Коррекция понятия целей уголовного наказания

УДК 343.01 

СОВРЕМЕННОЕ ПРАВО №9 2011 Страницы в журнале: 75-78

В. САГРУНЯН,

советник юстиции 3-го класса, помощник судьи Октябрьского районного суда г. Белгорода, соискатель Саратовской государственной академии права

Сделана попытка переосмыслить понятие целей уголовного наказания в свете современных достижений в области знания посредством анализа дефиниций целей уголовного наказания, сформулированных в различные периоды развития отечественного уголовного права.

Ключевые слова: понятие, дефиниция, преступность, уголовный, наказание, цель, система, функциональный.

Correction of concept of criminal penalty purposes

Sagrunyan V.

In this article the author tries to reconsider the concept of criminal penalty purposes in view of modern achievements in the field of knowledge analyzing definitions of criminal penalty purposes formulated in different periods of the Russian criminal law development.

Keywords: notion, definition, criminality, criminal, penalty, purpose, system, functional.

В  условиях проведения судебной реформы, совершенствования системы защиты прав и свобод человека, демократизации и гуманизации отечественного уголовного законодательства, когда происходит принципиально новое изменение в расстановке ценностно-нормативных приоритетов в сфере борьбы с преступностью[1], цели, которые ставятся перед уголовным наказанием, нуждаются в переосмыслении. Сложность и многогранность этой проблемы заставляет взглянуть на нее с различных сторон, и прежде всего со стороны понятийного аппарата как необходимого условия познания[2], выработка которого может стать своеобразным методологическим ориентиром в дальнейших исследованиях.

Проблема понятия целей уголовного наказания является одной из наиболее сложных в уголовно-правовой науке. Данная дефиниция разрабатывается уже на протяжении полутора веков, однако среди ученых так и не сложилось единого мнения. При этом в каждый исторический период развития уголовного права дефиниция целей наказания формулировалась исследователями под влиянием, с одной стороны, накопленных знаний, а с другой — государственной уголовно-правовой политики. В связи с этим пристальному вниманию подвергалось не только понятие целей наказания, но и их содержание «под углом зрения достижения»[3].

Впервые о цели наказания как о научной юридической категории заговорил Ч. Беккариа. Будучи гуманистом, он считал, что «цель наказания заключается не в истязании и мучении человека и не в том, чтобы воспрепятствовать, сделать несуществующим уже совершенное преступление», а «только в том, чтобы воспрепятствовать виновному вновь нанести вред обществу и удержать других от совершения того же»[4].

Несколько по-иному восприняли эту идею в дореволюционной России. Дело в том, что законодательство этого периода не имело четкой юридической трактовки категории «понятие и цели наказания». В уголовно-правовой литературе начала XIX века под наказанием, например, понимались боль или физическое зло, которое по законам сопрягается с преступлением[5]. Отсюда и соответствующее отношение к цели наказания. Так, И. Нейман, один из первых отечественных исследователей этого направления, писал: «Цель наказания состоит в том, чтобы посредством сопряжения физического зла с деянием, нарушающим безопасность в Государстве, предупреждать совершение оного»[6]

Аналогична позиция В. Линовского: «Цель наказания состоит в отклонении несообразности в форме мести и достижение того, чтобы возмездие, употребленное против оскорбителя, не только могло быть признано справедливым, но и вместе с тем было во всяком отдельном случае мерилом, соразмерным с совершенным преступлением. Эта цель бывает достигнута, если власть исполнения мести перенесена будет от обиженного лица на целое общество»[7].

Подобным образом выражал свое отношение к понятию цели наказания С.В. Познышев: «Цель наказания заключается в том, чтобы, прочно ассоциируясь в мысли с данным недозволенным поведением, со всей доступной силой противодействовать возникновению и развитию стремления к этому поведению»[8].

В советский период, когда коренным образом изменилось государственное устройство, его экономический, культурный и социальный уклады, уровень и структура преступности, уровень нормотворчества и, наконец, отношение к наказанию, впитавшему в себя идеи гуманизма, изменилось и отношение к понятию цели наказания[9]. Советской доктриной уголовного права впервые было признано, что определять цели наказания необходимо как «конечные фактические результаты, которых стремится достичь социалистическое государство, устанавливая уголовную ответственность, осуждая виновного в совершении преступлений к той или другой мере уголовного наказания и применяя эту меру»[10]. Такого мнения придерживалось подавляющее большинство советских ученых[11].

В.И. Зубкова, анализируя данную дефиницию, отмечает, что именно так трактуется цель в русском языке, поэтому само ее определение не вызывало принципиальных возражений[12]. Более того, сама конструкция дефиниции, в частности такой ее элемент, как цель — результат, прочно вошли в формулировки постсоветских авторов. Так, А.И. Чучаев и Е.Р. Абдрахманова определили цели наказания как «социальный результат, к которому должно стремиться государство, применяя уголовное наказание к лицам, виновным в совершении преступления»[13].

А.И. Фатхутдинов под целями наказания предложил понимать «определенные и желательные для общества социальные результаты, сформулированные законодателем для органов, назначающих и исполняющих его, с учетом сущности преступления и преступности, а также направлений уголовной политики государства на том или ином этапе его развития, имеющие воспитательно-предупредительное значение для осужденных и других граждан»[14].

Есть и иные дефиниции целей наказания, каждая из которых в целом характерна для своего исторического периода развития уголовного права и не вызывает особой критики, если бы не одно важное обстоятельство. Начиная с советского периода авторы, формулируя понятие целей наказания, т. е. подразумевая не одну, а несколько целей, не обращаются к системному подходу. Между тем в этом направлении вели дискуссию М.Д. Шаргородский[15], В.Я. Богданов[16], А.Ф. Мицкевич[17] и другие еще в советский период, затрагивают эту проблему и современные исследователи[18].

Таким образом, мы сталкиваемся с противоречием, когда правоведы, с одной стороны, формулируют понятие целей наказания, не используя системного подхода, а с другой — проводят в данном направлении системные исследования, по результатам которых называют цели наказания системой. Природа этого противоречия, как представляется, заключается в методологической ошибке системного подхода, снижающей его эффективность для предметных исследований. Употребляя выражение «система целей наказания», исследователи не могут назвать того критерия, по которому цели наказания как компоненты системы собраны, упорядочены, организованы. Поэтому до сих пор нет четкого определения системы целей наказания.

Эта методологическая ошибка была выявлена в 1960-х годах, после того как Л. Берталанфи предложил понимать под системой «комплекс элементов, находящихся во взаимодействии»[19]. Подобным образом формулировали понятие системы и другие авторы — разработчики общей теории систем[20]. Аналогичное понятие системы закрепилось в философии[21]. Это определение стали использовать ученые в своих предметных исследованиях.

Однако была установлена несостоятельность такого подхода. «У всех теоретиков системы и у философов, — писал по этому поводу П.К. Анохин, — поразительно схожи сами определения понятия системы, хотя ни у тех, ни у других это понятие не имеет действенного значения как инструмент, облегчающий конкретную исследовательскую работу. <...> …взаимодействие, взятое в его общем виде, не может сформировать системы из “множества компонентов”. Следовательно, и все формулировки понятия системы, основанные только на “взаимодействии” и на “упорядочении” компонентов, оказываются сами по себе несостоятельными»[22]. До тех пор, пока не будет найден фактор, который беспорядочное множество компонентов (элементов) приведет к упорядоченному их взаимодействию — системе, все разговоры о системе и ее преимуществах перед несистемным подходом будут неплодотворными[23].

Таким фактором П.К. Анохин определил фокусированный полезный результат, который способен изменить неорганизованное множество на организованное. Результат является неотъемлемым и решающим компонентом любой системы, инструментом, создающим упорядоченное взаимодействие между всеми другими ее компонентами в силу следующих причин. Во-первых, в любой системе фокусированный полезный результат представляет собой ее органическую часть. Он оказывает решающее влияние как на ход ее формирования, так и на все последующие реорганизации системы. Во-вторых, фокусированный полезный результат делает недостаточным понятие взаимодействия в оценке отношений компонентов системы между собой, поскольку отбирает все адекватные для данного момента степени свободы компонентов системы и фокусирует их усилие на себе. В такой системе взаимодействие компонентов всегда будет протекать по типу их взаимосодействия, направленного на получение результата. При этом взаимосодействие компонентов достигается тем, что каждый из них под влиянием афферентного синтеза или обратной афферентации освобождается от избыточных степеней свободы и объединяется с другими компонентами только на основе тех степеней свободы, которые вместе содействуют получению надежного конечного результата[24].

Такую систему П.К. Анохин назвал функциональной системой и сформулировал ее понятие следующим образом: «Системой можно назвать только такой комплекс избирательно вовлеченных компонентов, у которых взаимодействие и взаимоотношения принимают характер взаимосодействия компонентов на получение фокусированного полезного результата»[25].

Поскольку данная дефиниция сформулирована в рамках общей теории систем, она с легкостью проектируется и на сферу целей наказания, однако с определенной долей условности. А именно: дефиниция целей наказания должна быть сформулирована таким образом, чтобы, с одной стороны, она не утратила сущности подхода П.К. Анохина, а с другой — в максимально возможной степени устранила имеющиеся противоречия. В противном случае системное исследование может выступить как пустая исследовательская форма, наполняемая в процессе познания конкретным юридическим содержанием[26].

Следуя этому методологическому посылу, необходимо посредством метода замещения выделить компоненты (элементы) системы целей наказания. К таковым следует отнести сами цели наказания, сформулированные в ст. 43 УК РФ, и фокусированный полезный результат, определяемый уголовно-правовой политикой государства на том или ином этапе развития. На сегодняшний день перед наказанием поставлены три цели: восстановление социальной справедливости; исправление осужденного; предупреждение совершения новых преступлений. В качестве результата уголовно-правовая политика определяет максимально возможное ограничение проявлений преступности[27].

Также следует устранить противоречие в части взаимодействия данной системы с другими системами уголовного права: системой целей уголовной ответственности, системой наказаний и др. Это связано с тем, что некоторые правоведы усматривают опасность для теории уголовного права в возможном обособлении системы целей наказания[28].

Данное противоречие снимается опять-таки посредством системообразующего фактора — фокусированного полезного результата. «Все функциональные системы, — пишет П.К. Анохин, — независимо от уровня своей организации и от количества составляющих их компонентов имеют принципиально одну и ту же функциональную архитектуру, в которой результат является доминирующим фактором, стабилизирующим организацию систем»[29].

Допустим, что нам необходимо установить взаимодействие системы целей уголовной ответственности, системы целей уголовного наказания и системы наказаний. С точки зрения метода функциональной системы, если мы объединим эти три субсистемы в иерархию, то получим в совокупности суперсистему или большую систему. Но в соответствии с уголовно-правовой политикой для каждой субсистемы определен свой фокусированный полезный результат. Здесь контакт результатов организуется в иерархии сверху вниз, т. е. иерархия систем превращается в иерархию результатов каждой из субсистем предыдущего уровня[30]. Если же мы данные субсистемы попытаемся соединить между собой с помощью каких-либо промежуточных механизмов, ведущих к получению полезного результата (как, например, это предлагает сделать С.В. Максимов[31]), тогда эти субсистемы «не смогут развить своего основного функционального смысла, т. е. получения результата, и, таким образом, сама система не может быть названа системой»[32].

Исходя из вышеизложенного, мы можем сформулировать понятие целей уголовного наказания: это комплекс целей восстановления социальной справедливости, исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений, у которых взаимодействие и взаимоотношения принимают характер взаимосодействия, направленного на максимально возможное ограничение проявлений преступности.

Библиография

1 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. 3-е изд., изм. и доп. — М., 2001. С. V—VI.

2 См.: Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. 6-е изд., перераб. и доп. — М., 1991. С. 350—351.

3 Зубкова В.И. Уголовное наказание и его социальная роль: теория и практика. — М., 2002. С. 54.

4 Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях / Сост. и предисл. В.С. Овчинского. — М., 2004. С. 103.

5 См.: Лоба В.Е. Доктрина о наказании в диссертационных исследованиях университетов Российской империи: генезис и развитие. — Армавир, 2010. С. 29.

6 Нейман И. Начальные основания уголовного права. Сочинение профессора Ивана Неймана. — Спб., 1814. С. 18.

7 Линовский В. Исследование начал уголовного права, изложенных в Уложении царя Алексея Михайловича. Сочинение профессора Ришельевского лицея Владимира Линовского. — Одесса, 1847. С. 87.

8 Познышев С.В. Основные вопросы учения о наказании. Исследование прив.-доц. Имп. Моск. ун-та С.В. Познышева. — М., 1904. С. 373.

9 См.: Зубкова В.И. Указ. раб. С. 53, 55.

10 Курс советского уголовного права: В 5 т. Т. 2. — Л., 1970. С. 201.

11 См., например: Беляев Н.А. Уголовно-правовая политика и пути ее реализации. — Л., 1986. С. 176; Карпец И.И. Наказание: социальные, правовые и криминологические проблемы. — М., 1973. С. 288; Чучаев А.И. Цели наказания в советском уголовном праве. — М., 1989. С. 9.

12 См.: Зубкова В.И. Указ. раб. С. 55.

13 Чучаев А.И., Абдрахманова Е.Р. Лишение свободы и проблемы его реализации. — Ульяновск, 1996. С. 69.

14 Фатхутдинов А.И. Цели наказания и правовое регулирование механизма их достижения по Уголовному кодексу РФ: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Казань, 2003. С. 8.

15 См.: Шаргородский М.Д. Наказание, его цели и эффективность. — Л., 1973. С. 33.

16 См.: Богданов В.Я. Исполнение ссылки. — М., 1982. С. 11—12.

17 См.: Мицкевич А.Ф. О месте принципа соответствия наказания характеру и тяжести преступления в системе принципов советского уголовного права // Актуальные вопросы борьбы с преступностью. — Томск, 1984. С. 7—8.

18 См., например: Кузьмин С.С. О роли общей превенции в уголовном праве // Проблемы уголовной ответственности и наказания в условиях формирования правового государства. — Рязань, 1994. С. 21, 23—24; Коновалова С.И. Система наказаний в российском уголовном праве: Дис. … канд. юрид. наук. — Ростов н/Д, 1999. С. 112—141.

19 Bertalanffy L. Problems of life. — N.Y., 1960. P. 148.

20 См., например: Эшби У. Росс. Конструкция мозга. Происхождение адаптивного поведения. — М., 1962. С. 283; Уемов А.И. Системный подход и общая теория систем. — М., 1978. С. 117; Сагатовский В.Н. Опыт построения категориального аппарата системного подхода // Философские науки. 1976. № 3. С. 69.

21 См.: Философский словарь. С. 408.

22 Анохин П.К. Очерки по физиологии функциональных систем. — М., 1975. С. 22, 30, 31.

23 Там же. С. 31.

24 Там же. С. 33, 34, 37—38.

25 Там же. С. 34.

26 См.: Тарасов Н.Н. Метод и методологический подход в правоведении (попытка проблемного анализа) // Правоведение. 2001. № 1. С. 31—50.

27 См.: Клейменов М.П., Пронников А.В. Понятие и цели уголовно-правовой политики // Российская юстиция. 2006. № 12. С. 58—59.

28 См., например: Зубкова В.И. Указ. раб. С. 116.

29 Анохин П.К. Указ. раб. С. 42.

30 Там же. С. 43.

31 См.: Максимов С.В. Цель в уголовном праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Казань, 2002. С. 9—12, 14—25.

32 Анохин П.К. Указ. раб. С. 43.