков”, открытого акционерного общества “Нижнекамскнефтехим” и открытого акционерного общества “ТНК-ВР Холдинг”», право на беспристрастный суд, предполагающее отсутствие предубеждения и пристрастности судей, является одним из неотъемлемых свойств права на судебную защиту и необходимым условием справедливого судебного разбирательства. Поэтому федеральный законодатель, обладающий достаточной свободой усмотрения в выборе средств, призванных гарантировать эффективность судебной власти и способность судебной системы реально обеспечить право каждого на справедливое судебное разбирательство посредством компетентного, независимого и беспристрастного суда, вместе с тем при осуществлении соответствующего правового регулирования должен исходить из того, что требование беспристрастности носит принципиальный характер и распространяется равным образом на всех судей — как отправляющих правосудие на профессиональной основе, так и входящих в состав суда в качестве заседателей.

Прямое и четкое определение законом круга дел, которые подлежат рассмотрению тем или иным составом суда, является одной из гарантий обеспечения независимости и беспристрастности суда при осуществлении правосудия. Благодаря этому у лица, заинтересованного в судебной защите, заранее появляется возможность узнать, где и каким судьей будет рассмотрено его дело, если таковое возникнет.

Согласно правовой позиции, выраженной в постановлении КС РФ от 06.04.2006 № 3-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального конституционного закона “О военных судах Российской Федерации”, федеральных законов “О присяжных заседателях судов общей юрисдикции в Российской Федерации”, “О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации” и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Президента Чеченской Республики, жалобой гражданки К.Г. Тубуровой и запросом Северо-Кавказского окружного военного суда», правосудие должен отправлять только тот суд и тот судья, к ведению которого законом отнесено рассмотрение конкретного дела; при этом все процедуры по делу должны осуществляться законно установленным, а не произвольно выбранным составом суда.

В Постановлении № 10-П указано, что в целях обеспечения точности в вопросе о подсудности дел и о полномочиях того или иного суда рассматривать конкретные дела, с тем чтобы не допустить произвольного истолкования соответствующих норм и, следовательно, вольного их применения в судебной практике, законом должны быть закреплены критерии, которые в нормативной форме (в виде общего правила) предопределяли бы, в каком суде подлежит рассмотрению то или иное дело, что позволило бы суду (судье), сторонам и другим участникам процесса избежать неопределенности в этом вопросе, которую в противном случае приходилось бы устранять посредством правоприменительного решения и тем самым устанавливать подсудность дела не на основании закона.

Как отметил КС РФ в постановлении от 21.01.2010 № 1-П, подсудность дел предполагает установление законом разграничения как предметной компетенции, в том числе между судами общей юрисдикции и арбитражными судами, так и в рамках каждого вида юрисдикции — для определения конкретного суда, уполномоченного рассматривать данное дело; несоблюдение установленной федеральным законодателем подсудности дел нарушает конституционное предписание о законном суде, а через это — и само право на судебную защиту; рассмотрение дела вопреки правилам о подсудности не отвечает требованию справедливого правосудия, поскольку суд, не уполномоченный на рассмотрение данного конкретного дела, по смыслу статей 46 и 47 Конституции РФ, не является законным судом; принятые же в результате такого рассмотрения судебные акты не могут признаваться реально обеспечивающими права и свободы.

В определении КС РФ от 15.01.2009 № 144-О-П «По жалобе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации на нарушение конституционных прав гражданки Халимбековой Шамалы Шарабутдиновны положениями части 1 статьи 39, статей 270, 288 и 304 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации» (далее — Определение № 144-О-П) указано, что, поскольку право каждого на судебную защиту может быть обеспечено лишь законным, независимым и беспристрастным судом, несоблюдение правил подсудности влечет нарушение не только ч. 1 ст. 47, но и ч. 1 ст. 46 Конституции РФ.

Несмотря на то что в статьях 270, 288 и 304 АПК РФ не содержится прямого указания на несоблюдение правил подсудности как на основание для отмены судебного акта в апелляционном, кассационном и надзорном порядке, решение, принятое с нарушением правил подсудности, не может быть признано правильным, поскольку оно — вопреки ч. 1 ст. 47 Конституции РФ, закрепляющей право каждого на рассмотрение дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, и ч. 3 ст. 56 Конституции РФ, не допускающей ограничение этого права ни при каких обстоятельствах, — принимается судом, не уполномоченным в силу закона на рассмотрение данного дела, что является существенным (фундаментальным) нарушением, влияющим на исход дела и искажающим саму суть правосудия.

Разрешение дела с нарушением правил подсудности не отвечает и требованию справедливого правосудия, поскольку суд, не уполномоченный на рассмотрение того или иного конкретного дела, не является по смыслу статей 46 и 47 Конституции РФ и соответствующих общепризнанных принципов и норм международного права законным судом, а принятые в результате такого рассмотрения судебные акты не обеспечивают гарантии прав и свобод в сфере правосудия.

Кроме того, при оценке оснований для пересмотра судебных актов арбитражные суды вышестоящих инстанций должны исходить из того, что Конституция РФ имеет высшую юридическую силу и прямое действие, а также из приоритета общепризнанных принципов и норм международного права по отношению к внутреннему законодательству: в соответствии с этими конституционными предписаниями отмена вышестоящей судебной инстанцией решения арбитражного суда, принятого вопреки ч. 1 ст. 47 Конституции РФ с нарушением правил подсудности, не исключается, хотя нормы арбитражного процессуального права и не содержат прямого указания на отмену решения по такому основанию.

Приведенные правовые позиции КС РФ, раскрывающие содержание конституционного права на законный суд, относятся к определению и компетентного суда, и характера судебной инстанции, и подлежащей применению процедуры пересмотра судебного акта, которые устанавливаются законом и не могут быть произвольно изменены решением правоприменительного органа.

Специалистами в области гражданского и арбитражного процессуального права высказываются во многом схожие с изложенными правовыми позициями КС РФ суждения.

Так, Г.А. Жилин полагает, что неправильное определение судьей компетенции суда при обращении заинтересованного лица за судебной защитой приводит к нарушению права участвующих в деле лиц на законный суд или необоснованному отказу в правосудии[4].

28 октября 2009 г. при обсуждении рассматриваемого вопроса на секции арбитражного процессуального законодательства Научно-консультативного совета при ВАС РФ А.К. Большова, Б.Я. Полонский, В.М. Шерстюк и В.В. Ярков высказали точку зрения о том, что нарушение правил подсудности служит безусловным основанием для отмены судебного акта[5].

В то же время в литературе высказывается мнение о том, что норма о рассмотрении дела тем судом и тем судьей довлеет над самой сущностью судебной защиты. Как полагает Л. Терехова, ситуация выглядит абсурдом, степень фетишизации правил подсудности не поддается объяснению. Неприемлемо, с точки зрения исследователя, обеспечивать действие одной из норм Конституции РФ (ст. 47) через игнорирование другой конституционной нормы — ст. 46. Л. Терехова полагает, что приоритетна все же сама судебная защита, а не суд, который ее осуществил. В противном случае следует признать, что есть суды «лучше» и «хуже»[6].

По мнению М.З. Шварца, в основе решения рассматриваемой проблемы должен лежать подход, основанный на принципе диспозитивности: суд вышестоящей инстанции вправе войти в обсуждение вопроса о нарушении подсудности только при условии, что при рассмотрении дела в суде первой инстанции сторона заявляла возражения против рассмотрения дела данным судом со ссылкой на несоблюдение правил о подсудности, но это возражение было отклонено судом. Если в суде первой инстанции ни одна из сторон не заявила о нарушении подсудности, следовательно, стороны выразили согласие на рассмотрение дела данным судом и более ссылаться на нарушение подсудности они не могут[7].

Схожей точки зрения придерживается и Т.Е. Абова, считающая, что судебная система существует «не для себя самой, а для тех, кто к ней обращается». В связи с этим отменять законное в «материально-правовом отношении» решение суда исключительно по формальным нарушениям правил о подсудности неверно[8].

Считаем, что более правильной является точка зрения тех авторов, которые относят нарушение правил подсудности к безусловным основаниям для отмены судебных актов, тем более что именно такую правовую позицию высказал КС РФ в Постановлении № 1-П и Определении № 144-О-П.

Вместе с тем в настоящее время практика Президиума ВАС РФ исходит из того, что основанием для отмены судебного акта служит только нарушение правил исключительной подсудности[9]. Нарушение иных правил подсудности основанием для отмены судебного акта не является[10].

Так, оставляя в силе судебные акты судов нижестоящих инстанций, Президиум ВАС РФ в постановлении от 07.10.2008 № 5853/08 отметил, что, несмотря на нарушение правил о подсудности[11], дело по существу было рассмотрено правильно, с соблюдением всех процессуальных гарантий, предоставленных лицу, привлекаемому к административной ответственности, в связи с чем право последнего на рассмотрение дела надлежащим судом не нарушено.

В другом случае, признав, что дело неподведомственно арбитражному суду, Президиум ВАС РФ в целях правовой определенности и в связи с тем, что стороны не ссылались на неподведомственность дела и были согласны на рассмотрение дела арбитражным судом, также счел возможным оставить судебные акты судов нижестоящих инстанций без изменения[12].

Следует отметить, что во многом схожий подход к рассматриваемой проблеме прослеживается и в практике ЕСПЧ (по делам против Российской Федерации).

Так, отметив в § 21 постановления от 10 апреля 2008 г. № 3548/04 по делу «Лучкина (Luchkina) против Российской Федерации», что ошибки, связанные с юрисдикцией, в принципе могут рассматриваться в качестве существенных нарушений, подлежащих исправлению посредством надзорного производства, ЕСПЧ в § 38 постановления от 23 июля 2009 г. № 8269/02 по делу «”Сутяжник” (Sutyazhnik) против Российской Федерации» указал, что при конкретных обстоятельствах дела принцип правовой определенности имеет более важное значение, чем соблюдение правил подведомственности.

Однако в Постановлении № 1-П указано, что право на законный суд, являясь необходимой составляющей права на судебную защиту и гарантией независимости и беспристрастности суда, обеспечивает каждому защиту его прав путем справедливого разбирательства дела независимым, беспристрастным и созданным на основании закона компетентным, т. е. обладающим соответствующими полномочиями по рассмотрению конкретного дела в силу установленных законом правил подведомственности и подсудности, судом.

Следовательно, несоблюдение правил подведомственности также означает нарушение права на рассмотрение дела законным составом суда. Именно из этого в последнее время исходит практика Четвертого арбитражного апелляционного суда (постановления от 27.02.2010 по делу № А78-8304/2009, от 30.03.2010 по делу № А78-7040/2009, от 15.04.2010 по делу № А19-23695/09 и от 22.06.2010 по делу № А58-1868/2010).

В связи с этим необходимо отметить: в постановлении Президиума ВАС РФ от 01.06.2010 № 3342/10 указано, что арбитражные суды не вправе вмешиваться в деятельность судов общей юрисдикции и нарушать правила подведомственности, — это может свидетельствовать об изменении подхода ВАС РФ к решению рассматриваемого вопроса.

Интересным представляется и вывод, сделанный в постановлении Президиума ВАС РФ от 13.04.2010 № 16196/09, о том, что прекращение арбитражным судом производства по делу по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 150 АПК РФ, в случае, когда спор был рассмотрен судом общей юрисдикции, не уполномоченным законом рассматривать данную категорию дел, является неправомерным.

В заключение следует отметить еще одну важную правовую позицию КС РФ по рассматриваемой проблеме.

В Постановлении № 10-П КС РФ, анализируя положения статей 327 и 328 ГПК РФ, указал, что в отношении лиц, не привлеченных к участию в деле, о правах и об обязанностях которых мировым судьей принято судебное постановление (при том что они объективно были лишены возможности принять участие в рассмотрении дела и вступают в гражданский процесс на стадии апелляционного обжалования этого судебного постановления), дело рассматривается по существу не тем судом, которому оно подсудно по первой инстанции, а судом апелляционной инстанции, выступающим для них как суд второй инстанции. Такие лица оказываются лишенными права на рассмотрение их дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых по первой инстанции данное дело отнесено законом.

В аналогичной ситуации оказываются лица, привлеченные к участию в деле, но не извещенные о времени и месте судебного заседания. Формально, будучи привлеченными к участию в деле судом первой инстанции, они вступают в процесс только на стадии апелляционного обжалования судебного постановления. Такие лица — в результате нарушения правила об обязательном уведомлении лиц, участвующих в деле, о времени и месте судебного заседания, которое само по себе является важнейшей гарантией обеспечения реализации таких конституционных принципов осуществления правосудия, как состязательность и равноправие сторон, — объективно лишаются права представить суду первой инстанции свою позицию относительно существа дела, участвовать в исследовании доказательств, возражать относительно ходатайств и доводов других лиц, участвующих в деле, и т. д. Соответственно, и для них суд апелляционной инстанции выступает как суд второй инстанции, в силу чего они также фактически лишаются права на рассмотрение их дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых по первой инстанции данное дело отнесено законом.

При этом лица, не привлеченные к участию в деле, о правах и об обязанностях которых мировым судьей принято судебное постановление, и лица, участвующие в деле и не извещенные о времени и месте судебного заседания, получают возможность отстаивать свои права и законные интересы лишь на стадии апелляционного обжалования судебного постановления, что ставит их в неравноправное положение с иными лицами, привлеченными к участию в деле и извещенными надлежащим образом, чем нарушается конституционный принцип равенства в реализации права на судебную защиту и неправомерно ограничиваются процессуальные права таких участников процесса, в том числе право на защиту своих прав и законных интересов в двух судебных инстанциях.

Применительно к арбитражному судопроизводству приведенная правовая позиция означает следующее.

В силу взаимосвязанных положений статей 287 и 288 АПК РФ рассмотрение судом первой инстанции дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных о времени и месте судебного заседания, равно как и разрешение судом первой инстанции вопроса о правах и об обязанностях лиц, которые не были привлечены к участию в деле и тем самым лишились возможности участвовать в судебном процессе и отстаивать свои права с помощью предусмотренных законом правовых средств, является безусловным основанием для отмены судебного решения судом кассационной инстанции и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции в том же или ином составе судей.

По тем же основаниям согласно ч. 4 ст. 270 АПК РФ решение суда первой инстанции подлежит отмене и в апелляционном порядке.

При этом суд апелляционной инстанции не наделен полномочием направлять дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, а обязан в 3-месячный срок рассмотреть его по правилам, определенным АПК РФ для рассмотрения дела в арбитражном суде первой инстанции (ч. 6.1 ст. 268 АПК РФ).

Постановление суда апелляционной инстанции, принятое по результатам рассмотрения дела по правилам, установленным АПК РФ, может быть обжаловано заинтересованными лицами только в кассационном порядке и порядке надзора, т. е. лица, участвующие в деле и не извещенные о времени и месте судебного заседания, и лица, не привлеченные к участию в деле, о правах и об обязанностях которых принято решение суда первой инстанции, лишаются права на рассмотрение дела с их участием по существу судом второй (апелляционной) инстанции в соответствии с правилами подсудности, установленными законом, что сокращает для них на одну судебную инстанцию (апелляционную) возможность обжалования вынесенного по делу судебного акта.

Тем самым нарушается закрепленное в п. 1 ст. 6 Конвенции 1950 года право на справедливое судебное разбирательство в его истолковании ЕСПЧ, который неоднократно указывал на необходимость соблюдения справедливого баланса в реализации права на защиту и принципа равенства сторон (постановления от 30 октября 1991 г. по делу «Боргерс (Borgers) против Бельгии» и от 27 октября 1993 г. по делу «Домбо Бехеер Б.В. (Dombo Beheer B.V.) против Нидерландов»).

КС РФ уже обращался к вопросу о необходимости расширения — при определенных условиях — полномочий суда апелляционной инстанции (как в гражданском, так и в арбитражном процессе) путем предоставления ему права в исключительных случаях направлять дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В частности, в определении от 03.07.2007 № 623-О-П «По запросу Новооскольского районного суда Белгородской области о проверке конституционности абзаца четвертого статьи 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации» КС РФ пришел к выводу, что отсутствие у суда апелляционной инстанции полномочия на исправление имевшего место в ходе предшествующего разбирательства существенного (фундаментального) нарушения, повлиявшего на исход дела, которое выразилось в нарушении правил подсудности, искажает саму суть правосудия, смысл судебного решения как акта правосудия и означает, что — вопреки принципу справедливости и основанным на нем конституционным гарантиям судебной защиты прав и свобод человека и гражданина — ошибочное судебное решение не может быть исправлено, а конституционное право лица, обратившегося в суд, остается нереализованным.

Исходя из этого, КС РФ признал, что абзац четвертый ст. 328 ГПК РФ не может рассматриваться как препятствующий суду апелляционной инстанции отменить решение мирового судьи в случае рассмотрения им дела с нарушением правил подсудности и направить дело в тот суд, к подсудности которого данное дело отнесено законом, или (в случае, если данное дело подсудно самому суду апелляционной инстанции) принять его к своему производству в качестве суда первой инстанции; иное истолкование данного законоположения нарушало бы, в частности, право заинтересованных лиц на рассмотрение их дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, и создавало бы нормативную предпосылку для нарушения статей 17, 18, 46, 47, 55 и 56 Конституции РФ, ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года и ст. 6 Конвенции 1950 года.

С нашей точки зрения, приведенная правовая позиция КС РФ в полной мере может быть распространена на регулирование обжалования в апелляционном порядке судебных актов, вынесенных арбитражным судом первой инстанции, лицами, участвующими в деле, но не извещенными о времени и месте судебного заседания, и лицами, вопрос о правах и об обязанностях которых был разрешен арбитражным судом первой инстанции без привлечения их к участию в деле.

Вместе с тем, приняв Федеральный закон от 30.04.2010 № 69-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок”», которым, в частности, ст. 268 АПК РФ была дополнена частью 6.1, законодатель еще раз подтвердил свою позицию о том, что в подобных ситуациях дело подлежит рассмотрению судом апелляционной инстанции по правилам, установленным АПК РФ для арбитражного суда первой инстанции.

Библиография

1 См.: Стецовский Ю.И. Судебная власть. — М., 2000. С. 116.

2 Энгельман И.Е. Курс русского гражданского судопроизводства. — Юрьев, 1912. С. 83.

3 Подробнее см.: Виляк О.И. Право на судебную защиту // Правосудие в Восточной Сибири. 2005. № 1—2. С. 11—17.

4 См.: Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы. — М., 2010. С. 385.

5 См.: Ерш А.В. Итоги работы секции арбитражного процессуального законодательства Научно-консультативного совета при Высшем арбитражном суде Российской Федерации // Вестн. ВАС РФ. 2009. № 12. С. 120—121.

6 См.: Терехова Л. Фетишизация правил подсудности в гражданском судопроизводстве // Арбитражный и гражданский процесс. 2009. № 6.

7 См.: Ерш А.В. Указ. ст. С. 122.

8 Там же. С. 122—123.

9 См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 23.04.2007 № 14307/06.

10 См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 07.10.2008 № 5853/08.

11 Дело об административном правонарушении было рассмотрено арбитражным судом по месту совершения административного правонарушения, а не арбитражным судом по месту нахождения лица, в отношении которого составлен протокол об административном правонарушении

12 См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 28.04.2009 № 13798/08.