Конституционный принцип справедливости: трактовка Дж.С. Милля

УДК 342.4(44) 

Страницы в журнале: 24-30

А.Е. ПОЛУЭКТОВА,

аспирант Института права Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина

Рассматриваются воззрения французского экономиста XIX века Дж.С. Милля на принцип справедливости, приводится трактовка его понимания распределения национального богатства, исследованы основные направления конституционного вмешательства государства в экономику применительно к российской правовой действительности.

Ключевые слова: социальная справедливость, распределение богатства, Дж.С. Милль, политическая экономия.

Constitutional a justice principle: reatment of J.S. Mill

Poluektova A.

The article considers views of the XIX century  French economist J.C. Mill on the principle of fairness,  given the interpretation of his understanding of the distribution of national wealth, studied the main direction of constitutional government intervention in the economy in relation to the Russian legal reality.

Keywords: social justice, riches distribution, J.S. Mill, political economy.

Проблематика справедливого государственного устройства не вписывается в определенные временные рамки, но логически связана с появлением государственности. Однако наука отторгала понятие принципа справедливости, оказавшееся столь многогранным, что для каждого исследователя оно приобретало форму, соответствующую его представлениям. Так, в древнегреческой философии права целью государства являлось достижение абсолютной, «божественной» справедливости (Платон)[1]; в идеологии коммунистов справедливость выступала в роли  социального, уравнивающего начала; в современной юридической науке (в либертарной концепции) она понимается как формальное правовое равенство. Естественно, нынешние ученые, опираясь на неудачи предшественников в трактовке данной категории, пытаются придать ей характер универсальной ценности, реализуемой посредством закона, имеющего высшую юридическую силу, необходимую для воплощения идеи справедливости через признаки всеобщности и обязательности.

Казалось бы, исследуемая категория в России законодательно закреплена. Об этом свидетельствуют принципы справедливого наказания в уголовном праве (ст. 6 УК РФ), равенства перед законом и судом, возмещения морального (ст. 1101 ГК РФ) и материального (ст. 15 ГК РФ «Возмещение убытков») вреда и др. Эти положения, подтверждающие российский статус правового государства, относительны и являются лишь воплощением справедливости в конкретных жизненных ситуациях. Между тем в конституционной регламентации нуждается важнейшая сторона данной категории, относящаяся к обществу в целом, влияющая на расстановку в государстве политических сил, — справедливость экономическая, или справедливое распределение богатства.

Упоминание данного понятия можно найти в трудах как юристов, так и экономистов, и проблема трактовки объясняется неоднозначностью содержания слов, образующих его определение. О многовариантности форм справедливости сказано выше, но непонятно, каким образом должно осуществляться распределение произведенного продукта в интересах народа, в каких долях и как это отразится на экономике страны. Аналогичную сложность представляет определение термина «богатство». В «меркантильной системе» времен А. Смита под богатством понималось наличие денег и драгоценных металлов в стране, т. е. их вывоз считался вредным для экономики, а ввоз, соответственно, полезным. В обществе понятия «деньги» и «богатство» неоправданно отождествлялись, и международные торговые отношения сводились лишь к борьбе за них. Позднее пришло осознание факта, что деньги — это лишь средство распределения богатства, нужное для того, чтобы, по мнению экономиста и философа Дж.С. Милля, «облегчить распределение продуктов, промышленности по пропорции, принятой лицами, между которыми они делятся»[2]. Дж.С. Милль посвятил жизнь исследованию проблем политической экономии — научного направления, активно развивавшегося в XVIII — первой половине XIX века. Ученый завершил развитие классической политической экономии в труде «Основания политической экономии с некоторыми из их применений к общественной философии» (1848), который еще полвека служил базой для преподавания университетского курса политэкономии.

Указанная работа интересна тем, что автор обобщил взгляды экономистов-классиков XIX века с акцентом на наиболее важном вопросе — механизме распределения национального богатства. Представляется необходимым рассмотреть проблему под углом конституционного анализа и проследить процесс ее становления в умах ученых.

Воззрения исследователя складываются из его общих представлений о справедливости и равенстве. В настоящее время существует два полярных подхода, относящихся к данным понятиям и образующих диалектическую пару: западный и восточный. Сторонники первого подхода считают, что неравенство является атрибутивным свойством человеческого общества, условием его гармоничного развития и необходимым элементом экономического прогресса, а равенство пагубно влияет на людей, подавляя частную инициативу и порождая застой и иждивенчество. Таким образом, у представителей западной цивилизации несправедливость считается нормальным явлением общественной жизни. В рамках второго подхода человек признается существом, в котором преобладает социальное начало, мотивирующее его к подавлению собственного эгоизма в целях общей пользы, а общественные отношения строятся на принципах равенства и альтруизма. По сути, восточный подход выражает стремление человека к внутренней гармонии и самосовершенствованию, а основы взаимоотношений людей устанавливаются исходя из моральных ценностей общества, что характерно для восточных цивилизаций. В политологии указанные подходы нашли отражение в трудах двух ученых XIX века: родоначальника научного антикоммунизма датского философа Серена Кьеркегора и родоначальника научного коммунизма Карла Маркса[3]. Хотя их современник Дж.С. Милль не ставил перед собой задачу исследования вопросов социальной справедливости, его концепция распределения богатства позволяет отнести автора к сторонникам западного подхода.

Теория распределения национального богатства представляет собой экономическую версию справедливости, так как от формы и принципов распределения зависит в данном случае и соотношение «равенство—неравенство» в обществе. Идея конституционного закрепления принципа справедливости не могла сформироваться внезапно, она складывалась под влиянием социально-экономических, политических, культурных факторов.

Дж.С. Милль называл распределение дохода государства делом «чисто… человеческого учреждения»[4], подчеркивая зависимость этого процесса от воли тех, кто располагает властью, а также от традиций и устоев общества. Правила распределения определяются мнениями и желаниями правящей элиты. Следовательно, наилучшего баланса между интересами бедных и богатых возможно достичь только при ориентации власти на достижение общего блага, когда распределение будет осуществляться «по понятиям справедливости или общественному устройству, господствующим в обществе»[5]. Несомненно, это общественное устройство должно быть демократичным, правовым, отвечающим интересам народа. При принятии властного решения трудности вызывает именно выбор модели распределения доходов.

Дж.С. Милль в решении данной проблемы отталкивается от идей, выработанных к тому времени экономической наукой. Его доктрина построена на отрицании взглядов социалистов и коммунистов, хотя и основывается на понятии «справедливость». Он полагает, что схема, предлагаемая коммунистами («каждому по потребностям»)[6], не способствует экономическому развитию государства, целью существования которого будет лишь обеспечение все растущих потребностей экономически пассивного населения, а это неизбежно приведет к кризису и стагнации. Немаловажным минусом данной концепции Дж.С. Милль считает невозможность ее перевода в практическую плоскость, подчеркивая, что она существует только «в идее»[7]. Сенсимонистскую идею распределения («каждому по способности и каждой способности по ее делам») он критикует за неоправданное доверие власти (группе людей), наделенной правом решать, как и в каких долях будет распределяться национальное богатство. Данный вывод представляется верным, ведь при осуществлении этой модели из числа принципов общественного устройства можно смело исключить справедливость как таковую, поскольку на беспристрастность и объективность властвующей элиты нельзя рассчитывать в полной мере. Дж.С. Милль не единственный, кому сосредоточение полномочий в сфере важнейших общественных интересов в одних руках кажется несправедливым, экономически и юридически неоправданным. Итальянский правовед Б. Леони высказывает ту же мысль относительно нормотворческой деятельности: нельзя доверить «мизерной кучке людей, кто бы они ни были, важнейшее дело законодательства»[8]. Относительно фурьеризма и других видов социализма Дж.С. Милль утверждает, что им необходимо получить «возможность проверки на опыте, чего они справедливо требуют»[9].

Дж.С. Милль прежде всего экономист, поэтому вопрос о справедливом распределении дохода он исследует сквозь призму экономических законов. Существует несколько путей распределения продукта между классами, что обусловлено естественными причинами, но если в процесс распределения вмешивается государство, это может сильно повлиять на первоначальную траекторию экономического развития страны, причем как в положительную, так и в отрицательную сторону.

В числе естественных факторов, влияющих на распределение дохода, Дж.С. Милль называет соперничество (конкуренцию) и обычай. Чем больше конкуренция, тем вероятнее, что благосостояние народа будет расти. Соперничество стимулирует соревновательный дух и способствует разработке наиболее эффективных технологий производства. Товары становятся качественнее, цены — ниже, а зарплаты работников — выше. Подтверждение приведенных выводов можно проследить во многих современных публикациях о конкуренции, которая «контролирует или направляет мотив личной выгоды таким образом, что он автоматически и непроизвольно способствует наилучшему обеспечению интересов общества»[10].

Естественный ход процесса распределения капитала определяется в соответствии с теорией Дж.С. Милля тремя элементами производства — трудом, капиталом и землей, — которые образуют три класса: работники, капиталисты и землевладельцы[11]. В разных государствах под воздействием политических, национальных, культурных факторов и традиций распределение может приобретать различные формы, зависящие от того, соединяются ли элементы производства в одном классе, в двух или равно делятся между всеми членами общества. Итогом размышлений Дж.С. Милля становится позиция, что с точки зрения справедливости до «лучшего распределения собственности может довести соединенное действие благоразумия и бережливости в отдельных лицах и законодательной системы, благоприятствующей равенству состояний, насколько оно совместно со справедливым требованием каждого, чтобы ему принадлежали плоды его труда»[12]. Очевидно, исполнение этого требования ложится на плечи государства и невозможно без его вмешательства в частную жизнь. Одна из самых дискуссионных проблем юридической и экономической наук — определение степени и конституционных границ вмешательства государства в экономику.

Любая социальная трансформация в обществе неизбежно вызывает общественный резонанс, при котором устанавливается, соответствуют ли планируемые общественные изменения требованиям социальной справедливости. Только по этому критерию народ оценивает, действуют ли власти по своему призванию во имя общего блага. Особенно это касается вмешательства государства во взаимоотношения частных лиц, а также изменения существующего экономического порядка. Среди ученых нет единого мнения по данному вопросу. Представители теории меркантилизма, в частности Ж.-Б. Кольбер, выступали за энергичное руководство государственной власти экономикой. Известный идеолог «естественной свободы» А. Смит призывал человека к свободному использованию своих способностей и имущества, делая лишь одну оговорку: «пока он [человек] не нарушает законов справедливости»[13]. Выдающийся русский писатель, публицист и философ Н.Г. Чернышевский известный принцип  laisser faire, laisser passer («позволяйте идти (кто куда хочет), позволяйте делать (кто что хочет)») применительно к российской системе считал ненаучным, отмечая: вместо «пустых толков об утопической системе невмешательства» необходимо заняться «определением истинно полезных предметов и действительно разумных границ для неизбежного вмешательства»[14].

Вопрос о роли государства в экономике остается открытым до сих пор. Краеугольным камнем здесь являются пределы воздействия власти на частные отношения, или, говоря словами Дж.С. Милля, «на какие отрасли человеческих дел должна простираться эта власть»[15]. Эти параметры прежде всего определяются степенью самостоятельности  народа. По данному вопросу существует две теории.

Первая предполагает: бедные слои населения настолько уязвимы, что не могут не только себя обеспечивать, но и быть хозяевами своей судьбы. В частных правоотношениях они совершенно пассивны и надеются исключительно на поддержку со стороны богатых граждан и государства. То, что в современной правовой науке называется патернализмом, Дж.С. Милль определял как отношения «опекунство — признательное послушание» между двумя антагонистическими классами. Думается, указанная теория практически полностью изжила себя, сохранившись преимущественно в странах, где руководящее место в регулировании общественных отношений занимают религиозные нормы.

Вторая зародилась в результате буржуазных революций, когда вместе с образованием к народу пришло осознание того, что навязываемые сверху мораль и религия вовсе не являются истинными ценностями, что человек по природе своей свободен и вправе самостоятельно заботиться о своей судьбе. В функции государства входит контроль за надлежащим исполнением прав и обязанностей, соблюдением установленного общественного порядка, но никак не вмешательство в частную жизнь индивидов.

При осуществлении данной установки в практической деятельности государства остро встает проблема определения предметов регулирования. Важно на научном уровне обозначить границы возможного вмешательства государства. Как правило, за честными намерениями власти упорядочить конкретную сферу отношений скрываются вовсе не цели общего блага либо намерения порождены ошибочными представлениями об этом благе. В результате степень вмешательства может быть неоправданно увеличена или, наоборот, окажется недостаточной. Данный факт подчеркивает необходимость теоретического осмысления проблемы и разработки научно обоснованного плана действий для власти, ставящей целью достижение справедливости.

Отметим, что государство — центральная фигура политической системы, и речь никоим образом не идет о лишении его первостепенных полномочий. Даже ярые либералы признают, что некоторые общественные обязанности могут лежать только на государстве. Дж.С. Милль выделяет следующие основные направления деятельности государства.

Охранение личности и собственности. Безопасность важнее всего, считает философ.

Взимание налогов. Это дело можно доверить только государству, ведь оно обеспечивает общество тем, чем каждый индивид в отдельности не в состоянии себя обеспечить. Представлениям Дж.С. Милля о справедливости соответствует прогрессивное налогообложение как эффективное средство перераспределения национального «пирога». Свое мнение экономист обосновывал, опираясь на опыт Великобритании[16], где налоги были высоки, но люди при этом уверены, что их трудолюбие и искусство поддерживаются государством и эти денежные средства не попадут в карман какого-нибудь бюрократа, а будут в конечном итоге способствовать их собственному процветанию и благосостоянию.

Устройство территорий, оборона, содержание дорог, транспорта, отправление правосудия и другие публичные обязанности, не относящиеся к экономической сфере.

Наличие такого списка функций государства привычно и понятно: похожий перечень А. Смит явил миру еще в XVIII веке. Однако это не отменяет необходимости исследования границ деятельности правительства в экономике. Какую степень свободы следует предоставить частным лицам, чтобы обеспечивался экономический рост и соблюдались требования справедливости? Дж.С. Милль пришел к решению проблемы через анализ неправильного, с его точки зрения, правительственного вмешательства. Необоснованными и не влияющими на благосостояние нации следует считать, по его мнению, покровительство отечественной промышленности (протекционизм) и меркантилизм. Меркантилизм — «экономическая политика эпохи так называемого первоначального накопления капитала, выражалась в активном вмешательстве государства в хозяйственную жизнь и проводилась в интересах купечества»[17]. Аналогично ученый относился к участию власти в СМИ и гражданских правоотношениях.

Таким образом, Дж.С. Милль является сторонником невмешательства государства в экономику. Свобода характеризуется им как незыблемое и неотъемлемое состояние. «Всегда есть около каждого частного человека круг, который не должно переступать никакое правительство — ни монархическое, ни аристократическое, ни демократическое; есть в жизни каждого взрослого человека часть, в которой должна царствовать личность этого человека без всякого… частного или общественного контроля». И далее: «Вопрос лишь в том, где поставить границу этого пространства»[18]. Философ взял на себя смелость ответить на этот вопрос. Его формула вмешательства выглядит достаточно четко: «Правительству следует брать на себя все дела, исполнение которых не дает вознаграждения частному лицу или частной компании за расход на них, но которые нужны для общественной пользы человеческой или будущих поколений, или для настоящей выгоды части общества, нуждающейся в посторонней помощи»[19]. Иными словами, общим принципом взаимоотношений государства и экономики должен стать laisser faire, и отступление от него возможно лишь в том случае, если это принесет пользу обществу в целом. Абстрактная возможность наступления вреда от свободы человека не оправдывает бездумного вмешательства в саморегулирующуюся хозяйственную деятельность. Частные организации, если для них созданы благоприятные условия, способны производить гораздо более качественный и дешевый товар, чем организации, угнетенные государственным контролем, так как им это выгодно и они обладают большими познаниями. Однако есть ситуации, когда люди не в состоянии самостоятельно решить общественную проблему. Тогда и наступает очередь государственного регулирования. Данная концепция — результат долгого осмысления и подтверждается выводами других исследователей XIX века. Так, немецкий экономист А. Вагнер, представитель школы государственного социализма, определяет меру государственного вмешательства так: «Государство берет на себя удовлетворение лишь таких потребностей, которые могут надлежащим образом быть удовлетворены не свободной деятельностью частных хозяйств, а лишь самим государством»[20]. Одной из таких потребностей, удовлетворение которой должно осуществляться посредством грамотной финансовой политики, он считает распределение национального богатства.

Итак, представители либеральной экономической мысли однозначно определяют роль государства в хозяйственной деятельности как «ночного сторожа», не вмешивающегося в частные дела граждан. Чем же так опасно расширение государственных полномочий? Дж.С. Милль выделяет несколько причин негативного влияния государства на экономику. Прежде всего это притеснение личной свободы человека. Почти во всех формах правительственных действий присутствует принудительная сторона, и подавление частной инициативы не может не сказаться на темпах роста экономики. Добавим, что государство, как и любой другой хозяйствующий субъект, стремится в первую очередь к собственной выгоде, и совершенно не обязательно, что эта выгода совпадет с общей пользой. С точки зрения демократии следует опасаться, по мнению Дж.С. Милля, расширения функций правительства, так как при этом увеличивается его власть, а значит, и возможность государственного произвола, незаконных посягательств на свободу людей. Весьма весомым представляется аргумент, что излишняя нагрузка на правительство ухудшает качество его деятельности, отнюдь не способствуя принятию решений, полезных для общества.

В итоге государственные программы, изначально содержащие социальный посыл, реализуются властями плохо. «Не остается у них ни времени, ни свободы мыслей для великих государственных интересов и для приготовления широких мер к общественному улучшению»[21]. А между тем многое в политике зависит от человеческого фактора, в том числе характер и направленность реформ. И наконец, по единому мнению экономистов, правительство не должно вмешиваться в частные дела, потому что развитие цивилизации возможно только при самостоятельности народа, его самореализации и свободе. При постоянной заботе и попечении человечество не сможет развиваться в полную силу и сможет задействовать лишь часть своего потенциала. Государство должно создавать условия для становления личности и свободы граждан, а проблему собственного материального обеспечения предоставить им, за исключением небольшого количества нуждающихся людей.

С экономической точки зрения проблема представляется решенной. Дж.С. Миллем предложена прекрасная схема, которую взяли за основу политики многих западных стран. Однако если эта схема является воплощением принципа справедливости, то какой должна быть ее конституционная регламентация? И почему отлаженный механизм невмешательства не приводит Россию к долгожданному экономическому процветанию, ведь по официальным документам наша страна давно обрела почетный статус социального государства с рыночной экономикой? Президентом и Правительством РФ ежегодно принимаются различные программы, направленные на усиление веса России на международной арене, а законодательство предоставляет индивидуумам полную свободу экономической деятельности. Власти перепробовали многое: и тянулись за международными стандартами, и провозглашали «новый курс» в стиле Ф.Д. Рузвельта, — но так и не смогли уменьшить коэффициент социального расслоения населения, величина которого в настоящее время — семнадцать[22]. Полагаться на то, что загадочная российская действительность не принимает уроков Запада, не приходится. К сожалению, в современных условиях даже прямое закрепление конституционного принципа справедливости не гарантирует его воплощения. Дело здесь прежде всего в качестве управления: оно основывается на принудительном внедрении в сознание граждан ценностей этатизма и страдает излишней централизацией — «унитарным синдромом», бюрократизацией, коррупцией и другими бедами, не позволяющими вывести страну на постиндустриальный уровень развития.

Утверждение правительства о движении России в сторону экономического роста ошибочно. Еще Дж.С. Милль указывал, что процветание нации характеризуется тем, что богаче становятся не только богатые, но и бедные[23]. Между тем в нашей стране 40% доходов приходится на 1% населения[24]. Назрела необходимость в корне изменить позицию власти относительно распределения национального «пирога», и чем дольше эта проблема ускользает от внимания элиты общества, тем больше вероятность социального взрыва. Впрочем, такую опасность в правительственных кругах не отвергают, поскольку разрозненные попытки улучшить экономическую ситуацию периодически предпринимаются. К сожалению, достижение высокого уровня социальной справедливости невозможно без смены идеологической составляющей власти, а копирование отдельных элементов политики постиндустриального мира без основного концепта обречено на неудачу. Главным тормозом развития российского общества остается господство частного интереса, заключающегося в стремлении к собственному обогащению и в игнорировании потребностей будущих поколений, что для представителей воли народа непростительно. «Судя по невежеству и дурному управлению, какими еще подавлены многие из стран, наиболее одаренных природою, вероятно, многим поколениям придется еще работать, чтобы возвысить эти страны хотя [бы] до нынешнего уровня цивилизованных частей Европы»[25], — как ни печально, но эти слова Дж.С. Милля, произнесенные в 1848 году, сохраняют свою актуальность.

Однако не стоит всю вину за низкий уровень качества жизни перекладывать на государство. Немаловажную роль в развитии цивилизации должно играть само общество, проявляя политическую и социальную активность, оказывая давление на правящую элиту для принятия правильных решений. Согласно опросам населения в США, большинство жителей полагают, что государство должно поддерживать заслуживающих помощи, т. е. тех, кто в силу определенных причин не в состоянии самостоятельно заботиться о себе. Тем не менее в качестве основной причины бедности 50% опрошенных отмечают недостаточные усилия со стороны самих бедных по улучшению своего положения[26]. Гражданам России  не следует бояться быть активнее и требовать от государства политической нейтральности и социальной направленности реформ, ведь, в конце концов, именно им по Конституции РФ принадлежит власть.

Итак, пришло время для научного подхода к управлению обществом. Несмотря на неизменные плюсы принципа laisser faire, защищаемого экономистами-либералами, современной тенденцией в развитых странах остается сильное государство с его вмешательством в экономику[27], что наиболее ярко проявляется в феномене социального государства. Но в политико-правовых условиях Российской Федерации необходимо нечто большее, чем конституционное закрепление справедливого распределения дохода, чтобы, по словам С.Д. Хайтуна, «экономическое счастье одних» стало подпитывать «экономическое счастье других»[28]. Дух социальной справедливости должен наполнить конституционную материю настолько, чтобы направить деятельность государственных структур в рамки правового поля, а рядовым гражданам предоставить наконец долгожданные возможности для самореализации и заботы о собственной судьбе и судьбе будущих поколений.

Библиография

1 См.: Новгородцев П.И. Политические идеалы древнего и нового мира. — М.: Тип. Имп. Моск. ун-та, 1910.

2 Милль Дж.С. Основания политической экономии с некоторыми из их применений к общественной философии: В 2 т. — СПб., 1874. Т. 1. С. 6.

3 См.: Соломатин Ю. Социальная справедливость: что это такое? URL: http://www.forum-msk.org/material/fpolitic/ 12465.html (дата обращения: 18.06.2011).

4 Милль Дж.С. Указ. соч. Т. 1. С. 250.

5 Там же. С. 253.

6 Подробнее об этой и других концепциях распределения богатства см.: Баев В.Г., Полуэктова А.Е. Проблема справедливости в экономическом либерализме Б.Н. Чичерина // Актуальные проблемы правоведения. 2011. № 1. С. 59—60.

7 Дж.С. Милль и не подозревал, что российские коммунисты попытаются опровергнуть эту мысль в 1917 году, и то, что коммунизм в итоге потерпел крах, позволяет назвать его вывод обоснованным.

8 Леони Б. Свобода и закон. — М., 2008. С. 21.

9 Милль Дж.С. Указ. соч. Т. 1. С. 267.

10 Рыночная экономика: механизм, принципы // Сайт АлтГТУ им. И.И. Ползунова. URL: http://123lutshee.ucoz.ru/index/ rynochnaja_ehkonomika_mekhanizm_principy/0-18 (дата обращения: 24.10.2011).

11 Милль Дж.С. Указ. соч. Т. 1. С. 290.

12 Там же. Т. 2. С. 284.

13 Цит. по: Поликарпова Е.В. Проблема «laisser faire» в идеологии раннего народничества (из истории правовой мысли) // Lex Russica: Науч. тр. МГЮА. 2009. Т. 68. № 2. С. 375.

14 Чернышевский Н.Г. Собр. соч.: В 5 т.— М., 1974. Т. 5. С. 603.

15 Милль Дж.С. Указ. соч. Т. 2. С. 329.

16 Милль Дж.С. Указ. соч. Т. 2. С. 422.

17 Энциклопедический словарь // Словари и энциклопедии на Академике. 2009. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/es/ 35918/меркантилизм (дата обращения: 24.09.2011).

18 Милль Дж.С. Указ. соч. Т. 2. С. 487.

19 Милль Дж.С. Указ. соч. Т. 2. С. 523.

20 Цит. по: Афанасьев М.П., Афанасьев Л.М. Методологические и теоретические основы формулировки закона А. Вагнера. Подходы к его тестированию // Вопросы государственного и муниципального управления. 2009. № 3. С. 51.

21 Милль Дж.С. Указ. соч. Т. 2. С. 489.

22 На Западе разрыв в уровне доходов богатых и бедных в семь раз считается критическим.

23 См.: Милль Дж.С.  Указ. соч. Т. 2. С. 231.

24 См.: Яшина Г.А. Прогрессивное налогообложение: «за» и «против» // Федеральное интернет-издание «Капитал страны». 20.04.2010. URL: http://www.kapital-rus.ru/index.php/articles/article/177034 (дата обращения: 27.10.2011).

25 Милль Дж.С.  Указ. соч. Т. 2. С. 233.

26 См.: Салмина А.А. Общественное мнение и формирование государственной социальной политики: опыт Соединенных Штатов // Журнал исследований социальной политики. 2011. № 8. С. 489.

27 См.: Гаврилова И.Н. Западные трактовки социальной справедливости (обзор концепций) // Социологические исследования. 2009. № 3. С. 39.

28 Хайтун С.Д. Постиндустриальная нравственная революция и ее экономическая (кейнсианская) первооснова // Вопросы философии. 2011. № 3. С. 28.