Криминологические особенности соучастия этнически идентичных лиц

УДК 343.975.5

Л.С. АРУТЮНОВ,

кандидат юридических наук, доцент, зав. кафедрой государственно-правовых дисциплин Кисловодского гуманитарно-технического института

Преступления, совершаемые группой лиц, всегда представляли большую общественную опасность, нежели аналогичные деяния отдельных индивидов. Принципиально важным аспектом предупреждения групповых преступлений является раскрытие механизма объединения людей для совершения преступлений — он не имеет значения при квалификации преступлений, однако его важность для предупреждения и профилактики групповой и организованной преступности нельзя недооценивать.

Ключевые слова: преступность; этническая преступность; преступления, совершаемые группой лиц.

Crimes committed by a group of persons have always been more dangerous for society in comparison with analogous acts, committed by individuals. Disclosure of the mechanism of gathering people for committing crimes is a fundamental issue in preventions of gang offence. Such mechanism has no significance in qualification of crimes, but one can`t underestimate its importance in prevention of gang offence and organized crime.

Keywords: crime, ethnic crime, crimes committed by a group of persons.

Преступления, совершаемые группой преступников, всегда представляли большую общественную опасность, нежели аналогичные деяния отдельных индивидов, поскольку объединение усилий нескольких лиц в значительной мере облегчает совершение преступлений, создает условия для их совершения, а также для сокрытия следов преступления. Нельзя не отметить и тот факт, что совместное совершение преступления устраняет затруднения и колебания у отдельных лиц и, получая поддержку и помощь со стороны других соучастников, они укрепляют в себе решимость совершить преступление[1]. Также, по мнению А.И. Долговой, «криминогенные группы — это среда, формирующая и стимулирующая мотивацию антиобщественного поведения»[2].

Принципиально важным аспектом предупреждения групповых преступлений является раскрытие механизма объединения людей для совершения преступлений. Такой механизм не имеет значения при квалификации преступлений, однако его важность для предупреждения и профилактики групповой и организованной преступности нельзя недооценивать.

Основным элементом для подобного объединения является «мотивация соучастия». Она, как правило, непосредственно связана с мотивом совершения преступления, однако может формироваться и независимо, автономно. Например, несовершеннолетние лица психологически более склонны к объединению в группы, в том числе неформальные, изначально не преследующие каких-либо определенных целей. Однако впоследствии эти формирования могут изменить свой характер и начать совершать противоправные деяния. Такая картина наблюдается также в мигрантской среде, армии и т. д.

Возникающее при объединении чувство локтя модифицирует самооценку и самоидентификацию, а значит, и поведение каждой личности в группе: появляется больше уверенности в себе, повышается степень защищенности и открываются новые возможности. При этом для участников изначально не криминальной группы более важно само объединение и его ресурсы, нежели совершение конкретных действий, в том числе противоправных. То есть в отдельных случаях сначала возникает мотивация для объединения, а затем мотив совершения преступления.

Рассмотрим подробнее механизм мотивации соучастия. С точки зрения психологии предпосылкой поведения человека, источником его деятельности является потребность, которая, в свою очередь, вызывает мотивационное возбуждение к определенному виду деятельности. При этом оживляются все необходимые механизмы памяти, обрабатываются данные о наличии внешних условий и на основе этого формируется целенаправленное действие[3].

Мотивация — это обусловленное потребностью возбуждение определенных нервных структур, вызывающих направленную активность организма. Мозг при этом моделирует параметры объектов, которые необходимы для удовлетворения потребности, и схемы деятельности по овладению требуемым объектом. Эти схемы программы поведения могут быть или врожденными, инстинктивными, или основанными на индивидуальном опыте, или заново созданными из элементов опыта[4].

Широко распространенной концепцией потребностей, определяющих мотивацию человека к деятельности, является концепция МакКлелланда, связанная с изучением и описанием влияния соучастия и потребности властвования. В соответствии с идеями МакКлелланда, эти потребности, если они достаточно четко проявляются у человека, оказывают заметное воздействие на его поведение, заставляя прилагать усилия и осуществлять действия, которые должны привести к удовлетворению этих потребностей. При этом МакКлелланд рассматривает эти потребности как приобретенные под влиянием жизненных обстоятельств, опыта и обучения[5].

Мотивом преступления признается внутреннее побуждение, вызванное определенной потребностью, порождающее у конкретного лица решимость совершить противоправное деяние. Побуждения являются формой отношения лица к окружающей среде как к источнику удовлетворения потребностей. Будучи побуждением, мотив всегда направлен на тот или иной объект (лицо, предмет), который выступает в качестве средства его удовлетворения. В мотиве преступления находит отражение также и личностный смысл совершенного человеком поступка. У личности присутствует широкий диапазон побуждений, что обусловливает многоплановость и многосторонность мотивации действий. В конкретной ситуации личность отдает предпочтение определенным мотивам, которые становятся ведущими, главенствующими в поведении[6]. Мотив преступления — это обусловленные определенными потребностями и интересами внутренние побуждения, вызывающие у лица решимость совершить преступление. Мотив преступления является факультативным признаком субъективной стороны преступления. Он учитывается при квалификации преступлений только в случаях, указанных в законе, т. е. в конкретной статье Особенной части УК РФ[7].

Потребность в соучастии мотивируется невозможностью достижения цели единолично. Мотив соучастия — это выбор партнера (партнеров) для совершения противоправных действий (порожденный также потребностью), основанный в первую очередь на доверии, в зависимости от ситуации — от объективных (сложившихся обстоятельств, времени, места и т. д.) и субъективных (родственные связи, дружеские отношения, симпатия и др.) причин, а также на личных качествах, навыках и опыте лица.

В обыденной жизни легче пойти на контакт или общение, осуществить совместную деятельность со знакомым, чем с незнакомым человеком: в основу таких отношений положено, помимо прочего, доверие. Если потребность в контакте есть, а знакомых людей в определенный период времени или в конкретном месте нет, то допустимо взаимодействие и с незнакомым лицом. В данном случае важным фактором также выступает доверие, основанное на опыте и стереотипах (например, спросить дорогу многим предпочтительней не у первого встречного, а у представителя власти или у женщины почтенного возраста). Такая мотивация основана на житейском или индивидуальном опыте.

Психологически особое доверие вызывают лица, имеющие  идентичные признаки различной природы. В таких случаях срабатывает механизм слепого доверия, т. е. доверие вызывают лица, имеющие больше схожести: по профессии, увлечениям (помощь в ремонте автомобиля на трассе, кинология); по землячеству (при прохождении военной службы); наконец, по этническому признаку (среди беженцев, переселенцев; в полиэтнических регионах со множеством диаспор).

Слепое доверие предполагает, что никаких других оснований, кроме идентичности, может и не быть, таким образом, одновременно возникает некий «кредит доверия», т. е. ничем не оправданные ожидания взамен на заведомо хорошее расположение к искомому субъекту. Этнически идентичное лицо может быть определено:

— внешне — по антропологическим признакам;

— вербально — родной, схожий родственный язык или акцент;

— невербально — мимика, жесты, например, форма приветствия (рукопожатие, поклон и т. д.);

— посредством информации — услышать, прочитать имя, фамилию (иногда достаточно окончания);

— другими способами.

Важно осознавать, что этническая преступность существует только в соучастии[8]. Этнические преступные формирования принято определять как организованные преступные группы либо преступные сообщества, во главе которых стоят лидеры и их ближайшее окружение одной национальности или народности[9]. Этническое соучастие представляет собой совместную противоправную деятельность неформальной общности людей, имеющую ярко выраженную антиобщественную направленность, где все участники выступают как единый субъект, где мотивом для объединения в первую очередь является этническая идентичность (национальность, религиозная принадлежность, землячество, язык, культура и т. д.). При образовании этнических преступных формирований между незнакомыми и малознакомыми людьми складываются отношения по системе «свой — чужой», основанные на слепом, инстинктивном доверии (в расчет берется только этнический признак). При этом от этнического соучастия следует отличать родственное соучастие.

Этническое соучастие представляется гораздо более сплоченным, требует меньше усилий и ресурсов со стороны лидера и соучастников для объединения, так как доверительные отношения складываются быстрее по естественным причинам. Этническая преступность более опасна, чем просто организованная, так как отличается как криминальной (например, круговая порука), так и некриминальной сплоченностью, т. е. дополнительным усиливающим фактором — этническим. Этот фактор серьезно затрудняет расследование преступлений и делает неэффективными и малоэффективными классические приемы и методы проведения следственных действий в отношении соучастников.

Основным признаком организованности преступной группы является ее устойчивость[10]. Устойчивость в рамках организованной группы зачастую характеризуется наличием отработанного плана и способов совершения посягательства, подготовкой орудий и средств, фактическим, заранее обусловленным выполнением действий, облегчающих совершение деяния, намеренным созданием условий для последующего его совершения и т. п. Для того чтобы содеянное квалифицировать как совершенное организованной группой, следует установить наличие ее устойчивости и заранее состоявшегося объединения ее участников для совершения одного или нескольких преступлений, зафиксированного в известном единстве преступного намерения[11].

Этнические преступные объединения представляются более сплоченными и организованными, нежели сформированные по иным признакам, а значит, более устойчивыми. В этнической преступной группе устойчивость определяется дополнительными факторами, прежде всего самосознанием. Непременным свойством этноса является этническое самосознание — осознание членами этноса своей принадлежности к нему, связанное с отграничением от других этносов и проявляющееся прежде всего в употреблении общего самоназвания и т. д.

Общие особенности культуры и психики, самосознания могут быть определены как этнические свойства. В той или иной мере ими непременно обладают члены каждого этноса независимо от того, проживают ли они компактно на определенной территории или находятся на значительном отдалении друг от друга[12]. Данный фактор следует учитывать в правоприменительной практике, так как это способствует определению этнического почерка в криминальной деятельности отдельных преступных формирований.

Свое отражение этнический почерк находит в механизме преступного поведения, под которым понимается взаимодействие внешних факторов объективной действительности и внутренних, психических процессов, состояний, детерминирующих решение (как правило, лидера) совершить преступление, направляющих и контролирующих его исполнение.

Механизм преступного поведения представляет собой динамическое явление, определенное взаимосвязью составляющих его элементов. В самом общем виде он характеризуется как «переработка личностью» воздействий внешней среды на основе социальной и генетической информации, формирование отношения к деятельности и деятельность, определяемая психологическими процессами и воспрещенная уголовным законом. Как видно, элементы механизма преступного поведения — это психические процессы и состояния, рассматриваемые не в статике, а в динамике и притом не изолированно, а во взаимодействии с факторами внешней среды, детерминирующими это поведение[13].

Этнический почерк в преступной деятельности как отдельных лиц, так и в соучастии определяется этноцентризмом, т. е. свойством индивидов, социальных групп и общностей (как носителей этнического самосознания) воспринимать и оценивать жизненные явления сквозь призму традиций и ценностей собственной этнической общности, выступающей в качестве некоего всеобщего эталона или оптимума[14].

Таким образом, с определенной долей уверенности можно утверждать, что область исследования механизма соучастия представляет интерес в современной криминологии и в сфере борьбы с организованной преступностью. В свете последних десятилетий, когда этническая преступность прошла путь от теоретического феномена до серьезной проблемы государственной и международной безопасности, необходимо сконцентрировать усилия на исследовании всех сторон этого неоднозначного явления для пресечения на самых ранних этапах его возникновения.

Для этого следует на государственном уровне разработать и реализовать программы по предупреждению и профилактике группового девиантного отклонения среди представителей беженцев, переселенцев, диаспор, землячеств и других национально-культурных образований (как официально зарегистрированных, так и неформальных). При этом в практической деятельности необходимо использовать специально подготовленных этнически идентичных сотрудников правоохранительных органов. Например, главным условием отбора сотрудников, скажем, участковых, в этнических анклавах населенного пункта должно быть знание на высоком уровне языка, обычаев и традиций.

При органах власти всех уровней на общественных началах следует организовать действующий на постоянной основе консультативный совет по делам национальностей, сформированный по смешанной системе, состоящий как из представителей официальной власти, так и из представителей общин, где будут решаться возникающие проблемы.

Необходимо систематизировать и анализировать правоприменительную и иную практику работы государственных, прежде всего правоохранительных, органов, а также органов местного самоуправления с национально-культурными автономиями, диаспорами, землячествами и их представителями, особенно если речь идет о случаях девиантного отклонения и соучастия в преступлении с признаками этнической идентичности.

Библиография

1 См.: Уголовное право России (Общая часть): Учеб. пособие // www.Allpravo.ru

2 Долгова А.И. Преступность и общество // Актуальные вопросы борьбы с преступностью в России и за рубежом. — М., 1992. Вып. 3.

3 См.: Еникеев М.И. Основы общей и юридической психологии. — М., 1996.

4 См.: Еникеев М.И. Указ. соч.

5 См.: Акулич И.Л., Демченко Е.В. Основы маркетинга: Учеб. пособие. — Мн., 1998.

6 См.: Леонтьев А. Деятельность, сознание, личность. — М., 1975.

7 См.: Курс уголовного права: В 5 т. Т. 1: Общая часть: Учение о преступлении / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. — М., 2002. С. 214.

8 См.: Арутюнов Л.С., Касьяненко М.А. Особенности возникновения преступности по признаку этнической идентичности // Современное право. 2008. № 5. С. 80—81.

9 См.: Овчинский B.C. Стратегия борьбы с мафией. — М., 1993. С. 12—13.

10 См.: Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Уголовная ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации). — М., 1997. С. 9.

11 См.: Галиакбаров Р.Р. Квалификация преступлений по признаку их совершения организованной группой //Российская юстиция. 2000. № 4.

12 См.: Геворгян Г.М. Криминологические проблемы борьбы с организованными этническими преступными формированиями в России. [Электронный ресурс]: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — М.: РГБ, 2003.

13 См.: Криминальная мотивация: Сборник / Отв. ред. В. Кудрявцев. — М., 1986.

14 Термин «этноцентризм» введен Гумпловичем в 1883 году и У. Самнером в 1906 году // Новейший философский словарь / Под общ. ред. А.А. Грицанова. — М., 2003.