Корень понятия «правомерность»

Б.А. ОСИПЯН,
кандидат юридических наук, доцент, генеральный директор юридической фирмы ООО «Парамаунт Логистикс»
 
В начале было Слово, и Слово было у Бога,
и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога.
Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть. В Нем была жизнь...
Библия. Новый Завет. Евангелие от Иоанна, 1:1-4
  
Понятие «мера в праве», его духовно-научное и практическое восприятие в качестве основания понятия «правомерность» недостаточно глубоко укоренились в современной фундаментальной юриспруденции[1]. Представляется, что именно это является одной из главных причин отсутствия в отечественном и мировом правоведении самого ключевого юридического понятия «правомерность». Однако именно с понятия «правомерность» начинается всякая международная или национальная юридическая наука. 
 
Это не только рационально-законодательное, но и духовное, нравственное, метаправовое понятие-категория служит стержневым критерием, определяющим сущность, качество и контекстное содержание всей системы прочих юридических понятий и терминов, государственно-правовых концепций, ценностей, целей, принципов, институтов и функций.
Подобно корню живого дерева, всякое истинное основание понятия «правомерность» держит в должном состоянии и питает все дерево самообновляющегося законодательства, дает ему возможность расти, цвести и приносить плоды в свое время. К распознанию духовного основания понятия «правомерность» призваны ученые-правоведы; используя весь свой положительный опыт разносторонней жизни, научной и практической юриспруденции, профессиональные навыки и возможности рационального восприятия и исследования идеи права во всевозможных его измерениях, они должны попытаться воспринять духовный образ права духовным видением и слышанием. Без сотворяющего духа, открывающего истину права, всякие личные или коллективные исследования надрациональных, духовных явлений, в том числе и права, заранее обречены на неудачу.
Хочется верить и надеяться, что именно такой целостный духовно-научный и практический подход к изучению основания, идеи и цели права и, в частности, понятия «правомерность» со временем даст им возможность самостоятельно разработать собственные правовые и политические доктрины. Такой подход к изучению основания и плодов права в его действии может открыть в добросовестных и призванных правоведах истинный и неисчерпаемый источник теоретического и практического сознания, любовного, верного и надежного созидания правомерных основ государства и законодательства, юридических институтов и функций в их взаимодействующей целостности.
Посему считаю своим личным и профессиональным долгом напомнить всем коллегам-правоведам и практикующим юристам, что в духе правометрии, или межерологии права[2], объективной мерой всех вещей является безмерный, вышестоящий, надправовой и надзаконный Господь Бог — Творец всего на свете, проявлением воли которого и являются идея, образ, основная норма права, а также производный от них человеческий закон как субъективная мера социальной свободы, ответственности и правопорядка.
Без единого высшего образа и надлежащей меры, без сущностной, фундаментальной, императивной, основной поведенческой нормы, производящей все остальные нормы права, положения конституций и законов, бессмысленно и безосновательно говорить о высшей справедливости, правомерности самого законодательства и правосудия, законности и обязательности единообразной реализации изменчивых положений действующего законодательства и деятельности государственных служащих. Кстати говоря, в свое время один из фундаменталистов-корифеев новой юриспруденции Г. Кельзен попытался рационально сконструировать на базе некой первоначальной «основной нормы закона» свою нормативистско-иерархическую чистую теорию права[3]. По своему масштабу и степени формальной разработанности эта смелая идея впоследствии стала одним из высших достижений мировой классической юриспруденции.
В духовном контексте, представляется, понятие «правомерность» проистекает из абсолютного и неизменного Слова Божьего, которое есть конкретное основание и прообраз объективного понятия «право». Посему всякий субъект права (будь то физическое или юридическое лицо, отдельное государство или все мировое сообщество), нарушающий это богоданное Слово-Порядок, есть не кто иной, как злоумышленный или невежественный правонарушитель или преступник. Вовсе не простой случайностью является тот очевидный факт, что немецкое слово «Verbrechen», переводимое на русский язык как «преступление», буквально означает неправомерный акт «нарушения Слова Божия», «ибо Слово Господне право, и все дела Его верны. Он любит правду и суд; милости Господней полна земля»[4].
Разумеется, что относительные и временные человеческие мерки и рукотворные дела и вещи никогда не могут полностью соизмеряться с абсолютными, вечными творениями и делами Бога, поскольку мерки Творца и твари существенно разнятся. Священное Писание предупреждает: «У Господа один день, как тысяча лет, а тысяча лет, как один день»[5]. Однако человеку обычно оставляется достаточная возможность, любовь, вера, богоданный разум и жизненный опыт, чтобы в период краткой земной жизни свои замыслы, начинания и дела соизмерять со Словом Божьим и при этом иметь всяческий успех в прилежном подражании своему Учителю, преданности истинным благам, ценностям, образцам, целям и средствам их достижения по Его Промыслу (Providence) и по своей благодати и призванию (grace & calling). И это понимали даже наиболее мудрые из языческих мыслителей. Например, признавая безмерного Бога мерой всех вещей, Платон говорил: «Бог, согласно древнему сказанию, держит начало, конец и середину всего сущего. Прямым путем Он все приводит в исполнение, вечно возвращаясь к самому себе. За этим следует правосудие, мстящее тем, кто отступает от божественного закона. Кто хочет быть счастлив, должен держаться этого закона и следовать ему смиренно и в строгом порядке... Всякий человек должен мыслить себя одним из спутников Бога. Какой же образ любезен и соответствует Богу? Только один, согласно одному старинному изречению: подобное любезно подобному, если оно сохраняет меру; несоразмерные же вещи нелюбезны как друг другу, так и вещам соразмерным. Пусть у нас мерой всех вещей будет главным образом Бог; гораздо более чем какой-либо человек, вопреки утверждению некоторых. <...> Человек не есть мера ни для одной неопознанной вещи»[6].
Божественное сознание (mens, mensura, т. е. мера) есть абсолютное основание для человеческого измерения всего сущего, универсальное и точное мерило, показатель (index) как самой истины, так и лжи, как всего правомерного, так и всего произвольного. В этом смысле абсолютно прав Августин Блаженный, говорящий, что всякая «мера, без всякого сомнения, Божественна»[7]. Идея меры хорошо раскрыта у св. Августина, который был убежден в том, что именно от Бога-Творца исходит всякий оригинальный образ, всякий вид, всякий порядок, мера, число, вес; все, что происходит естественным образом, какого бы рода или какого значения ни было; от Бога происходят элементы форм, формы элементов, движение элементов и форм, красота, здоровье, соразмерное расположение членов, надлежащая гармония[8]. «Мера же духа, — продолжает св. Августин, — есть мудрость... Итак, всякий, кто имеет свою меру, т. е. мудрость, блажен... Какая же мудрость должна быть названа мудростью, если не мудрость Бога? ... Но что такое мудрость, если не истина? ... Истина, чтобы быть истиною, получает бытие от некой высочайшей меры, от которой она происходит и к которой, совершенная, возвращается. Для самой же высочайшей меры не полагается уже никакой другой меры; ибо если высочайшая мера измеряется высочайшей мерою, то измеряется сама собою. Но необходимо, чтобы высочайшая мера была и мерою истинной, чтобы, как истина рождается от меры, так и мера познавалось истиной. Кто таков Сын Божий? Сказано: Истина. Кто Он как не высшая мера? Итак, кто приходит к высшей мере через истину, тот блажен. А это значит — иметь Бога в душе, т. е. услаждаться Богом.
Все же остальное, хотя и от Бога, но без Бога. ...Во всем должно сохранять и любить меру, а особенно, если вы стремитесь всей душою к Богу. ... Мера есть мать порядка»[9].
Понятие меры как гарантии благополучия развивается также у Н. Кузанского, который писал: «Всякое творение есть как бы конечная бесконечность или сотворенный Бог, который происходит из бесформенности к восприятию памяти цветовой, звуковой или какой-нибудь другой воображаемой формы, а потом, взяв новую, знаковую, словесную или письменную форму, внушает смысл другим умам. ... Всякому желающему достичь Божественной меры необходимо превзойти всякую меру, представления и понимания. Той меры, которая есть мера всякой меры, можно достичь, только превзойдя всякую меру... ибо бесконечность есть адекватная мера конечных вещей, хотя конечное совершенно и несоизмеримо с бесконечным»[10]. Истинная мера представляет собой осознанное человеком предо