Э.А. АРИПОВ,
адъюнкт Академии управления МВД России
 
Массовые беспорядки в той или иной форме — это явление, присущее любому обществу независимо от его политического устройства; демонстрация отношения отдельных групп людей к обществу, к социально-экономическому, политическому развитию страны. Причины массовых беспорядков как социально-политического явления надо искать в основах самого общества, способах проявления властных полномочий.
Возникновение массовых беспорядков — длительный процесс, имеющий определенную модель развития конфликта и превращения его в противоречие, разрешение которого происходит насильственным путем.
 
Политика государства по поддержанию общественного порядка в значительной степени перестала быть эффективной. В частности, это касается распространения радикальных идеологий экстремистского толка и отсутствия должного контроля со стороны государства. Кроме того, произошел значительный рост числа опасных форм преступлений.
Конституция РФ объявила человека, его права и свободы высшей ценностью, а также закрепила признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина в качестве обязанностей государства. Нарушение данного конституционного принципа ведет в результате к конфликтам, человеческим жертвам, массовым беспорядкам, дестабилизации общественного порядка и угрозе безопасности страны.
Федеральным законом от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» такое преступление, как массовые беспорядки, отнесено к преступлениям экстремистской направленности. Экстремизм и этносепаратизм в Концепции национальной безопасности Российской Федерации (утв. Указом Президента РФ от 10.01.2000 № 24) определены в ряду основных угроз национальной безопасности России. Кроме того, в названной концепции указывается, что национальные интересы государства во внутриполитической сфере состоят в сохранении стабильности конституционного строя, нейтрализации причин и условий, способствующих возникновению экстремизма, этносепаратизма и их последствий — социальных, межэтнических и религиозных конфликтов, терроризма, массовых беспорядков.
С.Н. Фридинский выделяет две группы преступлений: связанные с экстремистской деятельностью и экстремистской направленности. Исследователь отмечает, что дефиниция преступлений, связанных с экстремистской деятельностью, шире понятия преступлений экстремистской направленности. По его мнению, под преступлениями, связанными с экстремистской деятельностью, следует понимать виновные общественно опасные деяния, посягающие на конституционные права и свободы человека и гражданина, безопасность и порядок, общественную нравственность, основы конституционного строя и безопасность государства, совершенные по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды[1].
Экстремизм — понятие неоднозначное и как все понятия относительное. В общем смысле экстремизм — это любая крайность, то, что выходит за рамки общепризнанного и общепринятого[2]. Главное — агрессивное отрицание другого, глухота и слепота по отношению ко всему, что не вписывается в концептуальную систему экстремиста. Собственно говоря, для экстремиста вообще нет другого. Есть только чужое.
Следовательно, массовые беспорядки также являются одним из крайних выражений определенной группы людей своего отношения к сложившейся социально-политической обстановке в стране, сопровождаются насилием, поджогами, уничтожением имущества, применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств, а также оказанием сопротивления представителям государственной власти.
Например, согласно закону Киргизской Республики от 17.08.2005 № 150 «О противодействии экстремистской деятельности» экстремизм (законодатель отождествляет экстремизм с экстремистской деятельностью) определяется как деятельность общественных и религиозных объединений, иных организаций, средств массовой информации, физических лиц по планированию, организации, подготовке и совершению действий, направленных на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Киргизской Республики, подрыв безопасности; захват или присвоение властных полномочий; создание незаконных вооруженных формирований; осуществление террористической деятельности; возбуждение расовой, национальной, религиозной, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию; унижение национального достоинства; осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы; пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности; публичное демонстрирование нацистской или сходной с нацистской атрибутики или символики; призывы к осуществлению указанной деятельности или совершению указанных действий; финансирование указанной деятельности либо иное содействие ее осуществлению или совершению указанных действий, в частности, путем предоставления для осуществления указанной деятельности финансовых средств, недвижимости, учебной, полиграфической и материально-технической базы, телефонной, факсимильной и иных видов связи, информационных услуг, иных материально-технических средств.
По существу, указанный закон почти дословно повторяет формулировку Федерального закона от 10.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности». Исключение составляют положения о некоторых экстремистских материалах, например трудах руководителей национал-социалистической рабочей партии Германии, фашистской партии Италии, которые киргизские законодатели предпочли не выделять.
Как мы видим из вышеуказанных определений, экстремизм и массовые беспорядки обычно связываются с политикой. Об этом в своем исследовании упоминает В.А. Бурковская: «Системное толкование норм “антиэкстремистских законов” государств—участников СНГ показывает, что они направлены преимущественно на борьбу с посягательствами на основу конституционного строя, государственную или общественную безопасность, что является формами выражения прежде всего политического экстремизма»[3]. В то же время следует добавить: экстремизм и массовые беспорядки могут проявляться и вне политики, концентрация внимания только на политической части экстремистского спектра ошибочна.
Здесь, например, уместно привести слова омбудсмана Киргизской Республики Турсунбая Бакира уулу: «Если сегодня “продвинутые” арабские страны не могут создать халифат, то как можно создать халифат на территории Центральной Азии? Узбекистан, Киргизия, Таджикистан, Казахстан, Туркмения никогда не договорятся, поскольку идут разными путями. Более того, среди центральноазиатских президентов существует практически открытая неприязнь друг к другу. Именно поэтому, когда говорят о халифате, то я сам, как мусульманин, считаю, что это утопия. Прежняя власть все время упирала на то, что есть третья сила, которая готова захватить власть. Даже сегодня бывший президент Аскар Акаев заявил из Москвы, что к событиям, произошедшим в марте 2005 года в Киргизской Республике, и к его свержению причастен “Хизб-ут-Тахрир”. Но  “Хизб-ут-Тахрир” всего лишь распространяет листовки об утопическом халифате»[4]. В ноябре 2003 года решением Верховного суда Киргизской Республики организация «Хизб-ут-Тахрир» признана экстремистской и ее деятельность запрещена на территории республики. В Республике Узбекистан данная организация официально признана террористической, и МИД Узбекистана обратился к правительству всех стран мира с просьбой объявить данную радикальную организацию террористической.
Как отметил В.В. Устинов в докладе «О взаимодействии силовых структур СНГ в борьбе с преступностью», «преступные формирования в своей деятельности умело используют “горячие” точки, проявления экстремизма, этнического и религиозного сепаратизма, массовых беспорядков, возникших на основе религиозной, национальной нетерпимости»[5]. Экстремистские организации устанавливали связи с организованной преступностью на основе взаимной заинтересованности в использовании возможностей друг друга для достижения властолюбивых, корыстных, направленных на дестабилизацию политической обстановки в стране и на нарушение общественного порядка целей.
Таким образом, можно сделать следующий вывод. Массовые беспорядки — деяния, совершаемые большим количеством людей, выражающие протест против общественного порядка. Характерная особенность массовых беспорядков состоит в их политизации и в том, что они могут быть спровоцированы экстремистски настроенными элементами и использованы ими в борьбе за власть. Массовые беспорядки, представляя собой крайнюю форму проявления обостренных общественных отношений и конфликтов, в настоящее время имеют устойчивую тенденцию роста и представляют серьезную опасность для общества, подрывают его устои, нарушают жизнедеятельность государства, мешают нормальному функционированию предприятий, учреждений и организаций. В целях повышения эффективности борьбы с массовыми беспорядками и смежными с ними преступлениями важно не только устранять пробелы законодательства, но и находить пути оптимального применения его действующих норм.
 
Библиография
1  См.: Фридинский С.Н. Борьба с экстремизмом. Уголовно-правовые и криминологические меры: Дис. … канд. юрид. наук. — Ростов н/Д., 2003. С. 57—58.
2  См.: Залиханова Л.И. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика возбуждения национальной, расовой и религиозной вражды: Дис. ... канд. юрид. наук. — Ростов н/Д, 2001. С. 112—113.
3  Бурковская В.А. Криминальный религиозный экстремизм в современной России. — М., 2005. С. 34.
4  Информагентство КыргызИнфо. 08.06.2005.
5  Материалы совместного заседания Координационного совета генеральных прокуроров, министров внутренних дел, руководителей органов безопасности и спецслужб, командующих пограничными войсками, руководителей таможенных служб государств—участников СНГ от 29.01.2002 в Минске // Национальная информ. служба «Страна.Ру». 29.01.2002.