Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью: проблемы законодательного конструирования и правоприменения

УДК 343.241

Страницы в журнале: 95-99

Э.В. Густова,

кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры уголовного права Московского университета МВД России им. В.Я. Кикотя Россия, Москва ellagustova@mail.ru

Рассматриваются проблемы нормативной регламентации и применения наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (cт. 47 Уголовного кодекса РФ). Анализируются санкции статей УК РФ, включающие данный вид наказания в качестве основного и дополнительного, правовая природа исследуемого наказания. Отмечается, что в ряде статей Особенной части УК РФ в качестве квалифицирующего признака указывается совершение преступления лицом с использованием своего служебного положения, однако в санкциях этих статей данный вид наказания отсутствует. Приводится статистика назначения данного вида наказания по конкретным составам преступлений. Формулируются рекомендации по законодательному совершенствованию ст. 47 УК РФ.

Ключевые слова: преступление, уголовное наказание, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, уголовно-правовые санкции.

Назначение наказания за совершенное преступление — важный этап уголовного судопроизводства, имеющий уголовно-политическое значение. Высокое качество уголовного закона, обеспечивающего реализацию принципов уголовного права, служит залогом справедливых судебных решений. Вследствие этого  важнейшим направлением уголовной политики является создание справедливого и гуманного уголовного закона с точными предписаниями. Между тем не всегда формулировка нормы российского уголовного закона позволяет однозначно понять ее смысл и порядок реализации. Это касается и норм, посвященных отдельным видам наказаний, в частности лишению права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (ст. 47 Уголовного кодекса РФ).

Статистические данные Судебного департамента при Верховном Суде РФ свидетельствуют, что в 2017 году к лишению права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в качестве основного наказания было приговорено всего 212 человек, что составило 0,03% от количества всех осужденных (696 746 человек); в качестве дополнительного к этому виду наказания было приговорено 66 038 человек (9,5%). Кроме того, в качестве основного наказания за преступления против собственности (части 3 и 4 ст. 160 УК РФ) лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью было назначено в 156 случаях (73,6%), и за преступления против интересов органов государственной власти, государственной службы и органов местного самоуправления (ч. 1 ст. 285 и ч. 1 ст. 286 УК РФ) — в 41 случае (19,3%).

В качестве дополнительного наказания за преступления, посягающие на безопасность дорожного движения и эксплуатацию транспортных средств (статьи 264 и 264.1 УК РФ), лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью назначено 58 760 осужденным (89%) — данные лица были лишены права управлять транспортным средством; 2 257 человек (3,4%) осуждены за преступления против законной деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления и были лишены судом права занимать соответствующие должности (статьи 285, 286 и 290 УК РФ).

Согласно ч. 1 ст. 47 УК РФ лишение права занимать определенные должности означает запрещение занимать должности только на государственной службе или в органах местного самоуправления. Пунктом 9 постановления Пленума ВС РФ от 22.12.2015 № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» предусмотрено, что конкретный вид таких должностей должен быть указан в приговоре. Таким образом, законодатель ограничивает возможность лишения определенных должностей рамками государственной или муниципальной службы. Однако санкции некоторых норм Особенной части УК РФ (статьи 201—204) в качестве основного или дополнительного наказания также предусматривают лишение права занимать определенные должности, хотя в этих случаях речь может идти только о должностях в коммерческих и иных организациях, что противоречит предписаниям ст. 47 УК РФ. Данное положение ставит в тупик судей, которые вынуждены нарушать требования либо ст. 47, либо статей 201—204 УК РФ [2, с. 105].

Кроме того, в ч. 2 ст. 47 УК РФ определены сроки назначения данного вида наказания. Так, в качестве основного вида наказания лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью устанавливается на срок от 1 года до 5 лет, в качестве дополнительного — от 6 месяцев до 3 лет. В отдельных случаях, специально предусмотренных соответствующими нормами Особенной части УК РФ, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью устанавливается на срок до 20 лет в качестве дополнительного вида наказания. Так, согласно санкции ч. 6 ст. 290 «Получение взятки» УК РФ лицу, совершившему данное преступление, может быть назначено в качестве основного наказания лишение свободы на срок до 15 лет и дополнительного — лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до 15 лет. Учитывая положения ч. 4 ст. 47 УК РФ, в случае назначения наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в качестве дополнительного вида наказания к аресту, содержанию в дисциплинарной воинской части, принудительным работам, лишению свободы оно будет распространяться на все время исполнения указанных основных видов наказания, но срок его исчисляется с момента их отбытия. Кроме того, после отбытия основного и дополнительного наказания начнут исчисляться сроки судимости. Учитывая, что это преступление относится к категории тяжких, срок будет составлять 10 лет.

Таким образом, негативные последствия для лица, совершившего данное преступление, будут продолжаться 40 лет. Полагаем, что это чрезмерно большие и негуманные сроки. Сохранение за лицом в течение десятков лет статуса осужденного явно несправедливо как по отношению к нему самому (ибо такой статус сам по себе ограничивает его в иных, позитивных социальных сферах), так и по отношению к его родным и близким. Едва ли можно полагать, что близкие родственники осужденного смогут, например, успешно претендовать на должности судей, прокуроров, на службу в полиции и т. п. Стоит учитывать и то, что осужденный все эти годы будет стоять на учете в уголовно-исполнительной инспекции [4, с. 60]. Здесь же нельзя не отметить, что данный вид наказания частично применяется и к несовершеннолетним (в части, касающейся лишения права заниматься определенной деятельностью (п. «б» ч. 1 ст. 88 УК РФ)). Однако законодателем в главе 14 «Особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» УК РФ не указываются сроки и порядок назначения данного вида наказания, вследствие чего правоприменитель при назначении наказания несовершеннолетнему руководствуется предписаниями ст. 47 УК РФ, которые распространяются на общего субъекта преступления.

По нашему мнению, это нарушает основополагающие принципы уголовного права, касающиеся дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности и наказания, и явным образом не соответствует проводимой политике гуманизации и либерализации уголовного законодательства.

В действующем уголовном законе (по состоянию на 19 февраля 2018 г.) исследуемое наказание в качестве основного предусмотрено в 37 санкциях Особенной части УК РФ. Анализ соответствующих предписаний УК РФ позволяет проследить наличие определенной концепции, которую стремится реализовать законодатель (не всегда логично и последовательно) и которая при соответствующей теоретической доработке и внесении некоторых поправок может стать неким принципом конструирования санкций.

В частности, обращает на себя внимание тот факт, что рассматриваемый вид наказания в качестве основного используется законодателем в санкциях за преступления, связанные с нарушением прав и интересов граждан (ст. 136, части 2 и 3 ст. 137, ч. 2 ст. 138, ч. 3 ст. 139, ст. 140, части 2 и 3 ст. 142 УК РФ), органов государства, местного самоуправления, государственной и муниципальной службы (ч. 1 ст. 285, ч. 1 ст. 285.3, ч. 1 ст. 286, ч. 1 ст. 287, ст. 289 УК РФ), нанесением вреда окружающей природной среде (ч. 1 ст. 250, ч. 1 ст. 251, ч. 1 ст. 252, ч. 1 ст. 253, ч. 1 ст. 254, ст. 255 УК РФ). Суть всех этих преступлений состоит в злоупотреблении или в ненадлежащем выполнении профессиональных или должностных обязанностей со стороны виновных лиц; большинство этих преступлений относится к категории небольшой или средней тяжести. Учитывая объект, охраняемый данными уголовно-правовыми нормами, общественно опасные последствия всех этих деяний, основываясь на принципах справедливости и гуманизма, воплощая идеи соразмерности и адекватности при определении наказания, а также принимая во внимание личность виновных, основное наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, предусмотренное в качестве альтернативного иным мерам воздействия, выглядит в санкциях указанных статей оправданно и закономерно. Однако законодатель не всегда последователен в соблюдении им же намеченной концепции относительно других норм Особенной части УК РФ. Речь идет о нормах ч. 1 ст. 124, ч. 2 ст. 144, ст. 149, ч. 1 ст. 178, ч. 2 ст. 183, частей 3 и 4 ст. 184, ч. 3 ст. 185.2, ч. 1 ст. 185.5, ч. 2 ст. 195, ст. 196, ч. 1 ст. 201, ч. 1 ст. 202, ч. 1 ст. 203, ч. 1 ст. 217.2, ст. 233, ч. 1 ст. 237, ст. 283 и других нормах УК РФ, которые в той или иной мере касаются преступлений, совершаемых с использованием служебного, должностного положения, или в определенной сфере деятельности, или предусматривающих такой квалифицирующий признак, и в которых логичным было бы закрепление данного вида наказания в качестве основного.

Полагаем, указанные составы преступлений соответствуют выявленному принципу построения санкций; кроме того, достижение целей наказания может быть эффективным и в рамках реализации наказаний, не связанных с лишением свободы.

Не совсем понятна логика законодателя при построении санкции ч. 1 ст. 236 «Нарушение санитарно-эпидемиологических правил» УК РФ, поскольку нарушение данных правил предусматривает в качестве криминообразующих последствий массовое заболевание или отравление людей, опасность которых явно превосходит карательные возможности рассматриваемого наказания, а также санкции ч. 3 ст. 160 «Присвоение или растрата» УК РФ, учитывая, что последствия хищения, а тем более в крупном размере, несоразмерны возможностям этого наказания, а само преступление отнесено законодателем к категории тяжких. При этом, обращаясь к ст. 44 УК РФ, где закреплен перечень основных видов наказания в четкой иерархии от менее строгого к более строгому, мы видим, что рассматриваемый вид наказания находится на втором месте, т. е. законодатель не относит данный вид наказания к особо репрессивному, однако устанавливает его в санкции за тяжкое преступление. В связи с этим актуализируется не только проблема критериев определения сравнительной общественной опасности различных видов преступлений, но и проблема совершенствования уголовно-правовых санкций, которые должны строго коррелировать с величиной общественной опасности преступлений. Санкция способна отражать специфику характера и степени общественной опасности каждой из предусмотренных классификацией категории преступлений, иметь определенную градацию.

Таким образом, последовательное соблюдение концепции построения санкций с учетом обозначенных правил будет способствовать оптимизации карательного потенциала уголовного закона и соблюдению системных начал его конструирования.

Рассматривая проблемы законодательного конструирования исследуемого наказания, остановим внимание на его фиксации в санкциях в качестве дополнительного наказания.

В действующем уголовном законе самым распространенным дополнительным наказанием в кумулятивных санкциях является лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (248 санкций), и в большинстве своем оно сочетается с таким основным видом наказания, как лишение свободы. На втором месте по количеству упоминаний находится штраф (198 санкций), на третьем — ограничение свободы (151 санкция).

Хотелось бы отметить, что при построении санкции и включении в нее дополнительных видов наказания законодатель не всегда учитывает взаимосвязь дополнительного вида наказания и специфики преступления. Например, санкции статей 196 «Преднамеренное банкротство» и 197 «Фиктивное банкротство» УК РФ предусматривают дополнительное наказание только в виде штрафа. Полагаем, в данных случаях целесообразно было бы включить дополнительное наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. При этом в большинстве санкций законодатель, включая данное наказание в качестве дополнительного, позволяет суду по собственному усмотрению принимать решение о его назначении или неназначении, используя формулировку «или без такового». В то же время в УК РФ содержится ряд статей, в санкциях которых суды лишены собственного усмотрения, и данное наказание должно обязательно добавляться к основному (ч. 5 ст. 131, ч. 5 ст. 132, ч. 6 ст. 134, ч. 5 ст. 135, ч. 2 ст. 205.2, части 2—6 ст. 264, ст. 280, ч. 1 ст. 282.2, ч. 1 ст. 290 и др.).

При решении вопроса о включении в санкции дополнительных наказаний и их количестве необходимо учитывать не только степень и характер общественной опасности деяния, но и специфику вида преступления, принимая во внимание сущность конкретного дополнительного наказания и возможность сочетания дополнительных наказаний между собой. Принимая решение о кумулятивности санкции, законодатель в идеале должен стремиться не только усилить репрессивное воздействие наказания, но и обозначить его специфическую направленность.

Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ может быть назначено и в том случае, когда оно не предусмотрено санкцией статьи Особенной части УК РФ, если совершенное преступление непосредственно связано с замещением определенной должности или занятием определенной деятельностью, а также в случаях, если противоправное деяние хотя и не находится в непосредственной связи с занимаемой должностью или осуществляемой деятельностью, но исключает возможность оставления за виновным такого права (например, сохранение права заниматься преподавательской деятельностью за лицом, виновным в понуждении к действиям сексуального характера).

С данным решением законодателя согласиться трудно, так как это противоречит положениям ч. 2 ст. 60 УК РФ, согласно которым более строгое наказание, чем предусмотрено в санкции, может быть назначено лишь в случае совокупности преступлений или приговоров. Здесь можно усмотреть нарушение принципа законности и справедливости в правилах назначения наказания. Избрание конкретной меры наказания не может превращаться в судебный произвол; пределы применения этой меры должны быть четко определены  законом.

Исправление ситуации видится в направлении совершенствования санкций статей Особенной части УК РФ и включении лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в каждую из статей УК РФ, где это необходимо или возможно, а также в рационализации процессов нормативной регламентации общих начал назначения наказания, которые должны быть отражены не только в уголовном законодательстве, но и постановлении Пленума ВС РФ. Создание четких и ясных предписаний о допустимости назначения дополнительных наказаний, не указанных в санкции, поможет решить эту непростую теоретико-прикладную проблему.

Также нельзя не отметить, что ст. 47 УК РФ не предусматривает замену рассматриваемого наказания иным, более строгим, в случае злостного уклонения от его отбывания. Актуальность предлагаемого законодательного решения весьма высока в связи с тем, что некоторые осужденные (в основном лишенные права на управление транспортным средством, права на охоту) продолжают заниматься запрещенной им деятельностью, что нередко приводит к совершению новых, зачастую более тяжких преступлений. Если цели наказания, а именно исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений, не были достигнуты назначенным наказанием в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, то целесообразно заменить данный вид наказания на более строгий (принудительные работы или лишение свободы).

В уголовно-правовой науке высказывалось мнение о необходимости исключения исследуемого в данной работе наказания из числа основных при сохранении возможности назначения его только в качестве дополнительного. В этом случае, по мнению И.А. Подройкиной, наличие его в системе наказаний не будет противоречить принципам справедливости (в части, допускающей назначение наказаний, не связанных с лишением свободы, за коррупционные преступления) и равенства (в зависимости от должностного положения виновного). Назначение же данного наказания в качестве дополнительного будет не только усиливать превентивный характер основного наказания, но и отражать более высокую степень общественной опасности преступлений, совершаемых должностными лицами [1, с. 246].

Позволим себе не согласиться с данной точкой зрения, поскольку решение вопроса о соответствии наказания принципам справедливости и равенства не зависит от того, будет оно предусмотрено в качестве основного или в качестве дополнительного. Действие принципов уголовного закона распространяется на все его предписания, в том числе и на положения о дополнительных наказаниях. Кроме того, представляется, что предложение об исключении рассматриваемого наказания из числа основных основано на недооценке карательного потенциала этого наказания. Многолетняя практика применения судами данного наказания свидетельствует о его эффективном и действенном карательном потенциале: во-первых, оно лишает осужденного права заниматься профессиональной деятельностью, которая для него являлась привычной и отработанной; во-вторых, ограничивает правоспособность осужденного в сфере трудовых отношений; в-третьих, приводит к утрате или сужению некоторых трудовых льгот и преимуществ и, как следствие, влечет снижение заработной платы; в-четвертых, порождает необходимость получения нового образования, профессиональных навыков, определенной квалификации, которые далеко не всегда по душе человеку и соответствуют его склонностям и природным задаткам; в-пятых, влечет значительные моральные потрясения в связи с порицанием окружающих, сменой рабочего коллектива. Кроме того, если учесть установленный действующим законодательством срок применения данного наказания, а также весьма высокие в настоящее время риски безработицы, то эти ограничения и негативные социальные последствия не позволяют относить данное наказание к незначительным и несущественным, способным выполнять лишь уточняющую и корректирующую роль по отношению к основному наказанию.

Таким образом, можно предложить следующие меры оптимизации применения наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью:

— совершенствование  положений ст. 47 УК РФ, а именно детализация объема допустимых правоограничений и тщательная регламентация применения данного вида наказания в постановлении Пленума ВС РФ;

— определение четких критериев характера и степени общественной опасности преступления, при совершении которого данный вид наказания должен назначаться обязательно (использование служебного положения, ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей);

— определение рамок судейского усмотрения при решении вопроса о назначении данного вида наказания применительно к общему и специальному (несовершеннолетнему) субъекту преступления;

— применение судами лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью только в случаях, предусмотренных санкциями статей Особенной части УК РФ;

— установление соотношения справедливости и целесообразности назначения данного вида наказания.

Решение вышеизложенных проблем законодательного регулирования рассматриваемого наказания будет способствовать совершенствованию института наказания.

Список литературы

1. Подройкина И.А. К вопросу о наказании в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью // Бизнес. Образование. Право. Вестник Волгоградского института бизнеса.  2012.  № 4. С. 244—247.

2. Рарог А.И. Уголовно-правовая политика и назначение наказания // Современные проблемы уголовной политики: мат-лы Всерос. науч.-практ. конф., 1 октября 2010 г.: в 2 т. / под ред. А.Н. Ильяшенко. Краснодар: Краснодар. ун-т МВД России, 2010.  Т. I. С. 105—114.

3. Уткин В.А. Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью: уголовное наказание или мера безопасности? // Человек: преступление и наказание. 2013.  № 3 (82). С. 58—61.